Чтение для души. Константин Коровин. Воспоминания об Исааке Левитане
"...Солнце зашло. Всё кругом потухло. Синей мглой покрылся темный лес. Мы пошли обратно. Снег хрустел под ногами, и стало холодно, тоскливо. В деревянных домах пригорода светились окна. Приветливо и весело сияли фонари у трактира. У меня в кармане - кусок колбасы и пеклеванные хлебы и еще двадцать копеек.
- У меня двадцать копеек, - говорю я Левитану. - Есть еще колбаса и хлеб. Зайдем в трактир погреться.
В трактире было тепло, пахло чаем и сапогами. Ловко нес поднос кудрявый половой и живо поставил нам пару чая. Народу было много: извозчики, какой-то гармонист с подвязанной щекой, разносчики... Выпив чай, мы обогрелись. Гармонист заиграл. Сидевшие за соседним столом купцы или артельщики в суконных поддевках сказали, глядя на нас:
- Бурса, по духовной части - ишь волосы большие, а по трактирам тоже... Из молодых, да ранние...
- Брось, Гаврюша, ишь они красавчики какие, дворяне знать, - смеясь, поглядывая на нас, заметила купчиха в лисьей шубе.
- Пойдемте, - сказал Левитан, вставая. - Это отвратительно...
Левитан, придя ко мне, остался ночевать у нас. Мой брат Сергей постелил ему постель, положив матрац на соединенные стулья.
Ложась спать, Левитан не снял синюю суконную курточку, застегнутую до горла. Я видел, что у него не было рубашки. Я снял шерстяную блузу, и мне было неловко, что у меня есть рубашка.
- А что это висит у тебя на стене? Ружье? - спросил Левитан.
- Ружье и патронташ. Я охотник, - ответил я.
- Охотник, это интересно должно быть. Я когда получу деньги за уроки, то куплю ружье и пойдем на охоту, да...
- Пойдемте, - обрадовался я. - Пойдемте в Перервы. Там убьем зайца.
- Зайца? - повторил Левитан испуганно. - Это невозможно, это преступление. Он хочет жить, он любит свой лес. Любит, наверное, иней, эти узоры зимы, где он прячется в пурге, в жути ночи... Он чувствует настроение, у него враги... Как трудно жить и зачем это так?.. Я тоже заяц, - вдруг улыбнувшись, сказал Левитан, - и я восхищен лесом и почему-то хочу, чтобы и другие восхищались им так же, как и я... Эти последние лучи - печаль и тайная тоска души - особенная, как бы отрадная... Неужели этот обман и есть подлинное чувство жизни? Да, и жизнь и смерть - обман... Зачем это, как странно...
Я проспал. Вижу, Левитан стоит у окна на двор, где деревья были в морозном инее.
- Ты проснулся? - сказал он. - Посмотри, какой дворик! Как хорошо написать это... Говорят - нужно ехать в Италию, только в Италии можно стать художником. Но почему? Чем пальма лучше елки? Почему - не знаю. На вокзалах, в ресторане, на столах всегда жалкие пальмы. Как странно это...
И Левитан рассмеялся.
Левитан мало говорил о живописи, в противоположность всем другим. Он скучал, когда о ней говорили другие. Всякая живопись, которая делалась от себя, не с натуры, его не интересовала. Он не любил жанра. Увидев что-либо похожее на природу, он говорил: "Есть правда". Любимым нашим развлечением, учеников мастерской Саврасова, было уйти за город, в окрестности Москвы, где меньше людей.
Левитан всегда искал "мотива и настроения", у него что-то было от литературы - брошенная усадьба, заколоченные ставни, кладбище, потухающая грусть заката, одинокая изба у дороги, но он не подчеркивал в своей прекрасной живописи этой литературщины".
Удивительно тонкая и сострадательная душа была у Исаака Ильича. Может, в этом разгадка его волшебного искусства...
Татьяна Яцюк
«Любители культуры и Красоты во всех их проявлениях «
/У камина/
Исаак Левитан. У омута. 1892
Чтение для души. Константин Коровин. Воспоминания об Исааке Левитане "...Солнце (Прочитано 548 раз)