Что-то закоротило в мозговых проводках и женщина купила ростки гороха. Прям вот деньги отдала своими руками.
Хотела взять редисковые, но гороховые сами прыгнули в руки и сказали:
"Бери.
Неудержимые мы, нас в организме не удержать!".
Принесла домой, положила на самое почетное место, между черешней, черешней и черешней.
Гороховые росточки были очень милые в своей прозрачной коробочке. Чем-то напоминали Белоснежку в хрустальном гробу, до того как ее принц того этава. Реанимировал несколько раз, да.
Женщина закрыла дверцу и в холодильнике моментально началась тихая истерика.
Особенно канаебило старую картошину. Она не вставала тридцать лет и три года, лежала с открытыми глазами и смотрела куда-то мимо всех в самую суть вещей.
Все уже давно махнули на нее рукой и считали застрявшей промеж миров. Не могла никак картошка помереть, таким обычно дыру в потолке прорубают, чтоб дух смог выйти. Но не было топора в холодильнике, одни только золотые патчи.
А тут вдруг поднялась старая картошина и стала кругами ходить вокруг хрустального гробика с ростками гороховыми. И молча тыкала на свои фиолетовые длинные ветвистые рога, возмущённо плямкала лиловыми губами и вздымала костыли в небо. Причем, оба сразу.
Продукты стояли чуть поодаль и осуждающе кивали.
К старой картошине пристроился древний сельдерей. С криками: "Какие ей блин еще отростки нужны?!", - стал трясти проросшей желтой башкой.
За картошиной и сельдереем пристроилась луковица, за луковицей, свеколка, за свеколкой какая-то радостная пузырящаяся плесень на тонких кривоватых ножках и четыре черных грибочка с черепами на панамках.
Продукты смотрели, смотрели на этот безумный паровозик да и тоже закружились вслед за ними.
Возглавлявшая всех картошина кричала:"Чух-чух-чух! "и все хором добавляли:"Ту-ту!".
Поехал в общем, холодильник. Точнее говоря его крышечка.
И только у яичков ничего не проросло, ни росточка, ни тычиночки. Поэтому яичушки просто с завистью смотрели на росточковый бунт.
Горошки, конечно, никто не сожрал. Потому что невозможно кидать в пасть такую милоту. Их через неделю вместе с гробиком утащила к себе в пещеру старая картошина и усыновила, приростив к своей башке, как Мичурин.
Однажды я открою холодильник, а там все проросло. И буду я жить в этих джунглях счастливая, дикая и худая. Аминь.
Зоя Арефьева