В марте 1938 года поэт Николай Заболоцкий был арестован

[Миссис уксус]

0

В марте 1938 года поэт Николай Заболоцкий был арестован по обвинению в "принадлежности к троцкистско-бухаринской группе среди ленинградских писателей" и помещен в ленинградский Дом предварительного заключения. От него требовали показаний на себя самого, а также на других литераторов.

"Следователи настаивали на том, чтобы я сознался в своих преступлениях против советской власти. Так как этих преступлений я за собою не знал, то понятно, что и сознаваться мне было не в чем.
- Знаешь ли ты, что говорил Горький о тех врагах, которые не сдаются? -
спрашивал следователь. - Их уничтожают!
- Это не имеет ко мне отношения, - отвечал я.
Апелляция к Горькому повторялась всякий раз, когда в кабинет входил какой-либо посторонний следователь и узнавал, что допрашивают писателя.
Я протестовал против незаконного ареста, против грубого обращения,
криков и брани, ссылался на права, которыми я, как и всякий гражданин,
обладаю по советской конституции.
- Действие конституции кончается у нашего порога, - издевательски отвечал следователь.

Первые дни меня не били, стараясь разложить меня морально и измотать физически. Мне не давали пищи. Не разрешали спать. Следователи сменяли друг друга, я же неподвижно сидел на стуле перед следовательским столом - сутки за сутками. За стеной, в соседнем кабинете, по временам слышались чьи-то неистовые вопли. Ноги мои стали отекать, и на третьи сутки мне пришлось разорвать ботинки, так как я не мог более переносить боли в стопах. Сознание стало затуманиваться, и я все силы напрягал для того, чтобы отвечать разумно и не допустить какой-либо несправедливости в отношении тех людей, о которых меня спрашивали", — вспоминает Заболоцкий в мемуарах "История моего заключения".

Поэт не признал себя виновным. Тем не менее его приговорили к 5 годам лагерей и отправили на Дальний Восток. Работал в тяжелейших условиях на лесоповале, в карьере. Потом его перевели в проектное бюро в качестве чертёжника. Благодаря этому Заболоцкий, в отличие от многих собратьев по несчастью, смог выжить. Своему лагерному опыту он посвятил стихотворение "Где-то в поле возле Магадана".

Где-то в поле возле Магадана,
Посреди опасностей и бед,
В испареньях мёрзлого тумана
Шли они за розвальнями вслед.
От солдат, от их лужёных глоток,
От бандитов шайки воровской
Здесь спасали только околодок
Да наряды в город за мукой.
Вот они и шли в своих бушлатах –
Два несчастных русских старика,
Вспоминая о родимых хатах
И томясь о них издалека.
Вся душа у них перегорела
Вдалеке от близких и родных,
И усталость, сгорбившая тело,
В эту ночь снедала души их,
Жизнь над ними в образах природы
Чередою двигалась своей.
Только звёзды, символы свободы,
Не смотрели больше на людей.
Дивная мистерия вселенной
Шла в театре северных светил,
Но огонь её проникновенный
До людей уже не доходил.
Вкруг людей посвистывала вьюга,
Заметая мёрзлые пеньки.
И на них, не глядя друг на друга,
Замерзая, сели старики.
Стали кони, кончилась работа,
Смертные доделались дела...
Обняла их сладкая дремота,
В дальний край, рыдая, повела.
Не нагонит больше их охрана,
Не настигнет лагерный конвой,
Лишь одни созвездья Магадана
Засверкают, став над головой.