Последние дни жизни Владимира Высоцкого

[Миссис уксус]

4

За несколько дней до смерти:
18 июля. Утром к Высоцкому зашёл сценарист Игорь Шевцов. Они обсуждали будущие съёмки на Одесской киностудии фильма «Зелёный фургон»,режиссёром которого собирался стать Высоцкий. В разговоре последний обронил такую фразу о своих лечащих врачах: «Они же меня не лечат, падлы...» Чувствовал себя он нормально, вёл содержательную беседу, и ничего не предвещало беды. Но к вечеру всё резко изменилось.

Перед спектаклем «Гамлет» Высоцкий был уже в очень тяжёлом состоянии. Врач скорой помощи сделал ему укол. На какое-то время актёру стало лучше. После укола врача Федотова Высоцкий доиграл свою роль в спектакле. Николай Тамразов, конферансье: «На этом спектакле был Владимир Сидорович Потов, он сказал мне: «Володя был со стеклянными глазами». Жена Владимира Сидоровича подошла к сцене, подарила ему цветы. Володя цветы взял, совершенно не понимая, от кого, хотя они были хорошо знакомы. Она рассказывала: «На сцене стоял почти невменяемый человек, взял у меня цветы. Я стою с идиотской улыбкой, жду, что он как-то отреагирует... Совершенно никакой реакции».

19 июля. В. Высоцкий посещает ОВИР для получения визы на поездку во Францию к жене. В визе в тот день ему было отказано. К вечеру, по словам А. Федотова, поэт «ушёл в пике». Но он не только пил, а находил время для работы. «В эти последние дни, – как свидетельствует В. Янклович, – он ещё работал. Пишет: „Опять меня ударило в озноб“».

20 июля. По этому дню нет никаких воспоминаний, очевидцев нет. Скорее всего, Высоцкий провёл его дома и провёл «бурно», судя по его самочувствию на следующее утро.

21 июля. С утра Высоцкий чувствовал себя скверно, но к вечеру ему стало лучше. Тем вечером он сыграл свой последний спектакль «Преступление и наказание».

22 июля. Елизавета Авалдуева, заведующая отделом кадров Театра на Таганке:
«Володя позвонил 22 июля...
– Елизавета Иннокентьевна, это Володя...
– Голос совершенно непохожий...
– Какой Володя?
– Володя Высоцкий.
– Господи, Володя, что с тобой?!
– Я болен... Я, наверное, скоро умру...».

23 июля. Валерий Янклович: «Двадцать третьего ему позвонили из ОВИРа: – Владимир Семёнович, зайдите за паспортом. И вот 23 июля Володя последний раз вышел из дома. Он получил в ОВИРе заграничный паспорт и купил билет на Париж на 29 июля».
После этого он был в театре. Елизавета Авалдуева: «23 июля он приехал в театр. Бледный, нет, даже – серый, таким я его никогда не видела. Тогда он вернул Галине Николаевне Власовой старинную брошь. Он брал оценить её и, возможно, купить для Марины...»
Валерий Янклович: «Двадцать третьего вечером были врачи... Они предлагали положить Володю «на аппарат»: шёл разговор, чтобы сделать это на даче... Положить с использованием какой-то новой методики – этого ещё никто в Союзе не делал. Договорились, что они заберут Володю двадцать пятого... А когда человек в больнице, всегда есть какая-то надежда – пусть иллюзорная...»
Анатолий Федотов: «Хотели положить его в больницу, уговаривали. Бесполезно! Теперь-то понятно, что надо было силой увезти. 23 июля при мне приезжала бригада реаниматологов из Склифосовского. Они хотели провести его на искусственном аппаратном дыхании, чтобы перебить дипсоманию. Был план, чтобы этот аппарат привезти к нему на дачу. Наверное, около часа ребята были в квартире – решили забрать через день, когда освобождался отдельный бокс. Я остался с Володей один – он уже спал. Потом меня сменил Валера Янклович. Затем начинается самое интересное. Высоцкий снова вышел из дому. Один. Без Янкловича. Зачем и почему тот отпустил его? И почему об этом он молчит? Нам неизвестно, когда и куда ушёл, точнее уехал Высоцкий. Но мы точно знаем, что около 23 часов он приехал в ресторан Всесоюзного Театрального Общества с большой суммой денег, от которых почему-то хотел избавиться. В ресторане он не пил, несмотря на постоянные приглашения со стороны посетителей ресторана».

24 июля. Валерий Янклович: «В эти дни Володя должен был выступать в Центре Управления Полётами – прямая связь с космосом. Была твёрдая договорённость, и представители ЦУПа приехали на Малую Грузинскую. А Володя уже не выходил из дома, метался по квартире... Мы с Севой Абдуловым должны были встретить этих людей и сказать, что Володя в больнице... Встретили, всё объяснили. И мы, и они ушли. С Володей осталась Нина Максимовна».
Анатолий Федотов: «24 июля я работал. Часов в восемь вечера заскочил на Малую Грузинскую (домой к Высоцкому). Ему было очень плохо, он метался по комнатам. Стонал, хватался за сердце. Вот тогда при мне он сказал Нине Максимовне: – Мама, я сегодня умру...».

25 числа, в день его смерти творилась полная неразбериха, почему-то уехала мама, и Высоцкий остался со своим врачом, который уснул, а проснувшись, понял, что Высоцкий умер…
К. Максименко- Вепрева