Ведьмина лестница.

[серебро]

11

Просыпаться не хотелось до чёртиков, но настырные трели дверного звонка безжалостно рвали на части дымку сна... Наконец, я встал, кляня ранних визитёров, не дающих поспать в выходной, натянул штаны и,зевая, побрёл открывать дверь. Пришёл Лёшка, мой друг. Выражение лица у него было такое, что я начисто забыл о сне и выговоре, который хотел ему вкатить за столь ранний визит. Втащив его за рукав в прихожку и закрыв дверь, я тревожно спросил:

-- Лёш, что случилось?

-- С Наташкой плохо... и ещё... -- волнуясь и задыхаясь от быстрого бега по лестницам, невнятно забормотал он.

-- Так, давай успокойся и рассказывай -- перебил я его -- поможем...

-- Вот... -- Лёха вытащил из кармана спичечный коробок и протянул его мне.

Я раскрыл коробок -- там лежали две английские булавки с привязанными к ним нитками на которых были завязаны узелки.

-- Ничего не понял -- сказал я и закрыл коробок -- причём тут это -- я потряс коробком -- и что с Натальей, ответь толком?

Алексей немного успокоился и рассказал мне, что уже с полгода с Натальей, его родной сестрой, творится что-то неладное. Стала бледной, неразговорчивой, вялой. Даже на маленького сына Вовчика почти не обращает внимания, чего с ней никогда не наблюдалось. Раз в месяц, в полнолуние, она поздно вечером собирается и молча куда-то уходит. И никому не разрешает следовать за ней. Иногда она решает оставаться дома в такие дни и не выходит из дому, но тогда у неё начинает течь из носа кровь и она еле передвигается по квартире от упадка сил.

   Однажды Лёшка не утерпел и потихоньку пошёл за ней следом в одно из полнолуний. Они живут в посёлке и он очень удивился, когда Наташа, пройдя посёлок, вышла в степь и отправилась по дороге на поселковое кладбище. Поначалу Леша боялся, что сестра увидит его, идущего позади -- ночь-то светлая, лунная. Но Наталья не обращала ни на что внимания и механически продолжала движение.

   Придя на кладбище, она садилась на одну из могилок, подальше от дороги, и сидела некоторое время. Молча, без движений. Потом вставала, брала горсть земли с могилки и ссыпала её себе в карман. Потом так же молча шла домой. Дома, раздевшись, ложилась в кровать и сразу засыпала.

-- А что ты мне раньше ничего не говорил? -- упрекнул я друга.

-- Да, не хотелось беспокоить, думал пройдёт это у неё. Только вчера, когда в квартире убирались, нашли вот это -- и он кивнул на спичечный коробок -- Одна была воткнута в ковёр у изголовья кровати, где Наташка спит, а вторая была воткнута с обратной стороны портрета Вовчика. Тут я и решил с тобой посоветоваться -- ты-же с экстрасенсами общаешься. Может поможешь...

-- Добро, Лёш, конечно поможем, если это в наших силах... Ты, давай, домой сейчас езжай. Подготовь Наталью, поработаем с ней маленько. Да, я с Серёгой приеду. Ты же знаешь, что он по магиям спец. -- успокоил я его и он, повеселевший, запрыгал по ступенькам вниз.

   Отправив Лёшку домой, я стал перебирать в уме всех знакомых "спецов" по оккультным наукам, на случай, если Серж будет занят или его не будет в городе. Но, как ни крути, а без Серёги было не обойтись -- он досконально знал все тонкости проведения обрядов оккультизма, знал множество заговоров и прочие "важности" из разряда магии. Папюса цитировал наизусть, разбирался в нумерологии, каббале, хиромантии, астрологии, читал бегло на старославянском и на латыни. Серж считал себя Белым магом и терпеть не мог проявлений Черного колдовства.

   Серёга, к счастью, оказался дома и после моего звонка по телефону и краткого изложения истории, через пятнадцать минут уже был возле моего дома. К тому времени я уже оделся, спустился вниз и, покуривая, ждал его на скамейке возле дома. Его старенький "412" с рёвом пробитого глушителя ворвался в утреннюю тишину нашего двора.

-- Привет! -- крикнул он, вылезая из машины.

-- Привет! -- ответил я, пожимая подошедшему Сержу руку.

-- Ну, рассказывай, показывай -- нетерпеливой скороговоркой выпалил он.

-- Лёшку ты знаешь, сестру его Наташу тоже, а вот и "сюрприз" -- протянул я Сергею спичечный коробок.

--Ого! -- с шипом втянув воздух, сказал Серж, заглянув в него и  осторожно положив коробок на лавочку, метнулся к "Москвичу". Порывшись в "бардачке", он принёс небольшую жестяную коробочку с откидной крышкой.

-- Знаешь, что сие за штуковина? -- спросил он.

-- Что-то колдовское -- ответил я, поёживаясь не смотря на наступившее летнее жаркое утро, так как от лежавшего между нами на скамейке коробка веяло чем-то нехорошим, злым, страшным.

-- Ага, ты тоже почувствовал! -- Серж торжественно улыбнулся. -- это "ведьмина лестница"... Весьма редкое и сильное колдовство. Не думал, что встречу такое у нас в городе.Каждый узелок -- это заклинание, особо укреплённое. Всего их девять. Значит и заклинаний всего девять на каждую нитку. Это сложный процесс -- ошибёшся хоть в слове, даже в звуке произношения, пеняй на себя. Тут даже две "лестницы". Кто-то хорошо постарался.

-- Делается "лестница" -- продолжил Серж -- "на смерть" человека, то есть, человек постепенно чахнет, угасает и ни какие доктора не помогут. Есть у меня где-то записи за эту дрянь. Давай так -- часов в семь вечера я заеду за тобой и поедем к Лёхе. Там тоже немного поработаем до темноты. Ну, это уже по твоей части -- ввести в транс, отследить события и выявить заказчика и исполнителя. Понял?

-- Что-ж тут неясного -- сказал я -- а что сейчас?

-- А сейчас я заберу эту гадость с собой -- Серёга аккуратно высыпал булавки с нитками в принесённую жестяную коробочку -- потом найду свои записи по снятию заклятия и подготовлюсь. Вечером вы с Лёхой будете мне помогать...

   Он запрыгнул в свой видавший виды "москвичонок" и, перепугав рёвом глушака стайку голубей, умчался. Мне оставалось только ждать до вечера.

 

   Верный своему слову Белый маг, ровно в семь затарахтел своим "Боливаром" у подъезда, вызывая недовольство у голубей и бабушек на лавочках. Я залез в машину и, только закрыв дверь, заметил сидевших сзади ещё двух ребят.

-- Знакомься -- сказал Серж -- Андрей и Миша. Они тоже будут помогать.

   "Москвичок" рванул с места и резво выскочил на проезжую дорогу. Минут через двадцать мы уже были в посёлке. Лёшка, нервно выхаживающий у своего подъезда в нетерпеливом ожидании, подскочил к машине и обрадованно заулыбался. Перездоровавшись со всеми, Лёха выжидательно уставился на нас с Сержем. Серж понимающе улыбнулся и стал давать распоряжения:

-- Так, Андрюх, Миха, вы пока в машине посидите. Ты, Лёша, тоже погуляй пока. Много народу на сеансе не надо. Мешать будете сосредоточиться -- пояснил он на вопросительный взгляд Лёхи. -- а мы с тобой пока поработаем -- повернулся ко мне Серёга. Пошли.

   Наталья и впрямь неважно выглядела -- вялая, с тенями под глазами, вся такая "потухшая", что совершенно не вязалось с той лихой "пацан-девчонкой", которую я знал. Она была уже в курсе предстоявшего "действа". Процедура её не пугала -- она не один раз присутствовала на сеансах. С молчаливой покорностью она легла на кровать и закрыла глаза, расслабляясь.

-- Начинай -- шепнул Серж, усаживаясь на стул возле кровати.

Долго "возиться" не пришлось. Уже через несколько минут Наташа была готова к сеансу.

-- Ты хорошо меня слышишь? -- спросил я Наталью.

-- Да. -- тихо ответила она.

-- Постарайся увидеть того, кто хотел сделать тебе зло.

-- Вижу... это моя свекровь...

-- Что она делала?

-- Вижу... едет в автобусе... сходит возле рынка... идёт по какой-то улице... там свойские дома... сворачивает в проулок... там тупичок... стучит в калитку... выходит какая-то старушка... они идут в дом...

-- Ты можешь услышать о чём они говорят?

-- Нет... ничего не слышно... говорят о чём-то... старушка достала какой-то ящичек... взяла деньги у свекрови... что-то держит в руках... положила на стол... шепчет и что-то делает руками... не видно...

--Постарайся услышать что она говорит.

-- Боюсь ближе подходить -- увидит...

-- Попытайся осторожно...

-- Хорошо...

Тут у Наташи вдруг изменился голос на более грубый, басовитый. Было странно слышать, как из уст молодой девушки выходят звуки грубого, почти мужского голоса:

-- АР-Р-УС... А-Р-Р-УГУС... ЭЛ-ЛА-АЙЯ..

Вдруг Наталья испуганно вскрикнула:

-- Ой... она увидела меня... смотрит... мне страшно...

Я поспешил успокоить её и стал потихоньку выводить из транса -- всё, что нужно, мы с Сержем узнали.

 

   Теперь я немного отвлекусь от своего повествования, чтобы пояснить некоторые моменты. Я не стал подробно описывать процедуру введения в транс -- это рассказ, а не статья по психологии. И ещё -- немного рассказать предысторию этого происшествия. Как я уже говорил -- Наталья росла бойкой девчонкой. Не плакала при виде сбитой коленки, умела лихо свистеть на двух пальцах, учавствовала во всех пацанячьих играх. Когда пришло время -- выскочила замуж и показала себя хорошей хозяйкой, а затем матерью. Терпеливо сносила побои мужа и старалась не унывать. Но, однажды, застав в страстных объятиях своего мужа и лучшую подругу и куму, молча собрала вещи, забрала Вовчика и ушла к родителям. Никакие увещевания мужа и его матери не помогли. Сказала -- отрезала. Вскоре муж перестал навещать сына и нашёл утешение в другой пассии. Свекровь-же продолжала ходить навещать единственного внука, но о воссоединении уже не заговаривала. Видно, решив пойти к колдунье, она решила наказать таким образом "строптивицу". Но, как у всякого нормального человека, у меня не укладывается в голове -- в чём ребёнок-то виноват, которому на ту пору было всего четыре годика?

 

   Оставив Наталью отдыхать в квартире, мы с Сержем вышли на улицу и рассказали ребятам о результатах. Лёшка взвился:

-- Да я задушу эту гадину!..

Мы с трудом успокоили его, убедив в том, что силой он ничего не добьётся, только сядет в тюрьму понапрасну, а, как стемнеет, мы всю эту гадость ей назад отправим -- пусть помучается и на себе испробует...

   Вот и стемнело. Первые звёздочки уже стали появляться на тёмном вечернем небе. Серж назначил заключительное "действо" на полночь. Оставив машину у подъезда, мы все пешком отправились на поселковое кладбище. Белый маг объяснил нам, что колдовство с этим кладбищем что-то связывает. Недаром Наталья приходила туда и сидела на могилке. Недаром ей иногда были видения, что возле этой могилки стоит группа людей и зовёт её к себе.

   К половине двенадцатого мы были на месте. Серж начертил на ближайшей полянке у края кладбища пентаграмму, положил на углах какие-то камни, привезённые с собой, положил в центре пентаграммы железную коробочку со зловещими лестницами и открыл её. Затем сказал нам становиться вокруг пентаграммы и взяться за руки. Полил чем-то бороздки пентаграммы, поджог её и замкнул наш круг собой. В степи было тихо, даже не было слышно треньканья сверчков, только пламя завораживающе отражалось в наших глазах. Потом Белый маг сказал нам чтобы мы повторяли за ним слова и предупредил, что ни в коем в случае нельзя размыкать руки. Тех слов, что мы повторяли в тишине ночи, я не помню. Мне только запомнилось, что при первых-же словах нитки с узелками, лежавшие в коробке, вдруг зашевелились и послышалось тихое шипение, от которого становилось жутковато. Нитки извивались в агонии и шипение стало громче. Затем они вдруг вспыхнули и мгновенно сгорели. Погас и огонь начерченной пентаграммы. Что-то гнетущее, тяжёлое как будто свалилось с плечь. Все облегчённо вздохнули и звонкая тишина вдруг ударила в уши. Но это уже была другая тишина, не гнетущая, а спокойная.

   Разровняв следы пентаграммы, Серж аккуратно двумя палочками поднял коробочку с пеплом "ведьминых лестниц" и отнёс их к той могилке на которой сидела по полнолуниям Наташа и засыпал их землёй рядом с ней. Затем мы дружно зашагали по ночной степи к посёлку. Идти было как-то легко, ночной воздух приятно щекотал ноздри запахами полыни и степного разнотравья. Мы отошли совсем немного -- метров сто или чуть больше, как вдруг позади нас что-то с шипением разорвалось в воздухе. Мы оглянулись. Высоко в небе, потрескивая, висел красного цвета шар, размером с футбольный мяч. Раздался щелчок и шар разделился на четыре маленьких, образовав четырёхугольник. Через минуту шары потухли или исчезли -- ничто не нарушало красоту звёздного неба и мы вновь ощутили спокойствие ночной степи.

   Наталья за неделю поправилась и вновь стала весёлой и жизнерадостной. Ночные "походы" прекратились. А свекровь её с полгода тяжело болела. Серж объяснил это тем, что та колдунья весьма опытная и "через себя" не делает заклинаний -- ей, видимо, хорошо известен "эффект дилдА", когда зло, отражённое более умелым колдуном может возвратиться к "хозяину". Вот, она и сделала это через "заказчицу".

[attach=1]

Автор Сергей Касаткин

[серебро]

С легкой руки писателя Конан Доила затерянный мир обычно ищут среди непроходимых дебрей и болот, за стеной отвесных скал. Однако же на планете существует немало мест, внешне открытых, кажущихся легкодоступными, но в действительности столь обособленных, что там до сих пор едва ли ступала нога человека.

Если посмотреть на карту Азии, то восточнее Каспия легко отыщется плато Устюрт — гигантский стол, поднимающийся над уровнем моря в среднем на сто двадцать — сто восемьдесят метров и простирающийся до самого Арала.

Несмотря на то что через северную оконечность плато в начале 70 х проложили железную дорогу и газопровод, что здесь добывают газ и калийные соли, Устюрт по прежнему остается одной из самых безжизненных территорий планеты. По сравнению с ним раскинувшиеся по соседству неласковые Каракумы поистине райский сад.

Недаром каракалпаки и туркмены говорят: «Барса кельмес» — «Пойдешь — не вернешься». (Так называется и один из островов в Аральском море.) Я не стану решительно настаивать на версии о подлинности песчаного чудовища, и все же…

Впервые я услышал о нем четверть века назад. В ту пору, будучи молодым специалистом по строительству высоковольтных линий, я сидел с бригадой монтажников на станции Ак Чалак. Так именовался крохотный разъезд на только что построенной через Устюрт железной дороге, по которому еще не началось регулярное движение поездов.

Был саратансамый знойный период лета. Солнце, будто насмехаясь, раскаляло и без того растрескавшуюся, твердую, как бетон, землю. Соль выступала, казалось, даже на рельсах, к которым невозможно было притронуться.

Далеко на горизонте желтели крутые уступы — чинки. Мы столпились у короткого состава: раз в две недели, по четвергам, локомотив прикатывал из Кунграда цистерну с теплой солоноватой водой и вагон магазин с неизменным ассортиментом: хлеб, рыбные консервы, макароны, чай, сигареты.

Внезапно раздался удивленный' возглас. Кто то из наших заметил, что по гребню ч инков движутся три точки. На миг мы забыли о покупках: ведь за полтора месяца в той стороне не случаюсь увидеть даже парящей птицы.

Прошло, должно быть, часа полтора, когда к разъезду приблизилась небольшая процессия. Впереди шел поджарый кочевник в пропыленном ватном халате и высокой бараньей шапке, такой древний. что его лицо, казалось, состоит из одних моршин. В поводу он вел навьюченного двугорбого верблюда. Сам ступал с той неторопливой легкостью, какая отличает людей, привыкших ежедневно покрывать пешком десятки километров.

На втором верблюде величественно восседала полная женщина средних лет в длинном темном платье, черном бархатном жилете и коричневых ичигах — легких восточных сапожках. Ее голова была повязана цветастым платком, но широкое азиатское лицо оставалось открытым — у кочевников женщины никогда не носили чадру.

Замыкал шествие третий верблюд, на котором сидел мужчина неопределенного возраста, чрезвычайно изможденный. Он раскачивался между горбов, как китайский болванчик, рискуя вот вот свалиться. На его голове красовалась мятая соломенная шляпа, одежда же более заслуживала именоваться лохмотьями.

Верблюды ступали след в след, хотя вокруг была необъятная ширь. По местному обычаю, мы пригласили путников к столу. Объяснялись жестами, ибо кочевники, как правило, совершенно не понимают по русски, а может, просто делают вид, что не понимают. — Господи, неужели добрался?! — воскликнул вдруг на чистейшем русском языке третий путник и всхлипнул.

Мы изумленно пригляделись. Белесые ресницы, а в особенности курносый нос выдавали в нем славянина.

За столом он поведал нам свою удивительную историю. Вот вкратце его рассказ.

— Меня зовут Александр Гуслянников. Алик. Сам я ленинградский, а в Кунград приехал на два года по найму. Устроился водителем в управление механизации. На позапрошлой неделе мой начальник вызывает меня и говорит:

— Алик, мои кавказские родственники купили для меня машину. Надо перегнать. Возьмешься? Я согласился не раздумывая. Отчего не посмотреть новые места?

Самолетом добрался до Баку, там принял машину — новенькую, молочного цвета «Волгу» — и вместе с ней погрузился на паром до Красноводска. Далее я намеревался ехать через Ашхабад — Мары — Чарджоу — Ташауз. Крюк — ого го! На пароме, на свою беду, сошелся я с одним туркменом из Куня Ургенча. Хороший мужик, звать Курбан. Он тоже перегонял машину — «Москвич», — и, значит, были мы попутчики. Узнав о моих планах, он рассмеялся: — Зачем через Мары? Поедем напрямую. Раза в четыре короче.

— Как — напрямую? — удивляюсь. — Через Устюрт, что ли? — Конечно! — Да ты что?! Заплутаем!

— Не бойся, дорогой. Многие ездят через Устюрт. Я сам три раза ездил. Есть накатанная колея. Есть приметы. Надо только не сворачивать и держаться подальше от песков. Он говорил с такой уверенностью, что я не только согласился, но и загорелся его идеей. Я вообще заводной. Словом, когда через сутки мы вошли в красноводский порт, я был твердо настроен на короткую дорогу.

Ранним утром мы отправились в путь. Но едва отъехали от Красноводска, как у «Москвича» застучал мотор. Пришлось Курбану остаться. Мне бы, дураку, повернуть обратно, да куда там! Говорю же — заводной характер!

Притом Курбан меня поддержал. Начертил схему, обозначил на ней ориентиры, все растолковал. — Держись колеи, и все будет хорошо. Ребенок и тот проедет. — Но на прощание предостерег еще раз: — Бойся песков! Там нечисто… И вот я на Устюрте. Ничто не вызывало опасений. Я уверенно гнал вперед по солончакам и такырам, опустив стекла.

Только на большой скорости можно было спастись от нещадного зноя. Часто встречались пухляки — этакие озерца мельчайшей невесомой пыли, в которой машина могла утонуть по оси. Перед пухляками дорога разбивалась на десятки рукавов: каждый водитель искал более ' подходящий объезд. За пухляком рукава снова сходились в единое русло. Основная колея была хорошо накатана, сбиться с нее казалось невозможным.

В точности.появлялись приметы, обозначенные Курбаном: геодезический знак из пропитанных антисептиком бревен, шест с выцветшей тряпкой на макушке, куча камней, одинокая скала, лысая покрышка…

Постепенно у меня начали слипаться глаза: все же накануне я провел две почти бессонные ночи. Да и монотонность пейзажа убаюкивала…

Вдруг самым краешком угасающего сознания я понял, что сплю, причем давно. Резко ударил но тормозам. Машина стояла среди чахлых кустиков кейреука. Колеи не было. Я похолодел, но сумел взять себя в руки. Не паниковать. Не мог я отъехать очень далеко. Сейчас вернусь на трассу по собственным следам.

Но, увы, развернув машину, я убедился, что жесткая и твердая как камень, сожженная солнцем почва почти не сохранила отпечатков протекторов. Чертыхнувшись, я вылез наружу, забрался на крышу и принялся озираться. Ни че го. Наконец, далекодалеко, у самой линии горизонта, разглядел крохотную черную точку и тут же припомнил, что следующим маяком должна быть ржавая кабина «ЗИЛа». Очевидно, это она и есть.

Я снова сел за руль и погнал вперед. Вскоре солончак кончился, а еще через пару сотен метров я выехал на колею. Она вела в нужном направлении, к запримеченной точке, и все мои сомнения отпали. Черное пятнышко росло на глазах. Но это была не кабина «ЗИЛа», а остов «Урала», почерневший и смятый…

До «Урала» оставалось с полсотни метров, когда моя тачка забуксовала. Я выглянул в окошко и обомлел: машина по оси сидела в серо желтом рассыпчатом песке. Песок расстилался повсюду. Поглощенный своими мыслями, я слишком поздно заметил его. И еще: колея здесь обрывалась. Конец дороги. Тупик. Я попросту ехал по следам заблудившегося грузовика…

«Бойся песков!» — тут же вспыхнуло в сознании, и отчего то подумалось, что в эти слова Курбан вкладывал особый смысл, не только предостережение об опасности забуксовать. Я снова вылез и осмотрелся.

Машина увязла прочно. Надо было что то подмостить под колеса. Но что? Не удастся ли оторвать какую нибудь штуковину от «Урала»? Я взял ломик и двинулся к покореженному автомобилю. В деформированном кузове не сохранилось никаких деревянных деталей: ни скамеек, ни бортов. Я расхаживал по нему, прикидывая, что же подцепить ломиком? И тут за спиной раздалось сухое шуршание. Я обернулся.

Происходило что то непонятное. Такое впечатление, что самопроизвольно перемешался участок поверхности. Но в следующую секунду меня обуял ужас. Невиданная  божье создание  пятнисто землистой расцветки, ромбовидной формы, плоская, как скат, настороженными волнообразными движениями приближалась к «Волге». Ее размер по большой диагонали составлял не менее четырех метров. По периметру шевелились десятки щупальцев, похожих на маленьких змеек, но ни лап, ни глаз, ни пасти существо не имело.

Мои ноги приросли к кузову, позвоночник превратился в каменный столб. Между тем  божье создание  сложилась в омерзительный рулон и проползла под днищем. Затем развернулась наподобие кошмарного конверта и полностью обволокла автомобиль. Раздался хруст, вылетели стекла, затрещал корпус.

Пластичность чудовища была невероятной. Оно легко складывалось вроде гигантского комка бумаги. Щупальца шарили по салону, поглощая мои припасы.

Время будто остановилось. Я по прежнему не мог ни пошевелиться, ни выдохнуть. Вот чудовище отвалилось от машины. Красавица «Волга» превратилась в смятую и почерневшую железку. А  божье создание , заметно утолстившаяся, покружилась на месте и… легко заскользила по моим следам. Опомнившись, я заорал, швырнул в песчаного ската ломик и, спрыгнув по другую сторону кузова, начал карабкаться вверх по склону. Я боялся обернуться.

В моих ушах не смолкало страшное шуршание, я обливался холодным потом, представляя, как слизистая масса навалится на меня. Я был на грани безумия и несся, не разбирая дороги, от холма к холму. Падал, поднимался и снова бежал. Сердце выпрыгивало из груди, но ноги, ведомые инстинктом, уносили меня прочь от опасного места. Наконец силы оставили меня, я упал и лишился чувств. Когда очнулся, стояла глухая ночь. В небе горели звезды, но пространство было насыщено таким густым мраком, что я не различал кончика собственного носа.

Что ж, мне повезло, я сумел чудом избежать гибели. Но остался без воды, пищи и транспорта, кроме того, заблудился. По моим прикидкам я находился в центре плато, в его неизведанной глуби, а значит, мои шансы выбраться равнялись нулю… Рассказчик перевел дыхание.

— Три дня я брел наугад, похоронив всякую надежду. И вдруг — чудо! Верблюды, идущие прямо на меня… — Он горько усмехнулся: — Да только какая мне радость? Что я скажу хозяину? Как расплачусь? Надо разыскать Курбана. Он знает…

От разъезда донесся гудок тепловоза. Состав собирался в обратный путь, в Кунград. Мы предложили нашему гостю отправиться туда, благо и машинист, и продавец были нам хорошо знакомы.

Алик охотно согласился, и мы проводили его, собрав на дорогу немного денег. За затянувшимся ужином мы долго обсуждали услышанную историю. Поначалу говорили о том, что много, мол, еще на Земле непознанных тайн и чудес, и Устюрт, которого мы коснулись лишь с краешку, конечно же не исключение.

Но вскоре верх взял здоровый скептицизм. Мы сошлись на том, что Алик и вправду заснул за рулем и перевернул или же разбил машину. А затем сочинил небылицу, чтобы хоть как то оправдаться перед начальником. Шоферская байка.

Еще более прагматичную версию выдвинул наш бригадир Илья Загудиллин: — Большой хитрец этот мужик — вот что я вам скажу! Да он просто втридорога продал машину какому нибудь чабану. (В ту пору почему то считалось, что у каждого чабана — мешок денег.) Тот ему и сопровождающею дал до Кунграда. А теперь напускает туману… На том и порешили. Позднее — и в Кунграде, и в Чимбае, и в Тахиатаг ше, и в Ходжейли — я настойчиво расспрашивал местных жителей о песчаном чудовище, но те лишь недоуменно пожимали плечами либо отмучивались. На долгие годы я выбросил рассказ шофера из головы.

Но лет десять спустя, когда я благополучно обитал уже в Ташкенте, судьба свела меня с интересным человеком, геологом Сашей Суспенцевым, обошедшим пешком едва ли не всю Среднюю Азию. Как— то раз за бутылкой превосходного «Ок мусаласа» мы заговорили об Устюрте, откуда Саша только что вернулся.

Неожиданно мне вспомнилась та давняя история, и я пересказал ее приятелю. Саша известный насмешник, и я ожидал если не взрыва хохота, то наверняка язвительных реплик. Но Саша слушал меня серьезно, а когда я закончил, призадумался. — Знаешь, — проговорил он наконец. — У кочевников существует табу на всякое упоминание о таинственных силах. Чтобы не накликать беды на свою юрту. Даже если песчаный скат существует, никто об этом не скажет.

Я никогда не слышал ни о чем подобном, хотя немало общался с кочевниками. Кстати, песчаные массивы, и довольно обширные, на Устюрте не редкость. Но вот слушай, какая однажды приключилась история…

Мы бурили разведочную скважину к юго западу от Сарыкамышской впадины. Как то раз двое наших поехали поохотиться на сайгаков. К ночи они не вернулись. У нас был вертолет, и с утра мы отправились на поиски. Машину обнаружили примерно в шестидесяти километрах к западу. Она… она была почерневшей и скомканной, как консервная банка. Рядом валялись ружья. Без прикладов. А стволы были завязаны узлом. Неподалеку простирался большой песчаный массив… — Саша посмотрел мне прямо в глаза и добавил: — Если когда нибудь нелегкая снова занесет на Устюрт, бойся песков!

Валерий Нечипоренко

[серебро]

Случай на шоссе
 Расскажу о том, что меня занимает уже десяток лет, потому что это произошло в 1999 году. Заканчивался жаркий летний день, мы ехали с мужем на «Жигулях» из Астраханской области по шоссе от Капустина Яра.

Солнце шло на закат, и, стало быть, по времени было около 9 вечера. Впереди, невдалеке, маячила еще одна легковушка. Я сидела с мужем на переднем сидении, и вот после Ленинска меня стало тянуть поглядеть на небо. Я наклонилась и смотрела вверх через переднее стекло. Даже муж не выдержал: «Ты чего там высматриваешь?» «Не знаю, – говорю, – что-то заставляет…»

В небе плыли окрашенные в бледно-розовый цвет редкие облачка. И вдруг одно облако привлекло внимание. Оно было овальным, правильной формы, небольшое по размерам. И на нем неожиданно появились светло-серые цифры. Они неплохо различались на фоне тучки – словно были нанесены белым паром. – Саша, притормози! – попросила я мужа. Вышли, разглядывая странное облако и недоумевая.

 Там различались цифры – «1957» и значок позади – то ли прописная буква «г» (год), то ли z (зета). Третья цифра была непонятной – то ли «5», то ли «3». И только я так подумала, как цифру словно подправили: стало хорошо читаться – «1937». «Жигули», шедшие впереди, тоже остановились, и двое, им обоим лет за пятьдесят, рассматривали, задрав головы, удивительное явление на небе. И вдруг – ффу-ух! – надпись разом будто стерла невидимая рука.

 После этого солнце тоже окончательно ушло за горизонт, все расплылось, стало быстро темнеть. Мы, свидетели непонятного явления, подошли друг к другу, стали обсуждать увиденное. Женщина из попутного «жигуленка» была безапелляционна: «Неподалеку Капъяр, это, наверное, их штучки или обычная пиротехника, – сделала она свой вывод. – Или это просто иллюзия, галлюцинация…» – ей не хотелось переубеждать себя в чем-то.

Дома я рассказала о феномене своей старенькой маме. Она задумалась, а потом говорит: «Сегодня Петров день, и в это время бывают чудеса на небе…» Потом я действительно нашла в календаре упоминание о том, что 12 июля отмечается День святых апостолов Петра и Павла, и в этот день «играет живое солнце» и «бывают видения на небе».

Непонятно лишь, что означает дата «1937»… Вернее, понятно, но о чем она предупреждает? Наступят такие же времена? Нужен 1937-й? Как говорится, не дай Бог… И лишь недавно я встретила в литературе обозначение символа «Z» – «жертва», «жертвоприношение».

 Это уже имело некий смысл. Возможно, некто передавал людям, что 1937-й год – это как бы жертвоприношение за содеянное в России: свержение царя, изгнание Бога, братоубийственную Гражданскую войну, голод тридцатых годов… Но зачем это понадобилось сообщать одиноким путникам на шоссе? Или все же права та женщина из «жигуленка»: «пиротехники забавляются»?..
 Зоя Вениаминовна К. библиотекарь.

 ИСПОРЧЕННАЯ СВАДЬБА

 Этот случай произошел осенью 2001 года на одной свадьбе в поселке Новоанненского района Волгоградской области. Жених до знакомства со своей невестой жил с другой женщиной, и у них родился ребенок. Однако отец ребенка – тот самый жених – не остался с ними. Мать обманутой женщины пригрозила, что устроит им такую свадьбу, которую они вовек не забудут.

Накануне свадьбы на крыльцо дома жениха кто-то поставил сумку, в которой оказалась голова убитой собаки. Ее обнаружили, поудивлялись-поохали, но молодым о происшествии ничего не сказали, чтобы не портить им настроения. Потом про сумку с собачьей головой забыли – не до того было. В разгар веселья все вышли из горницы поплясать и попеть во двор. Играла гармонь, люди веселились, смеялись – шум стоял на всю улицу.

 Вдруг откуда ни возьмись, стали сбегаться собаки и с лаем и злобой принялись кидаться на жениха и невесту. Самое странное то, что хоть народу было много, собаки ни на кого больше не кидались, а только на новобрачных. И покусали изрядно... Их увезли в больницу, и тут уж стало не до свадьбы, все опешили от увиденного. А собаки разбежались так же неожиданно, как и появились.
 Марина Абдуллаева.

  ВНЕ ТЕЛА

 Я перескажу историю, которая произошла с моей хорошей знакомой. Она рассказывала, что однажды ее родители на несколько дней уехали к родственникам, и ей пришлось ночевать в квартире одной. Надо отметить, что она не любит оставаться в одиночестве, поскольку замечала, будто за ней кто-то наблюдает. Поэтому она пригласила к себе с ночевкой подругу.

 Но той вдруг позвонила сестра, сказала, что с ее любимой кошкой Машей что-то случилось, и та быстро уехала. Пощелкав каналы телевизора, девушка решила идти спать, но заметила, что ее страх перед темнотой и неизвестностью усиливается. Пришлось даже выпить таблетку демидрола, после чего веки стали наливаться тяжестью. Проснулась она от того, что ей показалось, будто кто-то дотронулся до ее руки. Она открыла глаза, осмотрелась. Обстановка была и та, и не та…

 Когда же она взглянула вниз, то с ужасом увидела себя... спящей на постели внизу! Она чуть не завопила от страха, но издать звуки у неё не получилось. Вдруг опять кто-то дотронулся до ее руки, и мягкий убаюкивающий голос сказал, что ей нечего бояться, все будет хорошо. Больше она ничего не помнила. Проснулась на следующий день, долго думала над этим случаем, но так и не смогла понять, что с ней было…
 С. Залазина.

«ШУТКИ» ДОМОВОГО?

Лет шесть назад в нашей квартире произошел такой казус. Мама, брат и я сидели в зале и смотрели телевизор, а папа купался в ванной. И тут слышим крик отца: «Кто выключил свет? Включите обратно!» Мы переглянулись: в квартире никого не было, никто к ванной не подходил. Мама встала и включила свет, но только уселась в кресло, как снова крик отца.

Мы уже втроем бросились включать свет, проверили пробки в коридоре: все было в порядке. Но когда в третий раз мы услышали папин рёв: «Ну вы что, издеваетесь надо мной, что ли?!» – нам стало действительно не по себе. Когда папа вышел из ванной, мы долго пытались объяснить, что были ни при чем. Отец проверил выключатель – все нормально. Однако чтобы его включить, надо было приложить определенную силу.

Мы снова включили свет в ванной и уже вчетвером пошли досматривать фильм. Когда решили посмотреть, что же в ванной со светом, то убедились – его опять не было! Мы истерично похихикали, но вскоре после этого случая мама принесла в квартиру кота: «Чтобы чертовщина в доме не водилась!» И действительно, подобное уже больше не повторялось.
 А. Перепелкина.

[Лукерья]

Спасибо. :flower3:Занимательно.

[Сибирячка]

Спасибо Серебруша 

[Алисачудес]

Спасибо!!!   

[Катеринa 1970]

Спасибо 

[Котюня]

Серебруша спасибо