Здравствуйте, уважаемая редакция! Меня зовут Наталья. Я работала медсестрой в Саратовской городской психиатрической клинике. Сорок лет отдала медицине. Сейчас нахожусь на пенсии. Неделю назад мне стало известно, что умерла одна из наших пациенток. Вот я и решила написать вам, чтобы рассказать ее историю.
Случилось это около пятнадцати лет назад, в мой шестьдесят второй день рождения. Мы сидели в сестринской, отмечали. Тут залетает заведующий отделением. А мы как раз рюмками чокаемся. Он от удивления аж забыл, что сказать хотел. Стоит с открытым ртом, на нас смотрит. А мы – то на него, то на рюмки. Наверное, минуты три в гляделки играли. Наконец заведующий сказал:
- Сворачивайте лавочку, к нам сейчас очередную ненормальную привезут. Говорят, что она убийца, - уже шепотом добавил он.
Мы сразу подскочили, со стола все убрали и во двор высыпали – посмотреть. В основном наш контингент – обычные «тихие» психи. А тут – убийца! Стоим, во все глаза глядим. Подъезжает машина с мигалками. Мы все дыхание затаили, ждем чего-то особенного… А вышла обычная испуганная девушка лет двадцати пяти. С большими, на пол-лица, глазами, растрепанными волосами, кое-где спутавшимися, и блуждающей улыбкой на лице.
- Да ну, какая же она убийца! – сказала Никитична, старшая медсестра отделения. – Максимум, на что эта девчонка способна – так это огреть своего пьяного муженька сковородкой. Ну или скалкой какой.
Надя фыркнула. Я посмотрела на нее:
- Да уж, Никитична, вот ты – другое дело, удавишь и не заметишь!
Медсестры, стоявшие рядом, рассмеялись. Надя зло глянула на них:
- Хватит ржать, худосочные! А ну, марш работать, а то стимулирующей надбавки лишу!
Медсестры сразу же разбежались. Надя подошла ко мне:
- Не острила бы ты, Федоровна, при молодых, а то распустятся, житья нам не дадут!
Она похлопала меня по плечу, потом развернулась и направила все свои сто десять килограммов в сторону отделения.
Убийцу поместили в изолятор. Мы все ждали от нее какой-нибудь выходки, но девушка вела себя крайне спокойно. Не буянила, съедала все, что давали, на прогулки ходила исправно и… ни с кем не разговаривала. Прошел месяц, другой, мы все привыкли к нашей молчаливой «убийце», между собой называли ее Хаврошечкой. И вот спустя полгода, когда я проходила мимо изолятора, услышала из-за двери голос:
- Наталья Федоровна, это вы?
Я от удивления аж рот открыла. «Да неужто, - думаю, - Хаврошечка наша заговорила!» А она опять:
- Это вы?
- Да, я. Что-то случилось?
- Можно я вам свою историю расскажу?
Я думаю: «А что, интересно все-таки узнать, кого и за что она убила».
- Можно.
Дальше, уважаемая редакция, я попробую пересказать эту историю так, как рассказала мне ее Хаврошечка.
«Устроилась я после школы секретарем в мелкую фирму. Мне тогда едва восемнадцать стукнуло. Директор хороший, добрый попался. Не приставал даже ни разу. Через три года фирма разрослась. Штат увеличился. И директор меняться начал. Заигрывал, подмигивал, а однажды, после вечеринки по случаю своего дня рождения, поцеловать попытался. Я ему отказала и зачем-то пощечину влепила.
Тогда-то и закончилась моя спокойная жизнь. Работу он начал на меня сваливать – одной и за неделю не осилить, не то, что за день. Я отчеты домой забирала. Естественно, о личной жизни и речи быть не могло. Держалась я не один год… Но однажды нервы сдали. Поругались с директором. Он на меня тогда очень сильно кричал, а я все стояла и думала: «Когда же ты, наконец, замолчишь? Уже в ушах звенит от крика!» А директор все не останавливался. Потом неожиданно замолчал, сунул мне в руки пачку отчетов и отвернулся.
Я на рабочее место вернулась, а у самой руки трясутся. Вокруг шум, гам, все бегают, кричат друг на друга. Я уши руками закрыла – вроде легче стало. Потом печатать начала. По клавиатуре пальцами стучу, а у самой голова от этого стука раскалывается. В итоге опять забрала работу домой.
В квартиру захожу – духота, дышать нечем. Я – к окну. Открыла… и закрыла сразу же: машины гудят, где-то рядом трактор работает, дети кричат, на помойке вороны с собаками перебранку устроили. Я стою, чувствую – голова вот-вот лопнет. Уши закрыла. Тут ко мне кот Тоша подошел и тереться начал. А я стою, не шевелюсь. В висках пульсирует, губы дрожат и левый глаз подергивается. А Тоша мяукать начал. Я не выдержала и пнула его. Потом в ванную убежала и закрылась там. Прислушиваюсь – вроде тихо. Только успокаиваться начала, как соседи снизу пылесос включили. Потом где-то сбоку сверлить кто-то начал. Я из ванной вылетела, смотрю: Тоша лежит – не шевелится.
Тут меня и «накрыло». Я в чулане топор взяла и на лестничную площадку вышла. А там как раз две девочки-подружки поднимались. Идут, на весь подъезд смеются. А у меня будто пелена перед глазами. Рубанула обеих топором. Тут сбоку опять сверло запело. Я в дверь позвонила.
- Кто? – спросила дрель.
- Соседка сбоку.
Дверь открылась. Я топором рубанула и на этаж ниже спустилась. Звоню.
- Кто? – спрашивает меня пылесос.
- Соседка сверху.
И опять топором рубанула. Тут слышу вопль. Поднимаюсь, а там соседка сверху верещит. Я опять рубанула. Потом домой пришла и на кровать легла. А успокоиться не могу. Сердце грохочет, аж ушам больно. Я аптечку открыла и пузырек валерьянки выпила. Очнулась уже в больнице. Смотрю, а рядом милиционеры.
- Оклемалась? Ну тогда поехали!
Так я в тюрьме оказалась. Думала, хоть здесь тихо будет. Но ошиблась. В первую же ночь меня сокамерница разбудила и начала приставать:
- Давай, шалава, ублажай старожилу!
И улыбнулась. А там вместо зубов одни стальные фиксы стоят. Я на нее прыгнула и в нос зубами вцепилась. Она давай орать. Прибежали вертухаи. Оторвали меня от сокамерницы вместе с ее носом. Потом комиссия была. Меня признали невменяемой. Так я здесь оказалась. Думала, что среди психов уж точно покоя не будет. Ошиблась. Хорошо здесь. Тихо, спокойно, никто не кричит».
Вот такую историю мне Хаврошечка рассказала. Я после этого в клинике еще пятнадцать лет проработала, а потом у меня инсульт случился, на пенсию ушла. А Хаврошечка за все эти годы так больше ни с кем и не заговорила. А неделю назад умерла. Я на могилку к ней сходила.
- Вот и обрела ты тишину и покой, Хаврошечка, - и цветы положила.
А после вам написала.
Наталья Федоровна Антипенко, 77 лет, г. Саратов
История Хаврошечки (Прочитано 796 раз)