Не всякая книга приносит ее автору почет и славу. Например, Филипп Филиппович Вигель, издавший большой сборник мемуаров, потерял всех друзей и умер в одиночестве.
Бывают такие люди, которым ничего и никогда не нравится. Бог его знает, почему. В детстве они милые капризули, а потом, во взрослой жизни, они надоедливые ворчуны, оскорбляющие все и всех вокруг. В каком бы городе они ни оказались, им все кажется, что где-то в другом месте непременно лучше. С какой бы женщиной они ни повстречались, им через два дня уже охота ухлестнуть за другой. Что бы они ни ели, ни пили, ни смотрели, ни читали — все это плохо, ужас, кошмар, и бедные они несчастные, что так им тяжело пришлось в этой жизни, другим-то вон гораздо лучше. Именно таким человеком был, судя по воспоминаниям его знакомых, известный мемуарист, член «Арзамаса», автор знаменитых «Записок», Филипп Филиппович Вигель.
Говорят, Вигель мог поссориться не только с отдельными личностями, но и сразу с целыми семьями, городами, областями и даже народами. Например, находясь в Кишиневе, он писал Пушкину: «Скажите, мой милый безбожник, как вы могли несколько лет выжить в Кишиневе? …Мой грех велик, но не столько чтобы судьба определила мне местопребыванием помойную эту яму». Как говорится, повели ворчуна в ад, сказал: «Дрова сырые». Пушкин ценил у Вигеля замечательный ум, Вяземский надеялся, что он все-таки имеет доброе сердце, многие поддерживали с ним переписку, связь, общение, приглашали к себе, но по-настоящему дружить с Вигелем было невозможно, потому что доброе сердце если и показывалось, то крайне редко, а одного ума мало.
После того, как Вигель окончил свои, несомненно, ценные для историков и исследователей «Записки», многим его знакомым пришлось публично открещиваться от того, что он там про них понаписал, и спасать друг дружку от его опрометчивых обвинений. Поговаривали, что «Записки» Вигель написал в двух экземплярах: в одном он пощадил одних лиц, в другом — других, и так как он любил читать главы лично, то в зависимости от того, в чей дом ехал, брал или первый экземпляр, или второй. Может, это и неправда, но от Вигеля всего можно было ожидать. Донес же он на Чаадаева, когда тот опубликовал полные сожаления и сочувствия к России «Письма». Был ли донос порывом от чистого сердца или Вигель таким образом выслуживался, сказать трудно. Вигель вообще был человеком злопамятным. Он не прощал, если его не там усадили за стол, если ему вовремя не нанесли визит, если не соблюдали некоторых правил, которые он сам выдумал.
Поскольку мир на самом деле не так уж плох, а недовольство и злость в себе как-то поддерживать надо, Вигель вел специальный список, «книгу расчетов и обязательств», заглянув в которую легко можно было найти провинившегося.
Соболевский сочинил на него эпиграмму:
Ах, Филипп Филиппин Вигель!
Тяжела судьба твоя:
По-немецки ты — Schweinigel,
А по-русски ты — свинья!
Счастлив дом, а с ним и флигель,
В коих, свинства не любя,
Ах, Филипп Филиппыч Вигель,
В шею выгнали тебя!
В Петербурге, в Керчи, в Риге ль —
Нет нигде тебе житья;
Ах, Филипп Филиппыч Вигель,
Тяжела судьба твоя!
Действительно, тяжела. Семьей он так и не обзавелся, какая там семья, стихов, поэм, рассказов не писал, только ругал чужие, вращаясь в кругу великих, сам великим не стал. Умер дома в одиночестве, ходила за ним наемная прислуга.
Не всякая книга приносит ее автору почет и славу. (Прочитано 1432 раз)