История создания музыки к советскому сериалу про Холмса (с Ливановым и Соломиным)
Вот что пишет об этом сам Дашкевич:
И вот, через какое-то время Масленников сказал, что они смонтировали картину, она почти готова, и надо писать музыку. Я посмотрел материал, он мне очень понравился, это действительно было неожиданно и очень современно, это был всё-таки русский Шерлок Холмс, но он был интереснее и в каком-то смысле более английским, чем те английские вялые Холмсы и Ватсоны, которые и до сих пор иногда возникают и вызывают у меня ужасное раздражение своей анемичностью, бестолковостью и непластичностью. Когда я стал думать, на какой музыке надо остановиться, здесь сыграло большую роль то, что я с детства очень любил Конан Дойла, и в какое-то время он на меня произвёл очень сильное впечатление. Но важно было ещё другое. В этой музыке был присущий английскому менталитету оптимизм, и в ней было большое чувство уважения. Это действительно люди, которые уважают себя, умеют уважать других, не агрессивны, ведут себя всегда достойно. Вот это чувство достоинства я и хотел передать, потому что в нашей жизни, в российском менталитете это всё-таки дефицит. Мы мало думаем о том, чтобы всегда сохранять достоинство и уважение друг к другу. И в нас мало, к сожалению, настоящего подлинного оптимизма – это очень ценное качество для человека, тогда у него есть какой-то маяк, направляющая в жизни.
Среди наших специалистов музыка вызвала шок. До сих пор все стараются найти в этом какой-то подвох. Я помню, как приехал в Репино, в Дом творчества композиторов, и там было два музыковеда – один, по-моему, Михаил Бялик, и ещё кто-то. И они поспорили, причём один говорил, что это музыка позднего Пёрселла, английского композитора конца XVII века, а другой – что это музыка раннего Бриттена, композитора начала ХХ века. И вот они увидели, что я приехал, тут же заключили пари на бутылку коньяка, и налетели на меня со своим вопросом. И когда я им сказал, что никогда не занимаюсь этнографией, чужих мотивов не использую, а пишу то, что мне приходит в голову, они очень обиделись, и наверно до сих пор убеждены, что правды я не сказал, что где-то в каком-то томе, который они не нашли, а я раскопал, эта музыка была.
Неизвестно, почему у композиторов рождаются какие-то мелодии, которые потом нравятся людям. Это дело случая. Наверно, в большой степени в этом виноват Игорь Фёдорович, потому что если бы он не напряг меня вот так, я бы стал работать, думать, какую бы музыку написать, а так это получилось мгновенно. Я за секунду до этого не знал, что я буду играть. Это такое состояние, когда сам от себя не ожидаешь. Марк Захаров рассказывал мне, что Геннадий Гладков иногда его так удивлял – он точно так же написал «Уно уно моменто».
В кинематографе, да и вообще в русской музыке, очень много минорных тем, особенно сегодня. Минор льётся, народ пьёт горе стаканами. А мажорную тему написать очень тяжело, это в значительной степени показатель твоего уровня и класса. Хорошую мажорную музыку в кино, на мой взгляд, писали только Дунаевский и Гладков. В нашей жизни, видимо, неудач больше, чем удач, из-за этого такие мажорные темы, как из Холмса, действительно редкость.
Могло и не быть такого счастливого случая, что именно мне предложили написать музыку к Шерлоку Холмсу. Но наверно всё-таки где-то есть какая-то божественная истина, почему происходит то, что должно произойти. Наверно, есть какая-то справедливость в том, что это сделал именно я.
/World History/