Когда Татьяна Доронина пришла на съемки первой сцены «Старшей сестры» деликатный режиссер Георгий Натансон решил, что просто забыл ей все правильно рассказать во время репетиций. Татьяна Васильевна была в шикарном светлом пальто. Но ведь учетчицы в порту ходят совсем в других одеждах! — Пытался ей возразить режиссер.
— Сейчас все хорошо одеваются, даже учетчицы в порту! — отвечала актриса.
Георгию Григорьевичу потребовалось и мужество, и терпение, и упорство, чтобы уговорить ее переодеться для этой сцены.
Но Георгий Натансон уже знал, что с фильмом будет все хорошо. Накануне первого съемочного дня он приехал в порт выбрал место, где должна пройти главная героиня Надя Резаева. И в этом пространстве ему не хватило какой-то поэзии. Все было слишком будничным. С этим настроением на следующее утро он приедет сюда уже на съемки.
Это было маленькое чудо: на этом самом месте все увидели пришвартованные яхты. Пространство сразу преобразилось. Стало понятно, что в творческом плане со «Старшей сестрой» проблем не будет. И эти кадры с яхтами вошли в картину.
Эту пушку как режиссерский ход Георгий Натансон придумал, когда снимал «Старшую сестру»: каждый выстрел орудия у Петропавловской крепости громогласно заканчивает один период жизни в судьбе героев и начинает новый. И он сам стоял на пороге такого периода.
До этого Георгий Натансон уже снял и «Шумный день» совместно с Анатолием Эфросом, где молодой Олег Табаков беспощадно рубит мещанскую мебель в своей квартире. И «Все остается людям», картина в которой великий Николай Черкасов сыграл одну из своих последних ролей в кино.
Но именно «Старшей сестре» было суждено стать настоящей вехой в его творческой жизни.
Сегодня девяносто двухлетний режиссер с юмором говорит, что самым сложным во время работы над «Старшей сестрой» оказалось заполучить Татьяну Доронину для съемок.
До этого она была известна в основном театральной публике, которая даже из других городов приезжала в ленинградский Большой Драматический театр, чтобы полюбоваться игрой удивительной, ни на кого не похожей Татьяны Васильевны. Руководитель театра Георгий Товстоногов ее обожал, репертуар ставил фактически на нее, свободных дней для киносъемок у Дорониной почти не было.
Но как только появлялось окошечко, она приезжала в Москву на «Красной стреле». Правда сначала ехала не на съемки, а в гостиницу отдыхать после утомительной дороги. Георгий Натансон тогда считался творческой молодежью, поэтому смены на «Мосфильме» ему давали исключительно ранние, с 8 утра.
Но с 8 утра в дни приезда Дорониной он решал не творческие, а бытовые вопросы: занимался размещением актрисы в гостиницу, менял ей непонравившиеся номера, а потом возвращался на съемочную площадку и вся киногруппа, все артисты в гриме, включая народного артиста Михаила Жарова часами ждали приезда исполнительницы главной роли.
Она прибывала как королева. Сначала величественно шла гримироваться. Не торопилась. И не выходила на съемочную площадку, пока не поправит каждую ресничку. Сегодня режиссер говорит, что снял всю «Старшую сестру» за половину отведенного на съемки времени. Вся остальная половина прошла в томительном ожидании.
А ведь его отговаривали. Предлагали другие лица. В качестве аргумента приводили и нестандартную внешность Дорониной, и ее тихий голос. Ведь так в кино не разговаривают! Почему бы не взять Людмилу Гурченко, Ию Саввину, Инну Макарову? Драматург Александр Володин, у которого были свои протеже предупредил: Будете снимать эту Доронину, я никогда не приезду к вам на съемки.
Упорства Георгия Натансона никто не мог понять. Но именно Татьяна Доронина несла ту самую атмосферу, которая ему была нужна для этого фильма. После того самого первого вечера, когда он увидел ее на сцене БДТ, ему хотелось подарить экрану только ее лицо, только ее неповторимую пластику.
Впрочем, когда утверждали актеров на эту картину, Натансону не утвердили никого. Комиссия Мосфильма не только Доронину, но и Леонида Куравлева, Наталью Тенякову, Виталия Соломина. Его вообще кто-то из комиссии назвал «серым мальчиком».
Когда Натансон говорил, что хочет позвать Инну Чурикову , ему в ответ просто открывали сценарий Володина и зачитывали вслух ремарку автора: белокурая красавица, которая надеялась обворожить своей красотой, но актерского таланта в ней не было никакого.
И тут же задавали обидный вопрос: вы вообще сценарий читали?
— Да я его знаю наизусть, — отвечал Натансон.
Так что же вы выбираете для этой роли самую некрасивую девочку в Советском Союзе у которой только нос да уши. Нет-нет, она не годится?
А ведь увидев Чурикову в «Старшей сестре», Глеб Панфилов подумал, что ему для дебюта в большом кино «В огне брода нет» (История создания фильма) нужно именно такое лицо! И таким образом встретил свою будущую музу. И жену.
А про Жарова Натансону сказали: с ним даже Иван Пырьев плохо справлялся на съемочной площадке. Зачем вам это нужны эти проблемы? Он будет с вами спорить все время, перетаскивать одеяло на себя.
И словно подводя черту под обсуждением, его добивали своим резюме: это вообще никакое не кино, это театр и будет в лучшем случае фильм-спектакль, а все фильмы-спектакли, которые снимали до вас, в прокате провалились. И зачем же делать еще один провальный спектакль? Там нет драматургии кино! Все происходит в одной комнате.
На это Натансон ответил им только одно: — В этой пьесе есть драматургия мысли.
Ему продлили подготовительный период, чтобы он подыскал новых актеров.
Вместо того, чтобы вносить коррективы, режиссер бросился к председателю Госкино Алексею Романову. Тот пожал плечами: Комиссия Мосфильма — самая авторитетная в стране. Я ничего не могу с этим поделать.
Это была минута отчаяния. Из глаз Георгия Натансона потекли слезы. Он разрыдался. Для себя в этот момент он попрощался с той картиной, которую задумал. А «Старшая сестра» в другом виде ему была не нужна. Рухнула последняя надежда. Алексей Романов это увидел. И прокомментировал: У нас никогда такого не было. Постойте.
Романов подумал несколько мгновений и предложил единственный возможный вариант: на днях в Кинокомитете состоится коллегия, на которую съедутся министры культуры всех союзных республик. Покажем там ваши кинопробы. Как они решат — так и будет.
Комиссией руководил режиссер Сергей Герасимов. Натансона в зал не пустили. Он ждал в коридоре. В какой-то момент лакированные двери приоткрылись и Герасимов ему сообщил: Я вас поздравляю! Министры ваши пробы одобрили и проголосовали единогласно.
От здания Госкино Георгий Натансон бегом бежал сначала до метро, оттуда на троллейбусах добрался до Мосфильма. Ворвался в кабинет руководства со словами: вы знаете, а все пробы мне утвердили в Госкино.
На что в ответ услышал холодное: Знаем, нам оттуда звонили. Мы вас поздравляем, но с этой минуты за провал «Старшей сестры» ответственность тоже будем нести не мы, а Госкино.
Но актеры, которых выбрал для своей картины Георгий Натансон, ничего этого не знали. И их тоже приходилось уговаривать. Доронину надо было уговорить найти окошечки для съемок в своем расписании, а Наталья Тенякова вообще не верила в свои возможности в кино. Она сказала: милый Георгий Григорьевич!
Езжайте на Ленфильм посмотрите семь моих проб на семь картин и меня ни на одну картину не утвердили. Зачем же я приеду в Москву и также буду в ваших пробах, может, они и получатся у вас, но я уверена, что меня не утвердят.
И Натансон, конечно же лукавил, когда отвечал ей: Наташа у нас на Мосфильме больше демократии и если режиссер поверил в актрису, ему обязательно разрешат ее снимать.
Уговорами обеих сторон он уже был достаточно измучен. Начались съемки. Работа шла трудно. Татьяна Васильевна сама всегда знала, какой она должна быть в каждой сцене. Режиссер решился на хитрость и предложил ей делать по два дубля. Один с ее вариантом, другой с режиссерским. Она недовольно на него посмотрела: За кого вы меня принимаете? Ведь понятно, что вы в результате оставите свой вариант!
С ней он не умел спорить. Умел восхищаться, умел работать, находить общий язык, когда другие отступали. Но только не спорить. Тем более, что Георгий Натансон заметил: если Доронина начинает играть против свой воли, то лицо у ее героини получается злым.
И в тот момент, когда в таких непростых условиях была снята почти половина картины, Татьяна Доронина попросила все приостановить. Она начала сомневаться. Ей показали весь рабочий материал и она отрезала:
— Георгий Григорьевич, это все ужасно! Это вне искусства!
Доронина отказалась выходить на съемочную площадку.
Это была настоящая трагедия. Никакие уговоры не помогали. Выход предложила сама Татьяна Васильевна: пусть на материал взглянет кто-нибудь со стороны, вкусу кого она доверяет. Расстроенный Натансон только махнул рукой: делайте, что хотите!
Она сама нашла этих людей. Они пришли в назначенный час посмотреть якобы негодный материал. Интеллигентная дама и ее рыжеволосый сын. Сына звали Эдвард Радзинский. Когда в просмотровом зале зажгли свет, женщина взглянула на Доронину и сказала:
— Таня, это все гениально!
И съемки продолжились.
Картину принимали фактически без правок. Руководство Госкино даже побаивались странного режиссера, который отстаивает неизвестных актеров, готов из-за выбранных кандидатур пожертвовать всем свои замыслом. Немного робко ему указали, что в картине все заканчивалось как-то грустно, не по-советски. Была какая-то безнадежность.
Таки финалы были не приняты. Его попросили добавить позитивности. На позитивность Натансон был готов. И финальные кадры с жизнеутверждающим проходом сестер по Дворцовой площади — единственная уступка, на которую пошел Георгий Григорьевич, когда работал над «Старшей сестрой».
Ну что ж, — сказали чиновники, приняв его картину, — признаем, вы открыли замечательную киноактрису Татьяну Доронину.
В качестве поощрения скромную, малобюджетную и многострадальную «Старшую сестру» они послали на декаду советского кино в Италию. Натансон предпочел оставаться в тени, зато Доронина уверенно блистала на этих показах. За ней бегали журналисты, ее бесконечно фотографировали, газеты сравнивали ее с Мэрилин Монро, Джиной Лолобреджидой, Софи Лорен. Картину назвали лучшей неореалистической советской картиной.
Европейский триумф конечно же тешил самолюбие создателей ленты, но самым главным оставался вопрос, как примут «Старшую сестру» дома.
И зрители, и киносообщество.
Когда фильм посмотрел автор пьесы Александр Володин, он все-таки признал: «Мне за картину «Старшая сестра» не стыдно.
После выхода ее в широкий прокат Татьяна Доронина стала невероятно популярной. Девушки теперь одевались и носили прически под нее. И даже пытались разговаривать в ее неповторимой манере.
Позднее она скажет: Если бы не Георгий Натансон, не видать мне большого экрана и такой нежной зрительской любви.
В этот год у Татьяны Васильевны произошло еще одно важное событие. В 1966-м году Татьяна Доронина и Эдвард Радзинский поженились. Говорят, что под его уговорами она бросает ленинградский БДТ и навсегда переезжает в Москву, о чем будет не раз жалеть.
Однажды Эдвард Радзинский подойдет к Георгию Натансону с вопросом, смотрел ли он спектакль, поставленный по его пьесе «104 страницы про любовь»? Очень удивится, что нет. И предложит взять эту пьесу для кино. «Еще раз про любовь» (История фильма) станет следующей картиной, на которую Георгий Натансон снова позовет Татьяну Доронину на главную роль.
История создания фильма «Старшая сестра» (Прочитано 1341 раз)
Похожие темы (5)
