– Успокойся, успокойся, милая, – поглаживала Хаят плечо Сары, захлёбывавшейся слезами. – А то я ничего не могу понять. Объясни по порядку, что стряслось на этот раз.
Хаят и Сара дружат с пятнадцати лет, когда-то сидели за одной партой, доверяли друг другу самые сокровенные тайны, делились планами, не раз выручали одна другую – всё, как положено у закадычных подруг. Теперь, когда обеим за сорок, их дружба стала чем-то большим, годы привязали женщин друг к другу крепче, чем сестёр.
Несколько лет назад Хаят рассталась с мужем, и тот вскоре уехал из страны. В позапрошлом году дочка решила погостить у отца, да и загостилась, видно, навсегда. Хаят этому не противилась, в конце концов, рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше.
Прежде Хаят часто представляла себе пышную свадьбу единственной дочери – с вереницей дорогих автомобилей, украшенных лентами и цветами, сверкающий зал дорогого ресторана и свою раскрасавицу Айшу в свадебном танце «Вагзалы». В такие минуты слёзы наворачивались на глаза. Вообще мелодия «Вагзалы» всегда вызывала у Хаят слёзы, где бы ни звучала – хоть в соседнем дворе, хоть по телевизору. Но, видно, ей не суждено плеснуть чистой воды вслед дочери, покидающей родной дом.
Там, на чужбине, девушка уже обзавелась женихом, матери об этом сообщила по телефону. Состоялась помолвка, отец одобрил выбор девушки. Айша велела матери получить загранпаспорт и ждать приглашения на их с Кнутом свадьбу.
– Имя-то какое – Кнут. Что ж, доченька, будем надеяться, не тот, которым бьют, – качала головой Хаят.
Хорошо, семья подруги Сары всегда рядом. Отношения с родственниками у Хаят более чем прохладные, и без Сары и её двух сыновей-подростков было бы смертельно одиноко. Сарин муж часто отсутствует, работает в море, а когда приезжает, первым делом просит сменить наволочку на его подушке, пропахшую духами Хаят. И ещё Хаят просто обожает младшего сына Сары, мальчик очень похож на свою маму в юности.
– Сара, Валид будто срисован с тебя! Когда смотрю на него, вспоминаю, как мы с тобой листки из дневника выдёргивали. Помнишь, Ирина Львовна однажды исписала тебе всю страницу красными чернилами, и мы заменили её страницей из моего дневника, – смеялась Хаят, кивая в сторону Валида. – У него сейчас точно такое выражение лица, как у тебя тогда. Смотри, он и головой мотает, как ты.
Подругам всегда есть что вспомнить, четверть века делили они печали и радости. Хаят такая необыкновенная, столько раз помогала Саре выйти из затруднительного положения! Вот и сейчас пыталась найти выход.
– Эти ночные звонки просто уничтожают меня, – всхлипывала Сара. – Если бы ты слышала это шипение и хихиканье, эти грязные словечки… Мурашки по телу бегут!
– Отключай на ночь телефон.
– А вдруг папе станет совсем худо?
– Купи маме сотовый.
– Купила. Она не может им пользоваться, учила я её, учила – никак!
– Заяви в полицию, пусть поставят номер на прослушку, – воскликнула Хаят. Она рассердилась не на шутку. – Уж они-то разберутся с этой мразью. Тебе угрожают?
– Нет, просто изводят, – Сара выпила протянутую подругой валерьянку. – Я вскакиваю среди ночи в холодном поту, даже если нет никаких звонков. Они мне снятся!
– А как Сабир к этому относится?
– Никак. Спит, как камень на дне колодца.
Хаят вдруг озадаченно свела брови.
– Слушай, помнишь, пару лет назад вам приходили гаденькие письмишки? Может быть, это та же сволочь возобновила свою деятельность? По-моему, всё же следует заявить.
– Сабир не позволит, – возразила Сара. – Кому приятно сознавать, что все телефонные разговоры кем-то прослушиваются? И вообще он эти звонки не воспринимает всерьёз. Говорит, влюблённые школьницы дурачатся. Школьницы… Да так портовые грузчики не выражаются!
– Ты слишком хорошего мнения о школьницах. Может, твой муж и прав.
– Нет, Хаят, нет, – качала головой Сара. – Я чувствую, это чей-то злой умысел, направленный именно против меня. Кто-то вздумал задёргать меня до смерти.
– А ты помогаешь этой целый коллектив редисок
, принимая всё так близко к сердцу.
Домой Хаят вернулась поздно. Она очень устала, Сара утомила её. Хорошо, что завтра воскресенье, а сейчас можно насладиться любимым уютным креслом, сидя перед телевизором, переключая каналы и попивая яблочный сок.
Но вскоре дрёма одолела, и она уснула. Ей даже стало что-то сниться… Хаят вздрогнула и открыла глаза. Посмотрела на часы. Было около двух. Она выключила телевизор, подняла трубку телефона, притворно вздохнула и стала вспоминать все известные ей матерные выражения. А потом набрала номер любимой подруги Сары, с которой четверть века делит печали и радости.
Гюльшан ТОФИГ-гызы,
Тема: Это злой умысел (Прочитано 1644 раз)
