Нечаянный целительАвтор - Татьяна Беговая
Автор публикации:Сделано_в_СССР
Уже в первом классе мне поставили диагноз близорукость в три диоптрии, а в медицинский институт я пришла с десяткой. При этом не сказать, что мне это как-то особо мешало. Уже продавались контактные линзы, и я просто забывала о своей проблеме. Поступила я на стоматологический факультет. Почему-то мне и в голову не пришло, что глаза для стоматолога еще важнее рук. Впрочем, лет с двадцати зрение падать перестало, я и в ус не дула. Окончив вуз, я начала работать. К тому времени бабуля совсем ослепла, и ей (и маме) нужны были регулярные дорогие курсы лечения. Папа уже умер, так что я осталась единственным кормильцем в семье. Мне тогда очень повезло — удалось устроиться в очень хорошую клинику. Уж не знаю как, учитывая мой безумный график, мне удалось наладить личную жизнь. Появился мужчина из числа клиентов. Женя работал в юридической фирме, его офис располагался как раз напротив нашей стоматологии.
Там же, кстати говоря, поблизости находилась и психиатрическая больница. Персонажи, которые встречались возле нее, вызывали только дрожь в душе и жалость. Обычно я видела больных только за забором учреждения, но одного из них выпускали на улицу. Мужичонка неопределенного возраста в рваном пальто постоянно что-то бормотал, но вреда никому не причинял. Собирал вокруг себя бездомных кошек и собак. Таскал из больницы хлеб и котлеты, чтобы накормить мохнатых друзей. Здоровался со всеми, кто проходил мимо. Он частенько сидел на пороге клиники, но охранники его гоняли. Впрочем, мне до этого мужика дела совсем не было.
Моя первая настоящая влюбленность оказалась поздней, поэтому и особенно яркой. Дело шло к свадьбе. И тут случилось страшное. Поздно вечером, выходя из клиники, в темноте я споткнулась и упала на асфальт. Казалось бы, что тут такого страшного? Но я припечаталась головой о бордюр. Сначала искры полетели из глаз, но потом осталось только небольшое мерцание, будто я посмотрела на мигающую лампочку. Постанывая, я поднялась.
Из темноты донесся грубый мужской голос, такой, как бывает у отпетых пропойц: «Простите, извините, я тут прикорнул…» Это был тот самый мужичонка, юродивый из психушки. От досады и боли (кстати, я ударилась еще коленом и запястьем) я сорвалась:
— Да чтоб тебя, дурак! Разлегся посередине дороги!
— Ну, прости, прости…
Тут я резко себя одернула: нехорошо на убогих орать. Я попридержала свое раздражение:
— Ладно, дяденька, ничего…
Потирая лоб, пошла домой.
Целую ночь у меня перед глазами мерцали вспышки, а утром я поняла, что дело дрянь. Работать в таком состоянии было невозможно. Заключение оказалось пугающим — из-за удара у меня отслоилась сетчатка. Да и острота зрения сильно снизилась за последние годы. Просто я не замечала этого в повседневной суете. Но самым печальным оказался прогноз: я слепну. Назначили операцию, хирург сказал так: если не поможет эта методика, то ничто не поможет. Нетрудно догадаться, что без зрения я не смогу работать, а значит, помогать моим родным. Да и как я буду жить без своей профессии? Без мира вокруг? В полной темноте? В тот момент мне бы очень пригодилась поддержка Жени, но он уехал в командировку. Мы много говорили по телефону, но этого было как-то мало.
Настал день операции. Я так боялась и нервничала, что тряслись руки. Хирург же держался очень уверенно, а вот после того, как я отошла от наркоза, заметно помрачнел.
— Не получится, — сказал он. — Повреждения более глубокие, чем кажутся. В ближайшие пару лет вы еще сохраните зрение на том уровне, что было до травмы, но потом вероятна полная слепота.
Мне было 29 лет, моя карьера еще только начиналась, у меня был жених, я готовилась к счастливому будущему! А теперь выходило, что мое будущее — это инвалидность. Но была и радость: из командировки приехал Женька, сразу прибежал в больницу, принес цветы, утешил и обнадежил. В какой-то момент мне показалось, что все еще наладится, если есть такая любовь.
Через неделю меня выписали, Женя отвез меня домой и почти сразу уехал в другую командировку. И тут мне позвонила его мать Алла Федоровна:
— Прости меня, конечно, но ты должна понимать, что необходимо отпустить Женю! У него отличные перспективы на работе, он хороший мальчик, ему нужна здоровая жена, которая не была бы обузой. Кроме того, с твоим диагнозом ты не сможешь родить детей. Разве справедливо обрекать Женю на такие проблемы?
Я выронила трубку. Она была права. И мне стало так тяжело и тошно, как никогда на свете. Чтобы хоть как-то забыться, я вышла на работу…
Поздно вечером я уходила домой. Юродивый стоял в сторонке под фонарем, а его щеку раздул громадный флюс. Он, как всегда, поздоровался, а я подошла, чтобы убедиться: это мой «клиент». И повела его в свой кабинет. Ничего хорошего эта затея принести не могла. Если бы начальство частной дорогой клиники узнало, что я притащила в их стерильные помещения человека, мывшегося в последний раз несколько месяцев назад, меня бы тут же уволили. Но никого уже не было, а я располагала всеми ключами, так что никто не узнает о моей выходке. Терапия моего вечернего пациента запомнится мне надолго.
Пах он… Ну да ладно. Тем не менее с причиной флюса я разделалась. Дала антибиотики, бутылку с раствором для полоскания и отпустила.
— Спасибо тебе, красавица, — сказал он онемевшим ртом.
А потом он приложил руки к своим глазам, грязными ладонями ко мне, и что-то пробормотал. Что — разобрать уже было невозможно. Да я особо и не пыталась — амбре стояло такое… Я проводила пациента к выходу, проветрила-прокварцевала кабинет, заперла клинику и ушла.
Следующим утром, впервые в жизни, я проспала. Вскочила по звонку главврача — у него был ключ только от ворот, а от всего остального только у меня. Оделась я за секунду, схватила сумку и рванула на выход. Главный, конечно, поругался. А потом все пошло своим чередом. Клиенты, зубы, кариесы, пульпиты, рентген. В обед я рассматривала дыру в зубе мудрости одной дамы и подумала, что, наверное, лампы в кабинете сменили — так все видно хорошо. А потом… Я вскочила с места будто ужаленная и бросилась к зеркалу. Пригляделась к глазам. Линз не было! Я не надела их утром в спешке. Да это было и ни к чему: я отлично видела без них! Как же так? Моя пациентка запищала в кресле, я вернулась к ней, а когда она вышла, я вдруг вспомнила те слова юродивого, что не смогла разобрать: «Солнце — запад, день на исход, зрение утро вернет»…
С тех пор минуло десять лет. Свекровь уже тысячу раз извинилась за свои слова. Теперь я замужем, у нас с Женей двое чудесных пацанов. Мы часто играем в индейцев, где я — Орлиный Глаз, так как зрение у меня действительно шикарное. А вот того мужичонку с того дня я больше никогда не встречала…
Последняя весна (Прочитано 1639 раз)