Писательница Токарева отпраздновала 85-летие.
Интервью.
20 ноября исполнилось 85 лет сценаристу и прозаику Виктории Токаревой. Для нескольких поколений читателей это имя стало символом современной «городской прозы», а повести и рассказы из-под ее пера — бестселлерами. Тиражи ее книг стабильно раскупают за два месяца. Писатель Юрий Нагибин написал: «Токарева смотрит на мир так, как будто другие глаза до нее его еще не видели». Такой новый взгляд. Режиссер Федерико Феллини, прочитав книгу Токаревой на итальянском, заметил: «Какое доброе дарование! Она воспринимает жизнь не как испытание, а как благо…»
«Нобелевку мне не дадут»
— Меня напечатали во вторник, а в пятницу обо мне знала вся страна, — вспоминает писательница. Токарева проснулась знаменитой после выхода своей первой книги 1964 года «День без вранья». В 70-е годы она была более известна как сценарист, нежели как прозаик, тогда она стала соавтором трех абсолютных кинохитов — «Джентльмены удачи», их совместной работы с Данелией, «Мимино» и «Шла собака по роялю». По сценариям Токаревой снято порядка 30 картин. И каждый год она выпускает по сборнику рассказов.
— 85. Как смотрите на эту цифру?
— С восторгом, потому что мой отец умер в возрасте 37 лет. Представляете себе? Мамочка пожила подольше, она умерла в 81 год. Я их всех перескочила и при этом хорошо себя чувствую, — признается писательница. — Скажу вам такую вещь. Я никогда себя не рекламировала, не проталкивала, куда-то не бегала, каких-то званий не просила, не получала и тем не менее тут я узнаю, что в Симферополе празднуют мой юбилей!
— Начиная с Ельцина, президенты направляли вам телеграммы. Пару лет назад Путин в телеграмме писал вам о том, «что вы перевернули женскую литературу»… В этом году от Путина ожидаете поздравления?
— Я не жду, потому что пишут их не президенты, а их помощники. А президенты про это ничего не знают. Вы думаете, Путин воскликнул: «О! У Токаревой день рождения, надо бы ей телеграмму послать!»? У него есть служба, которая даты отслеживает и высылает телеграммы.
— Что вы ждете на юбилей?
— Я хочу получить Нобелевскую премию. Ведь получила же ее белорусская писательница Светлана Алексиевич. Но мне не дадут. С меня началась формулировка «ироническая интонация». И в этом я абсолютный новатор. Когда вышел мой первый рассказ «День без вранья», никто не мог понять, что это такое, к чему его отнести. Он смешной, но для смешного он слишком длинный — 42 страницы вместо 7 страниц. И потом философ Евгений Богат придумал для меня определение «ироническая интонация». И оно пошло. В этом жанре работал Александр Володин. Я очень люблю его книгу «Записки нетрезвого человека», в которой он рассказывает свою жизнь так, как умеет только он.
Виктория Токарева в детстве. / Из личного архива
Виктория Токарева в детстве.
«Все причины — это только слова»
— Вы замечаете сегодня обреченные лица в толпах прохожих?
— Я недавно смотрела фильм «Летят журавли». Меркурьев, герой которого говорит: «Ты думаешь, своего сына на войну отдавать хочется?» Каждое утро я просыпаюсь с надеждой, что будут переговоры. Когда я слышу по телевизору Путина, я поражаюсь, как хорошо он говорит. У нас так хорошо никто не говорил. Горбачев говорил 60% лишнего текста, он говорил ужасно, говорил какую-то хрень и любовался собой. Ельцин говорил очень примитивно, как землекоп с лопатой. А Путин говорит хорошо, ярко, грамотно. Я слушаю его и думаю: это умный человек. Не может же умный человек не понимать того, что говорит. Я жду переговоров.
— Зеленский обещал, что у него «переговоров с Путиным не будет».
— Я не поклонница Зеленского. Я физиономист и, смотря на его лицо, мне кажется, что он частично Хлестаков.
— Что вас связывает с Украиной?
— У меня мать оттуда, и как раз вот Горловка и Макеевка — это моя земля. Я туда каждое лето ездила в детстве. Поэтому я жду, когда это все кончится, потому что все плохое кончается когда-нибудь. Все войны кончаются, и все болезни проходят, и каждый человек умирает или выздоравливает. Конечно, сейчас тяжело. Два года шла эта пандемия, эти прививки от ковида, о которых я пожалела, что их сделала.
— Почему о прививке пожалели?
— Я пожалела, потому что после нее целый год толком не могла ходить — болела нога, я была в ужасе, думала, что так это и будет, но потом боль потихоньку прошла.
Сначала была пандемия: все были в ужасе, строили какие-то невероятные клиники неподалеку от моего поселка в Коммунарке. Но надо сказать, когда началась пандемия, я чувствовала под собой страну. Помните, у Мандельштама: «Мы живем, под собою не чуя страны»? А тут я видела, как все мобилизовалось, как стали строить клиники. Но очень много моих любимых, близких мне по духу людей умерли, а те, кто не умер, — еле ноги таскают.
Страшное дело: только пандемия кончилась, началась война. А война — это же бойня, это убийство молодых мужчин и с одной, и с другой стороны. Генофонд уничтожается. Убивают молодых мужчин. Очень многие из них не имеют потомства и уже никогда им не обзаведутся. Все причины — это только слова. Суть состоит в том, что жизнь человеку дал господь Бог и повторить ее невозможно, поэтому я против войны — чем бы она ни объяснялась.
Войны же были всегда. Сколько человечество существует, столько эти войны ведутся. И у меня есть предположение, что это природа чистит планету. Перенаселение. Очень много народу на Земле. На всех может не хватить воды, еды, мяса, кислорода. Вот убьют огромное количество народу и будут жить дальше. Это, может быть, планетарная такая вещь. Но я против этого.
В Ютубе я видела такую картинку, как отец уходит на фронт; когда его забирали, ребенок хватался за штаны отца и вопил. Тяжело, это трагедия. Мне не нравится, что молодые идут в окопы. Вот Пригожин вытащил из тюрьмы уголовников — вот чем их меньше, тем лучше для людей — так пусть они идут и воюют.
— Неожиданно. Но заключенных в наемники ЧВК набирают под предлогом искупления кровью вины перед государством…
— Это люди с бракованной ДНК. У них на клеточном уровне есть потребность в преступлениях, и они для общества опасны. Я не знаю, откровенно говоря, как они себя поведут, как будут воевать, хотят ли они этого — может быть, в тюрьме лучше, там условия плохие, но хотя бы жив будешь, а тут... ну не знаю. Вы задаете мне сугубо мужские вопросы.
Виктория Токарева и дочь Наталья с внучкой.
«Мир глазами Христа»
— Какие детские воспоминания остались об Украине?
— Летние яблоки розовые. Запах яблок. Это самый прекрасный запах из всех, которые существуют в мире.
— С кем вы сейчас общаетесь?
— У меня есть домработница, таджичка, языка почти не знает, наматывает свой мусульманский платок и новой культурой втекает в мой дом. Еще я общаюсь со своей внучкой, которую люблю больше жизни, — она умная и красивая. Я ее вырастила, я к ней привыкла. Она очень способная, написала сценарий в 11 серий, его уже приняли, ей заинтересовались. Можно сказать, маленькая девочка уже сидит, работает.
— А сколько уже девочке лет?
— 26 лет. Потом она похожа на своего дедушку Петра Ефимовича Тодоровского. У нее серо-зеленые глаза, а зубы у нее как у бабушки Миры, такие белые, как сколотый сахар, и крупные, как у молодого волчонка. И когда она сверкает своей улыбкой, глядит своими серыми глазами, то я восхищаюсь. Моему правнуку уже 14 лет, и девочки звонят ему по телефону. Он пользуется у них большим успехом. Если он в 18 лет мне родит, то я буду прапрабабушкой.
— Вы читали книгу «Лето в пионерском галстуке»?
— Нет. Я предпочитаю не говорить о том, чего я не понимаю.
— А телевизор смотрите?
— Конечно, практически каждый день — программу Владимира Соловьева. Ну, я смотрю там только на двоих гостей: это Шахназаров и Кедми. Я все понимаю, что они говорят. Остальных экспертов я пропускаю. Когда мои друзья узнают, что я смотрю программу Соловьева, смеются надо мной и говорят, что это то, что смотреть не надо. Но я все равно умею вытащить рыбку из пруда.
— А сам Соловьев вам нравится?
— На одном из фестивалей он однажды подошел ко мне с предложением: хотите, я подарю вам сюжет? Говорю: да, хочу. Он говорит: «Вот взяли плащаницу, в которую был обернут Иисус Христос, и по продвинутым методикам клонировали Христа. И вот Христос в современном мире. Дальше придумайте сами…» Я подумала: это самое трудное — увидеть современный мир глазами Христа. Соловьев потому и отдает сюжет, что сам не знает, как с ним справиться... Но вообще Соловьев, безусловно, талантлив.
— Вы о чем-то жалеете?
— Не могу сказать, что жалею. В моей жизни есть такая компенсация, как творчество. Все свои удачи и неудачи я монетизирую. Когда есть любимая работа, то человек счастлив. Он занимается тем, чем ему хочется, и еще ему за это деньги дают. Когда человеку есть чем заниматься в жизни, когда он правильно нашел себе профессию — это счастье. Потому что самое большое несчастье это скука. Скука. Скука. И я бы сказала, нищета, потому что нищета это тоже своего рода скука — того нельзя, этого нельзя.
— Когда вы испытывали скуку?
— Скука бывает в двух случаях. Первое — когда нет здоровья, и второе — когда нет любви. Один врач сказал так: «Главное, чтобы, проснувшись утром, человек не думал о своем здоровье. А все остальное, что он имеет в жизни, — счастье».
«Плюс золотой унитаз»
К своему юбилею писательница издала новую книгу «Внутренний голос» — сборник из девяти рассказов о людях, их страстях и чувствах — о том, в чем Виктория Токарева разбирается и увлекает читателя за собой. Каждый раз ее герои стоят перед выбором, на перекрестке дорог. «Если вправо пойдешь, смерть найдешь, если влево — любовь встретишь, а если прямо — царство с сундуками, полными золота. Плюс золотой унитаз. Что выбрать: смерть, любовь или богатство?»
— О чем ваша новая книга «Внутренний голос»?
— Я выдумала интересный, сюжетный, захватывающий рассказ. У меня все книги одинаковые, можно одну прочитать и больше не читать…
— И в чем секрет внутреннего голоса?
— Для писателя свойственна интуиция. Вот у меня с возрастом развилась просто космическая интуиция. Я, например, чувствую человека и вижу все, что он подумал. Может сказать одно, подумает другое, а я это вижу.
— Вы каждый год выпускаете всего по одной книге?
— У меня книги по 125 страниц, это 5 листов. Некоторые люди 125 страниц пишут за выходные — за субботу и воскресенье. (Смеется.) А я пишу их целый год. Я бегун на короткие дистанции. По моим книгам иностранцев учат русскому языку. Мои предложения короткие. Они бывают из трех слов, бывают из одного — так удобно иностранцам. А у Льва Николаевича Толстого одно предложение в 17 строчек, он закончил и забыл, с чего начал.
— Как вы чувствуете свой успех?
— Когда я выхожу на улицу, то все люди, идущие мне навстречу, говорят мне: здравствуйте! И я тоже отвечаю им: здравствуйте! Все здороваются, как в деревне. Вот и весь урожай успеха. Меня он устраивает.
БЛИЦ-ОПРОС:
Если бы мне достались два билета в рай, я бы... взяла свою маму, у нее была трудная жизнь. Пусть отдохнет в раю.
В последний раз мне было стыдно, когда... мне никогда не бывает стыдно. У меня нет совести.
На меня сильно повлиял... Чехов Антон Павлович.
Не хотелось бы, чтобы мои близкие узнали о том, что в детстве я... у меня нет секретов от близких.
Первый раз жизнь разочаровала меня, когда... когда я сама была виновата.
Если бы я не была «собою», то непременно стала бы... врачом.
Мне до сих пор обидно за... свою доверчивость.
Я не в силах обойтись без... вкусной еды.
Я была абсолютно счастлива в тот день, когда... вышел мой первый рассказ.
Наибольшая трудность, которую мне пришлось преодолеть в жизни, это... разочарование в человеке.
Люди ошибаются, когда говорят... о вечной любви. «Не обещайте деве юной любови вечной на земле».
Автор: Анатолий Салунов
/Поговорим/
Писательница Токарева отпраздновала 85-летие. Интервью. (Прочитано 754 раз)
Похожие темы (5)
