ПОШЕЛ С ДЕВУШКОЙ НА ОЗЕРО КУПАТЬСЯ
@
ПОДАРИЛ ЕЙ ПОДВЕСКУ С ДЕЛЬФИНЧИКОМ
@
ОНА ЕДВА НЕ УТОНУЛА, ЗАЦЕПИВШИСЬ ЗА КОРЯГУ, НО ЧУДОМ ВЫПЛЫЛА НА БЕРЕГ
@
ПРОШЛО 10 ЛЕТ
@
ВЫ ЖЕНАТЫ
@
ОНА ГОТОВИТ ЗАВТРАК, А ТЫ СМОТРИШЬ НОВОСТИ ПО ТЕЛЕВИЗОРУ
@
ПОКАЗЫВАЮТ СЮЖЕТ ОБ ОЗЕРЕ, КОТОРОЕ ВЫСОХЛО
@
НА ДНЕ НАШЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ОСТАНКИ, ИЗ ПРИМЕТ — ПОДВЕСКА С ДЕЛЬФИНЧИКОМ
Незнакомец Мне было тогда 7 лет. Так получилось, что двое суток родителей не было дома. Я был мальчик самостоятельный, и поэтому они за меня ни капли не тревожились: еда в доме была, а заняться мне всегда было чем. В случае чего я должен был просто пойти к соседке. Естественно, я всё время гулял на улице и как-то (уже не помню, как так получилось) остался допоздна во дворе за три квартала от моего. Было уже очень темно, со мной были дети, с которыми я познакомился там. Мы сидели и рассказывали друг другу всякие страшилки — было боязно, но перед друг другом мы это, конечно, не показывали.
И вот первого ребёнка забрали родители, второго, третьего... В итоге я остался сидеть один и, вспоминая все рассказанные тут страшные истории, как-то боялся идти домой. Тем более, что одна из историй была именно про мой двор, да ещё и вдалеке виднелась молния и слышались раскаты грома. Я просто сидел и плакал.
Вдруг ко мне подошёл какой-то мужчина довольно крепкого телосложения и спросил, что случилось. Я от безысходности всё ему рассказал, на что он предложил проводить меня до дома (это сейчас я понимаю, что я был крайне наивным ребёнком). Мы пошли по направлению к моему дому, он расспрашивал меня про жизнь, про то, как я учусь и про всё прочее. Так мы дошли до моего подъезда. Он сказал, что, если что, будет стоять у подъездной двери ещё некоторое время и, если мне будет страшно, мне стоит только позвать его. Зайдя в подъезд, я услышал стук закрывающейся где-то двери и тут же выбежал к незнакомцу. Он предложил проводить меня до квартиры. Мы поднялись на мой этаж, я открыл дверь, включил свет и попрощался с ним. Он тоже попрощался и пошёл на выход.
На следующий день вернулись родители. Мы с отцом пошли гулять. Наш путь пролегал как раз мимо того двора, в котором ко мне подошёл незнакомец. Возле одного из подъездов стояла похоронная процессия из нескольких человек, на табуретках стоял гроб, большая фотография покойника была рядом. Взглянув на фотографию, я обомлел: оттуда на меня смотрел вчерашний незнакомец!
Даже если предположить, что он умер после того, как проводил меня, то всё равно, его никак не могли хоронить на следующий день. Мой отец тоже посмотрел на фотографию покойного и сказал: «Эх... Хороший человек был, знал я его давно...».
Я очень благодарен отцовскому другу и часто вспоминаю его, но до сих пор не могу понять — как так вышло, он ведь просто не мог провожать меня той тёмной ночью до дома...
Жуткая встреча в неожиданном месте На днях убедился, что чертовщина с человеком может случиться не только ночью, в темноте и на кладбище в глухой провинции.
Дело было так. В Москве между станциями «Аэропорт» и «Динамо», прямо на «Ленинградке», есть большой торговый центр «Авиасити». Там много офисов — я, к примеру, приехал печать, заказанную для редакции, забирать. Печать забрал, ну и приспичило мне по нужде. Надо сказать, что здание это я отлично знаю. Там сейчас автовокзал только одно крыло занимает, а раньше там все было аэровокзалом. Поэтому сортир там до сих пор здоровенный, к тому же самого примитивного типа: в кабинке пара ступенек, и на этом «пьедестале» типичный русский туалет а-ля «дыра в полу». Находится все это на подземном этаже, так что у меня вообще есть подозрение, что большая часть посетителей об этом бесплатном сортире и не знает.
Зашел я туда в полном одиночестве, направился в кабинку. Закончил дела и, застегивая джинсы, поднялся во весь рост. Надо сказать, что только высокие люди могут в таких сортирах посмотреть поверх двери. К счастью (а может, наоборот, к беде), я как раз высокий.
Я увидел, что напротив меня в кабинке тоже стоит человек. Казалось бы, чего такого? Но мне сразу стало как-то не по себе. Потому что обычно, когда в подобных местах уединения случайно сталкиваешься с кем-то взглядом, сразу его отводишь. А этот смотрел прямо на меня, да так пристально, как будто ждал, когда я голову подниму. Дальше — больше. Видел я только верхнюю половину головы человека, и какая-то она была непропорционально маленькая для такого высокого роста. Ну и в целом, неприятно он как-то на меня смотрел, и глаза у него были странные, знаете, как нарисованные — слишком ровной формы, большие такие.
«Ну и чёрт с ним, — подумал я, — мало ли ненормальных, что он мне один сделает».
Но потом я осознал одну деталь, от которой меня мгновенно прошиб пот. Не мог никто зайти в кабинку напротив меня. Потому что они не работают. Каждая закрыта на замочек, а поверх еще лента оградительная повязана.
И тут посетитель туалета начал грызть дверцу своей кабинки. Это выглядело, как если бы кто-то повис на двери на одной верхней челюсти. Зубы у него были вполне обычные, человеческие, но легче от этого не становилось.
Я стоял, как вкопанный, и не знал, что делать. Выйти? Ну уж нет, знаю я такой поворот из ужастиков — спущусь по ступенькам, нарушу зрительный контакт, открою дверь, а оно уже прямо передо мной... Звать на помощь? Не услышит никто — я уже описал местоположение сортира. От моего дома до торгового центра минут двадцать пешком, живу с друзьями — может, им звонить, мол, Саня, я стою в сортире «Авиасити», в кабинке напротив странный человек грызет дверцу, приходи с топором?
Каюсь, грешен, я уже было выбрал последний вариант. Вот только телефон лежал в рюкзаке, а рюкзак — у самой двери. Получалось, так и так надо спускаться.
Я и спустился, взял рюкзак. И увидел в щели между дверцей и полом ноги. Обычные человеческие ноги, обутые, то ли женские, то ли вообще детские. А прямо над головой заскрипело что-то. Я поднял голову...
Господи, что это была за рожа! Не лицо, а маска из папье-маше. Полукруглая, слишком плоская для нормальной человеческой головы, волосы — как приклеенный парик, глаза-плошки и нос нарисованы, зубы разве что совсем как настоящие. И не отпускало мерзостное ощущение, что все это все равно живое.
Спасло меня то, что я русский, а не американец. У русского первая реакция на страшное существо — завопить и кинуть в него чем-нибудь. Я сматерился так, что поручик Ржевский оценил бы, и кинул в это лицо рюкзаком. Потом ударил по двери, даже не открыв, а снеся щеколду, вывалился наружу... и ничего. Тихо, пусто, рюкзак мой валяется. Обняв его, как младенца, я припустил наверх. Вылетел в мотосалон, напугал консультанта, убежал на улицу.
Что теперь делать, не знаю. Разумеется, родным и близким об этом случае не рассказал. Забыть тоже не выходит. В этот торговый центр многие мои знакомые ходят, кто за чем — подружки, например, в магазин тканей иногда. Думаю, понятно, что они мне скажут в ответ на предострежение «не ходите в сортир «Авиасити», там странное существо висит челюстью на дверях кабинок».
Можно, конечно, ничего не делать — в конце концов, вроде как никто не пострадал. Беда в том, что я не знаю, так ли это. Ко мне вот уже две ночи как вернулись кошмары раннего детства. В них я убегаю от довольно-таки противного на вид существа, которое выходит из стены, проступая, как рисунок. И дело там неизменно происходит в здании этого самого аэровокзала. В детстве я мог, проснувшись, с плачем побежать к маме, папе или бабушке с дедушкой. Но родители живут теперь на другом конце Москвы, бабушке с дедушкой — царствие небесное. Придется как-то самому. Знать бы еще, как.
Где мой ребёнок Я возвращалась домой, отучившись во вторую смену в школе.Мне пришлось задержаться на дополнительных занятиях, поэтому я очень устала, и когда я вышла из школы, уже стемнело.
На улице уже никого не было, что было крайне странно, как мне показалось. Обычно у меня на районе всегда много людей, даже ночью, потому что наш квартирный комплекс достаточно большой.
Даже несмотря на то, что мне стало не по себе, я продолжила свой путь домой, уставившись взглядом в землю. Вдруг мой взгляд выхватил на земле длинную, вытянувшуюся тень, хотя до этого улица была совершенно пустынной, и я никого не видела.
Я подняла глаза, чтобы увидеть, кто это был. И я увидела женщину, которая шла впереди меня. Но выглядела она очень странно. Должна сказать, выглядела она калекой. Она хромала и с трудом двигалась впереди меня.
Так как шла она очень медленно, я вскоре нагнала её. С близкого расстояния я смогла разглядеть её получше. Она была одета в грязную, розовую пижаму, и казалось, что все суставы в её теле выкручены. Хуже всего были её волосы, растрёпанные, они торчали во все стороны.
Я была так напугана, что остановилась.
Я почувствовала, что мне не следует приближаться к ней, да у меня всё равно не хватило был смелости на это.
Вдруг, её голова развернулась на стовосемьдесят градусов, именно голова, тело осталось в том же положении, что и прежде, словно в шее у неё не было никаких позвонков. Такое просто было невозможно.
Знаете, говорят, что если вы по-настоящему напуганы, вы даже не можете закричать. Это оказалось правдой…
Я застыла на месте, не в силах двигаться.
-ГДЕ МОЙ РЕБЁНОК? – спросила она.
Мысли бешено стали крутиться у меня в голове в поисках правильного ответа. Боже мой, я даже не знаю, как эта мысль пришла ко мне в голову, когда я сделала следующее… В тот момент холодный пот покрыл моё тело.
Я подняла руку, указывая, как можно дальше, и с трудом произнесла:
-Там…
Я просто хотела, чтобы она ушла от меня.
Потом, она поковыляла в направлении, куда я указала. Через какое-то время, она исчезла из поля зрения. Боясь, что я снова могу на неё наткнуться я развернулась, и попыталась найти другую дорогу к дому.
Я не могла думать ни о чём другом, кроме того, чтобы побыстрей оказаться в месте, где будут люди. Но в этот момент, вдалеке я услышала полный отчаяния крик…
-ЕЁ ЗДЕСЬ НЕТ!!!
Я оглянулась. Женщина приближалась ко мне со стремительной скоростью. Не было никакой возможности скрыться от неё. Казалось, что она не бежит а летит ко мне, устремив на меня полный ненависти взгляд.
Последнее, что я помню, это её залитые кровью глаза и ощущение полной безысходности, внезапно охватившее меня.
Очнулась я дома. Меня нашёл на улице наш сосед, лежащей на земле без сознания, и принёс меня домой.
***
Правдивая история: В 2007 году, в квартирном комплексе Бонгчеон-Донг, Гна-ак-гу, в Сеуле, 33 летняя женщина выбросилась из окна своей квартиры и разбилась насмерть.
После развода, из-за измены мужу, её лишили опеки над своей двухлетней дочерью, и она решила покончить жизнь самоубийством.
После этого ужасного происшествия, женщину несколько раз видели, блуждающей в этом районе...
Друг Мы встречаемся на кухне квартиры, которую я снимаю. Это помещение изначально находилось в состоянии, когда его легче запереть на ключ и забыть, чем убрать. Но ему нравится. Ему уютно. Он чувствует себя хорошо среди всего этого старого хозяйского хлама, пыли, копоти и высохших трупиков пауков. Мой друг — он немного странный.
Он всегда приносит с собой термос с жутким растворимым кофе и разливает его по пластиковым стаканчикам. Не уверена, что это кофе. Как по мне — то такой вкус и запах может быть у любого мерзкого варева. Зная своего друга, не удивлюсь, если это просто разбавленная водой грязь или вроде того. Я это не пью с тех пор, как заметила варёного таракана в своей порции жидкости. Но делаю вид, что пью. Я не люблю обижать друзей.
Нам всегда трудно начать разговор. Мы вообще не очень общительные. У меня есть несколько коллег по работе, с которыми я говорю строго по делу. И иногда я засчитываю себе короткие разговоры с кассирами в магазинах как удачный социальный контакт. А мой друг выбирается из своего дома только в мою кухню. Так что первые полчаса мы привыкаем к ощущению другого человека рядом.
Я обычно смотрю в окно. Оно полупрозрачное от грязи, и за ним нельзя разглядеть ничего, кроме веток деревьев. И, иногда, света фар. Куда смотрит мой друг, я не знаю. Наверное, в свой пластиковый стаканчик. Или на паутину. Он всегда заговаривает первым. Это ведь у него больше совсем не с кем общаться. А у меня есть кассиры. И коллеги. Он спрашивает, как у меня дела, и перестала ли я видеть кошмары. Это такой почти пароль. Он ведь не может спросить, вижу ли я все ещё эти странные вещи. Мы ведь реалисты. Мы ведь в такое не верим.
Я невольно кидаю взгляд на существо, свившее себе гнездо на моём потолке. Оно улыбается мне жутким ртом на всё лицо и продолжает чавкать своей едой.
— Да, — отвечаю я, — я всё ещё вижу кошмары.
Мой друг смущается. Он не знает, как продолжить разговор. Он знает, как мне не нравятся его попытки смягчить углы. Я считаю, что если он не постеснялся втянуть меня во всё это, то не стоит стесняться и называть вещи своими именами. Он единственный, с кем я могу говорить. И я пользуюсь этим шансом:
— Вчера сюда пришёл мой парень. Мы разговаривали, дурачились. Собирались заняться сексом. Но мне казалось, что что-то не так, я не знала — что. Ну, ты понимаешь. Я искала отговорку, и сказала, что от него не очень приятно пахнет после рабочего дня. И вдруг поняла, что от него правда несёт. Он достал мятные леденцы, хотя дело было не в дыхании, он в принципе пах не так, как нужно. Мне тоже дал пару штук. Он был на взводе, наверное, поэтому начал их грызть. И я тоже. И тут я заметила, что у него слишком много зубов, и слишком большой рот, и что зубы, наверное, не должны расти на всей поверхности глотки. И быть такими острыми. А потом я вспомнила, что у меня нет парня. Ты знаешь, это уже не было так страшно, как в первые несколько раз. Я даже не показала вида, что что-то не так. Сказала «Дзынь-дзынь. Это мне звонят. Я открою». Ты же знаешь, они не понимают разницы между звонком в дверь и имитацией, всегда на это покупаются. А сама пошла в комнату соседки. Она хорошая. Ей не нужно объяснять. Только там я заметила, что грызу стекло, а не леденцы. Она обняла меня, и мы просидели так весь вечер. Она правда хорошая. Не хотела меня отпускать.
— Ты ведь помнишь, что у тебя нет соседки? И других комнат, — мой друг смотрит на меня как на дуру. И мне становится стыдно — так глупо я ещё не попадалась. Повезло, что соседка оказалась не агрессивной.
— Тебе надо быть осторожней, — говорит он, — они становятся хитрее. Я просто зашёл в ванную, что бы побриться, как обычно. А потом вспомнил, что у меня нет зеркала в полный рост, и что, если бы оно и было, то отражение должно быть похожим на меня.
— А ещё ты отращиваешь бороду и не бреешься, — теперь и я могу смотреть на него как на дурака. Но вместо этого мы смотрим друг на друга с опаской. Я ищу в своей памяти любые другие эпизоды с этим человеком, чтобы убедиться, что он сам не морок. Он, наверное, делает то же самое. Мой друг бледнеет. Он смотрит на мой, так и не отпитый, кофе.
— Я знаю, что это глупо, — его голос становится тонким. Это страх, — но если ты сейчас не отопьёшь из своего стакана хотя бы глоток, я... Просто выпей это, ладно? — я смотрю в свой стакан, и мне мерзко. Я не знаю, что там. Но оно мерзкое. Это в принципе не похоже на что-то, что должно попадать внутрь людей. Те леденцы тоже были мерзкими. Я подношу стакан к губам и прикрываю рукой тонкую струйку, текущую по моему подбородку. Горловина свитера впитывает жидкость.
— Видишь? Всё в порядке. Я человек, — этому трюку я научилась у них. Они не пьют и не едят настоящую пищу. Но хорошо притворяются.
— Извини. Просто, если ты провела столько времени со своей вымышленной соседкой... Я должен был убедиться, — наверное, ему правда жаль. Он начинает заново рассказывать ту историю, о последнем человеке, с которым он общался. И после которого решил прервать все социальные контакты. — Он был совсем как настоящий. Одежда всегда по сезону, и разговаривал всегда нормально. Знаешь, без этих дешёвых трюков с ложными воспоминаниями о беседах — я всегда помнил, что именно он говорил. Пахнул тоже хорошо, сильно душился, наверное. Мы познакомились в баре и встречались там же. Сначала случайно, как я думал. Потом назначали встречи. Он долго ко мне подбирался, ждал приглашения домой. Я позвал. Такси, взяли догнаться в ночнике. Я почти открыл дверь, а он... Ну. Начал улыбаться. Ты знаешь, как они это делают. И тут я вспомнил, что никогда не видел, как он что-либо пил. Вообще ничего не пил. В баре. А я не заметил, — мой друг дотронулся до своего плеча. Там, под свитером, были шрамы. Я сама зашивала их нитками, вымоченными в водке. — Это было ещё тогда, когда им было нужно моё приглашение.
Мы молчим. Нам, в общем-то, больше не о чем говорить. Много лет назад, когда это всё только началось, наши встречи проходили более бурно. Мы обсуждали детали, плакали и убеждали друг друга, что нам это кажется. Вздрагивали от каждой тени за окном и делились опытом. Я говорила, что это всё его вина, что это он предложил мне быстро заработать, продавая скелеты — как модели художникам и медикам. Он говорил, что это всё моя бурная фантазия, что мы были студентами, и нам нужны были деньги. Что мы ни в чём не виноваты. Мы много пили, придумывали нелепые решения проблемы.
Теперь нам не о чем говорить. Я даже не знаю, зачем мы всё ещё встречаемся. Мы стали очень разными.
Я лечусь от шизофрении.
А он умер два года назад
Незнакомец (Прочитано 1745 раз)
Похожие темы (5)
