Первоначально на роль Хоботова планировался Андрей Миронов. Кандидатура которого, была отклонена его другом режиссером Михаилом Козаковым с жесткой формулировкой: "Андрей, но ты ты слишком знаменит для жителя коммунальной квартиры".
Более того, приступая к киноверсии, Козаков четко знал, что и как будет снимать, и держал в уме сразу два состава актеров — звездный и "незвездный". В первом варианте, помимо Хоботова Андрея Миронова, Маргаритой Павловной должна была стать Наталья Гундарева, Саввой Игнатьевичем же, не кто иной как сам Никита Михалков. Михалков, следует признать, отказался фактически сразу же, сославшись на некачественный сценарий.
Так, естественным путем, Козаков пришел к идее снимать второй "незвездный" состав. Уверен, зрители согласятся, что фильм в итоге от этого лишь выиграл.
Приглашенный Козаковым Олег Меньшиков, чью фамилию из дебютного для актера фильма "Жду и надеюсь" супруга Козакова, восхищенная талантливой игрой неизвестного актера, выписала из титров, позже признавался, что в момент съемок был уверен: он играет юного Козакова.
В действительности же он играл сценариста Леонида Зорина. Костика – героя целой серии произведений – Леонид Генрихович списал с себя.
Автор сценария Леонид Зорин вспоминает: «Покровские ворота» — это абсолютно биографическое произведение, и действие такое автобиографическое. Очень долго я был Костиком Роминым, а потом немножко пошли в разные стороны, он пошел в одну, а я немножко в другую… Жизнь его слишком трудно с ним обошлась. Кроме тетки у меня нет ни одной придуманной фигуры в «Покровских воротах». Все, все живые, все до единого. Но теперь все умерли. Хоботов умер, Маргарита умерла, Велюров умер… В общем, все умерли. Я один остался. Это единственное произведение из всех моих, которое носит такой зеркальный характер. Между мною и Костиком нет даже малейшего зазора. Все, кроме тетки. Тетки у меня не было, у меня была хозяйка этой квартиры, которую я снимал на Петровском бульваре. Козаков поставил пьесу на Бронной: через полтора месяца я приехал в Москву с этим, встретились у меня – Дунаев, Козаков, я прочел, и немедленно она была принята, и он начал ее работать. К моему 50–летию он сделал мне такой подарок – он выпустил эту пьесу в Театре на Малой Бронной. Она шла 10 сезонов, 10 лет. После чего возник вопрос о ее экранизации. Я написал сценарий, мне огромных трудов стоило пробить Козакова на Мосфильм, потому что у него не было еще произведений, он не был в штате. Мне директор Мосфильма сказал: «У меня режиссеры ходят безработные».
Но я умолил все–таки и на этом выиграл, безусловно. Я считаю, что это образцовая его работа. Конечно, он поменял актерский состав – не тот, что в театре. Ансамбль собрал прекрасный, на мой взгляд, не хватало только Костика. Я никогда не влезаю в эти дела, это мой принцип – я написал, режиссер ставит, – но здесь я всем, как говорится, проел плешь. Какого Костика ни выберут, меня не устраивает. Меня уже начала группа тихо ненавидеть. Понимаете, это же такое естественное положение – он меня играет, а все это не я. И вдруг показывают Меньшикова. Он, наконец, он!...
Костик – это вообще я, просто стопроцентно. В его уста я и вложил главную мысль произведения, которую он произносит в конце: «Осчастливить против желания нельзя»"...
Премьера картины, по ряду идеологических причин, находилась под угрозой срыва, но из–за недостатка в тот период комедий на экранах, фильм все–таки был выпущен.
Впрочем, что бы ни делали с фильмом цензоры в различные периоды смен исторических эпох и политических времен, ядро оставалось целым – семья Хоботовых как ячейка общества и главенствующая роль Маргариты Павловны в ней, – говорит Зорин. – Одной рукой она (то есть государство) хотела крепко держать рабочий класс в лице Саввы Игнатьевича, другой – не выпускать горло интеллигенции (Льва Евгеньевича), вечно мечтающей о свободе. Вам эта модель устройства ничего не напоминает? Может, потому фильм актуален и любим?
Олег Меньшиков и Анатолий Равикович в перерыве между съемками в фильме «Покровские ворота», Москва, 1982 год.