- Когда мы с вами проезжали в машине мимо церкви, вы перекрестились. Вы человек верующий?
- Верующий, да, верующий! На эту тему говорить очень сложно, я, может, и жив только потому, что верую в Господа. Я через все тяготы войны прошел, когда со мной - ну только смерти не было, она просто случайно мимо прошла. Он, наверное, берег меня для каких-то маленьких моих свершений - Мышкина, Гамлета, Чайковского, Деточкина, царя Федора. Я, совершенно бессильный, раздираемый хворями, был в плену у немцев, попал под Житомиром, когда город переходил из рук в руки... Я забрался под мост, а сверху проходила огромная колонна военнопленных, гнали тысяч тридцать моих товарищей, которые вместе стояли насмерть. Когда они шли сверху, шурша своими подметками, я молил Бога, может, уцелею, хотя, собственно говоря, подыхал. И вдруг справа я увидел: спускаются сапоги немецкие. Почему немецкие? Потому что у немецких офицеров высокий каблук. Зачем спускаться офицеру с парабеллумом в руке? Для чего ему идти на лед этой речушки, где под мостом стою я за столбом? Он шел с совершенно определенной целью - проверить, нет ли кого под мостом. И вдруг он на своих высоких каблуках поскользнулся и на четвереньках пополз задом от меня на противоположный берег. А когда он пересек эту речушку и сапоги снова вышли на снег, где не было скользко,я успел перебраться за другой столб.
Я верую не потому, что тогда спасся, я веровал и раньше, когда еще никто не шел ко мне с парабеллумом в руке. Вот другой пример, может быть, дешево-иллюстративный, тем не менее. До войны я жил у тетки, мне было шесть лет, в какой-то праздник она дала мне тридцать рублей: "Пойди в церковь, отдай на храм". Тридцать рублей! Я помню, они были такие длинные, красненькие.
Я не знал тогда, что существовали тридцать сребреников, и тетка, хотя и верующая, этого не знала. Библию тогда нельзя было держать, за это карали. А мороженое, которое я так любил, стоило 20 копеек. На эти деньги года полтора можно жрать мороженое! Нет, не отдам я тридцать рублей каким-то тетям и дядям в храме. И с зажатым кулаком я оказался около церкви. Зашел внутрь, там было так красиво, я стоял весь разомлевший, а потом легко подошел к служителю и сказал: "Возьмите на храм, возьмите, пожалуйста".
Без веры человек не вышел бы из лесу, хрюкал бы, выл... Свинья - это хорошо, это замечательно, но все-таки разума у нее нет, а у нас, помимо разума, есть и душа.
------------------
В 1993 году, за год до своей кончины, Иннокентий Смоктуновский снимался в картине "Заколдованные" Гарника Аразяна
Во время съемок режиссер взял у Смоктуновского интервью, которое предложил редакции "МН"