Однажды, зимней ночью...

[серебро]

11

Дед мой Иван Малахов всю жизнь со своей семьей прожил в Беларуси - в деревне Липск Пуховичского района Минской области. Был он очень добрым и справедливым человеком. В деревне его уважали - он умел лечить домашних животных, да и людям в помощи не отказывал.

Трудно в это поверить, но лечил он только ему известными молитвами, а может быть, заговорами. Приговаривал их шепотом и поглаживал больное место то одной, то другой стороной ножа. Лечение почти всегда было успешным, а плату дед Иван не брал. Местные старики вспоминают о нем до сих пор...

Очень дедушка хотел передать мне свою тайную науку, да не успел, умер. До сих пор жалею, что не приобщился к его знаниям. Но, видно, дедовы гены во мне все-таки взыграли - я стал ветеринарным врачом, защитил кандидатскую диссертацию... Но продолжаю рассказ. У деда Ивана и бабушки Марии было четыре дочки. Одна из них - моя будущая мама Лена. От нее, кстати, я и узнал эту историю.

Однажды поздним вечером, когда, отужинав, вся семья собиралась ложиться спать, раздался стук в дверь. На дворе завывала метель, было холодно, но дед не удивился, ведь к нему часто приходили за помощью. Проворчал только для виду:

- Кого там еще нелегкая носит?.. -встал с постели, куда только что улегся, и пошел открывать.

Вернулся дед с незнакомым стариком среднего роста. Тот, войдя, снял шапку-ушанку. Девочки уже забрались на печь, лежали там тихо и лишь с любопытством посматривали на гостя. Незнакомец был седоват, одет в старое с заплатами пальто неопределенного цвета, запорошенное снегом, на шее - замызганный серый шарф. На ногах старые валенки, в одной руке шапка, в другой - шерстяные темные рукавицы.

- Вечер добрый, славные люди! Спасибо, что пустили в дом погреться. На улице-то студено, весь продрог.

Голос его был с хрипотцой, но слова он произносил четко.

- А люди у вас в деревне не жалуют путников, - продолжал он. - Обошел с десяток домов, и никто не впустил. Я их не виню - боятся чужаков.

- Снимай, милый человек, пальто, проходи, присаживайся к столу. Повечеряешь - картошка еще не остыла. Чаю попьешь и согреешься, -предложил гостю дед Иван.

Пока гость мыл руки, бабушка накрыла стол. Семья деда жила бедно, в колхозе не платили, и приходилось туго. Но гостям всегда были рады. Бабушка Мария поставила на стол чугунок с картошкой, из которого еще подымался пар, отрезала большой ломоть хлеба, дала яйцо, луковицу, два зубчика чеснока, в миске - соленые огурцы, и полбутылки самогонки, которую дед хранил для гостей. Сам он никогда не пил.

Познакомились. Оказалось, что незнакомца зовут Игнась. Он согласился выпить шкалик, как говорится, для согреву. Ел аккуратно, но не много. Поев, рассказал, что идет в Марьину Горку к своему сыну, да вот пурга застала в дороге. Потом поблагодарил деда и бабушку и хотел одеваться, чтоб продолжать путь. Дед тут же возмутился:

- Да куда же ты ночью, в пургу! Оставайся-ка ночевать. Вот на лавке постелет жена тулуп, и отдыхай. В доме натоплено, тепло. Ты нам мешать не будешь, мы за занавеской, а дочки на печи - всем места хватит.

Когда все улеглись, дед потушил керосиновую лампу, и дом погрузился в темноту-тишину. Только далеко в деревне выла собака, да временами метель бросала горсть снега в окно, и опять тишина...

Мама рассказывала, что среди ночи проснулась от необъяснимой тревоги и услышала с чердака неясный шум. Не спали и дед с бабушкой, мама слышала, как они о чем-то тихо шептались. Потом из темноты послышался тихий хрипловатый голос незнакомца. Слова были хорошо различимы, но казались совершенно бессмысленными.

Незнакомец повторял только два слова:

- Туды-сюды, туды-сюды, туды-сюды...

Он говорил так минуты две. И в это время кто-то бегал по чердаку: в ночной тишине раздавались быстрые шаги, поскрипывание потолочных досок, постанывание-повизгивание...

Взрослые и дети лежали как завороженные. Страха не испытывали, но и не хотелось двигаться, подниматься. Нахлынула слабость, безразличие ко всему... Дед и бабушка уже не шептались и тоже лежали молча. Сестры же рядом с Леной спокойно посапывали во сне. Маму удивило, что дед обычно, если даже какой-то непонятный шорох ночью слышал, всегда выходил во двор, выяснял, в чем причина. А тут лежит и молчит.

Наконец незнакомец замолчал, водворилась тишина до звона в ушах, и Лена как-то сразу же уснула. Утром родители поднялись, как обычно, рано - управляться по хозяйству. Незнакомец, как оказалось, уже оделся и ждал, чтобы попрощаться, поблагодарить за приют. От завтрака он отказался и ушел в начинающийся зимний рассвет...

За завтраком родители стали обсуждать ночное происшествие. Но дед Иван сказал, что это, мол, все выкрутасы пурги, метели, ветра. И все быстро забылось - было много хлопот по дому...

На второй день дед полез на чердак и был ошеломлен увиденным: там, в углу стояли два больших мешка, полных муки - пшеничной и ржаной!

Когда мой дедушка спустился с чердака, он был бледным, как полотно. Ему сначала никто не поверил, жена и дочери полезли на чердак, чтобы убедиться. Все было так: два мешка стояли там в углу. Испугались. Подумали, что этот Игнась - вор или бандит с большой дороги, и его подельники ночью приволокли нам в благодарность эти мешки.

Заявить властям побоялись, большевики могли не поверить и расстрелять или отправить на поселение. Ждали, не пойдут ли слухи, что где-то ограбили склад, мельницу, что ищут украденную муку. Но все в деревне было тихо. Выбросить же муку в то тяжелое время было бы кощунством, безрассудством и большим грехом.

А в дальнем селении жил старик, про которого говорили, что он колдун. Этот человек мог предсказывать будущее, гадать. Вот этот старик и поведал деду Ивану, что у него ночевал человек, имевший власть над нечистой силой. Это он в благодарность за хлеб-соль повелел чертям принести нам на чердак мешки с мукой.

Как бы там ни было, но мешки появились, они были там, на чердаке, мама с сестренками их видели, трогали, а бабушка потом из этой муки хлеб пекла. Как эти мешки туда попали - загадка... У деда с бабушкой на то время оставалось всего полмешка ржаной муки, она стояла в кладовке в сенях.
А может, старик из соседней деревни был прав?!
Автор: Владимир Антонович Пенькевич, Беларусь, п. Смиловичи Минской обл.


[attach=1]

[серебро]

Было это прошлым летом, мы работали с группой археологов на раскопках в одной деревне под Бийском, жили в палаточном лагере. Я сейчас уже не помню, зачем мы втроем с приятелями отправились в деревню. Что не за водкой, это помню точно — деньки стояли погожие, рабочие, благо за неделю мы получали столько, сколько молодой специалист с дипломом — за месяц. Какая уж тут пьянка!

Солнышко, ясное небо, тишина, благодать. Птички чирикают, белки шебуршат, ручеек журчит. Белый день. Трезвые все трое, и давненько уж, веселые и бодрые, шли себе в деревню…

Дорога, по которой мы шли, одна из тех двух дорог, что соединяли лагерь с деревней, была несколько своеобразной. В свое время ее пробили тяжелой техникой к заброшенному ныне прииску, пробили посреди глухой тайги, по моде тех лет не считаясь с затратами. И потому имела она такой вид: шириной метров пять, по обе стороны — обрывчики высотой метра в полтора, практически отвесные, а уж над обрывчиками — тайга. Раньше тут была тропинка, а потом ее как следует углубили бульдозерами. Потому и появились обрывчики. Из-за них по краям дороги образовались довольно глубокие канавы. Чтобы влезть по ним наверх, к деревьям, даже нестарому, сильному и ловкому человеку придется несколько потрудиться, проявив чудеса акробатики. Стены отвесные, песчаные, полезешь — будут осыпаться, не везде свисают обрывки корневищ, за которые можно ухватиться. Этакая канава посреди тайги.

Ну, в общем, мы встретили старушонку. Самую обыкновенную, явно деревенскую. «Здорово, бабуль!» — «Здрасте, сынки!» — «За ягодами, бабуль?» — «В деревню, сыночки?» Вот и весь разговор, а что тут рассусоливать? Бабка пошла дальше, мы пошли дальше, в сторону, как легко догадаться, противоположную.

И повернули мы назад, в ту сторону, куда ушла бабка, то есть к нашему лагерю, через пару минут, за это время можно разве что докурить. Минута, две, три? Уж точно не более трех.

Я сейчас уже не помню, что мы забыли в лагере, зачем вернулись. Кажется, не все письма, что следовало отправить, с собой захватили. Или что-то в этом духе. Не в том дело.

Возвращаемся… Нету бабки! Нету бабки на дороге-канаве. А свернуть с дороги бабке некуда, и давно мы, по идее, должны были ее обогнать, вот уже и лагерь… нету бабки! Хотя только что была.

Это сейчас, через год, тогдашний страх уже не так чувствуется. А вот в тот день… Стоят три трезвых, здоровых, но уже не веселых «лба», переглядываются молча, и по спинам, знаете ли, холодок… Потому что нету бабки… Хотя только что была. Остается поверить, что наша бабуля одним молодецким прыжком преодолела насыпь в полтора метра высотой, но поскольку все мы видели, как она пять минут назад еле ковыляла, в это, пусть и насквозь материалистическое, объяснение, простите, абсолютно не верится. Никак ей не под силу было взобраться на эту отвесную стену. Ну, не могла она туда вскарабкаться, не могла, и все тут!

А на вид бабуля была самая обыкновенная. Ничего удивительного, это только в фильмах ужасов у таких вот бабуль нос крючком и глаза — как плошка. А в жизни вид у них насквозь обыкновенный.

Мы ни тогда, ни потом об этом случае не говорили ни со своими, ни с деревенскими. А зачем? Что, собственно, произошло? Ну, была бабуля. Ну, не стало бабули. Нас она, в конце концов, не трогала. Как и мы ее. А если ломать голову над кое-чем из того, что может наблюдаться в российской глухомани… Ни к чему, право. Главное, никто тебя не трогал, и ничегошеньки с тобой не произошло, хотя с другими порой случаются совсем не веселые вещи.

Это было на самом деле. Средь бела дня. И удивление давно потускнело, и страх пережитый ушел. Бывает… Что тут еще скажешь?

[серебро]

Это произошло в 1991 году. Нам тогда дали трехкомнатную квартиру. До этого мы жили на четвертом этаже, а тут восьмой, да еще и с большой лоджией! Правда, я почему-то на ней себя очень плохо чувствовала.Меня там не покидала какая-то тревога. Я списала это на то, что после четвертого этажа мне на восьмом непривычно, очень высоко. Однако не только меня тревожила лоджия. Наш кот Васька ни в какую не хотел туда выходить. Когда же мы пытались занести его туда на руках, он сопротивлялся и орал страшным голосом.
При переезде мы все банки с консервами вынесли на лоджию. И вот как-то днем я решила покрасить там карнизы. Раздвинула банки по углам, чтобы не мешали, и стала красить. И тут позади что-то зашуршало. Поначалу я подумала, что наш кот наконец-то расхрабрился и вышел-таки на лоджию.

Оглянувшись через плечо, я увидела, что на стиральной машине сидит... мохнатый комочек с глазами! Глаза у него были не просто сердитые - злющие. Я оторопела, обронила кисточку и резко повернулась. Однако это странное существо буквально стекло с машинки, как вода, и пропало.

Домашним я ничего рассказывать не стала. Дети тогда еще были небольшие, я побоялась их напугать. Не знаю, может, по наитию, но я решила подружиться с этим чем-то разозленным существом. Я поставила на лоджии блюдце с молоком и положила конфет. И надо сказать, с тех пор я стала себя там чувствовать совершенно спокойно. А вот кот по-прежнему этого места избегал.

Прошли годы. Дети выросли, дочь Наташа вышла замуж и подарила нам внука. Как-то наш Тема спал в комнате в коляске, мы же с дочерью сидели на лоджии и обсуждали странное происшествие. Дело в том, что накануне ночью дочь, сидя на кровати, кормила малыша и тот, махнув ручкой, порвал у нее на шее золотую цепочку.

Цепочка тут же исчезла в складках постельного белья. Сразу дочка ее не нашла, а утром пропажа обнаружилась. Правда, нашлась только цепочка, а вот подвеска, которая была на ней, нет. Мы несколько раз перетрясли все постельное белье, покрывало, прощупали каждый миллиметр кровати и даже детской кроватки, но увы.

И тут я вспомнила, как много лет назад повстречала на лоджии странное существо. Я рассказала об этой встрече дочери, добавив, что у нас в доме есть свой таинственный хозяин. А потом мы вспомнили, что существует поверье - если пропало что-нибудь, нужно сказать: «Хозяин, поиграй и отдай, что взял».

В этот момент Тема заплакал. Наташа, шутя, произнесла эти слова и пошла успокаивать сына. Вскоре она вернулась на лоджию и выглядела весьма взволнованной. Тут я увидела у нее в руке пропавшую подвеску. Оказалось, та лежала на покрывале, которым мы застилали кровать, прямо посередине, на самом видном месте!

Мы своего домохозяина прозвали Виктором. Он не раз помогал нам. Например, когда к нам в квартиру дважды проникали воры, наш Виктор укрывал от них золото и другие ценности. Воры в поисках драгоценностей и денег перерывали и белье, и посуду. Представляете, вся посуда из шкафа выставлена, а на верхней полке стоит нетронутая хрустальная ваза и именно в ней лежат все золото и деньги! Так что не зря я примирилась тогда с нашим хозяином!

Людмила Георгиевна КОЧУРОВА, г. Ижевск

[серебро]

Моя бабушка умерла 30 лет назад. Никто не знал, сколько ей точно было лет — где-то 95. Бабушка прожила нелегкую жизнь. Родилась она в глухой деревне, затерявшейся среди тверских болот, — сейчас этой деревни нет. У нее было десять детей, свой дом, две коровы, две лошади. Когда родилась моя мама, то оказалась десятым ребенком. Старшие дочери стеснялись, говорили: куда? А бабушка завернула мою мать в телогрейку, положила на печь и сказала: может, я всю жизнь оставшуюся с ней проживу. Наступила революция, и мою бабушку — как богатую кулачку — раскулачили. Пошла она работать в дом председателя колхоза, помогать по хозяйству его жене. Но дети голодали. Не знаю, с чего началось, но бабушка стала лечить животных. Поднимала самых немощных на ноги. Люди за добро приносили бабушке еду: молоко, яйца, — бабушка сама никогда не просила.

В деревне жила молодая женщина. У нее стало опухать горло. Она ездила в город Кимры — там в то время были лучшие врачи. Врачи отказались от нее, поставили «рак». Женщина медленно умирала и задыхалась. Бабушка ее вылечила. Как — я не знаю. Через много лет мама показала мне ту женщину — у нее было трое детей, и сама она была уже пожилым, но вполне здоровым человеком.

Когда моя мама вышла замуж, бабушка в возрасте 80 лет уехала с ней в Мурманск. До этого она не была нигде, кроме деревни в 20 километрах, куда ходила пешком за хлебом. В Мурманске родилась я. Как себя помню, все болячки и вывихнутые руки-ноги проходили на следующий день. Бородавки с рук бабушка сводила моментально: они чернели и отваливались. Сама бабушка не болела и говорила маме: никогда не держи в себе боль, поплачь — и все пройдет. Говорила, кто держит все в себе и не показывает своих эмоций — болеет. Моя мама никогда не бывала в больнице, умерла она от неизвестной болезни в 59 лет — я думаю, от тоски. Моя бабушка жила с нами. Мы обретались впятером в однокомнатной квартире, но нам не было тесно. Бабушка не умела ни читать, ни писать, вместо подписи ставила крестик.

У бабушка имелся крест — им она крестила грудных детей. Опускала крест в воду, и вода становилась святая. Этой водой она и лечила. Откуда этот крест, я не знаю, но ему очень много лет. Сейчас он у меня, и я считаю, что это он спасает меня от смерти. До последнего дня бабушка не болела, из лекарств пила только валерьянку — поэтому, когда она гуляла, за ней бегало очень много кошек. Бабушка хорошо видела, шила мне из тряпок кукол и раскрашивала их химическим карандашом. Она была удивительным человеком, и к ней тянулись люди. Когда она умирала, мне было 13 лет. Я тогда нагулялась и спала, а мама всю ночь сидела с бабушкой. Бабушка звала меня, я слышала — но была тогда эгоисткой и думала, что она притворяется. Так и не подошла к ней. Потом мама сказала, что бабушка хотела передать свой дар мне, а не ей. Хотя потом я замечала: что мама скажет — обязательно исполнится. Иногда от этого было как-то и не по себе. У меня тоже это есть, но вот лечить я не могу.

Врач, который приехал наутро к бабушке, сказал, что она умерла от старости, а если ее сердце отдать другому человеку, он проживет еще сто лет.

[серебро]

Три ночи подряд мне снился один и тот же сон, потрясающий своей реалистичностью. Что я ложусь спать, натягиваю себе на плечо одеяло, поворачиваюсь на бок — и тут ко мне в комнату через дверь входит старичок в ночной пижаме из полосатых штанов и курточки. Это была не арестантская роба, а именно пижама — из мягкой ткани, тонкая, чистенькая. К тому же и старичок был в тапочках на босу ногу. Он был коротко пострижен, седовлас, лицо скуластое, а глаза глубоко посажены в череп, словно содержимое черепушки усохло и их всосало вовнутрь.

Этот старичок садится на стул возле шкафа, прямо на мою одежду, и начинает сверлить меня взглядом. Я, естественно, спрашиваю, кто он такой и что ему надо. А он говорит, что он — Рудольф Гесс, его двадцать лет назад убили и теперь он призрак. Вот и ходит по людям, что носят его имя, и ищет, кому раскрыть свою страшную тайну. Ищет человека храброго и честного, потому что обычный человек рассказать о его тайне не посмеет. Я его про тайну спрашивать не стал — решил, что это псих какой-то, — и думал больше о том, что теперь делать. Бить старика и вязать — сам в тюрьму попадешь, он с виду безобидный, хотя в чужую квартиру и влез, милицию вызывать — так ведь не ворует ничего, не грабит, не угрожает. Психушку вызвать — так я и телефона не знаю.

Пока я раздумывал, старик этак утомленно начал рассказывать, как в сорок первом улетел в Англию с предложением от «любимого Адольфа» заключить мир между высшими расами, назначенными править миром. Немцы и британцы договорились, что не станут воевать друг с другом, разрушать промышленность и высаживаться на чужой земле, а вопросы, которые не решить без применения силы, станут решать на удаленных от обеих стран территориях. Типа того, что война в Африке велась ради разрешения вопроса о принадлежности всех африканских колоний, а не ради безжизненной пустыни. И, значит, вроде все обо всем договорились, но его не только не отпустили назад, к любимому фюреру, а засадили за решетку, как врага, а под старость, когда у него появился шанс увидеть чистое небо и вдохнуть воздух свободы, так еще и убили. Повесили в душевой комнате.

На последних словах я обычно решался встать и выкинуть незваного гостя за дверь — и падал во сне с постели.

После этих снов я попытался узнать, зачем летал Гесс в Британию и кто его повесил, но ничего мало-мальски внятного выяснить не смог. В книгах, которые имеются в районной библиотеке, такой информации, к сожалению, нет. Может быть, вашему журналу доступны более точные сведения? Ведь если старик не врал — значит, сон вещий. А может, Рудольф Гесс и правда стал призраком?

[серебро]

Моя двоюродная сестра Ирина в 1989 году была сбита машиной и пережила состояние клинической смерти. Ей повезло, она не осталась инвалидом, и через два месяца поправилась. Вернувшись из больницы домой, она рассказала мне о том, что видела. Больше на эту тему Ирина ни с кем никогда не говорила. Не стану передавать ее рассказ дословно, хотя он резко отличается от рассказов других людей, оказавшихся в подобных ситуациях и вновь вернувшихся к жизни. Скажу только, что вокруг нее все кружилось и вертелось, непонятно что.

Посреди всего этого хаоса она вдруг увидела человека с темными, почти черными волосами и карими глазами, который буквально силой выдернул ее из той воронки, в которую ее затягивало со страшной силой. И все время, что она находилась в больнице, ее преследовало одно и то же видение: темноволосый и кареглазый человек, державший в руке блестящий предмет — цепочку с кулоном, похожим то ли на овал, то ли на букву английского алфавита. Ирина слышала его слова: «Это ты, я знаю, это ты. Ты все забыла, ты разлюбила меня. Ты вернешься, иди ко мне». И каждый раз моя сестра пыталась дотронуться до этой цепочки, и каждый раз просыпалась. А может быть, она и не спала. Видение было очень реальным, почти осязаемым. Она чувствовала его присутствие.

Даже после возвращения домой образ увиденного во сне человека не оставлял Ирину. Видение повторялось, незнакомец произносил одни и те же слова, и все так же она пыталась дотронуться до его цепочки, и так же безрезультатно. Ирина обращалась к врачам, они говорили, что все это последствия шока, но она уже в это не верила.

Тогда, в 1989 году, моей сестре было 17 лет, сейчас 33 года. В 18 лет Ирина вышла замуж, у нее родился сын. С мужем они жили неплохо, дружно, но я чувствовала, что она его не любит, относится к нему холодно, равнодушно. Как-то в разговоре со мной она сказала: «Я все равно буду ждать того человека, которого видела. Я знаю, он где-то есть. Я увижу его и узнаю из тысячи». Я не придала тогда большого значения ее словам, пошутила: «Ты будешь ждать до конца своих дней».

Но я оказалась неправа. Эта так называемая «встреча» состоялась четыре года назад. Мы с Ириной просто шли по улице, как вдруг она, резко развернувшись, схватила меня за руку и помчалась к газетному киоску. Там, на странице какого-то журнала, мы увидели изображение темноволосого, кареглазого человека. Я поняла, что именно его образ преследовал Ирину все это время. Подпись под фотографией гласила, что лицо принадлежит американскому киноактеру Джонни Деппу. Мы рассмеялись, и я сказала сестре: «Ну, тебя можно поздравить. Говорят, Менделееву приснилась его система элементов. Забирай своего божественного красавца домой, повесь на стену и любуйся, сколько влезет. Ты нашла то, что искала, и теперь наконец успокоишься». Именно это моя сестра незамедлительно и сделала.

Потом я вдруг стала задумываться, как и почему этот образ возник перед глазами Ирины, да еще в таких жутких обстоятельствах, когда она находилась между жизнью и смертью. Было ей всего 17 лет, видеть его она нигде не могла, она увидела его первый раз только сейчас. Как объяснить, почему он продолжает преследовать ее все это время? И была еще одна очень странная деталь, на которую я сразу же обратила внимание: Ирина и человек на фотографии удивительно внешне похожи друг на друга. Если бы Ирина была мужчиной, их было бы не различить. От всего этого мне сделалось не по себе, но я ничего не стала ей говорить. Мало ли что в жизни странного и непонятного происходит.

Через некоторое время сестра стала мне говорить, что с ней происходит что-то нехорошее. У нее начались дикие головные боли, ее стало все раздражать, она плохо спит по ночам или не спит вообще. Ее мучают кошмары, по сравнению с которыми голливудские триллеры отдыхают. Вместо сна она проваливается в пустоту, в какую-то черную дыру, и снова видит образ этого человека, цепочку в его руке, и каждый раз хочет дотронуться до нее и не может, и слышит одни и те же фразы: «Ты все забыла, ты разлюбила меня! Возвращайся, иди ко мне».

Я не верила во всякую чертовщину, но Ирина сказала, что боится, что ей жутко оставаться одной в комнате даже днем. Ей кажется, что, кроме нее, там находится еще кто-то или что-то, которое как будто наблюдает за ней. Не будучи человеком суеверным, я все-таки посоветовала ей снять фотографию Джонни со стенки. Возможно, у снимка плохая энергетика. На это Ирина ответила, что хотела это сделать, но у нее руки не поднимаются, словно она может лишиться чего-то очень важного в жизни. Снимок будто не хочет покидать своего места. Затем в ее семье начались ссоры, скандалы с мужем, и в конце концов она рассталась с ним. Заявила, что она его терпеть не может, что он ей противен, и вообще вела себя с ним очень стервозно. Я перестала ее узнавать, характер у нее совершенно изменился, это была совсем другая Ирина. Кроме того, моя сестра, молодая, красивая женщина, совсем перестала обращать внимание на мужчин, они ее больше не интересовали, она на них даже не смотрела — но за своей внешностью следила с удвоенной силой. Она резко сменила работу. Прежде Ирина работала медсестрой, теперь же, поскольку долгое время занималась танцами, легко устроилась в танцевальную группу, которая выступала в ночных клубах нашего города, а затем по всей области. Несмотря на свои многочисленные травмы в прошлом и сильные боли, Ирина работала с адским азартом, зарабатывала неплохие деньги. Почему-то она стала проявлять к танцам повышенный интерес, они словно нужны были для осуществления какой-то идеи. Но ее кошмарные видения продолжали ее донимать, хотя она почти перестала говорить об этом. Накануне ее 33-летия я осталась ночевать у нее дома. Ночью сестра, видимо, вконец измученная своими видениями, вскочила и с криком: «Отстань от меня, дьявол!» — сдернула со стены злосчастную фотографию и разорвала ее в клочья. На другой день, в день ее рождения, 10 сентября, Ирина снова попала под машину — в тот же самый день и час, что и 16 лет назад! На том же самом месте, что и в прошлый раз, который чуть не стоил ей жизни. Сравнительно легко отделавшись сломанными ребрами и многочисленными синяками и ссадинами, потрясенная и испуганная, Ирина где-то снова раздобыла точно такую же фотографию и водрузила снимок на прежнее место.

Мы избегали говорить на эту тему, но фотографию больше никто из нас не трогал. Вскоре Ирина успокоилась. И вроде бы кошмары перестали ее мучить. А через некоторое время племянник мой, Ирин сын, говорит мне: «Тетя Юля, мама во сне разговаривает с кем-то». Интересно мне стало, и попросилась я у сестры переночевать. Глубокой ночью, часа в три, слышу я тихий-тихий, шепотом, разговор. Зашла к Ирине в комнату. Сын ее спит крепко, ничего не слышит. Присела я рядом тихонько и стала слушать. А сестра моя на английском языке ведет диалог с каким-то невидимым собеседником, на вопросы его отвечает — словом, общается. А сама-то вроде и не спит вовсе, а словно в транс какой-то впала или в забытье, глаза приоткрыты. Жутко мне стало. Половину из того, что она говорила, я пропустила, язык-то я плохо знаю. Да и Ирина тоже познаниями не блистала. Читать и переводить умеет, но чтобы так разговаривать... Последними ее словами было: «Я найду тебя».

Спросила я у сестры утром, с кем это она ночью так лихо беседовала. Она сказала, что не помнит, спала крепко, и свела разговор на другую тему. А через некоторое время из ее сумочки случайно загранпаспорт выпал. Ирина сказала, что они с группой своей поедут в страну ближнего зарубежья. Я сразу поняла, что она мне врет, и у подруги ее выяснила, что никуда они не едут, а Ира взяла отпуск на весь май. Вот тогда я устроила сестре скандал, сказала, что ей нужно к психиатру обратиться, если она хочет своего виртуального друга найти. В ответ она лишь плечами пожала — мол, кричи, сколько хочешь, — и перестала со мной общаться.

Тогда я поняла, что нужно что-то делать, и решила обратиться к человеку, занимающемуся черной магией. О нем отзывались, что он почти всем помогает. И вот что он мне сказал, посмотрев на фотографии — на Иринину и на ту, что на стенке висела (я ее перефотографировала потихоньку от сестры): «Снимок здесь ни при чем, чистый он. Он всего лишь катализатор. Твоя сестра проходит свой путь, по которому должна пройти. Она принадлежала этому человеку задолго до наших дней, потому смогла вернуться оттуда, откуда не возвращаются. Она все вспомнила. То, что память заблокировала, вырвалось на поверхность. Этот человек пусть бессознательно, но нашел ее, позвал к себе. Не удерживай ее, она делает то, что должна, к чему шла 16 лет. С ней ничего плохого не случится, она вернется назад, и ты все узнаешь, когда придет время. Если я стану вмешиваться в то, что происходит, твоя сестра потеряет свою душу и будет мучиться до конца жизни, не найдет себе покоя и будет страдать. Ведь ты этого не хочешь? Посмотри, как твоя сестра изменила свою жизнь к лучшему. Это — созидательная энергия. У твоей сестры все получится, она очень сильная женщина. Не прося ничьей помощи, в одиночку, сумела собрать средства для осуществления своей цели, что не каждому дано, прошла через все, чтобы этого достичь. Она точно знает, где и когда произойдет эта встреча. Ради нее она осталась жива. И будет жить долго и счастливо, не мешай ей, она вернется. Все будет хорошо».

И теперь я хочу обратиться к вам, как к очень компетентному в этих вопросах изданию: неужели такое возможно? У меня все это в голове не укладывается. Ирина — не сумасшедшая особа, все ее поступки отличаются логикой и здравомыслием. Она сумела стать довольно состоятельной дамой, обрела уважение и признание, она действительно прекрасно танцует, у нее все получается, ее ценят и любят. Она по-настоящему изменила свою жизнь к лучшему. Все это очень хорошо, и, может быть, мне действительно оставить все как есть и не мешать ей? Хотя как можно помешать взрослой женщине осуществить то, что должно произойти, увидеть человека, к которому стремилась все 16 лет, которого она знала, даже ни разу не видев, еще в юности. Она идет к цели словно по заранее подготовленной программе, не отступая и не сворачивая в сторону. Она все знает заранее... Но мне почему-то страшно от всего этого.

[Максима]

  :flower3:Почитаю...

[мишаня]

Серебрушенька! Спасибо! Как я люблю Ваши темы... Интересно-то как... особенно, про Джонни Депа...