Водичка от «доброй» соседки

[серебро]

17

У нас был довольно дружный подъезд, все знали друг дружку буквально с рождения, и дружили семьями.

У нас в семье постоянно были скандалы, ссорились мама и брат. Каждый раз было все серьезнее и серьезнее, брат как с катушек слетел, мог украсть из дома последние деньги и прогулять их с друзьями. Иногда я приходила со школы и была свидетелем того, как он с кулаками накидывался на маму. Помочь ей было некому, так как папа всегда был в командировках, а жаловаться мама не умела. Я плакала и ничем помочь не могла. Мне просто хотелось убить его, ведь он столько боли причинял маме, а как он разговаривал с ней… там не было даже слова без мата.

Как-то раз я пришла со школы, и, поднявшись на свой этаж, заметила, что что-то белое виднелось из-под коврика перед нашей дверью, как будто мусор замели. Когда я его подняла, то очень удивилась — там была соль! И не просто пара щепоток, а огромная кучка, было такое ощущение, что кто-то туда пару пачек высыпал. У меня просто не было слов, я зашла домой и все рассказала родным, мы конечно все убрали, но новые сюрпризы появлялись вновь и вновь.

На выходных приехала с дачи моя бабушка, и мы ей рассказали все про странные подарочки под ковриком, на что она сказала, что кто-то хочет нас между собой поссорить. Я тогда подумала: «Кому это не живется спокойно, да и кому мы такого сделали, что нам зла желают?».

История эта как-то замялась за другими важными делами. Но вот, как-то раз, я поднималась по ступенькам на свой этаж и увидела, что наша соседка, назовем ее тетя Оля, аккуратно, чуть ли не любовно насыпает соль к нам под ковер. Я, конечно, все рассказала родителям, и они с ней очень поругались. Но того, что произошло на следующий день, мы никогда не забудем.


 

Вечером мама пошла в магазин, и вдруг кто-то выплеснул из окна воду прямо ей под ноги. Она подняла голову, чтобы «отблагодарить» соседей, но никого не было видно. Буквально через неделю мама слегла и не смогла ходить. Мы обратились к врачам, те поставили ей диагноз «Рожа» и забрали в больницу, где ставили множество уколов, около сорока в день.

Конечно же, она не продержалась там и двух недель. Мама сбежала — позвонила папе, он ее забрал, и в тот же вечер мы, по совету одной из ее соседок по палате, поехали к бабушке, которая лечит.

Бедная мама, она под руки вышла из машины, при каждом шаге у нее слезы сыпались из глаз. Я осталась в машине и молилась, чтобы бабушка ей помогла.

На обратном пути мама, вся в слезах, держала в руке бутылку с водой и библию. Бабушка поведала ей, что ее соседка наговорила на воду на ее смерть, так как со школьной скамьи завидовала ей и ее семейному счастью, и, наговорив гадостей на воду, выплеснула ее из окна маме под ноги…

Маме стало полегче от святой воды и молитв, но она до сих пор очень мучается с ногами и ходит с палочкой. Вот такой сильной была зависть. Соседка переехала из нашего дома, как только мама легла в больницу, и больше мы ее не видели. Мама с братом после ее болезни сблизились, он ухаживал за ней и не раз просил прощения за все.

[attach=1]

[серебро]

Вера Ч. проводила рождественские праздники у друзей в Ангарске, небольшом городке, близ Иркутска.

 Крещенские морозы еще не наступили, но минус 28 градусов по Цельсию держалось стабильно. Институтские друзья старались сделать каждый день гостьи незабываемым. Праздничная неделя была наполнена поездками, встречами, новыми знакомствами, вечеринками, вылазками на природу.

Как то выпал свободный вечер. Друзья сидели, перебирали фотографии, делились воспоминаниями. Одна фотография напомнила о картофельной страде в студенческие годы, а старая банька на заднем плане фото навела на мысль, что неплохо попариться в русской баньке с веничком и холодным кваском.
 Друзья тут же вспомнили, что у них есть знакомый лесник, у которого есть настоящая рубленая баня, а самое главное – банька стоит у теплого источника, вода в котором даже в самые лютые морозы плюс пятнадцать – восемнадцать градусов, и после парилки окунуться туда одно удовольствие.Хозяин решил сразу поехать к леснику, благо ехать недалеко, километров 20, и договориться, чтобы затопил баньку на следующий день. Подруги решили ехать с ним, и наскоро набросив на легкие платья шубки, надев шапки на головы, и сапоги на тонкие чулки сели в машину. В машине тепло, печка работает.

Когда въехали в лес, стало совсем темно. Лесная дорога накатана, тут как в городе, переулки, перекрестки. Деревья в свете фар причудливо переливаются всеми цветами радуги. Вокруг сказочная красота.
 Чтобы попасть к дому лесника, необходимо было свернуть на четвертом повороте, но за разговорами сбились со счета и когда проехали очередной, хозяева заспорили между собой, свернуть или ехать до следующего. Если поворот будет уже не тот, то машине придется ехать задним ходом около полутора километров. Решили, что целесообразнее вернуться на двадцать метров назад, к повороту, который проехали.

Водитель решил поступить иначе, он знал, что за пятьдесят метров до поворота на лесничество есть поваленная ель слева от дороги. Приказав женщинам ждать в машине, водитель выскочил, автоматически вынув ключ зажигания.

Вернулся он чуть позже, чем можно было ожидать, и сказал, что надо ехать до следующего поворота. Все попытки завести машину окончились неудачей, пытались её толкать, но все безуспешно. Пока суетились вокруг машины, то не чувствовали мороза, но по мере того, как все попытки тронуть машину с места оканчивались неудачей, надвигалась паника и реальная угроза замерзнуть.

Было решено пробежать вперед до поворота, повернуть направо, а там и лесничество. Втроем побежали, падали, поднимались и снова бежали, стало жарко, расстегнули шубы. Вот и поворот, и тут мужчина сказал: «Это не тот поворот». Он признался, что ошибся не поворотом, а дорогой, чтобы укоротить путь он поехал другой дорогой, но ночью все выглядит иначе. Ругать его было бесполезно, никто не знал что делать. Был один выход: идти назад, до первого жилья надо пройти километров 7-8.

Позже, когда опасность миновала и уже в тепле обсуждали все события, то пришли к выводу, что, скорее всего до теплого жилья дойти не смогли бы.

Но тут в нескольких шагах от себя они увидели небольшую беленькую собачку, только глаза её переливались всеми цветами в свете фонаря. Она повизгивала, и, оглядываясь на людей, сделала вперед несколько шагов, как бы приглашая следовать за ней. Когда собачка убедилась, что путники побежали за ней, то понеслась вперед с большой скоростью. Если люди останавливались, она сердито лаяла, всем своим видом показывая, что останавливаться нельзя.

Минут двадцать – тридцать все дружно бежали, и вот впереди засветились окна. К дому подойти нельзя было из-за злобно лающих псов. На лай вышел хозяин, отогнал собак. Так незадачливые путешественники оказались в доме лесника, которого так неудачно искали.

Гостей растирали спиртом, парили в бане. Лесник с сыном на тракторе съездили за брошенной машиной.
 События, для компании благополучно закончились. Одно было не понятно, откуда на глухой лесной дороге взялась болонка. О подобной собаке ни лесник, ни кто из домашних не слышал, да и выжить в такой мороз комнатной собачке невозможно. Ведь даже хозяйские псы спят кучей в сарае, да и волкодавы, скорее всего, порвали бы собачонку в клочья.

Пока еще продолжались праздники, компания часами ездили по лесу, обошли все дома на окраине, искали свою спасительницу, но никто не видел подобной собаки.

Этот случай можно расценить как сказку со счастливым концом, а белую собачку посланником ангела хранителя, доброй феей из сибирского леса.

[серебро]

Прадед мой был мельником.

 В наследство от своего батюшки он принял небольшую мельницу, а так как парнем он был рукастым, то переоборудовал её так, что обеспечивал мукой не только свою семью, но и несколько окрестных деревень, а излишки поздней осенью продавал в городе. Когда в воздухе повеяло первым холодным дыханием зимы, он запряг лошадь в телегу и, погрузив в нее мешки, отправился в путь.

 Лошади легко и непринужденно несли его по лесной дороге в уездный центр, и уже к вечеру мой прадед оказался на месте. Покупателя на товар искать не пришлось, так как местная пекарня давно уже скупала у него муку, но было уже поздно, поэтому парень решил заночевать на постоялом дворе, а утром избавиться от мешков и отправиться обратно.

 Посидел немного в местном трактире, выпил чарку, да уже и на боковую собрался, как подходит к нему старуха, седая вся, ртом беззубым шамкает:

 — Мельник, дело есть. Посмотри мою мельницу, что-то она не мелет. Я раньше сама чинила, а теперь совсем уж слепа стала.

 Голос у неё был подобен треску расколотого полена.
 Парень удивился:

 — Откуда же ты, старая, знаешь, что я мельник?

 — Так ты каждый год сюда приезжаешь. Посмотри, а? Я недалеко тут живу, награжу тебя. Блинов испеку.

 Диву дался мельник, с чего это в такую пору бабка блины решила делать.

 — Ладно, пошли, — согласился он, — покажешь.

 Шли долго, обманула его старуха, дом оказался на самой окраине города, но делать нечего, раз дал слово, то поворачивать обратно уже поздно. Зашли в небольшую избушку, и мой прадед почувствовал тошнотворный запах, которым был пропитан воздух помещения. Бабка затеплила свечку и осветила большой, в рост человека, механизм. Он был похож на приспособление для помола, сбоку у него был огромный ручной ворот, и с трудом верилось, что с ним справлялась эта маленькая старушка. Сверху мельницы чернела воронка, через которое засыпалось зерно. Парню уже становилось невыносимо от окружающего смрада, поэтому он постарался поскорее разобраться с проблемой и вернуться на постоялый двор.

 — Давай, бабка, показывай, что там у тебя.

 — Да посмотри сам, не вертается.

 Действительно, подергав ворот, он убедился, что его заклинило. Мельник открыл внутренности конструкции, и запах стал совсем невыносимым.

 — Что ты, бабка, кости тут перемалываешь? — усмехнулся он, прикрывая нос рукой.

 В ответ старуха только неразборчиво проворчала.

 — А ну-ка, посвети сюда, — он указал в самое нутро.

 В тусклом отблески свечи было видно, что зубья поворотного механизма заблокировал какой-то белесый предмет, и парень протиснул руку во внутрь.

 — Вот и всё, старая, сейчас заработает твоя меленка, — с этими словами он ловко избавил шестерню от помехи. В руке у него был обломок челюсти. Мой прадед не был уверен, человеку ли принадлежит она или какому-то животному, но усталость, этот жуткий смрад, темнота, и под конец этот обломок кости, всё это так подточило его дух, что ужас прокрался под одежду и сжал внутренности своей холодной лапой, и он рванул со всех ног из избушки, сжимая на груди святой образок.

 Мой уважаемый предок не запомнил, как попал обратно в трактир. Помнит только, что мужики отпаивали его самогоном. Чья-то огромная рыжая борода двигалась перед его глазами, иногда наполняя очередную чарку и вливая ее под усы, а сквозь могучие заросли доносился глухой голос:

 — Когда она увела тебя, то мы уж думали, что пропал мужик… Это же ведьма. Пошли за тобой… А потом ты выбежал, глаза безумные, и на нас побежал. Вот тут-то мы тебя и взяли. Извини уж, пришлось немного тебя поколотить, чтобы в себя пришел.

 Потом ему помогли встать и отвели в комнату, где он и забылся сном.

 Слушая эту историю, образованный читатель усмехнется; мол, темный народ, помешанную старуху посчитал ведьмой. А в том, что она в своей меленке перемалывала кости животных или даже людей, то ничего в этом сверхъестественного нет, и всё это только следствие её безумия. Может быть, так оно и было. Но история на этом не закончилась. Поутру парень поднялся и отправился в пекарню, где его уже ждали. Воспоминания о вчерашних событиях, подобные горькому осадку, всё ещё плескались на дне души, поэтому он сбыл поскорее муку и торопился вернуться в деревню.

 Дорога из города пролегала как раз недалеко от того места, куда привела его ночью старуха, и мельник заметил, что сквозь кроны деревьев замелькала избушка ведьмы, такая же бесцветная как окружающий лапник, и поэтому почти слившаяся с ним. Внезапно из густых придорожных зарослей выступила темная фигура. Лошади от неожиданности рванули влево, но облаченная в лохмотья старуха, а это была она, даже не пыталась их преследовать, она лишь вытянула руку и что-то метнула вслед телеге. А мой прадед хлестнул лошадей и помчался по просеке без оглядки.

 Уже темнело, на плечи наваливалась усталость, но ни родной деревни, ни узнаваемых окрестностей мельник не видел, более того — дорога оказалась совершенно незнакомой, и он вынужден был признать, что заблудился. Оставалось только доехать до ближайшего жилища, где можно было отдохнуть самому и дать постой лошадям.

 Вой множества глоток вырвал моего прадеда из полудремы, и он, сообразив, что наткнулся на волчью стаю, взмахнул хлыстом. Бедные лошади уже почуяли хищников и понесли с тропы в лес. Сзади раздавалось хриплое дыхание и устрашающий рык преследователей. Одной рукой удерживая вожжи, испуганный мельник потянулся за винтовкой. Глянул назад, а сзади телеги только комья грязи и ветки вылетают, а волков никаких и нету. Но лошади несут, будто сам черт идет следом.

 — Ну все, — посетила парня горестная мысль, — пропал я в чаще!

 Но не прошло и минуты, как он это подумал, а за деревьями заплясал какой-то огонёк. И вылетела телега на опушку, где стоял небольшой домик. Словно из-под земли перед упряжкой вырос темный силуэт и взмахнул рукой, останавливая несущуюся на него телегу. И тотчас же пропал звук погони за спиной, а лошади заржали и встали на дыбы.

 — Стой, добрый человек, куда же ты едешь в столь поздний час?

 Мой предок всё ещё оглядывался назад, высматривая волков, но их и след простыл. Когда он перевел взгляд на говорившего, то увидел, что перед ним стоит высокий хорошо сложенный мужик. Мужик улыбался и в правой руке держал топор. «Неужто по дрова в такую темень собрался», — промелькнула в голове мысль. Но вслух ответил:

 — Из города домой еду. Вот волки увязались за мной. Если бы к твоей избушке не выехал, то поминай как звали.

 — Волки? — мужик оскалился и посмотрел парню за спину, куда-то в лесную чащу, — поздно уже, и лошадям твоим отдых нужен. Заночуй у меня. А завтра утром дальше отправишься.

 — Спасибо, мил человек, но кто ты?

 — Да лесник я местный, мы тут с хозяйкой вдвоём. Да ты заходи, у нас блины сегодня, будь как дома.

 Вроде не масленница, подумал мельник , а у них блины к ужину. Но выбирать не приходилось. Он с трудом, ведь ноги его заплетались от усталости, вошел в домик лесника и оказался в полной темноте. Откуда же тогда шел тот свет, что вывел его на опушку? Странно всё это. В глубине заплясало тусклое пламя — лесник зажег свечу. Мой прадед смог разглядеть лишь стол с посудой, да лавку, на которой сидела какая-то женщина, видимо хозяйка, лица её он не видел, так как оно оставалось в тени.

 — Ну что же, мир вам, люди добрые, — он поклонился по пояс. Лесник уже сидел за столом и указывал на место напротив.

 — Присаживайся, сейчас хозяюшка нам всё подаст, — голос у него был громкий и очень мелодичный.

 Мельника упрашивать долго не пришлось, он занял предложенное место, и тут же перед ним выросла чарка с чем-то крепким. Женщина, лицо которой всё ещё оставалось в темноте, поставила перед парнем большое блюдо со стопкой лоснящихся и дымящих блинов. Мой прадед принюхался. Запах, который от них шёл, не был похож на аромат свежеиспеченных блинов, которые подавала к празднику его жена. Это был сладковатый смрад, подобный тому, что он почувствовал совсем недавно. Запах, что источали внутренности ведьминой меленки.

 — Надо бы молитву прочитать, — срывающимся голосом проговорил парень и стал искать слипающимися от усталости глазами икону, которая по обычаю висела в углу избы. Он сделал попытку встать, но почувствовал на своих плечах тяжелые руки хозяина, который неожиданно оказался за спиной.

 — Сиди! — громко и угрожающе прозвучал над ухом голос. И мельник снова упал на лавку.

 «Нечистое это дело, без божьей благодати за стол садиться», подумал мой прадед и, со словами «Господи благослови», осенил себя крестным знамением. Тут же словно, что-то звонко лопнуло над ухом, жуткая сонливость испарилась, с плеч пропала тяжесть рук лесника, а сам лесник исчез, также как и избушка, и накрытый стол. Увидел мельник, что сидит он на краю обрыва, а внизу пузырится и источает смрад вязкая болотная жижа.

 Телега его стояла совсем неподалеку, и около нее испуганно фыркали обе его кобылы. Мой дед дрожащими руками запряг их, вскочил на козлы и покинул гиблое место, бормоча под нос молитву. Вскоре он выехал на знакомую дорогу, которая привела его домой.

[серебро]

Подходя к своему дому, Галина взглянула на окна шестого этажа, где находилась ее квартира, и обмерла: окна были распахнуты настежь, а внизу собрались люди, что-то оживленно обсуждая. Завидев машину «скорой помощи», молодая женщина почувствовала, как внутри будто что-то оборвалось, ноги стали непослушными. Кто-то осторожно поддержал ее за локоть, когда она метнулась вперед и, будто подкошенная, упала на колени. На асфальте, разметав ручки, лежала ее двухмесячная дочь. В луже крови, неестественно неподвижная. Крик застрял в горле, парализовав все тело. Она уже не слышала и не видела ничего, кроме этого окровавленного родного комочка.

 Она не помнила, как оказалась в своей квартире. Кто-то усадил ее в кресло, поил водой. Этот кто-то настойчиво и заботливо подносил нашатырь, не вызывавший у нее никаких чувств.

 — Девочки нигде нет, — донесся из ниоткуда женский встревоженный голос.

 Галина узнала соседку и впервые встрепенулась.

 — Поищите Свету, — слабо проговорила Галина. — Она не могла далеко уйти, оставив одну… — и запнулась, не в силах произнести имя теперь уже покойной младшей дочери.

 6-летняя Света спряталась под кровать. Она испуганно таращилась вокруг себя, когда ее извлекли оттуда. В глазах застыли слезы.

 — Дядя бросил Ирочку в окно, — всхлипывая, рассказала девочка. — Он такой большой, темный. Когда он зашел в квартиру, я испугалась, спряталась сюда, чтобы он меня не видел. А Ирочку он схватил и выбросил, а сам убежал.

 Вызванный наряд милиции оцепил район, но, видимо, убийца успел скрыться, не оставив никаких следов. Прочесывали чердаки, подвалы, сомнительные квартиры — тщетно. В последующие два дня оперативники продолжали искать, хотя уже понимали: время упущено.

 На похороны маленькой Ирочки сошлись все соседи, приходили посторонние люди. Приносили игрушки, сладости, утешали убитых горем родителей. Галина уже не плакала — слез просто не осталось. Старшая дочка стояла тут же в черной косынке, придерживала маму за руку. Света не плакала — наверно, до ее сознания еще не доходил смысл свалившегося на семью горя.

 Когда подъехал катафалк и заиграла траурная музыка, женщины заголосили, и Света испуганно прижалась к матери. Мягкие игрушки решили положить в гробик.

 — Мама, — Света дернула Галину за руку. — Зачем ей столько много игрушек, пусть и мне останутся...

 Галина, как ужаленная, отпрянула от старшей дочери.

 — Света, Света, послушай... — и осеклась.

 В глазах 6-летней девочки промелькнул испуг.

 — Что, мамочка? Ты обиделась?

 — Света, скажи: дядя, который бросил Ирочку из окна… как он открыл дверь? Я ведь ее запирала.

 — Я не знаю, не знаю, мамочка, — вдруг расплакалась Света. — Мне было страшно, я боялась.

 Галина ее уже не слушала.

 До нее враз дошло, кто стал убийцей ее двухмесячной Иринки.

 … Светлана росла капризным, взбалмошным ребенком. Единственной дочкой обеспеченных родителей, такой же единственной внучкой для двух бабушек и дедушек, не чаявших в ней души.

 Любая прихоть, не поощренная родителями, бывала немедля выполнена любящими бабушками-дедушками, рассуждавшими, что у ребенка должно быть нормальное, обеспеченное детство.

 При замечаниях детсадовских воспитателей о том, что девочка чересчур эгоистична и вспыльчива, Галина тушевалась, а бабушка с жаром доказывала, что это переходное и травмировать ребенка по таким мелочам — варварство.

 Так и росла девочка, как губка, впитывая, что только она, ее существование — самое важное для родных и близких. Когда однажды мама спросила, не хотела ли Света иметь братика или сестричку, девочка отшвырнула игрушку и забилась в угол с громким плачем. Бабушка тут же подскочила к внучке, но, против обыкновения, не набросилась на Светину маму с упреками, а только погладила девочку по голове, зашептала утешительные слова.

 — Ах, так! — взбунтовалась Света. — Значит, и ты себе хочешь другую внучку?

 Бабушка в растерянности захлопала глазами, пытаясь обнять Свету, но та вырвалась, убежала к себе. Никакие доводы о том, что одной ей, когда повзрослеет, будет тяжело, не помогли. Света плакала навзрыд.

 В родильном доме мама через окно показывала сестричку и, счастливо улыбаясь, спрашивала, как они назовут младшенькую. Света дергала папу за рукав, поторапливая домой, а ночью, уткнувшись в подушку, плакала. Ни через неделю, ни через месяц она ни разу и не подошла к своей младшей сестричке, только исподлобья наблюдала, как мама забавляет девчушку, играет с ней. У Светы вдруг беспричинно начались истерики, она все чаще жаловалась на головную боль. Когда встревоженная ее состоянием Галина обратилась к врачу, тот, осмотрев 6-летнюю девочку, недоуменно пожал плечами, не находя никаких признаков болезни. А на прощание посоветовал обратиться к невропатологу.

 Невропатолог, выслушав Галину, сказал:

 — К сожалению, это бывает не так уж редко. Думаю, вам надо еще раз попытаться, чтобы она как-то сблизилась с младшей сестренкой, пусть играет, забавляет — не бойтесь ей доверять. Но и не лишайте прежнего внимания, теплоты…

 После того визита к врачу Галина с мужем долго о чем-то шептались на кухне, говорили и со Светой. Она, кажется, впервые внимательно слушала и больше не плакала, от Иринки не отворачивалась. К концу второго месяца своей жизни младшая сестренка впервые улыбнулась. Ей, Светлане. И та с радостным криком кинулась к матери — поведать новость. Но Галина тогда обрадовалась даже не первой детской улыбке, а тому неподдельному восхищению, которое загорелось в глазах старшей дочурки. Теперь молодая женщина была уверена: девочки подружатся, полюбят друг друга. Но вскоре случилась беда. Была ли она неожиданной, пришла ли из ниоткуда... или все же в этом была какая-то закономерность?

[стерва]

Мне не хватает внимания со стороны окружающих. Обнимите меня кому не лень!

(кликните для показа/скрытия)

Извините, Вам не разрешено просматривать этот текст. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

[rimma]

Люблю читать такие истории

[Glitter]

  Серебро 

[серебро]

 

[АкулинаГавриловна]

  Страшненько, похоже на правду, а от этого еще страшней.
Спасибо

[Galina N.]

Спасибо Интересно. Но последняя история очень жуткая и к сожалению наверное правдивая. Когда то слышала нечто подобное из жизни.

[серебро]

Спасибо Интересно. Но последняя история очень жуткая и к сожалению наверное правдивая. Когда то слышала нечто подобное из жизни.

...и я слышала... ...реальность самое жуткое наверно...

[мишаня]

Серебрушенька! Спасибо!