Помню, в детстве, лет в одиннадцать, был один из тех популярных летних дней, когда за окнами бушевал ветер и пыхтели тучи. В один из таких дней, мы сидели в моём подъезде, и от нечего делать рассказывали страшилки. Нас было четверо: я, Саня, Лёха и Андрей. Рассказывали мы страшилки по порядку, в основном про чёрную руку и пиковую даму. И вот Андрей заявил, что когда он был в лагере, то мальчишки вызывали гномика-матершинника. Гномик этот пришёл, оторвал одному парню руку, и написал кровью на стене слово "х*й". Я естественно в это не поверил, но Андрюха клялся, что сам был там и всё видел. Само собой это и подтолкнуло нас попытаться вызвать этого гномика. Андрей сказал, что нужно его вызывать в каком-нибудь тёмном месте, там, один из вызывающих должен громко и убедительно сказать: "Гномик-матершинник приди!". Совсем тёмного места в подъезде не было, но внизу находился подвал, который плохо запирался, и мы решили спуститься туда. В подвале перегорела лампочка, потому мы оказались в темноте, в которую вторгался слабый свет из узких окон, возле потолка. Мы не рискнули далеко заходить, и выбрав более менее тёмное место, решили начать.
- Кто вызывать будет? - спросил Андрюха.
- Ну давай я попробую, - сказал я, не веря во всю эту чушь. Я немного помялся на месте, а потом проговорил, - Гномик-матершинник приди!
- Не, так он не придёт, громче надо, - сказал Андрей.
- Ладно, сказал я и сказал погромче, - гномик-матершинник приди!
- Тоже тихо, - возразил Андрей.
Тогда я заголосил во всё горло:
- ГНОМИК-МАТЕРШИННИК ПРИДИ!
По подвалу пронеслось небольшое эхо от моего крика. Мы затихли в ожидании. Вдруг, из-за угла появилась большая фигура и крикнула нам: "А ну б** съ**али отсюда на**й!". Не стоит говорить, что мы тогда так газанули, что одни пятки сверкали. Наложили мы в штаны по полной программе, но у всех историй есть своя развязка. В этот же день я узнал, что это был наш сосед дядя Витя, который забухал там в одно рыло, и немного огорчился, что мы там шумим и портим ему идилию. Правда, после этого мы ниникого больше вызывать не рискнули.