Добрый вечер с Горынычем Коврики помоечные

[Миссис уксус]

7

Добрый вечер с Горынычем

Коврики помоечные

— Таня, даже не смей так говорить о моих друзьях! Это очень уважаемые и достойные коты и не заслужили, чтобы какая то взбалмошная бабка называла их бездельниками и помоечными ковриками! Сейчас же выйди и извинись! — неиствовствовал Горыныч на утреннюю выходку Тани.
Утро было очень холодным и сырым. Матрос, Рыжий и Кадыров решили спрятаться от промозглой погоды в Танином подъезде, ибо их подъезды были заперты на кодовые замки, а Танин только планировали оснастить этим чудом техники. А пока старая, деревянная дверь жила своей, нелёгкой жизнью. Хлябала от сильного порыва ветра, скрипела при открывании и закрывании и разбухала от проливных дождей, делаясь немного больше косяка и не закрываясь до конца. Это и давало возможность местной, пушистой братии иногда пользоваться теплом и сухостью Таниного подъезда.
Таня в то утро намыла старые, обшарпанные полы на лестнице и в подъезде запахло свежестью, хлоркой и сырой древесиной. Таня любила смешение этих запахов, которые напрочь отбивали  запахи присутствия в доме двух котов и соседа алкаша.
Выйдя в чистый, пахнущий свежестью подъезд, котейки сели под лестницей на чердак и стали дожидаться Горыныча.
— А куда ведёт эта лестница? Неужели на крышу? — спросил любознательный кот Кадыров, живущий на первом этаже трёхэтажного, старого дома постройки пятидесятых годов прошлого века. До третьего этажа он никогда не доходил, ибо там жила злая и противная бабка Костромиха, ненавидящая котов. Бабка умерла пару лет назад, но Кадыров всё равно не заходил на её этаж, поэтому ни разу не видел лестницы на чердак.
— Сначала на чердак, а потом и на крышу. У Тани в доме знатный чердак. Чистый, без паутины и летучих мышей. Таня там даже иногда бельё сушит и выстиранные коврики, — ответил кот Матрос, который пару раз с Горынычем посещал это прекрасное, подкрышное помещение с мощными перекрытиями и мелкими камушками, которые застилали пол. 
Кадыров решил подняться по чердачной лестнице, чтобы просто понюхать чердачную западню. Лестница была деревянная, с широкими перекладинами, почти, как на горках в детских городках. Взбираться было удобно. На предпоследней ступеньке стояла небольшая, картонная коробочка. Не заглянуть в неё было выше сил Кадырова и он решил открыть, плотные борта коробушки. В этой коробочке Таня хранила хлорку, которую ей регулярно поставляла уборщица из бани Фаина Радимовна, а Таня угощала её за это вареньем или маринованными грибами. Таня любила всё мыть с хлоркой, даже дома, но хранить её дома не хотела, старый не переносил её запах.
Таня вышла выпускать Горыныча в тот самый момент, когда коробочка с ядовитым порошком летела вниз, распыляя зловонные  дух и взвесь по всему этажу. На только что помытый пол выпал "хлорный снег" и Таня, обозвав Матроса, Рыжего и Кадырова помоечными ковриками, вышвырнула всю пушистую  братию вон. Досталось и Горынычу, ибо не фиг!
Уважаемые коты были сильно обижены на Таню и высказали свои претензии Горынычу. Ещё у них слезились глаза, а во рту был неприятный, горьковатый привкус хлорки.
— Вот тебе зачем надо было в коробушку лезть? — отчитывал Кадырова Горыныч.
— А ты зачем тогда в моём подъезде в короб со стружкой для копчения сала залез? То то! Вот и я за тем же! Любопытство, мать его ети! — ответил Кадыров, вытирая лапой влагу со слезящихся глаз.
— Ой, а мы с Кутузовым однажды у Борис Иваныча в сарае в коробочку с горчичным порошком залезли. Он нас потом мыл в тазу возле сарайки и сушил распылителем от старого пылесоса Циклон, — поделился своими воспоминаниями Матрос.
— Я сейчас вот пойду и наругаю Таню. И вообще, надо что то с глазами делать, у меня тоже всё в тумане, — сказал Горыныч и поплёлся к дому.
Сначала он высказал Тане своё недовольство по поводу нарушения Таней субординации по отношению к уважаемым котам, а потом взялся чихать и растирать глаза.
— Етит твою в хлорку! У этих твоих дружков мохеровых тоже глаза слезятся? Я сейчас! — сообщила Таня и понеслась вниз по лестнице.
Мыла Таня котов в старом корыте, оставшемся от тыловички. Мыла долго и тщательно, так же, как весь подъезд после "хлорной бури". Кормить дома не стала, а вынесла отварные, куриные потрошка к сарайке и положила на одноразовую тарелку. Налила целую плошку подогретого  молока.
— Хлебайте хлебайте! После энтой отравы как раз помогает молоко то...хотя, сейчас и молоко отрава, если не хозяйское, — посетовала Таня и поплелась к дому.
Так и живём! Доброго вечера пятницы!

/из Анамнеза/