Юлиан Тувим жил в трудные времена и выжил во многом благодаря чувству юмора.

Его фрашки (философские и часто абсурдные польские эпиграммы) были очень популярны в двадцатые — тридцатые годы прошлого века, а остроумные афоризмы актуальны до сих пор.

Юлиан Тувим – польский поэт, сатирик, писатель и сценарист, знаком русскому читателю прежде всего по детским стихам, хотя был он фигурой скорее трагической: жил в жестокое время и чувствовал себя чужим в собственной стране.

Тувим родился 13 сентября 1894 года в городе Лодзь в семье польских евреев, полностью ассимилировавшихся и не признававших никакого языка и никаких традиций, кроме польских. Неудивительно, что он с детства считал себя поляком, обожал свою страну, которая не всегда отвечала ему взаимностью, а польский язык буквально боготворил до конца своей жизни.

Начало его карьеры было стремительным и успешным: после школы Юлиан сразу нашёл работу переводчика с русского. Одновременно он пишет сатирические и юмористические куплеты для кабаре, смешные зарисовки и сатирические сценарии, которые быстро приносят ему известность и деньги.

Новость о революции в России потрясла Польшу, а на творческую молодёжь произвела грандиозное впечатление. Умы кипели, жизнь бурлила, настроение было «вакхическим». В Варшаве и Лодзи появились многочисленные литературные кафе и кабаре, и на время Тувим стал эстрадным поэтом.

В этот период он был дружен с Маяковским и с удовольствием переводил его на польский, а в 1922 году состоялось знакомство Тувима с Ильей Эренбургом.

«Почти всю жизнь мы прожили в разных мирах и встречались редко, случайно. А вот мало кого я любил так нежно, суеверно, безотчетно, как Юлиана Тувима», — писал в мемуарах Эренбург.

Вторая мировая война, настигшая поэта на пике известности, заставила его семью оставить Польшу и отправиться в эмиграцию. Маршрут был нелёгким. «Меня выбросило сперва в Париж, потом в Португалию, затем в Рио-де-Жанейро (чудо из чудес), наконец, в Нью-Йорк… А должно было забросить в Россию», — писал он в одном из писем. Видимо, вмешался ангел-хранитель — что ждало его в предвоенном СССР неизвестно.

Ни Париж, ни Нью-Йорк Тувим не полюбил, как, впрочем, и все остальные города и страны, в которых жил, потому что они, по его словам, были всего лишь гостиницами, а дом – один, в Польше. В Лодзи у него осталась мать, которая умерла в Варшавском гетто.

На еврейском кладбище в Лодзи

Под сенью березы унылой

Мамы моей еврейки

Польская могила.

Вопрос национальной принадлежности всегда был очень болезненным для Юлиана Тувима – вся его жизнь была полна противоречий.

Еврей по происхождению, он считал себя поляком, но постоянно испытывал на себе антисемитские настроения. В то же время он всегда подвергался нападкам и со стороны еврейского общества за «польскость». После трагедии Холокоста, в эмиграции он напишет текст «Мы, польские евреи», в котором объяснит евреям, почему чувствует себя поляком, а полякам — почему он всё-таки еврей.

После возвращения на родину в 1946 году Тувим выпустил антологию польской поэзии, переводил много русской классики — «Медного всадника» Пушкина, «Горе от ума» Грибоедова, Бальмонта, Брюсова, Блока…

Говорят, в конце жизни он выглядел усталым, а стихи становились всё грустнее и всё чаще попадали не на развороты журналов, а в стол. В итоге многие произведения того времени увидели свет только после смерти поэта.

Стихи Тувима поразительны, но оценить их в полной мере могут только знающие польский язык — они изобилуют сложными речевыми оборотами, когда игра слов приводит к умножению значений одного слова через другие.

Хотя в России Тувима знают как детского поэта, он написал не так уж много стихов для детей. Ещё до войны, в 1938 году, когда ему было уже сорок четыре года Юлиан Тувим неожиданно выпустил сразу три детских книжки с веселыми стихами. И эти три маленьких детских книжечки сразу поставили Тувима в один ряд с великими детскими писателями, принеся ему всемирную славу. После такого мощного старта поэт уже никогда не возвращался к детским стихам и детской теме.

Тем не менее его стихи в переводе Сергея Михалкова помнят многие дети, выросшие в СССР.

«Что стряслось у тети Вали?»

«У нее очки пропали!» (Очки)

Что случилось? Что случилось?

С печки азбука свалилась!

Больно вывихнула ножку

Прописная буква М,

Г ударилась немножко,

Ж рассыпалась совсем!

(Азбука)

Дорогие мои дети!

Очень, очень вас прошу:

Мойтесь чище, мойтесь чаще —

Я грязнуль не выношу.

Не подам руки грязнулям,

Не поеду в гости к ним!

Сам я моюсь очень часто.

До свиданья!

Ваш Тувим

(Письмо детям)

Но даже очень качественные переводы не в состоянии передать удивительную звукопись и игру слов в стихах Тувима..

Я был очень красивым ребенком. Таким красивым, что цыгане меня подменили.

Эгоист — тот, кто заботится о себе больше, чем обо мне.

Блаженны те, кому нечего сказать и они не облекают этот факт в слова.

Ближних нам посылает судьба. Какое счастье, что друзей выбираем сами!

Знакомый — тот, кого знаешь достаточно хорошо, чтобы попросить в долг, и недостаточно, чтобы дать.

Мужчина очень долго остается под впечатлением, которое произвел на женщину.

Женщине: «Как жаль, что я не встретил вас двадцать кило тому назад».

Добродетельная женщина не гоняется за мужем: разве кто-нибудь видел, чтобы мышеловка бегала за мышами?

Трагедия: влюбиться в лицо, а жениться на всей девушке.

Верность — это сильный зуд с запретом чесаться.

Беженцы из своей страны — еще не самое страшное. Куда хуже беженцы из своего времени.

Человека, разбогатевшего за год, следовало повесить годом раньше.

Консерватор — это политик, которого устраивает нынешнее безобразие. Либерал хочет это безобразие заменить новым.

В речи некоторых людей слышны орфографические ошибки.

Самые большие свиньи обычно требуют от людей, чтобы они были ангелами.

Евангелие — пособие о том, как ближний должен относиться ко мне.

Между верблюдом и человеком большая разница: верблюд может неделю работать и не пить, а человек — неделю пить и не работать.

Мозг — устройство, с помощью которого мы думаем, что думаем.

Поздравления — самая изысканная форма выражения зависти.

В юности дни бегут, а годы тянутся. В старости наоборот.

Жизнь — мучение. Лучше не родиться. Но такая удача выпадает одному из тысячи.

Живи так, чтобы друзьям стало скучно, когда ты умрешь!

ссылка…/slovesnaya-alhimiya-yuliana-tuvi…

© "ЛЮДИ.ЖИЗНИ.СУДЬБЫ"
/У камина/

Миссис уксус, 
Кроме детских стихов ничего у него не читала, надо исправить)

Виктория А,