Тема: Решил снова опубликовать свои рассказы «Кузьмича»РассКузики, по просьбам новых п (Прочитано 478 раз)

Миссис уксус

4

Решил снова опубликовать свои рассказы «Кузьмича»РассКузики, по просьбам новых подписчиков и друзей в контакте: РассКузик про маму Раю Когда человек начинал писать биографию, заполнять анкету, особенно в советские времена, полагалось писать: мать, отец, родился… и т.п. Меня всегда коробило, я исправлял неласковое слово "мать", на милое и тёплое "мама". Меня ругали и заставляли всё переписывать…

Я всегда был "маминькиным сынком", но не в том смысле, что я был заласканным, прилизанным "пай мальчиком". Просто папы у меня не было, не было совсем, даже в свидетельстве о рождении в этой графе стоит просто чёрточка - прочерк. Я всегда знал, что я у мамы один, и мама у меня одна. Была ещё бабушка, но она ещё до моего рождения слегла и лежала парализованная. Мама родила меня и через четыре дня уже вышла на работу.

Мой дед Андрей Захарьевич Жучков и бабушка Зинаида Ивановна (в девичестве Афанасьева)

Рая работала с 14 лет. Моя бабушка, переехала в Ленинград из Смоленщины Монастырщенского района, деревня Банковщина. Дед - Жучков Андрей Захарьевич, отец мамы служил сначала в белой армии, потом в красной. Вернулся с гражданской войны, так как был грамотный и за свою справедливость, был избран председателем колхоза. Не давал новоиспечённым революционерам обирать крестьян, пропивать отобранный у них скот и утварь, "раскулачивать" бедняков. Он говорил, ну какой это кулак? Это нормальный человек, работает хорошо, землю знает. За это деда на одном из коммунистических собраний отравили лисьим ядом, а бабушке сказали: "Забирай своих выродков, и уезжай".

У неё на руках было трое детей погодок: Раиса, Анатолий и Николай. В один день бабушка продала дом, всё хозяйство и уехала к дальним родственникам в Ленинград. Один из них - Дядя Коля, обещал купить ей дом во Всеволожские, но все деньги пропил… И осталась бабушка Зина с тремя детьми и без копейки денег на улице. Единственное, что умела - это общаться с землёй, с растениями. Этот "дар" передался маме и мне. Бабушка пошла на работу в совхоз " Красный выборжец", туда же пошла и мама, ей было всего 14 лет, но надо было кормить семью. Им дали маленькую комнату в доме на Богословском кладбище. Мама часто вспоминала, как страшно поначалу было "жить на кладбище", каждый день ходить через него… Но человек, как известно, ко всему привыкает
Всю блокаду они прожили в этом доме и работали в совхозе. Мама по возрасту была военнообязанной, всё выпало на её долю: и "зажигалки" тушила, и окопы под Лугой рыла, убегала от людоеда, и трупы на Пискаревское кладбище возила. Однажды нашла чужие продуктовые карточки на месяц - " Живи… не хочу!". Пришла на работу, а там воет и стенает приятельница , тётя Фрося, а все ходят вокруг и внимания не обращают. Мама стала расспрашивать, оказывается Фрося потеряла карточки на месяц вперёд, все понимают, что это "смертный приговор", вот и молчат. Мама сразу отдала найденные карточки, тем самым, вернула её с того света. Маленький я всё расспрашивал маму : "Почему тётя Фрося судачит про тебя, гадости делает?" Мама просто рассказала эту историю. Только через много лет я понял, Фрося не могла простить маме её честности, её доброго поступка. Почему? Потому что сама бы никогда так не сделала.

- Мама никогда не ела рыбу " корюшку", которую так любят по весне все Петербуржцы. Море - Балтика - запах корюшки - запах весны! Однажды я спросил: "Почему ты мне жаришь, а сама не ешь?" - она рассказала, что когда после блокадной зимы всплыли трупы, то они были все сплошь облеплены корюшкой. Это же хищная рыба.

- Работали мама с бабушкой в блокаду по 18 часов. Бабушка пережила убийство мужа, потерю дома, предательство родных, войну, блокаду… Но в 47 году здоровье её пошатнулось, дворник татарин, увидев, что дети во дворе затеяли игру с его мётлами и совками, не стал разбираться, а поймал крайнего и "для науки остальным" облил его холодной водой, "как генерала Карбышева". Стоял лютый мороз. Этим крайним оказался младший сын бабушки - Николай. Он не долго болел и вскорости умер.

- К моменту моего рождения бабушка была парализована, не двигаясь, лежала на кровати. Она могла "живой" рукой заменить мне пеленку, да сунуть вместо соски "тюрю" - женский чулок, набитый остатками сухого хлеба. Мама вырывалась с работы, но вместо того, чтобы пообедать самой, кормила меня, ухаживала за парализованной бабушкой и снова бежала на работу. Поэтому все детство у меня было, или рядом с парализованной бабушкой, или - бегал на работу к маме. Там стояли такие каменные поддоны, на которых росли огурцы, а под ними, внутри, росли шампиньоны, но расстояние до земли было столь мало, что пролезть внутрь мог только ребенок. Мама говорила: "Витя, обед!" - я скидывал пальто, и лез под теплицы собирать шампиньоны. Сейчас я ни за что не полез бы туда - в кромешной темноте бегали гигантские крысы, но я не боялся их. Потому что, во-первых, я "кормил семью", а во-вторых, я уже тогда в 3 года ощущал себя мужчиной. Мама жарила добытые мною шампиньоны, и я был счастлив.
/Виктор Бычков/