Тема: Владимир Долинский (Прочитано 831 раз)

Миссис уксус

8

От тюрьмы да от сумы не зарекайся, говорят в народе. Справедливость этой поговорки на своей шкуре испытали многие известные актеры и режиссеры. Это и Арчил Гомиашвили, судимый за воровство и хулиганство, и трижды судимый Николай Годовиков, и Сергей Шевкуненко, возглавлявший одну из бандитских группировок, и Валентина Малявина, осужденная за убийство своего сожителя актера Станислава Жданько, и Аркадий Шалолашвили входивший в бандитскую группировку братьев Седюков, и Алексей Катышев, участвующий в групповом износиловании, и Сергей Параджанов, осужденный за гомосексуализм и торговлю иконами… Список этот можно продолжать. Актеры такие же граждане. Не избежал тюремных нар и наш сегодняшний герой, популярный актер и телеведущий Владимир Долинский.
Владимир Долинский родился в Москве, в семье главного инженера Литфонда СССР. Дача его родителей в Красной Пахре соседствовала с домами Симонова, Кабалевского, Льва Шейнина, Мироновой и Менакера. Там в Пахре друзьями детства Володи были Андрей Миронов, Иван Дыховичный, Александр Кармен и не случайно, что когда пришло время делать выбор профессии, Владимир Долинский пошел поступать в Щукинское училище. Он закончил Щукинское училище, правда учился дольше других: его выгнали за драку из-за девушки, и через год пришлось восстанавливаться.
После окончания училища всё складывалось для начинающего актера достаточно безоблачно. Владимир работал в Театре сатиры, был молодым и популярным, знаменитым участием в «Кабачке 13 стульев» на телевидении, где сыграл роль пана Пепички, в респектабельной компании уже хорошо известных Ольги Аросевой, Спартака Мишулина, Михаила Державина. Затем работа в театре Миниатюр.
Однажды театр должен был отправиться на гастроли в Швецию. В те времена разрешалось обменять для поездки за границу сумму в 30 долларов. Что на эти деньги можно купить? И Владимир решает купить валюту. К сожалению, поездку отменили и актер продал имеющуюся валюту, получив на сделке 200 рублей прибыли, что тогда составляло хороший месячный заработок гражданина СССР. Такие заработки понравились, и Володя решил продолжить незаконный в то время бизнес. Долго ли, коротко ли, но КГБ не дремало и в 1973 году молодой, подающий надежды актер был арестован. Владимира Долинского поместили в следственный изолятор КГБ «Лефортово» и предъявили обвинение по статье 88, часть 2 УК – валютные махинации, что в эпоху СССР считалось очень тяжким преступлением. Вот что вспоминает в своем интервью корреспонденту газеты «Аргументы и Факты» сам актер: «Я ПРОСИДЕЛ в Лефортовской тюрьме год и 17 суток. С первых же дней неволи я твердо решил: так просто я вам не дамся. С какой стати? Я никого не убил, не обманул, не обокрал. «Нарушение правил о валютных операциях». За это разбивать всю жизнь, отрывать от дома, обрекать на позор, губить годы жизни, лишать самой большой страсти — театра? «Не дамся!» — говорил я себе все эти месяцы. Правды не добьешься, убежать нельзя — это тебе не царский каземат, значит, надо «косить под дурака», то бишь добиться признания душевнобольным. Но что я знал о психиатрии? Ни хрена. Дурак, это у которого слюна капает, да папу с мамой путает, да еще с собой все покончить хочет. «Во, последнее мне, пожалуй, подойдет», — решил я. Буду с собой поканчивать…
Первую неделю я провел в одиночке — слишком дерзко вел себя на допросах. Там в одиночестве я свой коварный план и задумал. Кстати, в этой камере N13, это я уже позже узнал, провел свою последнюю ночь перед расстрелом Пеньковский. Шпион такой был, формулу нашего ракетного топлива американцам выдал. Так вот, после одиночки перевели меня в общую камеру. По тем делам большое послабление. И там я времени зря терять не стал. Через час примерно пришел в камеру заместитель начальника изолятора по политико-воспитательной работе майор Степанов и велел изучить правила содержания в изоляторе, висевшие на стене. Я честно прочел эту лабуду и на голубом глазу сказал ему, что меня все устраивает, кроме пункта, гласящего, что отбой производится в 22.00. «Это еще почему?» — слегка удивился майор. «А потому! — продолжал я в несколько конфликтном тоне. — Потому! Я к отбою успевать приезжать не смогу». «Куда?» — недопонимал майор. «Куда, куда? К вам в тюрьму! «Будьте счастливы» заканчивается в полдесятого, это я добраться успею, а «Насреддин» — дай бог в 10.15, я, даже если вы машину пришлете, раньше одиннадцати не лягу». Майор кашлянул, внимательно посмотрел мне в глаза и после паузы сказал: «Ну, это, Долинский, значит, вопрос такой, это ты со следователем решай». И быстренько сквозанул из камеры. Это был первый пробный камешек. В следующие дни я неоднократно предлагал администрации тюрьмы свои услуги: ходить вечерами по камерам и давать перед заключенными шефские концерты, уверяя, что кроме тренинга для меня мой идейно выдержанный репертуар, состоящий из «Песни о соколе» Горького и «Жди меня» Симонова, будет производить благодатный эффект на оступившихся людей, временно находящихся в следственном изоляторе. После нескольких подобных предложений внимание ко мне со стороны администрации явно повысилось. Общаться со мной начали не иначе как со слегка недоразвитым ребенком. Надо было двигаться дальше. И вот наступил первый банный день. После бани в камеру давали ножницы с затупленными концами для стрижки ногтей. Такого подарка я, честно говоря, не ожидал. Ох, недосмотрели граждане надзиратели. Мой сосед подстриг ногти и, разморенный, плюхнулся отдыхать на койку. (Лефортово — тюрьма образцовая, там вам не нары, а койки с панцирными матрацами.) И вот настал мой черед. Не буду травмировать ваше воображение подробностями, но за несколько минут мне удалось, расковыряв кожу на запястье, вскрыть вену. Главная трудность была в том, чтобы не вырубиться раньше времени. Это я сдюжил и, только увидев залитыми холодным потом глазами фонтанчик крови, брызнувший из вскрытой вены, потерял сознание. Откуда-то из дальнего далека я слышал крики, клацанье запоров и хлопанье дверей, мне давали нашатырь, куда-то тащили под руки, обрабатывали рану, хлестали по щекам. Затем я помню холодные злые глазки нашей врачихи, Эльзы Кох, как любовно звали ее в тюрьме, и ее злобный шип: «У нас это не пролезет, мы и не таких ломали. Хоть сто раз зашьем, инвалидом сделаем, а сдохнуть не дадим, для меня это раз плюнуть».
После того случая все металлические предметы из нашей камеры убрали, чтобы не было у меня соблазнов, и выдавали миску, ложку и кружку только на время еды. В это время в глазке постоянно маячил бдительный глаз вертухая. Так что пришлось мне во второй раз воспользоваться рыбной костью. Может, не так удачно, как в первый, но, во всяком случае, опять врач, опять ЧП, опять отдыхать я им не дал.»
После этих мытарств «самый гуманный и справедливый суд в мире» приговорил строптивого актера к пяти годам лишения свободы. Отбывать срок Долинского отправили в Кировскую область, город Кирово-Чепецк. Владимир Долинский вспоминает: «Сидел с 73-го по 77-й — самое махровое брежневское время. Я хорошо знал эту эпоху. И был героем того времени во многом. Мама приезжала ко мне на свидания за тысячу километров… По своей статье — валюта — я должен был работать только на производстве, но, поскольку я был одним из немногих образованных людей на зоне, меня на короткое время устроили библиотекарем». После 3-х с лишним лет на зоне Владимира перевели в колонию поселение. Здесь режим стал заметнее проще. Через несколько месяцев по хадатайству многих известных актеров Владимиру Долинскому уменьшили срок до 4-х лет и выпустили на свободу.
Почти сразу же после освобождения Марк Захаров пригласил Владимира Долинского в «Ленком». «В то время из театра был уволен Арчил Гомиашвили, его роли освободились, я оказался нужным Захарову, а Захаров был очень нужен мне. Разговор у нас состоялся ночью, и уже на следующий день я вышел на работу, мне предстояло играть Рыбника в «Тиле», в «Братьях Лаутензак», все пошло лихо. Мы задружились с Сашей Абдуловым, Сашей Збруевым, Олегом Янковским, компания сложилась мощная, были в милых отношениях с Марком Анатольевичем, я снялся у него в «Обыкновенном чуде», в «Мюнхаузене», должен был играть одну из главных ролей в «Доме, который построил Свифт», и так продожалось три года, пока сам себе не устроил очередного приключения - опять драка, опять дал в глаз… Не хочу на этом останавливаться, короче, меня и поперли из театра», - вспоминает актер. Затем работал в театре Марка Розовского. В последние годы много снимается в кино и в сериалах. Ведет кулинарную передачу на канале ТВЦ. В своем пятом по счету браке счастлив, воспитывает дочь Полину.