Подруга моей тети сейчас живет в Белоруссии. С ее слов:
"Ну почему человек не может расстаться с пагубными привычками,пока не совершит что-то непоправимое ? !.
Прочитала рассказ Анатоля Бутевича " Выходка Вадика " и пережила столько сострадания,боли и отчаяния,что решила ,обложившись толстыми толковыми белорусско-русскими словарями,перевести почти дословно рассказ . И вот что получилось. Прочтите. Думаю,и вам понравится.
Перевела для незнающих белорусский язык.
Весть о небывалом случае мгновенно разнеслась по деревне и с быстротою молнии разнеслась по деревне,разделив её население на два непримиримых полюса. Наиболее категорично выражали свои эмоции женщины.
Одни безжалостно осуждали Вадика :
--Пусть бог его карает,допился до белой горячки. Залил глаза до беспамятства и натворил абы-что. Если б не эта страсть,то и человек же неплохой... А водка вон что вытворяет с людьми...
Другие же упорно защищали беспутного мужика :
--Не в выходке дело...Не такой уж он большой выпивоха. Видный же мужчина,работящий. Тут что-то другое. Сколько его дружков больше него заливают,не просыхают от водки ни одного дня,а никакая халера их не берёт. Ничего им не делается,топиться не лезут. А сами не сильнее же Вадика. Просто душа Вадика такая...Чуткая...Можно даже сказать,жалостливая...
---Да, жалостливая,--Въедливо возражали первые. Как же иначе,моя ты дорогая,Стешку свою вокруг дома гонять,то и правда жалость берёт... А как дети хором заголосят,то хоть сама вешайся или напейся,чтоб не слышать. Сердце так и зайдётся.
---Слава богу,не каждый день пьяный бывает,--оправдывали другие.--Не то то,что некоторые,не будем пальцем показывать....А работящий,такого поискать ещё. И по дому не ленится,и в колхозе не отлынивает. Живёт за счёт рук своих работящих.
Однако те,на которых не хотели показывать пальцами,и сами хорошо понимали намёки,замолкали или исподтишка бубнили под нос,выражая так своё недовольство,и расходились,чтоб через некоторое время,как бы невзначай,снова сойтись и всё же высказать свою правду. Это и понятно--такой случай в их деревне впервые..
Мужчины высказывались более сдержанно,хоть и критиковали тоже. Правда,решительного женского осуждения они не высказывали.Не хотели переходить ни на чью сторону :мало ли что может в жизни случиться. Тогда и сам не минуешь бабских языков.
И всё же Вадика осуждали и мужчины, хоть не сразу можно было понять за что.
---Вот такой это,братцы,мужик... ? Повеситься даже не сумел...Может и правда допился до ручки. Хотя,если это правда,что из-за целлый коллектив морковок
вешаться хотел,то дурной...Совсем безмозглый. Баба его ещё с огоньком,в самом соку,тут бы,по-доброму,пить бросить нужно,чтоб не обижать её как женщину. Работы для него непочатый край,а он осиротить её надумал. Если бы было кому за него работу сделать... Нет,если бы хотел,повесился бы.
Сам же Вадик,как звали его в деревне,хоть в колхозных книгах он писался Вячеславом,на люди не показывался никому,никому никаких пояснений не давал--только участковому милиционеру.Про деревенские суды-пересуды тоже как-будто не знал
Понуро отмалчивался он пока и перед женой. Стыдливо отводил затуманенный и потусторонний,как-будто с того света,взгляд от вопрошающих глаз жены.
Она же допытываться и допрашивать,а те более выговаривать и стыдить пока что не отваживалась. Думала,пусть помолчит,мученическим молчанием очистит душу. Потом поразмышляет,одумается и отойдёт. Тогда может и поумнеет. Если и теперь за разум не возьмётся,то уже не жди добра--водка своё сделает и могила не выпрямит...
Вадик же молча залез на чердак над свиным хлевом, улёгся на золотистую ещё солому и под довольное,как бы успокаивающее хрюканье ладных поросят, зализывал душевные раны,желая в одиночестве заглушить стыд. Он больше всего сердился на жену,которая не дала ему уйти из жизни,так как всё равно считал,что с таким пятном на совести не выживет. Как только мысли вытянули слово "пятно", Вадик заплутал в своих раздумьях: с каким из пятен ему не ужиться:с тем,что последним легло на его мужскую репутацию из-за неудавшегося вешания или с тем, с чего всё и началось ?
Хотя разбираться в этих тонкостях в теперешнем его состоянии не было ни желания ,ни сил. Болела не только шея,но и кружилась голова,было так тошно,даже на рвоту тянуло. Он застонал так,что свиньи внизу тревожно захрюкали, Скорчился,подтянул ноги под самый подбородок, накидал на голову солому и как в яму провалился.Невыносимо-жгучей тяжестью случившееся легло на совесть.
Весна в том году выдалась ранняя. Сельчане едва успевали управляться с сотками.: пропустишь неделю--и земля так выветрится,что на глазах становится сухой.
. Немыслимо в такую землю семя кидать. Колхозного коня на всех не хватало. Если бы не фермер,который хоть и без большой охоты,но всё же помогал хозяевам своим трактором. Иначе бы они и до Троицы не засеяли бы свои сотки. Однако времена настали,рассуждали деревенские: бутылка перестала быть главной валютой, рубли подавай,а ещё лучше доллары,чтоб они сгорели. Где же ты в селе накосишь зелёненьких этих
Однако все они знали и фермерские проблемы и ему,конечно, жить нужно,доят его налогами непосильными,да и другими сборами-поборами--потому безропотные бабульки безропотно разменивали при помощи своих городских детей и внуков свои гроши на доллары,прятали их под подушкой. Они беспокоились над своим главным богатством,так как то цыгане,то ещё какие люди,под видом работников социальной защиты,быстро выманивали.надёжно,как им казалось,спрятанные сбережения--бесценные хрустящие купюры-доллары.Теперь,обманутые,они не имели ни белорусских денег,ни зарубежных,ни коня--нечем платить--хоть ты сам ,если найдётся,в тот плуг впрягайся и тяни его по тому клятому-переклятому огороду.,потом поливая свои сотки.
У Вадика тоже был конь. Нет ,не фермерский : Вадик не был фермером. Он работал на ферме.,кормил телят . Коня этого,правда, и назвать-то конём нельзя: молодой,чуть объезженный пугливый жеребёнок,который боялся плуга,как пьяный мужик председателя колхоза. Живчиком прозвал его Вадик. В воз запряги,так ещё туда-сюда,а в борозде хоть плач :то вправо вильнёт,то назад отступает,постромки путает. Если уж дойдёт до конца,то с силой за уздечку тянет ведун,борозда получается кривая,как берёза на болоте,как будтои конь пьяный,не только хозяин. Да что тут сделаешь,"если нет другой рыбы,то и рак сёмгой покажется " А как конь в руках,то и чарка к губам. Не минуло это и Вадика.:бери,пока наливают,на том свете и захочешь,так никто не даст.
Часто он припевку сам себе под нос напевал для настроения : " Выпей там,где наливают,на том свете не дадут... "
Однако пил не как обычно пьют люди. Если выпьет с утра,а за коня ему загодя и посреди ночи были готовы налить кто стакан,кто кружку,кто рюмку,кто стопку-- так целую неделю не просыхает. На проклинающие ворчания жены отговаривался словами: " Не учи рыбу плавать,а мужика водку пить...не всяк пьяный,кто весёлый. "
Про коня тогда совсем забывал. Многие этим пользовались: сами коня возьмут и с сотками управятся,и сена навозят. Потом Вадика как отрезало--неделю,две,а то и месяц в рот не берёт спиртного,работает так,что вздохнуть некогда.Многим бесплатно картошку сажает ,баранует ,прогоняет,как бы от греха своего работой и добротой избавляется. И за конём тогда смотрит,бережёт,не отдаёт в чужие руки,кормит и поит,как самого себя.
Той ранней весенней порой набралось у Вадика работы выше головы. Не успеет с сотками управиться,а в хлеву поросята перерастают,последнюю картошку с погреба доедают. Тринадцать принесла матка. Нужно уже в деревню Где ежегодно съезжались продавцы и покупатели с ближних окрестных деревень,съездить. А до туда аж 15 километров .Продать надо поросят побыстрее,пока спрос есть.
Люди,словно одурели: Не днём,как раньше было,в светлое время не торопясь поросят себе выбирали,а теперь сразу после полуночи торг начинают.
Неизвестно,кто такое задумал : покупатели или продавцы,которым легче брак поросячий скрыть. Где же ты там затемно при спичках или карманных фонариках что рассмотришь. Однако каждую воскресную ночь съезжались в одном месте и свиноводы,и производители своих колбас. Кто пару,кто одного поросёнка купит. Ещё только светать начинает, люди с ближних мест уже домой торопятся,свою покупку дома разглядывают
.Ранним субботним вечером в то местечко и Вадик направился,чтобы успеть к своим покупателям. А за ним увязалась еще та морковочка
. Как ни отгонял он её,как ни размахивал плёткой--ничего не помогло. Бежала она переваливаясь за возом
,жалостливыми глазами глядя на хозяина. Не сегодня-завтра она должна была ощениться .Грушка,как прозвали дети сучку,животом уже отяжелела. Вадик сжалился и посадил её на воз рядом с собой,так как остальное место было занято поросятами. Грушка успокоилась и благодарно время от времени заглядывала в лицо своему добродетелю.
Весенние хлопоты видно сильно занимали сельчан,так как покупатели быстро разобрали поросят,особо не придираясь,даже конкуренцию устроили не на понижение,а кто больше на какую тысячу или пятёрку даст,чтобы быстрей ухватить гладенькую свинку или того же кабанчика.
С каждым проданным поросёнком веселело у Вадика на душе. Не перевелась ещё привычка обмыть покупку--чтоб здоровые росли,чтобы тяжёлыми были окорока,а колбасы длинными. Так рюмка за рюмкой и напился хозяин.А как продал последнего,то за удачное завершение опять приложился к бутылке. Занюхал рукавом,закусил кусочком хлеба и куском сала,своего,с прослойкою,кариандром и чесноком приправленного,в льняную салфетку завёрнутого. Добро повеселевший,не забыл,однако, деньги на дно корзины положить,завернув их в полотенце и заколов шпилькой: мало ли что в дороге может случиться.
еще та морковочка
же тем временем спряталась под воз и затихла на не густой ещё траве. Только надумал Вадик в дорогу собираться,как услышал под возом какую-то возню и писк Заглянул туда и осоловелым глазам своим не поверил. Около Грушки ворошились маленькие комочки. Ощенилась еще та морковочка
,пятерых вывела на свет.
Не только удивился,но и осерчал Вадик: "Ах ты так,не захотела дома разродиться,в гостях оправилась. Ну и гости тогда тут. "
Он хлестнул плёткой коня и направился в свою деревню.. На Грушку даже не обернулся.
Какая это была дорога, Вадик не помнил совсем. Пятнадцать километров проехал на одном дыхании. Стало смеркаться.Для смелости он последний раз приложился к бутылке и запустил её за борт воза. Дома на автопилоте и под привычное ворчание жены добрался до кровати и упал ниц
Ранним утром проснулся от крика жены и плача маленькой дочурки Татьянки Голова чуть не раскалывалась,не повернуть,мозги гудят,во рту язык к нёбу присох,не отлепить. Спросонку долго не мог понять,что случилось..,с чего такой переполох устроили.
--Иди сам посмотри,что натворил,хлебало ты ненапивное,--громко промолвила Стеша.--и зло хлопнула дверями.
Шатаясь из стороны в сторону,держась за стену,а где и за косяки, Вадик выбрался на двор. Дохнул свежего воздуха,и голова ещё больше закружилась : еле удержался на ногах. Ойкая,кряхтя,со стоном он спустился со ступенек на траву. По утоптанной ногами тропинке босым добрался до хлева,где стояли опечаленные дети. Там около широких дверей была собачья будка.
Вадик насупил свои косматые брови и затуманенными ещё глазами взглянул туда. Ничего не понял и хотел уже накричать на семейку,которая без причины подняла переполох. Однако навалившаяся тревога,которая острым ноготком больно вонзилась в сердце,быстро отрезвила разум.
Около будки неподвижно лежала Грушка.Голова её как-то ненатурально повёрнута, прижата к земле,на лапах густая дорожная пыль. По её телу ползали маленькие комочки и жалостно скулили. Их тельца дрожали от ранней прохлады,на мордочках от глаз спускались тёмные тоненькие мокрые полоски.
Вадик провёл ладонью по щеке,дёрнул себя за ухо--так всегда делал он,когда случалось что-то невиданное,непонятное. Потом стал считать кутят. " Один,два,три... " Палец его дрожал. Щенята ползали. Вадик сбивался со счёта. Всё-таки сосчитал "пятеро " Все пятеро щенят тут,около родной будки,при родной матери..
Щенята то показывались на неподвижном теле,то голодными мордочками толкались в живот,находили там пустые и холодные соски и сосали их. Грушка же уже ничего не знала,не чувствовала,не реагировала. Она впервые не могла накормить своих голодных деток. С чувством выполненной материнской обязанности,подхваченная извечным земным инстинктом--около хозяйского дома не умрут--она за одну ночь перенесла всех своих новорождённых деток на родное подворье.
Пятнадцать километров !
Пятеро щенят.
За одну ночь.
С чужой местности--в свою обжитую будку...
Никто не знал,как спасала она своих кровинок. Возьмёт одного в зубы,другим что-то тихо скажет в ухо и бегом в дорогу. Отнесёт на несколько километров,оставит около какого-нибудь куста,лизнёт,чтобы не отползал никуда да лежал тихонько, и назад--за другим своим собачьим дитём.
Так по очереди каждого по нескольку раз переносила и переносила всё ближе и ближе до своего двора. Однако так утомилась,что последнего чуть дотянула. Положила его рядом с другими возле своей будки и сама легла. Повалилась,чтоб больше никогда не встать. Успела,однако,подставить дорогим своим щенятам пустоватые сиськи,чтоб хоть каплю молока глотнули. От частого и отдышливого дыхания бока её аж ходуном ходили. Потом отдышалась,взглянула на своих спасённых деток, и глаза её,тронутые успокоенным блеском,закатились в небытиё.
.Вадик вздрогнул и встал,как вкопанный. Глаза его наполнились непрошенными слезами. Он сильно заморгал,чтобы стряхнуть их,развернулся в сторону двора,схватил верёвку,с которой он обычно ходил за конём,быстро, шатаясь,побрёл на болотце,где пасся Живчик. Услышав то ли его зов,то ли его короткое ржание,перекинул верёвку с руки на руку.
Когда Стеша поняла,что возвращение Вадика с конём что-то задержалось,бегом кинулась на болотце. Там в ольховой роще нашла мужа с петлёй на шее. Закричала во весь голос. На крик прибежали мужчины и дети,сняли с ольхи Вадика. Отходили его. Однако тот не открывал глаза.. Тогда надавали по щекам--по радио слыхали,что так человек быстрее приходит в себя. Увидев,что Вадик очнулся совсем,они,тихо переговариваясь о небывалом случае,порасходились по своим дворам.
На третий день мучительного лежания на чердаке на Вадика как бы снизошло некоторое просветление. Очистилась голова,легко стало в груди,только в дыхании не было привычного ритма. Под вечер,когда близился час,кормить свиней,Вадик слез с чердака,стряхнул с себя налипшую солому,прикрыл ладонью отвыкшие от яркого дневного света глаза и нерешительно подошёл к сеням. Неповоротливо,тяжело,как будто к каждой ноге была привязана пудовая гиря,поднялся по ступенькам на крыльцо. Только хотел взяться за щеколду,как двери открылись. Вадик чуть не стукнулся лоб в лоб с женой.. Казалось,что Стешка специально ждала его в сенях. На её исхудалом за эти дни лице белым пятном светился из под шали необычно открытый лоб.
Вадик смутился,отступил назад,чтобы пропустить жену. Однако она от неожиданности растерялась,удивлённо и жалостливо взглянула на мужа и отступила в сени.
Так и стояли они по разные стороны порога,как дуэлянты на разделённой полосе между жизнью и смертью,как бегуны перед последним,а потому самым тяжёлым барьером,перескочить который нет никакой силы,а сойти с дистанции не позволяет гордость. Некоторое время оба настороженно молчали.
Тогда Вадик дёрнул себя за ухо,намереваясь что-то сказать. Однако голос его пропал и никак не не мог вырваться из горла. Вадик очень испугался:не случилось ли чего с голосом из-за неудачного вешания.. Он невероятно долго откашливался,аж до слёз. После с трудом промолвил:
---Ты...это,Стеша,то...не бери в голову,-- и сразу замолчал,как бы поняв,что говорит что-то не то,--Ты это... Виноват я... Ты же знаешь... Я перед тобой,перво-наперво перед тобой,-- поправил себя Вадик.--И перед этой...---Длинная пауза начала уже нервировать и беспокоить Стешу: может и правда не осталось у человека никакой беды,когда муж, наконец, вымолвил:--"Одним словом,виноват,что тут скажешь...Однако ты поверь, Стеша,слово даю,--неожиданно голос его набрал прежнюю силу,--Даю слово. Больше такое не повторится...Посмотришь. Дурной был... И пить больше не буду,ни-ни,--он решительно покрутил головой.--Всё,отпил своё. Завязываю....
Стеша доверчиво улыбнулась,
она примирительно махнула рукой,вышла на порог крыльца,взяла ведро и ,потоптавшись на месте, сказала:
---Время свиней кормить.--и пошла.
Слово своё Вадик сдержал.
Щенят начали поить молоком,Однако с рук Вадика они никогда ничего не брали. Как только он подходил до хлева,щенята испуганно с визгом прятались в будку. Не давались и в руки. А когда подросли и могли обходиться без молока,в одну из летних ночей неожиданно исчезли со двора. Все до одного.
Больше собак Вадик не заводил,а то ольховое болотце обходил стороной.
Выходка Вадика (Прочитано 1002 раз)