Шесть минутПоделюсь с вами историей, которая произошла на самом деле — я сама была тому свидетельницей. Не знаю, тянет она на сверхъестественное или нет, но я думаю, что да.
В 2000 году наш город просто замучила банда сатанистов. Что они вытворяли тогда — не передать словами: оскверняли могилы, жгли венки, разрывали захоронения, распинали на крестах собак и кошек, устраивали какие-то дикие игрища на кладбищах — одним словом, кошмар. И никто не мог ничего сделать, потому что отец одного из членов шайки был высокопоставленным чиновником.
Так вот, в ночь с 29-го на 30-е апреля 2001 года, эти, с позволения сказать, граждане во главе со своим духовным лидером возвращались с очередной сходки на деревенском кладбище, что недалеко от города. Поскольку до трассы, которая ведет непосредственно в город, ехать довольно далеко, они решили проехать по промзоне нашего металлургического комбината. Надо сказать, что ночью там всегда довольно оживленно и «БелАЗы» ездят табунами. Вообще, въезд в промзону для легкового автотранспорта закрыт, и как им удалось туда проникнуть, никто так и не понял. «БелАЗ» — огромная машина, под которой может спокойно проехать, например, «шестерка». Компания ехала на «Ниве». В относительно небольшую машину набилось шесть человек. В пять часов утра товарищи, возвращавшиеся с очередного шабаша, столкнулись с груженым «БелАЗом»...
Финальный аккорд Вальпургиевой ночи был звучным. Крыши у «Нивы» как не бывало, как и двух голов пассажиров. Из всей компании пятеро погибли на месте. Шестого — вдохновителя и учителя — доставили к нам в больницу с травмами, которые по всем канонам медицины были несовместимы с жизнью. Но он жил...
Через двадцать минут он был в операционной. Еще через двадцать минут после начала операции он умер. Поскольку все случилось в операционной, его тут же начали реанимировать. Иначе, если не предпринять никаких мер, замучаешься по судам бегать. На всё про всё есть восемь минут. Можно, конечно и дольше упражняться, но тогда уже получится не человек, а растение, ибо клетки головного мозга начинают отмирать. Не буду врать — все надеялись, что сердце завести не удастся, и он умрет.
Он вернулся через шесть минут.
Операция длилась почти восемь часов. Его по частям собирали, сшивали, штопали все имеющиеся в наличии хирурги и травматологи по очереди, включая узких специалистов. За это время, он уходил еще раз пять, но на шестой минуте его снова возвращали. Через восемь часов его, всего утыканного трубками, проводами, закованного в гипс, определили в реанимацию, подключив к аппарату искусственной вентиляции легких.
Все думали, что из комы он не выйдет никогда. Ничего подобного! В себя он пришел через сутки, в полной мере ощутив боль переломанного, израненного и искалеченного тела.
Уж не знаю, что они делали на том заброшенном кладбище, кого вызывали и о чем просили — он не рассказывал. Но, первое что он сделал, приходя в сознание — попросил пригласить батюшку из местной церкви. Причем в глазах у него стоял такой неприкрытый ужас, что девчонки-медсестры из реанимации просто боялись к нему подходить. Не боль, не страдание, а реальный, чистый ужас...
И началась его жизнь после аварии. Если это, конечно, можно назвать жизнью. Все, какие только возможны осложнения после операции, он испытал на себе. Полный набор — пневмония, несостоятельность швов — не буду перечислять. В довершение всего у него начался остеомиелит. Парень просто гнил заживо, его кости буквально расплавлялись. Сколько раз его брали в операционную — травматологи сбились со счету. Его история болезни превратилась в толстенный том. А сколько раз останавливалось его сердце... Но каждый раз во время реанимации он возвращался обратно на шестой минуте. Не раньше, не позже. Все время — на шестой минуте. Это была просто реальная мистика. Над ним как будто кто-то издевался, не давая уйти и обрести покой.
Где-то через полгода его страданий один доктор втайне решился на должностное преступление и, когда давление упало до нуля, а на кардиографе появилась ровная линия, он не стал реанимировать парня, решив дать ему спокойно уйти и прекратить его мучения. Вы не поверите, но снова на шестой минуте появился пульс на сонной артерии и аппарат выдал четкую кривую! Парень снова ожил. Сам. Без посторонней помощи. После этого реаниматолог уволился по собственному желанию и перешел работать в платный центр врачом УЗИ.
Парень умер ровно через год — в ночь с 29-го на 30-е апреля в пять часов утра, полной ложкой нахлебавшись страданий. Его как будто специально живого протащили через все круги ада.
Прошло уже почти девять лет, но весь персонал нашей больницы до сих пор помнит эту историю. И я все время спрашиваю себя — что это было? Кого они вызвали тогда на кладбище... или пытались вызвать? Как все это объяснить?
Я человек с высшим медицинским образованием, сама сделавшая не один десяток операций и не раз видевшая смерть. Я должна относиться ко всему со здоровым скептицизмом, присущим всем медикам. Но я не могу. Не могу — и все тут. Я просто не нахожу этому объяснения и поэтому боюсь. А вдруг там, за последней чертой, нас ждет нечто неведомое и настолько страшное, что волосы становятся дыбом?..
Улыбающийся человек (повтор
)
Это произошло пять лет назад, когда я жил в квартире в городе. Я всегда был «совой», поэтому, когда мой сосед по комнате ложился спать, я часто выходил на прогулку, чтобы скоротать время.
В тот раз была ночь среды — где-то от одного до двух часов ночи. Я гулял по парку, который находился довольно далеко от моего дома. Стояла тихая ночь, машин почти не было. Улицы были пусты.
Я повернул в небольшой переулок, который вёл обратно к моему дому. Вот тогда я в первый раз заметил его.
В дальнем конце улицы я увидел человека. Он танцевал.
Это был странный танец, похожий на вальс, но каждое своё движение он заканчивал шагом вперёд. Можно сказать, что танец был похож на ходьбу... и человек двигался ко мне.
Решив, что он просто пьян, я отошёл к краю тротуара, чтобы дать ему достаточно места, чтобы пройти. Чем ближе он подходил, тем больше я понимал, как он изящно двигается. Он был очень высоким, долговязым, носил старый потертый костюм. Он танцевал и приближался, пока я не разглядел его лицо.
Его голова была наклонена назад, и глаза, глядящие в небо, были широко открыты. Его рот был искривлен большой и широкой улыбкой, почти как у мультипликационных персонажей. От дикого выражения его глаз и его улыбки мне стало жутко. Меня пробрала дрожь, и я решил перейти на другую сторону улицы, прежде чем он подойдёт ко мне вплотную.
Переходя улицу, я на него не смотрел, но когда достиг противоположной стороны улицы, оглянулся и остановился как вкопанный. Он перестал танцевать и стоял на том же тротуаре, что и я, впереди меня. Его лицо было обращено ко мне, но глаза всё ещё смотрели вверх. Губы по-прежнему были растянуты в уродливой улыбке.
Я сильно встревожился, но что поделать — двинулся вперёд, к нему. Он не двигался. Когда между мной и им оставалось около тридцати шагов, я оглянулся. Улица позади меня была абсолютно пуста. Нервничая, я снова посмотрел вперёд и увидел, что человек исчез.
На краткий миг я почувствовал облегчение… пока не заметил его снова. Он снова пересек улицу и теперь слегка присел. Я не мог утверждать это наверняка из-за расстояния и тени, но я отчего-то был абсолютно уверен, что его лицо опять обращено ко мне. Я отворачивался от него не более чем на десять секунд, поэтому было ясно, что он двигается очень быстро.
Я был так потрясен, что просто стоял там в течение какого-то времени, глядя на него. А потом он начал приближаться ко мне гигантскими танцующими шагами, перебирая вытянутыми вперёд ногами, как какой-то мультипликационный персонаж, подкрадывающийся к своей жертве. Только двигался он очень и очень быстро.
Я хотел бы сказать, что в этот момент бросился бежать или достал газовый баллончик или мобильный телефон, что вообще хоть что-то сделал, но я ничего не предпринял. Я просто стоял, остолбенев, пока улыбающийся человек подкрадывался ко мне.
А потом он снова остановился на расстоянии пяти шагов от меня. Он всё ещё улыбался своей жуткой улыбкой и глядел в небо.
Когда я наконец обрёл голос, я выпалил первое, что пришло мне на ум. Мне хотелось спросить разгневанным тоном: «Что, чёрт возьми, вам надо?!». Но у меня получился лишь жалкий писк:
— Какого чёрта?..
Может, люди не чувствуют запах страха, но услышать страх в голосе они в состоянии. Именно страх звучал в моём голосе, и от этого я испугался ещё больше. Но человек не реагировал на мои слова. Он просто стоял и улыбался.
Потом, после того, как прошла целая вечность (как мне показалось), он очень медленно повернулся и, танцуя, стал удаляться. Не желая снова поворачиваться к нему спиной, я смотрел на него, пока он не удалился достаточно далеко, почти пропав из вида.
Потом до меня кое-что дошло. Он больше не удалялся и не танцевал. Я в ужасе наблюдал, как его силуэт становится всё больше. Он возвращался ко мне. Но на этот раз он бежал.
Я тоже побежал.
Я бежал, пока не добрался до другой улицы, лучше освещённой и с редкими машинами. Оглянувшись, я нигде не увидел его. Всю оставшуюся часть пути домой я оглядывался через плечо, постоянно ожидая увидеть его, преследующего меня и улыбающегося своей жуткой улыбкой, но он так и не появился.
После той ночи я перестал выходить на ночные прогулки...
Не хорони постылого Автор: Ананда
Жила моя бабушка в деревне, только ещё тогда замуж вышла. И вот как всегда на родительский день пошли они всей семьёй на кладбище. Идут мимо соседского дома, на лавочке сидит соседка , поздоровалась с ними да и говорит: "Вот, все люди как люди на родительский день на кладбище идут, а я и не схожу. Нету у меня никого на этом кладбище. Папа с мамой слава Богу, живы, а деды за много километров отсюда лежат. Вот уж скорей бы свекровка моя померла( она жила со старенькой матерью мужа, мешала ей старая больная женщина,она не вставала уже) и мне бы было б к кому на кладбище сходить. Бабушка ей сказала, что нельзя, мол, человека заживо хоронить - грех большой.
На следующий родительский день эта несчастная женщина шла на кладбище вместе со всеми... к своему сыну! А свекровь её после того разговора на лавочке ещё лет 7 прожила. И моя бабулечка всё время говорила: "Не хорони постылого, похоронишь милого."
Предметы из подвалаТак уж вышло, что в нашем подмосковном посёлке я оказался на год-два младше всех, с кем мог дружить, поэтому июнь 2005 года оказался одним из самых скучных месяцев моей жизни. Вернее, мог бы оказаться, кабы не один странный случай. Чертовски странный.
В нескольких километрах от моего дома раскинулся пустырь, на котором, наверное, уже лет семь медленно погружались в землю руины снесённой то ли гостиницы, то ли больницы сталинских времён. Я честно не знаю, что там произошло — какая-то мутная юридическая история с примесью криминала. Сейчас на этом месте, кстати, стоит оздоровительный лагерь, куда меня едва ли пустят. В общем, остались от здания рожки да ножки, всё мало-мальски ценное оттуда давно вывезли или растащили позднее, так что особой популярностью это место не пользовалось. Впрочем, совсем заброшенным тоже не было — на замшелых бетонных блоках периодически появлялись новые надписи, а кругом валялись пустые бутылки и окурки урожая каждого прошедшего года. Слоняясь без дела, я время от времени навещал эту локацию и вскоре уже мог безошибочно указать каждый хоть чем-то примечательный кирпичик.
Где-то на третьей неделе каникул, однако, мне удалось обнаружить нечто новое. Бродя по этому кладбищу камней после ночного ливня, я случайно обратил внимание на угол одного из кусков стены. Под своим весом он опустился почти на полметра вниз, оказавшись посередине широкой ямы. По логике, там должна была образоваться огроменная лужа — но её не было! Вся вода утекла куда-то вниз.
В тот момент я сообразил, что подвал снесённой постройки вполне мог уцелеть — строили раньше на века. Обрадовавшись хоть какому-то шансу разнообразить невыносимо скучные дни, я начал искать путь в таинственное подземелье. Это заняло ещё дней десять и потребовало неоправданно больших усилий, но в итоге у меня получилось раскопать насквозь ржавый люк, прикрывавший то место, где раньше проходила нормальная лестница.
Раздобыв кое-какое снаряжение и преодолев свой страх перед пауками, я отправился на разведку. В подвале было темно, сыро, промозгло и вообще совершенно отвратительно, но мне грела душу мысль о том, что я, простой школьник, первым иду туда, где со времён царя Гороха не ступал ни один человек. Фонарик едва разгонял вязкую смесь плесени, пыли и тумана, которая здесь заменяла атмосферу — однако я, ежеминутно протирая глаза, с упорством, достойным лучшего применения, продвигался всё дальше вглубь земной коры.
Примерно через двадцать с чем-то ступенек мои резиновые сапоги, наконец, радостно плюхнули об довольно глубокую лужу, ещё не ушедшую через трещинки в бетоне. К счастью, комары не успели облюбовать это место, зато кругом плавали сотни всяческих червей разной степени дохлости. Впрочем, к ним я относился равнодушно, поэтому, не теряя времени, приступил к разведке.
Подвал оказался довольно маленьким. Вернее, он состоял из множества отдельных комнат, в основном крепко запертых или заваленных горами хлама. Кругом были старые стулья, сваленные грудой сломанные табуреты, массивный запылённый комод, штабеля досок разных размеров и прочие малоинтересные вещи, практически сожранные гнилью. Подойдя к комоду как самому многообещающему месту, я принялся осматривать его ящики и шкафчики. Они оказались забиты невнятными остатками тряпок и пыльной стеклотарой, но, уже почти забросив поиски, я нашёл нечто более интересное — плотный пластиковый пакет с чем-то тёмным внутри.
Находка оказалась книжицей в мягком чёрном переплёте, наподобие ежедневника, без единой закорючки на обложке. В тусклом свете фонаря я принялся перелистывать чудом сохранившиеся страницы, и постепенно мой интерес сменился удивлением, а затем смутной тревогой. Все записи были сделаны обычными фиолетовыми чернилами, но мне не удалось разобрать ни единой буквы — они напоминали помесь арабской вязи и перевёрнутых вопросительных знаков, а некоторые вообще состояли из обычных вопросиков. Более того, отпечатанные строки имели такой же точно вид, хотя выглядели, ну, изготовленными на официальной фабрике. На многих страницах я также видел причудливые схемы — не чертежи, не графики, не рандомные почеркушки... Затрудняюсь их описать, уж простите меня. Положив нечитабельную книжку обратно в шкаф, я отправился дальше, тормошить закрытые двери.
Одной из первых оказался вход на лестницу, ведущую вниз. Сейчас я понимаю, как же мне тогда повезло обнаружить хороший коридор, а не какую-нибудь канализационную дырку, через которую пришлось бы лезть задницей вверх — но в то время я воспринял это, как само собой разумеющееся. Все двери в том подвале были оборудованы очень высокими порогами, поэтому вода не стекала дальше верхнего уровня, перенаправляясь, наверное, по дренажной системе. Короче говоря, путь мой продолжился в том направлении — нормальный воздух, сухость и любопытство единогласно указали, что мне лучше пойти именно туда, чем рыскать поверху.
Минус второй этаж действительно оказался весьма приятным местом, если не считать кромешной тьмы и кучи торчащих отовсюду углов. Не будучи особенно оригинальным, я принялся точно так же исследовать эти помещения... Однако буквально через пару минут что-то меня остановило и заставило внимательнее всмотреться в пятно фонарного света.
На полу лежал непонятный тёмный предмет. Я наклонился, чтобы рассмотреть его получше. Перчатка? Резиновая перчатка? Вполне может быть — если допустить, что она сделана на руку с двумя одинаковыми пальцами. Я затравленно огляделся.
Представьте, например, почти полутораметровой высоты мягкое кресло крестообразной формы, шириной в две ладони и изогнутое на манер воронки. Или другое, у которого четыре подлокотника, а сиденье находится прямо на полу. Или резной стол с кучей лакированных поверхностей, расположенных под самыми невообразимыми углами. Или округлые шкафчики, напоминающие пчелиные ульи и открывающиеся вертикально вниз.
Мебелью дело далеко не ограничилось — кругом валялись десятки предметов неведомого мне назначения или пугающе неправильного облика. Что-то вроде свитой спиралью деревянной курительной трубки с кучей выступов, похожих на зубы. Маленькая клетка со скелетом животного в виде колеса телеги — загнутый бубликом позвоночник, отходящие от него спицы и какая-то косточка по центру. Металлический инструмент вроде ножниц с тремя параллельными ручками. Карандаш, заточенный посередине. Целая коробка изношенных шляп, которые можно натянуть разве что на сливу, зато с парой рукавов. Пучок погрызенных стеклянных палочек. Очки, у которых левое стекло закреплено сбоку, а не направлено вперёд. Конверт с чёрной маркой и полустёртыми надписями, сделанный из квадратной двустворчатой раковины...
Возможно, это был склад существ с совершенно иной анатомией, или же просто причуда заказчика. В любом случае я был жутко напуган этим открытием и разыгравшимся воображением. Обстановка напоминала самый обычный подвал или старенький чердак, куда относят ставшие ненужными вещи, если их жалко выбрасывать, и пугала именно сочетанием дикой неестественности с зауряднейшим антуражем.
Наплевав на стремление разнообразить свою жизнь, я быстрым шагом направился к выходу, но второпях ошибся дверью.
Первым, во что я врезался, был расшатанный стул. Вполне человеческой конструкции и нормальной высоты, что поначалу смутило меня ещё сильнее — откуда бы ему взяться в этом царстве абсурда? Впрочем, я быстро успокоился, ухватившись за спасительную соломинку.
Стоп. По моей спине медленно побежали мурашки. У него не было ножек. Совсем. Я медленно обошёл его по кругу. С другой стороны всё-таки обнаружилась одна-единственная нога — та, что ближе к спинке, слева. Стул, однако, непостижимым образом не падал. Я осторожно толкнул его, и он с тихим скрежетом двинулся по грязному полу, как нормальная мебель, продолжая балансировать на одинокой угловой опоре. Пошарив под сиденьем, я не нашёл никаких замаскированных подставок или волшебных механизмов. Пустота — и ничего более.
Это оказалось для меня слишком круто. Я глубоко вдохнул и стремглав кинулся наверх, даже не удосужившись прихватить ничего в качестве трофея. Преодолев весь путь до поверхности за несколько секунд, я сел на ближайший кусок бетона, перевёл дух, с радостью посмотрел на обычную подмосковную природу, тоскливо пересчитал полученные за время этой недолгой вылазки синяки, после чего накрыл люк крышкой и тщательно замаскировал его. С тех пор я больше никогда туда не возвращался и хранил молчание о том, что видел.
А знаете, почему? В начале вылазки мой фонарик был стальным, а наружу я выбрался с пластмассовым.
История одного приворота В настоящее время продается очень много литературы по магии. Это позволяет многим думать, что магия – это какая-то доступная поэма в стихотворной форме. Прочитал книгу, кое — что выучил на память - и ты уже всемогущий МАГ. Это далеко не так. Магия – наука, но она доступна далеко не каждому.
В советское время не было такой информации, но все же были люди, обладающие магическими способностями от рождения.
Я хочу рассказать историю семьи моих друзей. На момент нашего знакомства Игорь и Наташа были женаты 15 лет.
Мы работали в одной организации. Игорь работал инженером, а Наташа – бухгалтером. Они производили впечатление очень дружной семьи и воспитывали двух очень умных и воспитанных сына.
И вот всезнающие женщины, (а такие имеются в каждом трудовом коллективе) начали шептаться о том, что у Игоря появилась любовница. Я не сторонник подобных сотрудниц. Поэтому, услышав подобные новости, не поверила в них.
- Вам, очевидно, нечем заняться, девушки. Скоро будет сокращение кадров, наверное, кого-то не досчитаемся….
Оборвала я однажды доброжелателей, принесших мне эту новость. Некоторое время разговоры поутихли, очевидно «сокращение» стало для любознательных женщин стимулом для работы. Но все-таки я присмотрелась к Игорю.
Он заметно преобразился. Каждый день на работу ходил в костюме, светлой рубашке с галстуком. Всегда – аккуратно выбрит и причесан. Этого за ним ранее не наблюдалось.
Одним словом – на лицо были все признаки влюбленности.
Раньше он совершенно не придавал значения своему внешнему виду. Позволял себе приходить на работу в несвежей рубашке и не всегда аккуратно побритым и причесанным.
Наташа была очень подавленной. На нее больно было смотреть, она очень переживала по поводу происходящего.
Однажды утром Наташа заскочила ко мне в кабинет в слезах. Я ее усадила в кресло, дала воды и попросила успокоиться и рассказать обо всем, что ее так расстроило.
Немного успокоившись, Наташа начала рассказывать.
Оказывается, ее муж уже целый месяц не живет дома. Сегодня утром он пришел, что бы забрать свои вещи и поставить в известность жену о том, что у него появилась любимая женщина, с которой он собирается жить вместе. Он подает на развод…. Наташа снова расплакалась.
Я, как могла, ее успокоила. Затем позвонила ее начальнику и попросила для Наташи отгул на этот день. Не хотелось, чтобы коллеги видели ее в таком виде, (а особенно «доброжелатели»).
Но «доброжелатели», как оказалось, не упустили момента.
Как только Наташа вышла из моего кабинета, ее сразу же случайно встретила коллега по работе, выразила свое сочувствие и тут же предложила помощь. По словам коллеги, у нее есть знакомая бабушка, которая сможет помочь несчастью Наташи. Эта бабушка живет в пригороде, туда надо ехать на электричке, а затем на автобусе. Доброжелательница написала на листике бумаги адрес бабушки.
Поскольку у Наташи был отгул, она сказу – же направилась на железнодорожный вокзал. Часам к 14 она добралась в село, в котором жила бабушка.
Наташа постучала в дверь. Дверь открыла моложавая женщина лет 55.
- Проходите. Что Вас привело ко мне?
Сказала она не очень доброжелательным голосом.
- Помогите! Я очень люблю своего мужа, а он полюбил другую. Сегодня он предупредил, что хочет со мной развестись. Как мне жить? -всхлипывая от слез, произнесла Наташа.
- Я советую тебе отпустить его. Так складываются обстоятельства, что тебе лучше за него не бороться
- Нет, я готова на все, что бы его вернуть. Я заплачу, сколько бы это не стояло. Помогите.
- Заплатить тебе придется своим здоровьем. Деньги в этом вопросе не имеют значения-резко ответила знахарка.
- Я согласна на все-прошептала Наташа.
- Смотри, не пожалей. Если ты согласна, то завтра к 7 часам утра принеси мне рубашку мужа и …..(я не буду упоминать всего). А сейчас можешь ехать домой.
Наташа уехала домой. Утром, взяв такси, она стояла на пороге знахарки с пакетом вещей и предметов…
- Принесла? Не передумала?-спросила бабушка.
- Нет, не передумала. Я согласна на все- ответила молодая женщина.
- Тогда уходи и придешь часов в 15. Я буду делать ритуал.
В назначенное время Наташа вернулась к заветной двери. Бабушка завела ее в дом и рассказала последовательность операций, которые необходимо сделать по приезду домой.
- Я сделала приворот, теперь муж тебя не бросить до самой твоей смерти. Ты этого хотела?
-Да! Спасибо большое- сказала обрадованная Наташа и прощаясь, протянула знахарке деньги.
- Денег я возьму. За этот ритуал я денег не беру. Ты просила, я сделала. Дома тебя ждет муж. Уходи и больше ко мне не приходи. Знахарка захлопнула дверь.
Наташа приехала домой. Муж готовил ужин с сыновьями на кухне.
- Привет. Мой руки. Будем ужинать-сказал он, как ни в чем не бывало.
На следующий день она проделала все процедуры, какие ей рекомендовала знахарка.
С этого дня муж никуда не уходил. Он был заботливым. Все произошедшее с ними теперь казалось дурным сном, о котором Наташа не хотела даже вспоминать.
Прошел год. Отношения в семье были прекрасными.
И вдруг у Наташи начало падать зрение. Муж возил ее по больницам. Поставили диагноз «Сахарный диабет». Молодая женщина теряла зрение с каждым днем. За пол года она ослепла. Ушла с работы. Получила первую группу инвалидности. Муж очень заботливо ухаживал за женой. Готовил, закупал продукты. Иногда ходил в гости с нею.
Несколько раз они приезжали в гости к нам. Игорь очень бережно вел Наташу за руку. Выглядели они вполне счастливо.
Так продолжалось около 3-х лет. Болезнь прогрессировала, не смотря на старания врачей и заботу мужа. Наташа слегла. Она не могла подниматься. Игорь ухаживал за нею. Он стал ее сиделкой. Это продолжалось почти 3 года.
Умирая Наташа, держала руку Игоря. Последними словами ее были:
- Я ни о чем не жалею.
Через пол года, после смерти Наташи, Игорь женился. Вот такая грустная история.
Реальность выглядит так, что за все наши поступки необходимо платить. Не сделай «Приворот», Наташа могла бы жить долго, могла бы еще устроить свою личную жизнь, понянчить внуков. Все сложилось бы в ее жизни по — другому.
Она же пожертвовала своим здоровьем, ради удовлетворения своего желания – удержать рядом неверного мужа.
Реальность порой обходится с нами очень жестоко. Но это наше субъективное мнение. Может быть, Реальность пытается подтолкнут нас к поступкам, которые изменят нашу жизнь к лучшему. Наше пребывание в этом мире всего лишь школа. Но мы не привыкли учить все уроки. Так хочется услышать от кого – то подсказку, прибегнуть к помощи магии. Стоит ли? На мой взгляд, лучше проанализировать происходящее, сделать выводы. Взвесить все «за» и «против». А как хочется, что бы все было так как хочешь только ты!
Я тоже не всегда учила уроки на отлично. Как выяснилось – напрасно.
Источник:
интернет
Шесть минут (Прочитано 1224 раз)