Свиданий в моей жизни было мало. Ходила я по ним редко, но метко. При этом каждый раз зарекаясь, что "вот так — никогда". Херушки. Жизнь имеет форму чемодана, как выяснилось.
Сначала я зареклась от сайтов знакомств. Был у меня случай. Пишет мне милый мальчик 24 лет, весь такой галантный, на машине и с юмором. Ну все, думаю, Щербина, пришло твое счастье. Замирая от восторга соглашаюсь на встречу.


 
Приезжает. Действительно, не соврал — фотка его, приятный такой малец. Отлегло у меня в общем. Приехали в кафе. Сидим. Я пытаюсь изображать принцессу. Но у моего визави совершенно не закрывается рот. Он так спешит мне рассказать о последних 24 годах своей жизни и походе в цирк прошлым воскресеньем, что даже не старается прожевать в перерывах пищу. В голове проносится: "Кем же он работает с таким дефицитом общения?"
— Сережа, а где ты работаешь? — аккуратно интересуюсь я.
— Так на кладбище!!! — выпаливает маленький Сережик с такой радостью, как будто ждал этого вопроса весь вечер.
Я поперхнулась кофе и уставилась на него, чувствуя, как призрачная надежда на любовь и романтику улетучивается от меня навсегда.
— Ты не подумай, — жует дальше салатик Сережа. — Я могилы не рою. Я только памятники ставлю. Каменщик я.
— Скульптор. Будешь, Сережа, скульптором. Иначе что мы скажем людям...
В общем, Галатеей меня мой бабсовет дразнил еще долго, а вот Пигмалиона своего я отправила в игнор. Не смирилась.
С тех пор — никаких сайтов знакомств. Ибо народ там с пятнами в биографии.

Второй раз я познакомилась уже на улице и без предчувствия беды согласилась вечером пойти на свидание. Жоних приехал к моему дому, усадил меня в свой наполированный пепелац, и с загадочным лицом повез куда-то в ночь.
— А куда мы едем?
— Это сюрприз! — бодро отвечает суженый. У меня начинаются поганые предчувствия.
А мы все едем, уже за городом, я уже представила, как буду отбиваться и сопротивляться. Уже даже не спрашиваю ничего, маньяка злить нельзя, еще зарежет раньше времени. А счастье мое сворачивает с трассы и по буеракам да колдоебинам резво так направляется в сторону леса. Ну все, думаю, точно пришел мой смертный час.
— Нет, ты мне все-таки скажи, куда же мы едем?
— Так на кладбище! — радостно восклицает жоних. Вот тут-то я и охренела, как говорится.
В это время за окном пепелаца таки нарисовались покосившиеся кресты и потрескавшиеся памятники. Реально кладбище, причем старое. Он машину останавливает:
— Пойдем, — говорит. — Тут немножко пешком надо.
Еб(сексуально иметь во всех позициях) ть ту Люсю об сарай! 11 ночи, могильная земля, я на шпильках и маньяк, который тащит меня куда-то в темень. Пока я старалась не потерять сознание, мы сделали очередной поворот в трех соснах и.... очутились на краю обрыва, а там раскинулся ночной Симферополь во всей своей красе, такой большой и красивый, что я аж всхлипнула.
— Ты че плачешь?
— Я испугааааааааааааалась! — завыла я басом на весь лес. Вурдалаки в этот момент точно попрятались, я так полагаю.
Пока он меня успокаивал, в машине кончился бензин, вытаскивали нас уж утром эвакуатором. Больше я на улицах не знакомлюсь. Зареклась.


 
От судьбы не уйдешь. Однажды еду я по городу, настроение ни в пень, кругом пробки, а у меня в машине даже кондиционера нет, жара и пыльный ужас. Звонок.
— Натик, я в Киеве, у меня там друг застрял, аккумулятор видать сдох. Отвези ему провода, прикури, ладно? А то по ходу ты одна их с собой возишь, больше некому позвонить.
— Да че ж не помочь. А где он стоит?
— Так на кладбище!

Смех смехом, но через месяц он ко мне переехал... Такой вот черный юмор.

 

А чем ей скульптор не угодил? Всегда с работой и при деньгах так-то.

Эх! от судьбы не уйдёшь