Тема: Старуха (Прочитано 1805 раз)

Котюня

19

Старуха
Автор: Ширра

- Ходят тут всякие, - заворчала старуха- уборщица, когда Дуся вошла в подъезд и наткнулась на стоящее в проходе ведро.
- Здравствуйте, добрая вы женщина, позвольте пройти.
Старуха замерла, ссутулилась, поправила платок и отступила. Старые люди иногда бывают ворчливыми от усталости и не стоит на них обижаться, -так думала Дуся поднимаясь на пятый этаж.
В этот дом она приходила раз в месяц навестить своего дальнего родственника дядю Колю, который по состоянию здоровья не мог себя обслуживать. Кроме сына, который проживал в далёкой Сибири , близких у него не было. Каждый раз он повторял, чтобы Дуся не зарилась на его квартиру, она, дескать, достанется сыну-наследнику, и что без её помощи он обойдётся. Жалко было старика и совсем не трудно принести ему продукты и чистую одежду.

Попрощавшись, Дуся вышла из квартиры и вновь увидела уборщицу. На неё уставились два кошачьих старушечьих глаза на старом лице с землистым оттенком. Старуха что-то проурчала. Девушка вздрогнула, сердце начало биться быстрее .На какое-то мгновенье её охватил безумный страх, но она взяла себя в руки и почти выбежала из подъезда. Ощущение,похожее на кошмар прошло. На улице светило солнце и радовало природу. Дуся была молода,красива, успешна, и внезапные неприятные мысли быстро выветрились.

Второй год работы в отделе в должности следователя только подтвердил правильность сделанного ею выбора. Работать было трудно, но интересно. Приходилось не только заниматься бумажной волокитой, но и выезжать на место преступления.
- Как сводки? -спросила Дуся у Ерохина, которого все звали Ерохой за молодость и взъерошенные волосы.
-Сплошная бытовуха, Евдокия Павловна, -зевая ответил Ероха,-работаем.
Работа занимала почти всё время, предназначенное природой для бодрости, ну это не напрягало, скорее наооборот.
К вечеру замигали сигнальные лампочки, которые извещали о чрезвычайных происшествиях. Все поспешили к главному.
-У нас два трупа, Сиреневая 6, выезжает вторая бригада, - отчеканил главный.
- Ничего себе, - подумала Дуся,- у дяди Коли, кажется, Сиреневая 8.
Трупы без признаков насильственной смерти принадлежали двум, нигде не работающим детинам. Единственное , на телах присутствовали пятна, похожие на язвы. Анологичный случай произошёл три года назад за тысячи километров отсюда, где бабка подралась с полицейским , и тот вскоре отдал душу, покрывшись пятнами неизвестного происхождения. Бабку тогда не нашли, но фото-робот сохранился. Дуся сразу опознала по изображению старуху-уборщицу. В местном ЖЭКе подтвердили, что женщина мыла полы в доме номер 6. Откуда она пришла и где проживала никто не знал. Платили ей жильцы и договор о приёме на работу не составлялся.
Но приметная старуха не могла исчезнуть бесследно. Были опрошены жильцы, прохожие, продавцы в ближайших магазинах и выяснилось, что беглянка отправилась с пригородного автовокзала в область. Нашёлся водитель автобуса, который сообщил, где вышла старуха. Это была деревня Уткино.

Полицейская машина медленно ехала по разбитой грунтовке. Указатель деревни был сорван и валялся неподалёку. Деревня была совсем крошечной , домов пять-шесть. Кроме примятой травы не видно было дорог, по которым должны были ходить люди.
Для встречи с ядовитой подозреваемой Дуся с Ерохиным облачились в защитные костюмы. В крайнем домике их встретила беременная женщина, которая подвердила, что странная бабушка поселилась в заброшенном домике на окраине деревни.
- Не боитесь в таком положении здесь жить, что-то не видно здесь поликлинник? - спросила Дуся женщину.
- Да мне ещё только через два месяца рожать. Вот бабушку приехала навестить. Зову её в город- ни в какую не хочет. Сегодня думаю возвращаться, если место найдётся для меня в вашей машине, может подбросите?
- Вообще- то нам не положено, но тут случай особый, собирайтесь, -буркнул Ерохин.
В избушке, где поселилась старуха, пахло гарью. Переступив через высокий порог, стражи порядка очутились на земляном полу. Фигура,сидевшая в дальнем углу на короткой кровати, внимательно за ними наблюдала. В атмосфере витало что-то неприятное, незнакомое, пугающее. Пока Дуся приходила в себя, Ерохин взял инициативу в свои руки.
- Вы должны проехать с нами в управление: необходимо сдать некоторые анализы и установить вашу личность, -выпалил он.
- Знаете ли вы, что я могу вас уничтожить, не прикасаясь. Но вы мне нужны, я вас ждала, в противном случае вы никогда бы меня не нашли.
- Да,да, мы вам признательны, прошу в машину,- тихо сказала Дуся.
Через некоторое время автомобиль катил в обратном направлении. Старую женщину посадили, от греха подальше, в отделение для заключённых, а в салоне рядом с Дусей сидела беременная попутчица.

Нужно было позвонить, отчитаться о проделанной работе, но связи не было. Да и откуда ей взяться- кругом поля ! Вдалеке показалась полоска леса, за которым дорога выйдет на трассу. Женщина, которая безумолку что-то рассказывала, вдруг закричала и стала часто дышать.
- Что с вами? - испугалась Дуся, -вы рожаете? Потерпите, связи нет, мы не можем даже в скорую позвонить.
Но женщина не слышала слов, она побледнела и завыла. -Остановите машину, ребёнок, мне плохо.
Ну и дела. Машину они остановили, но что делать дальше? У Дуси были небольшие познания в таких делах, но не настолько , чтобы брать на себя ответственность за благополучное рождение человека.
Женщина каталась по траве и вопила. Нужно было действовать, как бы этого не хотелось.
В машине старуха колотила по стёклам, показывая руками просила выпустить её на волю.
- Может она чем поможет?- крикнула Дуся, обращаясь в Ерохину.- Выпускай!
Старуха велела развести костёр и греть воду, а сама пошла в лес за какой-то травой. При свете дня старуха выглядела ещё более омерзительным созданием.
Вернувшись, она подошла к женщине и долго что-то шептала, склонившись над ней, давала порошок из травы и поила её водой. Скоро тело женщины стало сотрясаться от нового приступа боли и она сильно закричала, заглушив крик родившегося ребёнка. Это была девочка.
У Ерохи в глазах застыли слёзы, а Дуся как могла помогала старой женщине.
- Как же вы так можете: одних убиваете, а другим жизнь даёте?-= осторжно подметила Дуся. - Зачем убили парней? Чем они вам помешали?
-Бесполезные они и злые . Один ведро моё перевернул, а другой хотел это ведро мне на голову одеть. Вот и наказала я их. Только вы никогда не докажите этого.
Бабушка, у которой гостила женщина, подарила ей детские вещи, которые теперь так пригодились для новорожденной. Старая и молодая женщины о чём-то шептались. Видно было, что старуха давала советы мамаше, поучала.
Дуся с Ерохиным приняли непростое решение - отвезти мать с ребёнком в больницу, а старуху -куда попросит. Однако, старуха пожелала остаться в лесу.
- Я скоро умру, потому что передала свою силу родившейся малышке. Оставьте меня и прощайте.

Иногда бессмысленно икать причины случившегося, копаться в происходящем, пытаться ответить на тупиковые вопросы. Нужно просто отпустить ситуацию.
Никогда больше Дусе не приходилось слышать о странной старухе, а вот о родившейся девочке вспомнить пришлось. Ну это другая история

Котюня

Выход
Автор: LostSummoner.
Автор публикации: Летяга

Бабка собиралась долго. Так долго, что Смерть, устав сидеть в кресле в углу, встал и начал прохаживаться у книжных полок. Он внимательно читал название каждой книги на корешке, думал о чем-то своем, пока бабка распихивала по конвертам записки. Не последняя воля, а так, маленькие посланьица тем, кого она любит и кто редко отвечает взаимностью. Смерть уже ничему не удивлялся. Если бы он был новичком, то непременно спросил о предназначении конвертов. Но поскольку Смерть уже умудрен опытом, он лишь вздохнул, возвел глаза к потолку, мол, ох уж мне эти умирающие.

Бабка же, со смешной стрижкой и не менее смешным цветом волос спелого баклажана, торопилась как могла. Вот надо же, какие шутки к концу существования мироздание преподносит. Всю жизнь торопилась и теперь, в посмертии, чтобы не задерживать этого серьезного молодого человека, тоже торопится. Пыль бы протереть, да Смерть все чаще на карманные часы поглядывает, недовольно хмыкает и вообще невербально показывает о желании покинуть квартиру бабки поскорее.

- Сынок, - робко сказала бабка, подойдя к Смерти, - ежели тебе книги какие приглянулись, ты бери, не стесняйся. Внучки-то мои книжками не дорожат, только если между страниц, где деньги завалялись.

Смерть криво усмехнулся, потер подбородок, чуть нагнулся к бабке. Разница в росте колоссальная.

- Обойдусь. Вы готовы или как?

- Ой, милок! - бабка всплеснула руками, будто что-то вспомнила. Поковыляла из гостиной в коридор. Смерть же вновь остался сам по себе. Книги разглядывать надоело, и, зевая от недосыпа, он принялся обводить длинным пальцем узор на вязаной кружевной салфетке, что кинескоп телевизора скрывала наполовину. Везде фарфоровые статуэточки, целый шкаф праздничных сервизов, дорогущего хрусталя. Хрустальные вазочки, фигурки зверей. Даже люстра, и та - хрустальная. Зато чисто и опрятно. Не сравнить с квартирами стариков, которые умирают в муках болезней и одиночества. Там обычно пахнет немытым телом, лекарствами, заплесневелым хлебом. И сырой землей. Впрочем, сырой землей пахнет у всех, кто в списке у Смерти. Ему не достаются те, кто завещал себя кремировать. К ним коллега ходит.

- Ну все, - бабка вернулась. На ней надета теплая вязаная кофта, платок на голове, плотные колготы, юбка, начищенные до блеска старомодные туфли.

- Готова, - бабка даже улыбнулась, но руки у нее дрожали. Оно и понятно, умирать да уходить в неизвестность - сомнительное удовольствие. Люди сами себе наобещали загробной жизни, напридумывали вариации мест конечного назначения душ. Смерть так далеко не заглядывал, старался быть честным с каждым, когда его спрашивали о продолжении пути. Если был в дурном настроении, говорил, мол, хуже существования в вашем мире уже ничего нельзя придумать. А если наоборот, в хорошем расположении духа, отвечал, мол, не беспокойтесь, в чудесное место отправляетесь.

Смерть велел бабке сесть на диван, сам приземлился рядом. Грациозно, совершенно по-кошачьи. Нужно подписать бумаги, еще раз свериться со списком. В качестве приятного завершения существования Смерть всегда показывал умирающим наиболее хорошие воспоминания, накопившиеся за жизнь человека. Бывали исключения, конечно, но не слишком много, по пальцам одной руки пересчитать можно.

- Вы так на мужа моего первого похожи, - сказала бабка. - Молодым помер, от воспаления легких.

Смерть ничего не ответил, он сосредоточенно искал список среди остальных бумаг в папке с документами.

- Ой-ой, голова моя дырявая, - бабка снова всплеснула руками и умчалась на кухню. Послышался шум воды. Смерть вздохнул, досчитал до десяти, чуть прикрыл глаза. А когда открыл, то увидел перед собой морщинистые руки, в которых лежало несколько румяных яблок. Яблоки не слишком большие. На боках - бисеринки воды, как и на потрескавшейся от тяжелой работы коже. Смерть сначала озадаченно хлопал глазами, а бабка достала из кармана кофты белоснежный платок, обтерла яблоки и снова протянула их Смерти.

- Спасибо, - только и смог произнести Смерть. Да большего и не надо. У старой женщины, которую он окрестил бабкой из-за нелепого внешнего вида и своего дурного настроения, вокруг глаз собралась паутинка из морщин. Смерть растерялся, ведь его никто и никогда ничем не угощал. Вот так, просто, с теплой улыбкой.

Через несколько воспоминаний умирающей Смерть прошел вместе с ней. Через заснеженное поле, к небольшому холму над рекой, на котором стояла деревянная церквушка. И небо ясное-ясное, снег кругом, аж глаза режет от белизны. И не бабка перед Смертью, а девчонка молодая, в смешной шапке, с румянцем на щеках. Идет к церквушке, чтобы свечку за упокой батюшкиной души поставить.

Через ливень в цветущем саду. Солнце светит. Крупные капли били по белым цветам, и полупрозрачные лепестки срывались и падали на влажную траву. А молодая женщина, в мокром, прилипшем к телу платье, убирает с лица волосы, несет к дому птицу с перебитым крылом. Из окна на женщину смотрит встревоженное лицо девочки. У девочки волосы цвета соломы и нос пуговкой.

Через галечный пляж, залитый солнечным светом. Та женщина, что птицу несла, теперь чуть постарше, но возраст ей только к лицу. Кожа загорела до бронзы, в темные волосы лентой вплетается ветер. Рядом с ней та девочка с соломенными волосами. И мальчишка. Цвет волос, как у матери, но нос с горбинкой. Они втроем сидят у кромки моря, прислонившись друг к другу. Время от времени дети брызгаются соленой водой, и в воздухе на доли секунды повисают хрустальные шарики капель.

Воспоминаний оказалось так много, что Смерть даже обрадовался, но умирающая взяла его за руку и покачала головой, глядя со стороны на себя. Будто отлитую из бронзы.

Смерть удивился, ведь обычно среди воспоминаний находится нечто иное, вроде каких-нибудь праздников.

- Да в праздниках ничего интересного, - умирающая пожала плечами в ответ на заданный Смертью вопрос. - Это даты в календаре. Важнее жить ощущениями.

Она понизила голос до шепота и сказала:

- Я оставлю тебе одно из них, чтобы было куда улизнуть от авралов и суеты.

Смерть хотел что-то возразить, но не посмел. Отказываться от подарка, сделанного от чистого сердца, нельзя. У дарящего тогда пропадет охота радовать не только себя, но и других.

Когда Смерть проводил умирающую до Выхода, и когда Дверь за ней закрылась, Смерть обнаружил в своей ладони небольшой стеклянный шарик. А что же в нем?

Маленькая кухня, старенький гарнитур. Пахнет супом, на плите чайник закипает. За окном дождь шумит, ветер воет. А в кухне сухо и тепло, трескучим голосом разговаривает радио, кошка мурлычет, свернувшись клубком на подоконнике. Возле кошки - несколько мотков пряжи и спицы.

И устав от работы, взяв отгул за свой счет, Смерть отправляется на эту кухню, берет спицы и вяжет. Очень расслабляет, надо сказать.

А еще в дребезжащем холодильнике сложены румяные яблоки. Смерть нарезает их дольками, садится за стол. Иногда очень жаль, что ему доступен только Выход и с ушедшими за Дверь больше никогда не встретишься. Смерти до ужаса хочется расспросить про птицу с перебитым крылом, про церквушку, про галечный пляж, про детей и почему внуки не жалуют книги. Конечно, можно залезть в копию личного дела, но Смерть считает подобное неэтичным.

Сидит себе, ест яблоки.

Вяжет.