Лянка Грыу: доктор спросил: «Мужа выгонять будем?» Я ухватилась за Мишу — и он остался со мной

До появления на свет сына актриса Лянка Грыу считала, что послеродовая депрессия ее не коснется. Однако она ошибалась. Как Лянке удалось справиться с этим состоянием и какие советы давали ей подруги — молодые мамы Алиса Гребенщикова и Мария Машкова, Грыу рассказала Анне РОДИНОЙ после первой фотосессии малыша Макса.


Лянка Грыу

Когда и где родилась: 22 ноября 1987 года в Москве
 Знак зодиака: Скорпион
 Семья: муж — Михаил Вайнберг («Ищу тебя»), режиссер; сын — Максим (4 месяца)
 Образование: училась на актерском факультете ВГИКа (курс Владимира Грамматикова)
 Карьера: дебют в кино — «Один» (1992). Сыграла более чем в 30 фильмах и сериалах, среди них: «Попса» (2005), «Обреченная стать звездой» (2005-2007), «Возвращение мушкетеров, или Сокровища кардинала Мазарини» (2009), «Барвиха» (2009), «Детям  до 16…» (2010). Играла в «Театре Луны», участвовала в антрепризных постановках
 Вкусы: еда — паста; напиток — компот из вишни и яблок; авто — MINI Cooper; хобби — живопись

 

— Семь утра. Я стою на балконе и качаю коляску с новорожденным сынишкой. В роддоме мне сказали, что на морозном мартовском воздухе детки спят гораздо крепче, чем дома. Но мой малыш не хочет засыпать — его мучают колики. У Макса всю ночь болел животик. Мы с Мишей (муж актрисы, режиссер Михаил Вайнберг. — Прим. «ТН») давали ему капли, согревали грелкой, говорили ласковые слова, укачивали, гладили по головке, а он все равно капризничал. Я очень за него переживаю. Чувства смешались: жалость к ребенку, к самой себе, усталость, недосып… и вот я уже всхлипываю вместе с малышом. Раньше я, конечно, тоже, бывало, переутомлялась. Снималась днем и ночью — неделю, две. Но потом наступал долгожданный выходной — и я наконец высыпалась. А теперь понимаю, что все только начинается.

Первый месяц с ребенком оказался самым сложным. Каждые два часа Максу хотелось есть, а после еды начинались колики. Иногда я даже спала в кресле рядом с его кроваткой, свернувшись клубочком, чтобы, как только сын заплачет, тут же успокоить его. Я падала от усталости. И кто бы знал, как весь этот месяц мне хотелось чего-нибудь вкусненького! Какао, кофе, копченой колбаски, красного яблочка. Да хотя бы хлеба! Но я кормлю грудью — и ничего этого мне нельзя. Ни фруктов, ни овощей, ни перченого, ни сладкого — только детское пресное печенье, кефир и сливочный сыр. А моя любимая еда  — для сына аллерген…

Я смотрю на улицу и мечтаю о простых радостях, которых мне так не хватает: о горячей ванне, кусочке торта и хотя бы шестичасовом сне… И вдруг замечаю, что Макс больше не хнычет, а тихонько посапывает у меня на руках. Возвращаюсь в комнату, осторожно укладываю его в кроватку. Присаживаюсь рядом. Смотрю на него и думаю: какой же он классный!

 Между схватками я смеялась

— Та мартовская ночь была переломной — сын словно перешел на другой уровень: колики мучили его все реже, а потом и вовсе прекратились. Сейчас Максиму четыре месяца, и он у нас очень спокойный. Если и плачет, то по веской причине — например, когда проголодается. Он радуется, когда слышит нас с Мишей. Мы разговаривали с малышом еще до его рождения. Миша гладил меня по животу и рассказывал сыну, как сильно мы его любим, как ждем его появления на свет. Мы общались с Максимом шесть месяцев из девяти, так что тембры наших голосов у него совершенно точно ассоциируются с идеально комфортной атмосферой.
 Муж ходил со мной на занятия для будущих родителей, помог выбрать больницу. Я никак не могла решить, стоит ли ему присутствовать при родах, долго колебалась. С одной стороны, мечтала, чтобы он меня поддержал в таком нелегком деле. С другой — не хотела предстать перед ним страдающей, боялась потерять контроль над собой. Так и взвешивала за и против до последнего дня.

Утром 20 февраля я проснулась в восемь часов от того, что почувствовала болезненные схватки. Мишу будить не стала: он накануне поздно вернулся со съемок. Взяла в кровать мобильный телефон c секундомером и принялась засекать время: сначала схватки возникали каждые десять минут, потом девять, восемь… Когда перерыв между ними стал шесть минут, легонько потрясла мужа за плечо: «Миша, вставай! Начинается…»

Муж проснулся, мы немного подождали, сели в машину и отправились в роддом. Откинувшись на спинке кресла назад, я уперлась руками в потолок автомобиля и морщилась от боли. Пытаясь отвлечься, думала, что похожа на героиню дурацкой американской комедии. Есть такой распространенный сюжет: мчится скорая, в ней женщина, которая вот-вот родит, кричит: «О-о-о, скорей, скорей!» Эти мысли забавляли меня до очередной схватки, и я смеялась.

В роддоме мне по-пеняли: разве можно было столько времени терпеть дома? Мамочки прибегают и умоляют немедленно сделать анестезию! А мне не было страшно и обезболивания не хотелось. Наоборот, я донимала врача Антона Сергеевича: «А можно мне не делать анестезию? Пожалуйста! Я хочу почувствовать этот момент». Он улыбнулся в ответ: «Ну ты даешь! Думаешь, роды — как операция? Укол сделали — и ничего не чувствуешь? Нет, анестезия у нас эпидуральная, только на время самых сильных схваток, а потом ее отключат, чтобы ты понимала, в какой момент нужно тужиться. Будешь сама малышу помогать. Так что не волнуйся — почувствуешь все!»

Когда меня везли в родовую, я вцепилась в Мишину руку. Доктор спросил: «Мужа выгонять будем? Ответь сейчас, потом будет не до этого». Я только крепче ухватилась за Мишу — и он остался со мной.

Сыну было тяжелее, чем мне

— До сих пор не могу подобрать слов, чтобы описать, как это было. Помните, в фильме «Город ангелов» Николас Кейдж просит Мэг Райан рассказать ему, ангелу, о вкусе груши. И она говорит: «Ну, груша, знаешь, такая зернистая на вид, а на вкус — сладкая». Но Кейдж был не в состоянии сложить эти ощущения. С родами так же! Я понимала, что будет больно, но не знала — до какой степени. Прислушивалась к себе: отпустило, а сейчас больно, а так еще больнее. Интересно, потом будет хуже или как сейчас? Мне говорили: дыши чаще! А потом командовали: теперь не дыши!

Я старалась сосредоточиться на  Максе. Мысленно общалась с ним: «Ну как ты там? Я понимаю, сынок, тебе еще тяжелее, чем мне. Целых девять месяцев тебе было уютно, а сейчас гонят из дома, и кажется, мир перевернулся. Не волнуйся, скоро все будет хорошо!»

Миша стоял рядом и повторял мне слова врача, я прислушивалась — и это помогало мне терпеть. Хотя было так больно, что хотелось плакать. Лежа на столе, я в какой-то момент зажмурилась и тут же услышала голос акушерки Натальи: «Лянка, посмотри на меня! Открой глаза! Терпи, все нормально, просто смотри на меня». Через силу взглянула на нее — а глаза у Натальи синие-синие, с длиннющими ресницами. Так и рожала, глядя в них. Позже сказала ей: «Вы меня буквально спасли — ваши глаза такие бездонные, не хотелось отводить взгляд!»

Когда родился Макс, я пришла в невероятный восторг! Смотрела на сына, которому еще даже не перерезали пуповину, и восхищалась: какой красивый! Я-то ожидала увидеть нечто маленькое, сморщенное, эдакого крысеночка. А Макс появился на свет большим, румяным, с представительными щеками и пухлой попкой. Он был как игрушка, как булочка!

Сына обмыли и положили мне на грудь. Я осторожно дотронулась до него — и испытала настоящий шок, это ощущение началось в подушечках пальцев и постепенно охватило меня целиком. Человечек, которому я помогла появиться на свет, был мягкий, нежный и очень горячий — у новорожденных обычно повышенная температура, градусов 38. Это было самое волшебное ощущение в моей жизни, несравнимое ни с чем.

Я трогала сына, прижимала к себе, вдыхала его запах, никак не могла им надышаться — и не хотела его отдавать. Макс сладко зажмурился. А рядом стоял Миша, растерянный и счастливый, и фотографировал нас на телефон. Потом Максима дали папе. Муж выглядел таким забавным в больничной шапочке и халате, то и дело переводил взгляд с меня на сына. Мише разрешили остаться со мной в палате-боксе подольше — часов до одиннадцати вечера. Сын спал, а мы с мужем так и сидели в темноте обнявшись.

 
Я ловила на себе грустный взгляд мужа

— В следующие два месяца муж отменил все дела, съемки, переговоры — помогал мне с ребенком. Гулял с ним по двору, вставал ночью, чтобы поменять ребенку подгузник. Миша столько песен Максиму спел! Народные, которые учил когда-то в детском хоре, студенческие, «Ветер перемен» и «33 коровы» из фильма «Мэри Поппинс, до свидания»… Нам помогала мама, она тоже сидела с Максом. Правда, поначалу сетовала, что за двадцать прошедших лет забыла, как меняла мне пеленки, и просила научить ее заново.

Очень поддержали меня подруги — молодые мамочки Настя Цветаева, Маша Машкова, Алиса Гребенщикова, Даша Мороз. Я боялась, что у меня пропадет молоко, но Алиса успокаивала: пей побольше чая с молоком. Подруги по собственному опыту знали, что я ощущаю в первый месяц материнства.

Я думала, что послеродовая депрессия — это миф и меня она не коснется. Но я ошибалась. Усталость и недосып сильно сказались на моем настроении. Я чувствовала, что больше не принадлежу себе. Боялась, что уже никогда не смогу в свое удовольствие распоряжаться временем и не смогу лишний раз выйти из дома… Куда подевалась молодость, легкость, весь этот рок-н-ролл?! Все, я попала. Теперь только соски да бутылочки… Однажды, уловив в моем голосе грустные нотки, Маша Машкова рассказала, как слетала с пятимесячным сынишкой в Америку и малыш отлично перенес дорогу. Они оба прекрасно отдохнули. А Настя Цветаева как-то посоветовала… сходить на кинопробы: «Сцедишь грудное молоко в бутылочку — и все дела!»

Время от времени я ловила на себе грустный Мишин взгляд. Он жалел меня, потому что я уставала, у меня совсем не было времени на себя: даже на поход в салон красоты или чтение книжки.

Но муж у меня молодец. Он старался максимально облегчить нашу жизнь: готовил, ходил в магазин. Мы очень скучали по нашим посиделкам в кафе, где мы так любили говорить обо всем на свете, но знали: пройдет всего месяц, Макс чуть-чуть подрастет — и станет полегче.

Сын сделал мне подарок на Восьмое марта

— Когда Максиму испролнилось три недели, мне позвонили с телеканала ТНТ. Нужно было приехать на озвучание роли в сериале «Золотые. Барвиха-2». Я так обрадовалась! Оказалось, ужасно соскучилась по коллегам, по работе, просто по возможности выйти куда-то из дома! В студию, которая находится за городом, мы поехали вместе: я, Миша и Макс. Пока я работала, муж с коляской гулял неподалеку. Мне наговорили комплиментов, сказали, что я расцвела и похорошела.

Через неделю меня пригласили на пробы. Я выбрала одежду, распустила волосы, накрасилась. Cтолько позитивных эмоций испытала! На кастинг мы снова съездили вместе, мой замечательный муж с сыном ждал меня в машине. Я успешно прошла пробы, покормила ребенка — и мы двинулись домой.

Иногда мне кажется, что Макс уже понимает, когда я нуждаюсь в помощи. Недавно я участвовала в фотосессии для модного бренда. Сына, естественно, взяла с собой. Пока меня гримировали, одевали и фотографировали, он лежал в коляске совершенно спокойно. И за два с половиной часа не заплакал ни разу. Даже когда пришло время покушать, не пикнул, словно понимал, что маме необходимо еще поработать.

Сын очень тонко меня чувствует. Первую улыбку малыш подарил мне 8 марта! Мы лежали втроем рядышком, Миша что-то рассказывал мне, Макс гулил. В какой-то момент сын замолчал, посмотрел на меня и… улыбнулся. Так трогательно, так нежно! С рождением ребенка у меня поменялись приоритеты. Точнее сказать, все встало на свои места. Раньше я могла работать просто ради процесса. Мне нравилось отдавать профессии всю себя 24 часа в сутки.

В 17 лет я поставила себе цель — к 20 годам стать полностью самостоятельной. И я этого добилась: постоянно снималась, встречалась с новыми людьми, ездила по разным городам, зарабатывала неплохие деньги. А семья помогла мне почувствовать, что в жизни, кроме работы, есть и кое-что еще. Сейчас я уже не стану гнаться за  количеством — мне важнее качество фильмов, в которых я снимаюсь. А мои муж и сын все это время будут рядом со мной.

Чем старше становится Макс, тем чаще я размышляю о том, как сложно не навязывать ему свое мнение, опыт. У малыша есть право набивать шишки, чтобы понять этот мир. Неважно, кем в будущем станет сын, какая профессия его увлечет. Главное — чтобы был счастлив.