Приемный сын Джигарханяна считает, что «пляски на костях» актера затеяла Виталина Цымбалюк-Романовская
В последние дни уходящего года внезапно разразился громкий скандал вокруг смерти народного артиста Армена Джигарханяна. Сначала юморист Евгений Петросян, а потом и неназванная медсестра клиники, в которой умер Джигарханян, открыли общественности шокирующие подробности его смерти. Медсестра рассказала, что Армена Борисовича привезли в клинику в запущенном состоянии с пролежнями по сути умирать. А Петросян заявил, что актер «гнил, лёжа в постели, потому что никто к нему не подходил». Подобные заявления вызвали недоумение у пасынка Степана Джигарханяна.
— Признаюсь, я был в изумлении от выступления Петросяна, — поделился с «КП» Степан Джигарханян. – Этот человек (Петросян) никакого отношения не имеет к Армену Борисовичу. Они не дружили и не общались. Он не знал и не мог знать истинное положение дел. Думаю, этот бред ему подсказала его молодая жена (Татьяна Брухунова). А они – Виталина и Татьяна вот эта петросяновская – не то, что бы прямо подруги, но общаются, оттуда и ноги растут. Понятное дело, что это оттуда навеяно.
Ей (Виталине) кто-то написал в инстаграм (медсестра клиники. — Ред.). Но она не называет имени. Когда дают сведения люди, которые себя не называют — это странно. Когда сведения предоставляет человек с именем, который себя называет, то его можно проверить, к нему могут обратиться журналисты. Анонимные источники не могут вызывать доверия. И всерьез обсуждать чьи-то домыслы не вижу смысла. Похоже на фейк.
Думаю, всю эту шумиху затеяла она (Виталина), чтобы на этом делать эфиры и зарабатывать.
Меня умиляет ее аргументация. «Мне написали на страницу», — говорит она. Кто написал? Виталина: «Не скажу. Не покажу».
У Армена Борисовича, и у меня, и у его друзей, которые в Москве, поверьте, достаточно средств для того, чтобы обеспечить надлежащий уход. Конечно же, Армену Борисовичу был организован и оплачен лучший уход. Иначе и быть не могло. Денег там хватало. И уж поверьте, все делалось действительно на высшем уровне. Даже если подумать от противного. Это же надо было бы быть полными идиотами, чтобы не ухаживать за народным артистом, зная, что это все равно всплывет. Это полностью нелогичная вещь.
Всего было достаточно для надлежащего ухода! И это не так было сложно сделать.
Я так полагаю, эту карту та сторона, эта куча шавок, продолжит усиленно разыгрывать. Виталина говорит: «При мне он себя чувствовал лучше». Ну так, милая, уже сколько лет прошло. Пройди еще пять лет – у нее аргумент остался бы точно таким же что »при мне он чувствовал лучше». Естественно! При ней он чувствовал себя лучше потому, что он был моложе. А в возрасте за 80 не то что три года, а полгода – срок огромный, за который могут произойти фатальные изменения в организме.
Произошла смерть от отказа почек на фоне обострения сахарного диабета, а вовсе не из-за якобы плохого ухода. И любой медик знает прекрасно, что у человека в таком возрасте в крайней степени сахарного диабета и обострения пролежни могут образоваться за несколько часов, потому что организм распадается. Да, пролежни начались, но это было объяснимо (из-за состояния организма), а не из-за плохого ухода. Они начались в последнюю неделю последней госпитализации, когда организм пошел разрушаться.
Все-таки ему шел 86-й год. Конечно, кто-то может возразить, мол, а вот такой-то умер в 102 года и ничего. А есть другой человек, который умер в 53 года. Так что тут у каждого свой срок.
— Почему у него так резко почки стали болеть?
— Что значит резко? Не резко. Он на протяжении последних лет ложился на обследование. Были подозрения, и прочее. Ему лечили почки. Естественно, в таком возрасте то один орган дает сбой, то другой, то в целом организм и это на фоне тяжелейшего сахарного диабета, который удесятеряет любую дисфункцию организма. И естественно все пришло к такому финалу. Пролежни, некроз тканей начинается — буквально за сутки такие деструктивные изменения в тканях на фоне сахарного диабета в 85 лет могут быть. И это произошло именно в последнюю госпитализацию. В последнюю неделю такой активный регресс пошел. Видимо, организм исчерпал свои ресурсы борьбы.
— И все же пала тень на семью, которая вроде как бросила Джигарханяна…
— Наоборот, вся семья сплотилась вокруг Армена Борисовича. Я в прошлом году был шесть раз в Москве. Татьяна Сергеевна вообще год от него не отходила, живя с ним бок о бок, держа его за руку.
А то, что в больнице он умер, и ее не было рядом в момент смерти в 6 часов утра – да, ее там естественно не оказалось. Татьяна Сергеевна не ясновидец, и не могла знать, что именно в пятницу в 6 часов утра у него остановится сердце. Они общались по телефону. А в больницу сейчас вы попробуйте, пробейтесь, туда же не пускают – пандемия! Надо заранее заказывать пропуск, каждый раз делать тесты. Туда просто так не пускают. Но она его там навещала. Она не могла там 24 часа рядом с ним сидеть, потому что не разрешалось. К тому же врачи боялись: как бы не занести вирус. Удивляюсь, что такие элементарные вещи надо объяснять.
А теперь, зацепившись за эти сведения о пролежнях, Виталина начинает устраивать шоу. Черный пиар.
— Завещание оставил Армен Борисович?
— Мой адвокат попросил меня не обсуждать это в прессе. Виталина еще пару лет назад сказала, что, по всей видимости, единственным законным наследником будет Степан. И тут отдадим ей должное, она последовательна в своих заявлениях. Она признает, что я действительно единственный наследник. Что у нее никаких не может быть ко мне материальных претензий. У меня тоже нет к ней материальных претензий.
Завещание существовало, написанное под Виталину, что все достанется ей. Но оно было аннулировано Арменом Борисовичем.
— Как сейчас себя чувствует ваша мама, Татьяна Власова (вдова Джигарханяна)?
— Как себя может чувствовать вдова в 78 лет?! Конечно, тяжело, переживает. На нее столько сразу свалилось. Ощущает невосполнимую пустоту. Говорит, что когда была разлука с Арменом Борисовичем (из-за брака с Виталиной) – тогда она не чувствовала, что потеряла его. Видимо, полное осознание утраты пришло после ухода Армена Борисовича в мир иной, когда уже не вернуть. Но к этому шло.
— Сейчас вспоминаете его важный совет?
— Много всего вспоминаю… О чем я очень жалею, что он не выполнил мою просьбу, адресованную ему в день его 85-летия: «Армен-джан, у меня единственное к тебе требование: дождись меня в добром здравии». Этого не случилось.
18 лет мы не общались, и только последние полтора года произошло сближение. Но мы живем на разных концах планеты, и я не мог быть все время рядом.
— Сейчас вам жаль, что вы не общались 18 лет?
— Да. Потому что семья – есть семья. Но поддерживать контакт только ради контакта, когда непонимание, где-то антагонизм – а надо ли это? Скорее всего, нет. А вот когда уже понимание пришло, вернулись чувства, когда мы смотрели друг другу в глаза полтора года, разговаривали и чувствовали друг друга, когда я прекрасно понимаю, что говорит он, а он понимает то, что говорю я, и у нас идет полноправный, теплый, хороший, глубокий диалог – вот такое общение действительно нужно. А формальное, поверхностное – нет. Так что как случилось – так случилось.
— О чем вы с ним говорили последний год?
— Много говорили о путешествиях. Я ему рассказывал про самые удаленные уголки планеты. Я объездил 80 стран за это время. А он человек интересующийся. Он досконально знает, что происходит у него под ногами, в конкретном городе, стране, где он живет, но ему всегда было интересно, а что происходит в Южной Америке, а в Африке? И на такие темы мы беседовали очень много последнее время. И он проявлял искренний, живой интерес. Он знал, что ему уже не доведется увидеть это воочию. Я ему многие интересные вещи рассказывал. В последние полгода мы еще говорили о пандемии. Он искренне не понимал, что это такое. Потому что на протяжении всей его долгой жизни он не сталкивался ни с чем подобным. А потом ближе к концу лета понял, что это серьезная вещь, что действительно мир становится каким-то другим. И уже даже он стал остерегаться и предостерегать. Я ведь собирался прилететь на его 85-летний юбилей. А он меня отговаривал. Он говорил: «Балик-джан, зачем тебе это надо? С такими рисками добираться 10-11 тысяч километров с пересадками, ты заболеешь по пути. Ты прилетишь в Москву, тебя посадят на карантин. Все эти уколы и так далее…». То есть, он сам был против. Он говорил, мол, ты знаешь мое отношение ко всем этим юбилеям. Когда-то ранее с Татьяной Сергеевной смотрели какой-то юбилей по телевизору, и он сказал: «Тань, если когда-нибудь у меня возникнет мысль так помпезно справлять юбилей, у меня к тебе просьба: возьми что-нибудь тяжелое и ударь меня по голове». Вот его отношение к этим всяким бенефисам.
Скажу от себя – бог с этими расстояниями, полтора суток в один конец, тесты в аэропортах… Но все почему-то упускают один важный момент – а что если я заразу привез бы в Москву, в квартиру, где одному за 80, другой – под 80. Да и сиделка тоже в годах. О коронавирусе пишут много, а толком никто не знает. Если я носитель и привезу к пожилым людям, что тогда будет? А такой риск был, и огромный. Понимаете, почему не прилетел на юбилей? Во имя чего подвергать опасности стариков?!
Кто-то начинает, мол, «а я вот я бы на вашем месте…». Дорогие, вы не на моем месте. Я бы сам себе не простил, если бы привез заразу. И меня бы потом распяли. Более того, еще бы сказали, что специально привез заразу, чтобы убрать всех и получить наследство. Вот до чего договорились бы люди. А то я людей не знаю! Спрашивают: «А где вы были, когда у него был день рождения, когда болел?!». Это в основном говорят люди, которые сами боятся в булочную чрез дорогу выйти из-за пандемии. Вот эти люди любят разглагольствовать.
Мама в декабре прошлого года, ровно год назад, вернулась к Армену Борисовичу. А потом в марте этого года приезжала в Америку, где у нее дом, чтобы забрать вещи – окончательно перебиралась в Москву. Я один не мог этим заниматься. В начале марта она была в Лас-Вегасе. Занималась вопросами по дому, вещами. А 14 апреля она летела Лас-Вегас — Миннеаполис – Нью-Йорк. Вот такие рейсы сделала, потому что прямых до Нью-Йорка не было – отменены из-за пандемии. А потом мне удалось ее эвакуировать из Америки специальном рейсом вывозным — Нью-Йорк -Санкт-Петербург -Москва. Такой долгий путь у нее был из-за пандемии. Это был разгар, когда только-только бабахнуло масштабно. Ей удалось нормально долететь. Она трижды сдавала тест перед вылетом, чтобы не дай бог ей не привести в Москву заразу к нему. Вот этого мы опасались больше всего. И уж столько защитных средств было. И по прилету ее все равно в отдельную комнату изолировали на полагающийся период времени. Она рассказывал, он ждал ее у двери. А она зашла и лишь помахала ему. Нельзя было даже подходить. У него слезы счастья были, что он ее дождался. Но ее сразу закрыли в отдельной комнате, чтобы не подходила к нему…
И когда, слава богу, пронесло – ничего с собой не привезла в Москву, вставал уже вопрос о моем прилете. Было закрытие границ, прекращение рейсов. Но существовал этот серьезный момент, который нельзя было упускать из виду, что я моложе и могу не чувствовать в себе вирус, но привести в Москву этот «подарок» и угробить всех одновременно там в квартире – это было бы фатально.
И все же просчитывал варианты – как, когда. Думал, что вот-вот затухнет эта история с коронавирусом, а потом смотрим – нет, все хуже. Джига меня отговаривал. Ну и так не сложилось повидаться.
— Вы произнесли «джига»…
— Его все всегда так звали – «джигой». И даже ребята с его курса. Да, ему нравилось.
— Что осталось от него на память, может быть, подарки?
— Подарки гораздо глубже. Подарки – это то, что он заложил в мой характер, интеллект. Если говорить о чем-то материальном – шахматная доска, мои любимы шахматы, которые от Армена Борисовича. Это он мне подарил, потому что я, помимо всего прочего, (Степан — игрок в казино. — Ред.) играю еще и в шахматы на достаточно приличном уровне. И это для меня ценный подарок. Это очень красивая резная шахматная доска и из дерева шахматы. И это у меня в доме в Лас-Вегасе стоит.
— Армен Борисович играл в шахматы?
— Да. Любил шахматы. У него даже когда-то разряд был. То ли третий, то ли четвёртый, не ахти что, но тем не менее.
Но больше он играл в нарды. С соседом они резались еще как. Это я хорошо помню. Нарды просто была динамичная игра. А шахматы требует времени. Рассвет его увлечения шахматами был в период восхождения на трон чемпиона мира Гарри Каспарова, и я помню, в тот период наши семьи плотно общались. Я с Каспаровым знаком лично. Он ненамного меня старше, кстати. И в то время Армен Борисович очень увлекался шахматами, разбирал партии, когда матчи были – Карпов-Каспаров. Это были 84-85 годы и так далее. Там матчи-реванши были. Вот тогда он следил внимательно.
— Что вы ему дарили последнее время?
— Из Южной Кореи из Сеула я ему год назад привез маски тетра. Он любил Америку, ее символы, будь то Статуя свободы или сувениры из Лас-Вегаса. Он не любил казино. Не знал, что такое казино, покер, игровой мир. И настороженно относился. Но сам Лас-Вегас, его яркость, блестящая мишуру его занимал, относился со снисхождением, но с интересом. Поэтому я ему привозил игрушечную рулетку, игральные кости, колоды использованных карт, которые как сувениры. Привез, говорю: «Пап, ты же в Лас-Вегасе был в отеле беладжи, играл?». Говорит: «Не играл». – «Вот эта колода карт настоящая из вип-комнаты, можем с тобой сыграть». Это не подарки, а сувениры.
— Он хотел, чтобы вы актёром были?
— Ни да, ни нет. Он на эту тему не думал. Он давал полную свободу выбора. Он и Лене (родной дочке) никогда не навязывал своей воли. А у нее менялись предпочтения. То она хотела быть врачом, то моделью, то актрисой.
— Кода вы с ним вместе жили, кто приходил в гости из знаменитых?
— Очень много народу было. Особенно в период моего детства. Потом меньше. Он любил приходить домой и отдыхать ото всего. Ему общения хватало вне дома.
Приходил и Газзаров, который возглавил нынешний театр Армена Джигарханяна, режиссеры Наумов, Марк Захаров, Юрий Шерлинг, Радзинский. Актеры Немоляева, Гафт, написавший Армену Борисовичу прекрасную эпиграмму. Это был их круг общения.
— Гурченко приходила?
— Лично я ее не видел в нашем доме. Хотя они общались. Помню, что чаще родители любили собираться у Марка Захарова, ныне тоже покойного. В квартире Захарова у них было просто место встречи. Не знаю, почему так сложилось, что именно у Захарова, а не у Джигарханяна.
Они все там встречались. Ширвиндт, Державин. Вся актерская тусовка была там. Видел я в этой компании Андрея Миронова. Многие актеры почему-то ушли в неприлично молодом возрасте от нас. Армен Борисович очень горевал.
Помню, Миронов говорил мне, мол, тебя возьмем, еще есть у актеров дети твоего возраста, и устроим круиз по Черному морю на теплоходе. И все тогда загорелись. И сестра моя, Лена (родная дочь Джигарханяна от первого брака. – Ред.) загорелась. Но потом это ни во что не переросло. Хотя Миронов пытался продвигать планы для нас, для детей.
— Армен Борисович, кажется, не очень любил путешествовать?
— Зря вы так считаете. Страсть к путешествиям мне привил именно он. Детство мое проходило еще в махровые советские годы. И тогда выезд в какую-нибудь завалящую Болгарию считалось чем-то невероятным. А у нас была традиция, основу которой заложил сам Армен Борисович – каждое лето на машине вся наша семья выезжала за границу. И тогда это для всех был шок. Тогда это было дорого, архисложно организовать. Естественно, это были соцстраны, такие как Чехословакия, Венгрия, Польша, Румыния, Болгария, ГДР – во все эти страны мы ездили тогда семьей на машине. Папа – за рулем. Это были мои средние классы школы, я это прекрасно помню. Так что нельзя сказать, что он не любил путешествовать. Наоборот, очень любил!
Даже у него был план полететь в Австралию, но в то время это было совершенно нереально. Хотя попытки были. Уже все было оформлено. И где-то там какой-то документ завалялся у консула, и его получили лишь за два дня до предполагаемого вылета. Короче, ничего не срослось, не получилось. И, тем не менее, мы всей семьёй путешествовали каждое лето.
Причем, зарплата Армена Борисовича в театре была то ли 350, то ли 400 рублей. Это не ахти какие деньги, потому что тот же рабочий сцены со всей своей халтуркой получал больше, чем народный артист. И поехать за границу в то время было очень недешевое мероприятие. И многие предпочитали лучше купить новый финский или польский сервиз, сервант или новый холодильник достать по блату. Мы же выбирали поехать в путешествие. То есть, как бы деньги на ветер. И всегда Армен Борисович предпочитал именно путешествие. Он не гнался за этими материальными благоулучшениями в доме.
— В путешествии что делали?
— Осмотр достопримечательностей. Отели. Рестораны. Ну и посещение друзей. Особенно много у него было друзей в Болгарии. Болгария просто как вторая дача была для него и Татьяны Сергеевны. Из Болгарии режиссеры, актеры, когда приезжали в Москву, бывали у нас дома. Кода мы выезжали в Болгарию, то, помню, тоже в гости ходили. Но я был в Болгарии пару раз. А джига с Татьяной Сергеевной раз десять, а может и больше – просто ездили туда, как на дачу, и общались. В Польше тоже знакомые у него были. Среди них был священнослужитель. Прекрасно помню момент, когда мы сидим в гостях, он нас угощает, говорил, вот это редька, это укроп, огурцы, помидоры, лук – это мы все выращиваем на нашем подсобном хозяйстве при костеле.
В Венгрии, помню, были в гостях у какого-то партработника. И у него был свой виноградник, он гнал домашнее вино в больших количествах и угощал этим самодельным вином. Были интересные поездки. Между прочим, и их мы вспоминали с ним в конце его жизни.
В последние годы он очень хотел прилететь в Америку ко мне. Навестись, посмотреть, как я живу. Но это настолько нереальные планы были. Вы знаете про смену давления при подъеме самолёта. Ему категорически запрещали врачи. Даже до этого, когда он прилетал в свой дом в Техас к Татьяне Сергеевна, которая обслуживала этот дом, жила там – он буквально вырывался, потому что врачи категорически запрещали ему такие перелеты. Сахарный диабет уже тогда был. Плюс возраст и болячки. И все это вместе дает серьезную нежелательную нагрузку. Это и смена часовая поясов. Полная смена климата. И самое главное – перепады давления при перелетах. Ну и естественно, ко мне он в конце жизни не прилетел. Этому не суждено было сбыться, потому что был риск просто угробить человека.
Виталина не боялась его вывозить. Они вместе в Нью-Йорке были, в Испанию летали. Что в то время говорили врачи – советовали или нет, я не знаю, меня тогда рядом не было.
— В молодости Джигарханян был компанейский?
— Ну, чтобы компанейским таким рубаха-парнем, тамадой – нет. Не могу сказать, что он такой разбитной был, хозяин застолий. Он всегда был в определенной степени в себе. Но профессия обязывала общаться, смеяться. И с людьми, может быть, общения с которыми не доставляло ему большой радости… По настроению мог и анекдот рассказать к случаю, уместно… Но с возрастом все мы мудруем, круг общения сужается. Это понятные вещи.
— Гурманом он был?
— На счет фуа-гра – не помню, чтобы такие вещи любил. А гурман он был в отношении армянской кухни. Вот его мама Елена Васильевна часто бывала у нас в гостях, причем подолгу, когда мы еще все вместе жили. И вот она прекрасно готовила сациви, плов, армянские блюда. Я уж не говорю про шашлыки. Это больше было на выездах, когда в Армению улетали или за город выезжали. А так в нашем доме стол с армянской кухней был частом явлением. И это он любил. При том, что на протяжении всей жизни, что его помню, пил он достаточно редко и в меру. Этим, может быть, и следует объяснить его долголетие на сцене и в жизни. Вы знаете, актерская жизнь – это постоянные разъезды, и куда бы ты ни поехал, каждый вечер застолья. То приглашает мэр города, то еще кто-то, и каждый накрывает стол. Не спиться очень сложно. И это типичная для актеров, особенно советского времени, была болезнь. Армен Борисович дозированно относился к общению с алкоголем и избегал. Удалось сохранить ясность ума и хорошую форму до глубоких лет.
ссылка
Приемный сын Джигарханяна считает, что «пляски на костях» актера затеяла ... (Прочитано 1947 раз)