Рыжов Вадим:
«Я всю ночь, пока спал, я чем занимался? – Я не спал». (Путается парниша в показаниях.)
Власова Ольга:
«Я дожидаюсь свои алые паруса с Никитой». (Не на того поставила. Капитан Грэй из Никитки не получится.)
«Гобозов, ты бьёшь свою женщину – мать твоего ребёнка, и ты ещё смеешь поучать меня?» (Любимое занятие Гобозова – переводить стрЕлки.)
Руднев:
«Вадим и Оля – это люди, которые духовно не обогащены друг другом». (А Руднев стал такой обогащенный, я его просто не узнаЮ.)
Черкасов:
«Оскорбление родителей – это святое для каждого из нас!» (Напекло яйцеголовому тропическое солнце, и шляпа пенсионера-огородника не помогает.)
Бородина:
«У нас самолёт под парАми стоит, ждёт только Кузнецова». (Нет, Никитка на корабле «Секрет» поплывёт под алыми парусами.)
Егор:
«Моя пассивность – только из-за климата. Я подал немного назад». (Что он имеет ввиду?)
Артёмова Саша:
«Меня уже от нервов тошнит». (Это что! Тебе ещё токсикоз предстоит.)
«Никита, ты там подхватишь венерический сейшельский букет». (Кто не рискует, тот не болеет венерическими заболеваниями.)
Либерж:
«Егор теплит себя надеждами». (Тепло и тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?)
Богдан:
«Она говорит, а у меня ни в одном глазу не шелохнулось». (Ну, может быть, хоть где-нибудь зачесалось?)
Берникова:
«Дед Мороз, что рассказали вам олени?» (Спрашивает девочка Вика, держа в руках традиционный бокал с мочой северного оленя.)
«О! Мне его сосать и сосать до следующего года!» (Размечталась. Этот тоже сбежит через 3 дня.)
Степанян Руслан:
«Я тебе нужен, чтобы то что-то погладить, то размазать». (А ведь погладить есть что. А уж размазать – это от тебя зависит.)