часть 2Молодая жена и двое малолетних детишек никогда и ни в чем не знавшие нужды, ждали своего кормильца отца, каждый раз с новыми подарками и игрушками для детей.
На сей раз он собирался привезти своим любимым мальчишкам особенную игрушку — живую цирковую собаку. Его сын от первой жены, погиб на фронте. Жену он просто выжил из дома. На ее место привел молоденькую, красивую беженку, откуда-то с Украины. Семнадцатилетняя девчонка родила ему, 50 летнему благодетелю двойню. Он давно забыл о том, что у него когда-то был сын, герой войны, была жена, прошедшая с ним тяжелые годы гражданской войны, тяготы голода и холода. Зачем вспоминать плохое, когда под боком молодая красавица, бессловесная и покорная. А по дому бегают два пятилетних сына- наследника.
На ночевку заготовитель устроился у своего старого знакомого — председателя колхоза. Два человека, понимающие друг друга с полуслова, давно нашли общий язык. Не впервой приехал в этот колхоз Алтайский заготовитель. За пятилитровый бочонок Алтайского меда, председатель подписал командировочное удостоверение старому дружку, указав в нем те цифры приобретенного у колхозников товара, какие ему назвал заготовитель.
Указал он в удостоверении и количество обменного товара, завысив его наполовину.
Перед сном товарищи хорошенько пообщались за столом, усидев при этом настоящую заводскую бутылку «Московской». И тут заготовитель рискнул открыться старому другу.
«А как бы, Никитич, мне ту блохатую циркачку прикупить? Может переговоришь с хозяином» Уяснив в чем дело, «Никитич» покачал головой. Он объяснил товарищу, что это бесполезно и Сергей Щипачев ни за что с Альмой не расстанется. Она, мол , девку его спасла. Щипачев прилюдно поклялся, что Альма до смерти у него в доме, заместо хорошего друга жить будет. Утром, проезжая мимо дома Сергея, перекупщик увидел Альму. Она сидела у плетеной калитки и зорко поглядывала вокруг.
Приостановив лошадь, заготовитель осмотрелся. Колхозники, выгнав в стадо домашний скот, ушли на работу. Те кто оставался дома, заняты были кто детьми, кто приготовлением нехитрого обеда. Старики еще не выползли на солнышко, на свой обычный пост. Улица была пуста.
«Альма» - позвал мужчина,- подь -ко сюда. Смотри, что у меня есть!» Он вынув из дорожной сумки кусок соленого сала, покрутил им в воздухе. Необычно вкусный запах подкопченого сала коснулся ноздрей собачки. Никто еще, за четыре года ее жизни, не обманывал и не пугал животное. Несколько тычков от Лушки поначалу, давно забылись Альмой. Не спуская глаз с аппетитного лакомства, Альма сделала несколько шагов в сторону повозки. Остановившись, она подняла голову и наблюдая за рукой незнакомого человека, на всякий случай, приподняла губу, показывая совсем нестрашные зубы.
Стараясь придать голосу, как можно больше проникновенной ласки, заготовитель, почти шепотом позвал «Возьми, Альма. На!» Он сошел с повозки, не забывая внимательно оглядывать пустую улицу. Присев на корточки, негодяй протянул собаке лакомый кусок. А когда та быстро ухватила зубами невиданное лакомство, мужчина ловко накинул на голову собачонке свой пиджак.
Стиснув собачью голову руками так, чтобы она не могла завизжать, он быстро сунул Альму вниз головой в брезентовый мешок и погнал лошадь прочь от поселка.
Отъехав подальше, заготовитель завязал бечевой мешок, оставив лишь щель для дыхания животного. И не обращая внимания на испуганный визг собаки, поехал в сторону дома. Добираться ему предстояло не менее двух суток. Он истратил весь обменный товар, подписал все отчеты и командировочные бумаги. Погода стояла прекрасная. Широкий возок был завален добротными продуктами обмена. Сытая здоровая лошадь шла хорошей рысью. Так что переживать было не о чем.
На ночевку перекупщик остановился на границе Новосибирской области и Алтайского края у кума, с которым породнились еще в годы жизни с первой женой.
Собаку он выдал куму, как свою,» но уставшую и поэтому недовольную жизнью»
Альму привязали в сарае хозяина ночлега. Толстую пеньковую веревку, она к утру перегрызла, но сбежать не сумела, так как сарай был надежно закрыт.
Утром заготовитель отстегал собачку вожжами и сунув в мешок пригрозил утопить, если она еще раз посмеет выкинуть подобный крендель.
На следующий день, ближе к вечеру, похититель чужого имущества, с вполне человеческим именем, прибыл в родной поселок, где его встретили шумные сыновья и тихая, бледная молодушка. Похитителя -заготовителя звали Николай Тимофеевич. Его молоденькую жену — Оксаной.
Дети бросились к отцу со звонкими , радостными воплями. Им было всего по пять лет и они еще не понимали, отчего их такая красивая мама, бывает веселой и разговорчивой только тогда, когда их щедрого папочки не бывает дома.
Прыгая и резвясь вокруг отца, мальчишки дружно вопили, прося у того «подарок от зайчика» Каждый раз, возвращаясь из трех — четырех дневных поездок, Николай Тимофеевич привозил детям подарки. Чаще всего это были дефицитные фрукты, конфеты и игрушки. Оделяя сыновей очередным подарком, он говорил, что это им передал зайчик. Двадцатитрехлетняя Оксана, с рано потухшим взглядом, встречала пятидесятипятилетнего мужа молча. Она ничего не трогала с его повозки, зная, что часть добра он завтра сдаст в «Заготконтору» А что именно он оставит, молоденькой женщине не велено было знать.
Николай Тимофеевич жену не обижал. Даже голос на нее не поднимал. Видимо от того, что не за что было. Обидел он ее только раз, но навсегда. Шесть лет назад, когда попутно подвозил девушку на работу к дальнему колхозному лугу, туда где поденщицы вручную заготавливали траву для колхозных коровенок. Оксана, еще будучи маленькой девочкой, попала в Западную Сибирь с санитарным поездом.
Ребенок был ранен во время артобстрела . Маленькую пациентку приютила бригада военных врачей. Девочка быстро выздоровела и до конца войны ездила в поезде, помогая санитарам ухаживать за ранеными. Война закончилась. Поезд расформировали.. Одна из санитарок, пристроила 12 летнюю девочку у своей матери в Алтайском крае, в поселке пограничном с Новосибирской областью. В том самом, где жил Государственный служащий, заготовитель Николай Тимофеевич.
Старый сластолюбец давно приметил «бесхозную» русокосую красавицу. Её попечительница, у которой жила Оксана, была слишком старой, чтобы заступиться за девушку. А дочь ее, пристроившая девушку к матери, жила в Новосибирске.
Николай Тимофеевич рано утром выехал по своим заготовительским делам. Увидев торопливо бегущую по дороге, подросшую и ставшую еще более красивой, девушку, он понял, что та проспала на работу.
За такое в начале пятидесятых, по головке бы не погладили. Заготовитель давно уже жил один, если не считать его многочисленных зазноб почти в каждом населенном пункте, который он посещал по работе.
Жену свою, мать единственного их сына, Николай просто прогнал из дома после гибели сына на фронте. Он давно бы избавился от постаревшей, надоевшей ему жены, но мешал страх перед принципиальным, молодым комсомольцем — своим сыном.
Смерть единственного сына принесла ему свободу. Николай собрал пожитки жены, кинул на возок пару мешков зерна, мешок картошки. Посадил больную, едва передвигавшуюся по дому женщину среди пожитков и отвез жену к ее родной сестре за полсотни километров, в другое село. Краем уха, он слышал, что жена его умерла в тот же год. Но ничего не шевельнулось в прогнившей душонке мужика.
В тот злополучный для Оксаны день, заготовитель крикнул ей, чтобы садилась в повозку «Давай, девка беги сюда. Довезу. А то бригадир трудодень снимет».
Оксана благодарно взглянув на Николая, осторожно пристроилась рядом.
Взмахнув кнутом, возница погнал лошадь вскачь. От неожиданности, девушка упала на спину, угадав головой, прямо на колени извозчика. Быстро перебросив вожжи в одну руку, Николай откинув кнут на телегу, придавил девушку к своим коленям.
Испуганной Оксане удалось вырваться. На ходу соскочив с телеги, она бросилась бежать в сторону от дороги. Но заготовитель, затормозив лошадь, в три прыжка догнал молоденькую девочку и повалил в высокую траву.
Борьба здорового, сытого мужика и худенькой девочки с подорванным ранением и войной здоровьем, была предрешена.
Убедившись, что изнасиловал девственницу, негодяй довольно заржал, как перестоявший жеребец «Короче, птаха, милаха. Мне баба нужна в хозяйстве А ты ничо, как я посмотрю. Задницу отъешь на моих харчах, и вовсе сладенькой будешь. Сегодня же перебирайся в мой дом. Завтра оформимся в ЗАГСе. Давай, не скули. Садись, на работу доставлю»
С того дня девушка замкнулась в себе. Куда -то пропал ее смех, исчез блеск молодости и тайного ожидания счастья. Но едва ли бы она пошла к старику в жены, если бы не оказалось, что старый кобель, не так уж и стар. И с первого насилия сумел «обрюхатить» несовершеннолетнюю девушку.
После регистрации брака, Оксана переселилась в дом к Николаю. Но никто и никогда не увидел больше счастливой улыбки на ее милом личике. И даже рождение близнецов, не очень обрадовало молоденькую мать.
Оксана жила, как во сне. С ужасом и невольной дрожью отвращения, поджидала она в кровати своего мужа, каждый раз молясь про себя, чтобы он в этот день сильно устал и не предъявлял ей своих супружеских претензий.
Равнодушно глядя на расшалившихся сыновей, на маленькую, испуганную собачонку у их ног, Оксана невольно подумала о том, что это она сейчас испуганная и потерянная сидит у ног своих мальчишек и кряжистого здоровяка , которого почему-то, обязана считать своим, законным мужем.
Тем не менее, роскошный обед , как всегда, ждал Николая на столе.
Прихлебывая крепкий чай с малиновым варением, он весело посмеиваясь, рассказывал Оксане, как ловко надул всех, ради того, чтобы побаловать своих мальчишек проделками «циркачки».
«Так вы что, украли ее?» - пролепетала Оксана, растерянно глядя на мужа. За шесть лет их совместной жизни, она так и не насмелилась называть супруга на «ты» А ему это, кажется только доставляло удовольствие.
«Но, но! Ты, баба и судишь по бабьи. Не украл, а реализовал у быдла. Им самим жрать нечего. А моим наследникам игрушка! Ты мать и радоваться должна, что сыны твои довольны» — назидательно закончил он.
«Я и радуюсь» — пролепетала Оксана, пряча глаза.
На улице послышался жалобный, пронзительный визг, резанувший сердце Оксаны.
Выбежав во двор, она с ужасом увидела, что ее пятилетние мальчики, вооружившись камнями, швыряют их в несчастное животное. Собачка забилась под ступеньку крыльца и визжала, не в состоянии увернуться от метких попаданий камней.
Что же вы делаете ? Илюша, Вадик. Прекратите!» Оксана оттащила упирающихся мальчишек от Альмы. - Как вам не стыдно Ей же больно. А если бы вас камнями!?»
«А чего она с нами в Гитлера играть не хочет? Папа сказал, что она будет рычать, когда мы ей скажем про Гитлера» — недовольно захныкали мальчишки. На крыльцо дома, привлеченный шумом, вышел хозяин. Он только что изволил выкушать несколько рюмок отличной водки, закусив ее украинским вкуснейшим борщом и куском хорошо прожаренной свинины.. Лоснящиеся от жира щеки Николая Тимофеевича, налились малиновой тяжестью. - «Что за шум, а драки нет!» - благодушно поинтересовался он у Оксаны. «Что вы, Николай Тимофеевич. Драка как раз есть — робко пролепетала молодая женщина — Ваши сыночки собачку бьют. Скажите им, что так нельзя»,- умоляюще попросила Оксана.
«Вопрос в том, за что бьют — философски проговорил хозяин, подняв вверх палец, — Если за дело, то правильно бьют. Человек — царь природы! Кто сказал, не помнишь»- обратился он к жене. Оксана, понимая, что ничего хорошего он не скажет, по - привычке , молча отступила, скрывшись в доме.
Альма ничего не понимала. Только вчера она была в кругу любящих её людей. Она играла с подросшей Танюшкой, которой уже позволяли выйти за калитку. По ночам и утрам, качала, как заботливая мать, подвесную люльку с семимесячным Гришаней. И получала за свою заботу не только привычную чашку молока, но и вкусные косточки, что приносили ей многие из соседей.
Она смело подпускала к себе любого из жителей села. Её любили и даже баловали. Чесали за ушком, говорили ласковым голосом. И Альма, за эти знаки внимания, одаривала людей своими затеями. Люди смеялись и хлопали ей. И Альма за это готова была любить весь свет. Она по- собачьи, поняла, что все трюки, что преподает ей хозяин, нужно выполнять и за это её будут еще больше любить и баловать.
А что касается детей, то её и учить не надо было. Не сумевшая по каким -то генетическим сбоям в организме, заиметь собственных детей, Альма с материнской нежностью любила всех человеческих детенышей. А хозяйских — больше всех остальных.
И вдруг, вместо ласковой мягонькой Танюшки, пахнущей молочком, откуда-то взялись эти двое злобных человеческих детенышей, забросавших ее острыми камнями, больно ранящими ее тонкую кожу. И даже густая шерсть не защитила её тельца от ударов крупными кусками засохшей глины. И откуда взялся этот страшный человек , избивший ее веревкой? Где хозяин? Почему он не заступился за неё и почему вместо ворчливой, но все равно, доброй хозяйки, на нее смотрит странная и очень грустная женщина.
Альма своим врожденным собачьим чутьем почувствовала, что только эта женщина проявляет к ней чувство сострадания.
«А ну, покажи, как Гитлер на Москву пошел»- приседая перед забившейся под ступеньку крыльца собакой, гневно приказал этот страшный человек. Но ни голос его, ни интонация не сопутствовал тому, чтобы собака поняла, что от нее требуют. Она не знала никакого Гитлера, никакой Москвы. Ей достаточно было хозяйской интонации и кусочка хлеба смоченного в молоке, чтобы проделывать заученные движения.
Здесь не было ни хозяина, ни его ласкового и в то же время, повелительного голоса. Не было и привычного угощения. Несмотря на ужас , что испытывала Альма перед этими людьми, сосущее чувство голода, заглушало даже страх перед наказанием. От страшного человека пахло вареным мясом, вызывая болезненные судороги пустого собачьего желудка.
Мальчишки продолжали кидать в нее камнями. Но не так яростно, как прежде. Отец все-таки, погрозил им пальцем. Оксана, наблюдавшая из приоткрытого окна всю эту картину, не выдержала - «Николай Тимофеевич», - подала она робкий голосок, — может она кушать хочет?»
«Ну да! Собака свою жратву отработать должна. А эта божье создание
, даже простой команды не хочет исполнить. Перед быдлом немытым на задних лапках выплясывала и всякие фокусы показывала, а для моих сыновей и тявкнуть не желает»
Ухватив визжащую собачонку за шиворот , заготовитель зашвырнул ее в небольшой, каменный сарайчик без окон. Здесь зимой хранился уголь. Заперев дверь, мужчина ушел в дом, позвав с собой детей.
Ночью Альма разбудила хозяина громким, тоскливым воем. Матерясь и проклиная «поганую суку» он поднялся и натянув на голое тело кальсоны, вышел во двор.
Лежащая на супружеской кровати Оксана, с содроганием вслушивалась в сочные звуки избиения несчастного животного . Альма визжала так, что сердце молодой женщины не выдержало. Выскочив во двор, она впервые за шесть лет их совместной жизни, закричала - «Что делаешь, изверг? Украл у чужих детей собаку, которую они наверное любили и не били никогда. И издеваешься над ней. Мало тебе моей кровушки! Так допей ее, а собаку отпусти. Голодом ведь заморишь. Забьешь до смерти»
Заготовитель, от неожиданности выпустил из рук бечеву, которой хлестал Альму.
Не веря своим ушам, он шагнул к крыльцу, словно стараясь получше рассмотреть стоящую на нем, полуобнаженную женщину.
Альма, прошмыгнув в приоткрытую дверь сарайчика, несколькими прыжками пересекла двор и перемахнув двухметровый каменный забор, умчалась в темноту июльской ночи.
Это было непостижимо. Такой высоты она не брала никогда Но ужас, голод и непередаваемая, жгучая боль от ударов витой бечевкой, удесятерили ее силы.
Пока изумленный смелостью жены, заготовитель отворял ворота, Альмы и след простыл.А в семье Щипачева Сергея, между тем, царила маленькая паника.
Маленькой она была потому, что члены семьи просто не понимали,, куда могла деться их «нянька». Лушке откровенно недоставало, невесть куда запропастившейся Альмы. «Вот дрянь, четвертый год под хвост. А она задумала не вовремя, засучиться» - недовольно выговаривала Лушка мужу — За Гришкой, не хуже мамы присматривала А сейчас, пока твоя еще та морковочка
нагуляется, маме от детей ни на секунду не отлучиться. Даже поесть тебе, же приготовить.» Сергей же, забеспокоился не на шутку. Видимое ли дело. Никогда ранее не гулявшая еще та морковочка
, не появляется уже четвертые сутки. Не только дома, но и в поселке
Несмотря на тяжелую жизнь, которая была скорее, не жизнью, а выживанием. Несмотря на повседневную рутину, односельчане, очень живо приняли участие в поисках своей сельской «артистки».
Шли дни. Разговоры вокруг «собачьей» темы, постепенно сошли на нет. И только в семье Щипачевых, никак не могли смириться с потерей своей Альмы.
Капризничала Танюшка, без конца требуя у отца, чтобы тот нашел Альмочку. Тайком, но достаточно серьезно, переживала Лушка. Глафира Савельевна, несколько ночей, тихонько плакала в подушку, вспоминая, как немощная собачонка спасла ее внучку от неминуемой гибели. Даже вечно пьяненький Александр Гаврилович и тот подозрительно швыркал носом, когда речь заходила о возможной, плачевной судьбе исчезнувшей собаки.
Никто не видел, неблаговидного поступка заезжего заготовителя. И никому в голову, почему-то, не пришло связать исчезновение сельской «артистки» с отъездом из села перекупщика.
И только председатель маленького колхоза, прекрасно понимая, «чья собака мясо съела» , предусмотрительно помалкивал. Но в глубине души, он сам неодобрительно воспринимал поступок Алтайского «дружка».
В повседневных заботах о покосе, уборке урожая и прочих, пролетело лето. Наступил сентябрь с его золотой, неповторимой красотой. Правда, людям было не до красот, когда все спешили до осенних дождей, убрать урожай, поскирдовать сено, заготовить дров на зиму.
Боль от потери любимицы всей семьи, немного позабылась. Сергей подумывал в зиму взять взрослую собаку. Александр Гаврилович привез с охоты чьего-то потерянного в лесу крупного кобеля. И Сергей решил, что собака нужна ему будет, чтобы охранять подворье. Зимами бывали случаи нападения волков на домашний скот.
У старой вдовы Матрены, жившей на окраине села, волки в прошлую зиму, зарезали стельную корову, прямо в хлипком, дырявом сарае. Сарай у Щипачева был в порядке. Но сена никогда не хватало на полную зиму. И колхозники выпускали своих коровенок, подобрать объедья за колхозной скотиной.
Делалось это ночью, тайком. Колхозные коровы выгонялись под навес. А на ночь — в "базу». Так называли в колхозах длинные бревенчатые коровники.
Личные коровки колхозников, выпущенные ночью, прямиком бежали к базам, где и подбирали объедья . Именно «объедья», а не объедки. Так всю жизнь в Западной Сибири называют коровьи объедки.
Луговые травы Сибири , очень богаты. Но Партия и Правительство призывали к тому, чтобы люди работали в колхозах, старались для общества. На свое, личное, отводился минимум. Быть состоятельным гражданином, иметь что-то личное, было стыдно и недопустимо. Поэтому, покосы отводились колхозникам самые бедные, на заболоченных или глинистых почвах. Да и те были очень небольшими по площади.
Колхозники, ценой неимоверных усилий, во время справились с заготовками и уборкой . Но вот свои покосы, как обычно, многие убрать до дождей не успели. Не во всех семьях были мужчины многие не вернулись с войны. А подросшая молодежь, в большинстве своем , постаралась пристроиться в городах и едва ли , их можно было за это судить. Молодые тянулись к знаниям, к цивилизации А какие знания можно было получить в небольших колхозах, где очагом культуры были лишь школы четырехлетки?
Сергей Щипачев, не только себе успел вовремя заготовить достаточно кормов для своей коровушки — кормилицы, но и бабушке Матрене ухитрился выкосить и до дождей скопнить немного сена для ее козы. Ведь коровушку старушки сожрали голодные волки.
К концу сентября, зачастили мелкие, нудные дожди, больше похожие на мокрый туман. В народе такие дожди принято называть «сеногноем».
В начале октября, неожиданно выпал снег. Луша, ранним утром, вышедшая доить корову, остановилась, пораженная чистотой этого недолгого снежного покрова. Стоит лишь немного приподняться солнышку и от белизны первого снежка, останутся грязные лужи и раскисшая от дождей, черная, солончаковая почва.
Взгляд хозяйки подворья, натолкнулся на мелкие, собачьи следы, что портя красоту хрупкого снежного покрова, цепочкой тянулись к пустующей будке пропавшей Альмы.
Луша, кажется и сообразить -то, толком ничего не успела, как непроизвольно , громко крикнула «Альма!»
Из будки выползло какое-то , грязно серое, вислоухое существо, с огромным, волочащимся по тающему снегу, животом.
«Альмочка!» - Луша уронив ведро, опустилась на колени прямо в снежно -грязевую жижу. Собачка на брюхе подползла к хозяйке. Она тоненько, виновато поскуливала . Из ее серых, удлиненных глаз катились самые настоящие слезы «Альмушка, милая. Ты ли это?» - Луша сама от себя не ожидала, что так обрадуется возвращению обыкновенной дворняжки. Собачка, приподнявшись на дрожащих, кривых лапках, несмело лизнула строгую когда-то, хозяйку, горячим языком.Луша провела рукой по ребрам собаки, подивившись ее худобе. «Милая ты моя! Пузо -то вон лопнет скоро. Сколько же их там в тебе ? Неужели, ради деток, ты так нас надолго бросила? А что ж это за шрамы у тебя, бедняжка ты моя» Не вс силах сдерживать слез, Луша вернулась в дом. Сергей уже поднялся и зевая одевался на работу «Сереж, Альма вернулась»- дрогнувшим голосом, тихонько сообщила Луша.
Сергей дернувшись всем телом, дико глянул на жену и тот час выскочил за дверь.
Но вернувшись через пару минут, он взволнованно бросил - «Щенится она. Прямо на крылечке. Дай какую-нибудь тряпицу.»
Супруги, прикрыв Альму куском старой кошмы, сидели рядышком. Все то время, пока собака производила на свет своих первых в жизни детей. Луша забыла о не доенной корове Сергей забыл о том, что ему надо сегодня вывозить навоз с базы на колхозные поля.
Отощавшая, неоднократно покусанная собаками, постоянно голодная Альма, более двух месяцев добиравшаяся до родного поселка, рожала своих деток, очень тяжело.
Плюнув на все предрассудки, Сергей, засучив повыше рукава, принялся помогать бедняжке.
И возможно, этим спас жизнь своей любимице и жизни пятерых смешных, вислоухих щеночков.
Выздоравливала Альма трудно. Телесные и психические запасы энергии маленькой, но сильной духом собачки , полностью истощились. Бесконечно долгая дорога, полная опасностей и голода высушила и без того, тщедушное её тельце.
А тут еще, не вовремя, взбунтовались, четыре года спокойно спящие инстинкты собачьего естества.
Пройдя весь ритуал зачатия и покинув своего случайного друга,Альма снова, по ей только понятным ориентирам , пустилась в путь. Её верное собачье сердце, безошибочно вело Альму к Танюшке, к маленькому Гришане, к хозяйке и хозяину, без которых она не мыслила своей жизни.
И вот она дома! В своей утепленной и расширенной хозяином, будке У ее сосков копошатся три ее сыночка и две дочки.
Вопреки негласному правилу , топить новорожденных котят и щенков, Сергей оставил всех пятерых. Да и как было не оставить, если почти каждый житель небольшого села, заявил свое желание обзавестись щенком от знаменитой Альмы!
© Copyright: Сараева, 2016
Свидетельство о публикации №216072901388
#ИсторииИзЖизни
Альма (Прочитано 826 раз)