На самом западном краю земли американской есть такой город Сан-Франциско. С давних давних пор здесь сильна русская колония, намытая многими волнами эмиграции. И уже последней волной забросило сюда несколько десятков тысяч одесситов. Вот несколько отрывков подслушанных разговоров одесско-калифорнийских бабулек. Из американского языка знают не больше пары десятков слов, но все равно сильно переиначенных по-одесски... Зато свой
великий, могучий одесский сохранили во всей его шикарной первоз


... Час пик в переполненном автобусе 38, почти весь маршрут которого
пролегает по бульвару Гири. Из-за обилия экс-одесситов его здесь называют Гирибасовской-стрит. И вот раздается на весь автобус родное, исконное, одесское:
- Что ви, место уступаю я: ВАМ же болит нога!

- Ой, а ви знаете Цилю Исаковну с ее шлемазлом сыном Мишей: когда на
Молдаванке вокруг него крутилось столько приличных еврейских девочек, он
спутался с шиксой-парикмахершей?
- Ну?
- Так Циля увезла его сюда. Подальше от цорес - той шиксы.
- И что?
- Так он уже здесь надыбал мексиканскую шиксу! Маленькая, черная, как
ворона, ни кожи, ни рожи - сплошная жопа. И Циля уже умоляет Мишу сделать визов Оксане - раз он такой поеханный на шиксах, то лучше своя, одесская.
Да еще фигуристая, и при ноге!
- И что он сказал?
- Мама, идите в ж--у вместе со своей Оксаной!

- О, Сара Марковна - чудесная женщина. Мы были с ней на Гавайях, и она так нирнала в волны, что акулы тонули от зависти! Она тут близко, на Филлмора.
Надо будет к ней зайти или позвонить...
- Не ходите и не звоните!
- Шо такое, она там больше не живет?
- Она уже нигде не живет.

- Моя Женечка по брачному объявлению вытащила этого шлемазла из
Приднестровья. Он не работает, только пьет и гуляет за ее счет. Ему -
только РАДОСТИ, а ей - только ГОРЕ. Я ему об этом прямо сказала - так он, сволочь:
- Мама, в объявлении было написано: "Ищу мужчину, готового разделить со мной РАДОСТИ и ГОРЕ".

- Ивнинг, Галина Васильна! А как ваш Петр Николаич?
- О, он сейчас СИНГАЕТ в евангелическом церковном хоре.
- Так он же заслуженный артист Узбекской ССР, ему платят хоть какую копейку?
- Нет, просто СПЕНДАЕТ ТАЙМ.

- О, Сарочка, добрый морнинг! Что-то вас давно не видно?
- Я почти не выхожу из дому - у Израиля Марковича жуткое воспаление легких.
- Ой! Как он умудрился подцепить такое летом?
- А, мы были с детьми и внуками на Китайском пляже, и я ему говорила: "Изя, не ходи в океан! ". Он меня не послушал, таки зашел чуть не по колено и сразу простудился.
- Да, у нас в Одессе Черное море, пусть и с говном c канализации, зато
теплое! А говно - наше. Я вам имею сказать, лучше теплое течение c
канализации, чем это ледяное Кюрасао!

Бабуля с лицом, как печеное яблоко, но с красными бочками, снизу лица
помадой изображены яркие губы, а сквозь них белозубый оскал голливудской
звезды. Хвалится ровеснице:
- Мне 75, но на меня горят глаза у 40-летних мужчин!
- Так за чем остановка? Вперод!
- НЕГДЕ!

... В очереди в русском магазине.
- Ви слышали? Умер Боб Хоуп.
- Ой, какой ужас! Очень жаль. А кто это?
- О, великий американский хохмач! Вроде нашего Миши Жванецкого.
- И сколько ему было лет?
- Сто.
- Ой, какой ужас! Не такой уж и старый мужчина - мог еще жить и жить!