"Бабы новых нарожают" :откуда эта фраза и почему её приписывают Жукову.

В современное русское культурное поле «нарожавшие бабы» в связке с маршалом Жуковым вошли с подачи Михаила Веллера. В 2001 году в «Огоньке» был опубликован его несколько сюрреалистический рассказ «Трибунал». В тексте Жуков возглавляет, соответственно, трибунал, разбирающий дела декабристов, и распекает их за плохую подготовку операции по свержению царя. Там он и произносит легендарную фразу:
«Солдат вам бабы новых нарожают. Россия велика. Положил бы за дело — не жалко. Операция провалена бездарно. Преступно!»

Именно с нулевых годов высказывание про баб, увязанное с Георгием Константиновичем, пошло гулять по страницам. В течение ближайших лет его повторили в связке с Жуковым несколько писателей, в частности Александр Бушков. А поскольку как раз на эти годы пришёлся бурный рост русскоязычного интернета, фраза там и осталась — как обычно, уже без малейших попыток искать первоисточник — в качестве общеизвестной.
Обратясь к советской литературе, мы только руками разведём: оказывается, на её страницах «бабы рожают» не то чтобы каждый день, но весьма регулярно.

У братьев Вайнеров в повести «Карский рейд», 1983 год

Чаплицкий похлопал его по плечу:
— Вы, Никодим Парменыч, убитых не жалейте, бабы новых нарожают…
У Александра Крона в романе «Дом и корабль», опубликованном в «Роман-газете» в 1965 году:
«Так стоит ли задумываться над судьбой десяти, ста, тысячи песчинок? Их крутит мировой вихрь, и, если я — по недомыслию, эгоизму, упрямству, честолюбию — пошлю их на смерть, в мире ничего особенного не произойдёт, бабы новых нарожают…»

Судя по всему, самое раннее появление этого оборота в русском языке восходит ко временам Русско-японской войны. В воспоминаниях митрополита Евлогия, написанных в эмиграции и изданных вскоре после Второй мировой, содержится такой фрагмент:
«Зима 1904–1905 годов была лютая. Читаешь газеты — и ужасаешься. Новое бедствие… Сколько обмороженных солдат! Я посещал лазареты. Помню, в одном городке был лазарет для психически больных солдат. Жуткая картина… Кто пляшет, кто что–то бормочет. Один солдатик лежит задумчивый, угрюмый. Доктор говорит мне: „Может быть, вы его из этого состояния выведете…“ Я спрашиваю больного: „О чём ты скучаешь?‘“ — „У меня японцы отняли винтовку“. — „Мы другую тебе достанем. Стоит ли об этом разговаривать? Людей сколько погибло, а ты о винтовке сокрушаешься“. Но больного не переубедить. „Детей сколько угодно бабы нарожают, а винтовка — одна…“, — мрачно возражал он».

Наконец, самое, вероятно, раннее употребление чего-то, не ровно того же, но похожего на эту фразу, отыскивается у Алексея Суворина в «Ожидании века ХХ»:
«Пусть хлебный кризис не выгоден помещикам, но народ, несомненно, более сыт и бабы нарожают более здоровых ребят. Бабы вообще народ почтенный».
Почтенный, не поспоришь. Это конец XIX — начало ХХ века.
Более ранних примеров я лично не нашёл, но найденного достаточно, чтобы отметить два момента. Во-первых, фраза точно бытовала до Второй мировой войны и, судя по всему, даже до революции. Во-вторых, что в эпоху после 1917 года, что после окончания Великой Отечественной она не являлась запретной и публиковалась в советской литературе не то чтобы часто, но как видим, довольно регулярно. Правда, судя по контексту, вообще никому из конкретных видных деятелей она изначально не принадлежала, а исходила, так сказать, из народной толщи. Почему цензура и относилась к ней спокойно, хотя, казалось бы, во времена, когда складывался каноничный образ Жукова как маршала Победы, цензоры должны были бы делать стойку на такую фразу в тексте, относись она к нему.

Во-первых, фразы «бабы новых нарожают» реальный Г. К. Жуков не произносил; её произнёс литературный персонаж с тем же именем, вышедший из-под пера Михаила Веллера.

Во-вторых, Веллер — популяризатор, но точно не автор фразы. В буквальном звучании высказывание «бабы новых нарожают» передано, в частности, Андреем Буровским в книге «Россия, которой не было-2» в 2000 году, и там она приписывается Борису Шереметеву, генералу XVIII века.

Кроме того, в советскую эпоху фраза воспроизводилась разными литераторами независимо друг от друга, а также эмигрантами. Причём до Великой Отечественной войны она точно существовала, и в буквальной формулировке использовалась, судя по всему, ещё до революции. Конкретного автора она, видимо, не имеет.

Евгений Норин

ссылка