Голоса из динамика

[серебро]

6

Всегда интересовался, особенно по молодости, тематикой сталкерства, аномальщины, околоНЛОшными темами, иногда почитывал желтую прессу. Но всё так — на любительском уровне. Потом встретил жену. Переехал, прибавилось забот, забыл увлечение. Забыл до поры до времени, так сказать.

Частенько навещал родителей, бывало затирал с мамой на вышеупомянутую тематику. Она — ярая фанатка «секретных материалов». Совершенно случайно дошло дело до обсуждения феномена ЭГ (электронных голосов) и она вспомнила деда, по отцовской линии. Мол, иди проведай дедушку, спроси у него, он что-то рассказывал.

Деда с бабушкой я видел редко, хоть и жили мы, считай, через дорогу. Дед — уважаемый во времена Союза человек, активист партии, домсовета, к тому же блокадник. После Великой Отечественной некоторое время жил в Куйбышеве, там же проходил воинскую службу. Был почти что профессиональным военным, но по состоянию здоровья — застуженные при блокаде Ленинграда лёгкие — был списан в запас, после чего успешно работал в отрасли ракетостроения, на местном полувоенном производстве. Отец, впрочем, как и я, повествующий вам, по его стопам не пошли — батя стал технологом, а я — программистом/репортёром.

Прошло несколько недель с разговора с мамой о ФЭГ. Полученная информация легко и непринуждённо вылетела из головы. И в целом ничто не предвещало ее появления, если бы родители настоятельно порекомендовали нам с женой навестить стариков, мол, у деда день рождения, обрадуется...

Семейное торжество успешно отгремело посудой и все собравшиеся начали распределяется кучками по квартире для перетирания каких-то своих тем. Мы с дедом и батей остались в гостевой комнате, общались. Собственно тут и вернулось воспоминание о маминых словах:

— Дед, слушай, а ты ведь в Куйбышеве служил?

Дед внимательно перевёл на меня взгляд:

— В Куйбышеве, в связи служил... Чего это ты вдруг вспомнил?

— Да мы с мамой обсуждали Феномен Электронных Голосов... — в комнате повисла тишина, дед и отец внимательно смотрели на меня.

— Рассказал уже? — дед глянул на отца, — хотя за сроком давности...

— Что рассказал?

— Про службу мою, — дед поправил очки.

— Мама сказала, что ты служил радистом, вот я и поинтересоваться хотел...

— Поинтересоваться? Ну что ж, я тебя «поинтересую» тогда...

«Навестить деда» в итоге растянулось далеко за полночь, но, в целом, оно того стоило. Я расскажу вам несколько историй, хотя в правдивость их мне самому не очень верится...

* * *

ИСТОРИЯ 1. ЗОВ

Дед служил в радиоцентре с документальным названием «Объект № 15». Сейчас в принципе в нём нет ничего секретного: несколько высотных антенн, бункера, еще что-то. Строился в 1939–1940 годах и, по тем временам, имел, в общем-то, солидные мощности.

Ко времени прохождения службы уже не был таким уж современным, как хотелось бы, но всё же еще функционировал. Местные говаривали, что он являлся частью системы Периметр, кто-то говорил, что он соединялся с сетью подземных бункеров под самим городом, в целом — много всякой «желтой» инфы.

Дед, как раз, отучившийся на радио-технолога, после университета попал «на аппаратуру». Работа была нехитрая — чини что сломалось, а что не сломалось — протирай. Ну и неси вахту в эфире — слушай, передавай, но чаще — слушай.

Союз, холодная война, опасность глобальной ядерной катастрофы — это никуда не деться, всё строго. Иногда, бывало, наталкивались на заграничные радиостанции, слушали музыку, ничего не понимали и скакали на следующую частоту. Изредка цепляли передачи с Атлантики и Тихого океана, конечно сразу же их писали, вдруг шпионская информация.

Был вечер пятницы, дед заступил на дежурство в час дня и как обычно начал крутить ручки, жать кнопки, слушая эфир. Какие-то частоты были «белые», кроме шума не было ничего, встречались переговоры гражданской авиации.

День был скучный, тянулся медленно. Особой служебной нагрузки не было. Дед сидел на «связи» всегда с техником. В тот вечер рядом сидел Виктор, высокий худой, как сейчас бы сказали «ботан», совершенно невозмутимый и хладнокровный, «эпизодами» загробно-молчаливый.

Часы в бункере показывали 23:15, или около того, когда на стенде замигала зеленая лампа «входящая передача». Дед щёлкнул тумблерами, «навёлся» на частоту и включил мирофон:

— Пятнадцатая, на связи, приём!?

— Есть тттттут кт... — шум помех мешал передаче.

— Пятнадцатая, на связи, приём!?

Если пришел сигнал, подумал дед, то частота «наша», кто-то из армейских.

— Пшшшш шшш... Олежка! Олежка! Ты?

Деда пробило холодом по спине:

— Это пятнадцатая, говорите...

— Олежка, мой хороший, ты передал в штаб? Ты смог? Тебе удалось?

— Приём! Кто это?

— Олежка! Это же я... — голос осёкся — Олежка, какая дата?

Дед взглянул на Виктора, тот кивнул:

— Записываю на магнито-ленту.

— Это пятнадцатая! Приём! Если правильно вас понял, сегодня 17 мая. Кто говорит?

— Пшшшш... шшшш — белый шум застилал эфир.

— Олежка... это снова случилось... ты не помнишь... ты ещё же не знаешь...

Зелёная лампа входящего сигнала погасла. Дед, помедлив несколько секунд, набрал по внутреннему телефону командиру части. Через полчаса приехал командир, шесть солдат и два «НКВДшника». Запись изъяли, послушали. Виктора отправили в соседнюю часть. С деда подписку о неразглашении на 25 лет.

* * *

ИСТОРИЯ 2. ЗВОНОК НА ПОЛУОСТРОВ

Вероятно, дело было в конце 70-х–80-х. Дед успешно служил на Объекте.

В Куйбышев приезжали какие-то шишки из Кремля, то ли с проверкой, то ли еще зачем. День был тихий, не суетной.

Дед Олег сидел «на связи» когда загорелась зеленая лампа входящего сигнала. «Звонили» с севера, взволнованный голос представился полковником Широковым и сообщил, что звонит с городка «Заполярный», поинтересовался, не приехал ли кто из кремлёвских.

— Во дела... — подумал тогда дед. — Неужто проверка!?

Не прошло пять минут, как герма со скрипом открылась, и в помещение узла связи ворвался командующий части:

— Смирно! Стройсь!

Дед и его напарник вскочили, отдавая честь. Вошли какие-то люди в форме:

— Солдат! Ты принимал с Заполярного?

— Так точно...

— Соедини!

Дед включил передатчик и запросил адресата:

— Широков!

Человек в погонах отодвинул деда от микрофона:

— Широков! Что у вас за хрень творится?

— Я не знаю, что вам ответить... На СГ произошло ЧП, 6 двухсотых, 7 пропало без вести. Мы оцепили место, ждём приказа.

— Исполняйте, — человек в погонах «положил трубку».

Вся делегация быстро покинула бункер, оставив кучу вопросов и приказ «не разглашать».

* * *

ИСТОРИЯ 3. ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ

Служба есть служба, ничего не поделаешь, должен сохранять спокойствие даже тогда, когда надо уже нервничать. Иногда вопросов было больше чем ответов.

Было лето, середина июля, жарища. Половина служивших были на хозяйственных работах, когда часть подняли по тревоге. Все заняли свои места, в бункер забежал командир, явно взволнованный:

— Слушай приказ, солдаты! Тревога боевая, но нет повода для паники, это не война... Срочно слушать Тихий океан, о всех передачах докладывать.

Бункер «листал» частоты, то и дело натыкаясь на гражданские.

— Слышу передачу! Шифрование союзное! Передаёт бортовой номер...

— Проверить сигнал!

— Тащ. командующий, номера нет в списке кораблей...

— Слушать дальше! Вывести сигнал на динамики!

Дед обернулся через плечо: странный приказ, не по уставу...

— Есть устойчивый сигнал!

— Всем тихо! — проорал командир.

Передача велась на чистом русском. Транслировались координаты и сигнал о помощи.

— Приём! Приём! Это Союз! Веду бой! Прошу помощи у авиации.

— Приём! Приём! Это Союз! Мы запустили ракеты! Визуально подтверждаю детонацию боевой части! Взрывная волна пришла на 14 секунде после вспышки. Повреждения термические, минимальные, по правому борту. Потери команды — 12 со стороны вспышки.

Командир напряженно слушал.

— Меня кто-нибудь слышит? Это атомный линкор Советский Союз! Прошу помощи! Веду б... — передача скрылась в волне шума.

Вы спросите что странного в этой истории? Линкор проекта 23 Советский Союз не построен вообще и уж точно не был атомным. Не меньше вопросов оставили слова «про вспышку».

* * *

ИСТОРИЯ 4. БЕЗ ПРИЧИН

Ближе к зиме дед получил пневмонию на левое легкое — последствия блокады.

Успешно лечился в госпитале, шёл на поправку. Около обеда в коридоре началась какая то суета, врачи и персонал метался взад-вперёд. Дед выглянул из палаты и оцепенел. По коридору бежали несколько солдат, один точно был с пятнадцатой, за ними врачи катили каталку с чем-то или кем-то... Накрывавшая простыня была багровая от крови. Солдаты орали, чтоб все покинули коридор.

Когда «делегация» пробегала мимо палаты дед с ужасом увидел свисавшую сине-серую руку с которой ручьём стекала кровь.

В палатах наметилось оживление, все обсуждали произошедшее: несчастный случай на стрельбах? Дебош с оружием?

Дверь в палату открылась вместе с главврачом:

— Товарищи отдыхающие! — глав был юморным мужиком, но выражение лица говорило о не самом хорошем настроении. — Мы вас переводим по второй корпус, к травмам, полежите там...

— Товарищ доктор? — спросил старшина с гриппом. — ЧП, что ли, какое-то?

— Вам знать не положено...

Дед первым собрал вещи, оделся и вышел в коридор. Пол уже был подтёрт сестрой, необычно мрачной и нервной.

По дороге к выходу был Т-образный перекрёсток коридоров, уходивший в операционную метром через 10. Вот тут-то и ожидал «сюрприз». Стены в операционную были измазаны кровью и... какой-то желчью или хим. реагентом...

— Видать что-то серьёзное — подумал дед, невзначай бросив взгляд в приоткрытые двери операционной. И замер. Замер сам, замер взгляд. Замерло дыхание.

За дверьми шла операция, и судя по крикам, «на живую». Весь пол был залит кровью, бегали врачи. Но самое главное, что перед дверьми на стуле сидела и плакала в голос медсестра, прижимая к груди... то, что осталось от руки!!! То место, где должна была быть кисть правой руки, было замотано в марлю или тряпку, через которую сочилась багровая жидкость. Дед стоял как вкопанный, пока его не подхватил солдат.

«Палата» в составе деда и 3-х других солдат вышла на улицу, где творилось необычайно оживление. Вход для каталок был залит кровью, рядом дежурил УАЗ с военными. Не прошло и 2 минут, как со стороны операционных послышались крики, а затем выстрелы из АК.

— Что за херня тут происходит?

Из центрального входа выскочил главврач и побежал к военным, бормоча себе под нос:

— Дослушались, №лядь!.. пять двухсоток, пять двухсоток...

Деда и ко подхватили врачи, прибежавшие с травмы и отвели в корпус. Всем сообщили, что произошел несчастный случай, у служившего умерла сестра и тот тронулся умом, убил сослуживца и двух ранил. Сарафанное же радио говорило о 9 мешках в части, 4-х в больнице и о медсестре, умершей через 3 дня.

[attach=1]

[серебро]

Живу один в двухкомнатной квартире, полгода назад купил. Стены тонкие, поэтому слышимость хорошая. Соседи снизу и сверху пенсионеры, в боковых квартирах семья за сорок лет с сыном и парень лет двадцати пяти. С самого первого дня в квартире периодически были слышны разговоры жены этого парня, обычные семейные диалоги: «Дима, поставь чайник», «Дима, поздно уже, иди спать» и прочее. Его ответов я не слышал, но не придавал этому значения.

Недавно вернулся с работы и обнаружил, что сломался зарядник от телефона. Решил одолжить на время у этого Димы. И оказалось, что он не Дима, а Андрей. И жены у него нет. И девушки нет. Как выяснилось позже, во всём подъезде нет ни одного Димы, кроме меня.

Теперь мне страшно в своей собственной квартире. Хуже всего то, что этот голос за стеной продолжает периодически разговаривать с Димой.

[серебро]

Вообще, с копаниной мистики связано бывает много. Почему «бывает»? Иногда человек годами этим занимается и ничего такого с ним не происходит, на все рассказы только головой качает да посмеивается. А придёт момент, и понимает сам, как оно бывает. А может, так и не поймёт. И неизвестно, что из этого к лучшему.

Про то, как вещи, с убитых снятые, проблемы доставлять начинают — слышали, наверно, все. Иногда у человека, если он такую вещь при себе носит — кольцо там, медальон или значок какой, — вся жизнь начинает наперекосяк идти. Иногда бывает, хозяин по ночам во сне донимает, вернуть требует, если каска с черепа снятая, скажем, или предмет на полке стоит. А бывает, что и ничего не бывает. Хотя, наверно, не все рассказывают.

Не всегда всё так мрачно, но здесь, пожалуй, как нигде верна поговорка: «Как аукнется — так и откликнется».

Бывает, погибшие знать о себе дают, когда и понятия-то еще не имеешь, что лежит тут кто-то. А чаще не тут, а в стороне, где и искать-то не собирался или просто бы не додумался. В основном, при работе с металлоискателем человек в наушниках работает. И бывает, что голоса в наушниках звучать начинают. И не просто там невнятное что-то, а очень чётко. Был однажды случай — опять голос сквозь наушники. Такое ощущение, что женщину режут. Кричала раза три. В последний раз коротко. Звук метрах в 50-70, а лес стоял прозрачный, видно достаточно. Первая мысль — маньяк! Но рядом никого, зато на хвое лежит фрагмент русской каски. Обследовал вокруг — еще кусочек, маленький совсем. Потом подковку нашел с ботинка, только гораздо меньше. Показал коллегам, говорят — это ты санитарку нашёл.

Другой случай — ковырял пулеметное гнездо наше. Вокруг колпaки от гранат немецких, а в гнезде все всмятку: патроны, запчасти, штык гнутый. Видно, что побросали. Тут в «уши» стон прорвался. И сразу кость на лопате — предплечье и больше ничего. Как это всё с электромагнитными полями соотносится и уживается — понятия не имею, но, видимо, соотносится как-то.

Однажды копали, и я чувствую — кто-то смотрит в спину пристально. Уже темнело, поворачиваюсь — вроде как солдат стоит за кустом, аж мурашки по коже пробежали. Пошли на то место — никого нет, поискал вокруг того места — солдата и нашел.

Сны, бывает, неожиданные снятся. Обступили меня как-то во сне со всех сторон наши бойцы в форме 1941 года. У всех рты закрыты, а я слышу их голоса. Разговаривают они со мной как-то. Суть их слов сводилась к тому что мы, мол, где-то искали их яму, были рядом, и когда до них оставалось совсем чуть-чуть, мы свернули. Просили довести начатое дело до конца. Проснулся я в холодном поту. Утром иду к другу, с которым тогда копал, и стали мы с ним вспоминать, где мы искали яму и не нашли. В итоге сошлись на мнении, что раз бойцы были в форме 1941 года, то это можно быть только одно место. Тогда нам один местный рассказал историю, как он забор ставил вокруг своего огорода и наткнулся на останки нашего бойца. Бойца трогать не стал, а столб вкопал рядом. Показал он там тот столб и место, где попал на бойца. Забили мы там шурф и на глубине 0,5 метра в глине нашли чугунную сковороду и какие-то птичьи кости. Посмеялись мы весной над дедком и пошли себе дальше. И вот в сентябре мы решили еще раз наведать этот огородик. Приехали, спросили разрешения полопатить огород. Разрешл. Взяли полметра вглубь огорода от места, где весной подцепили сковороду. И с первого же шурфа попадаем на останки бойца. Берем вправо на уровне, где попали на бойца — пусто. Ну думаем — один он тут лежит, бедолага. Аккуратно вытаскиваем его, а под ним лежит еще один, а строго под тем третий, а из-под третьего бойца с глубины 1 метр вправо и вниз пошла основная яма. Подняли мы на том огороде 25 наших парней. Вот вам и вещие сны...

Однажды вечером в лагере, разливая в кружки чай из котелка по кругу, налил себе и котелок дальше передаю, на кружку дую и держу котелок в руке отведённой. И только хотел спросить, что он там, заснул что ли, как вдруг нездоровая тишина вокруг костра показалась странной. Справа никого не было — я передавал котелок в пустоту. Но я чётко знал, что кто-то сидит рядом, причём давно, потому и не глядя сунул ему чай.

Бывает, информация о конкретном месте в сны врывается. Устроились мы на ночлег, в окопе прямо, укрылись плащ-палатками. Ночью приснился странный сон: я вижу бой, который проходил именно в этом месте, вижу, в какой ячейке был пулемётчик, в каких бойцы, где какая артиллерия. Наутро начал копать по воспоминаниям сна и не ошибся.

Как-то раз ночью вылез человек из палатки — приспичило. Отошел от лагеря, а пока шёл обратно, ему стало не по себе — у развилки, рядом с невысокими кустами, была видна фигура человека. Ночь выдалась не особо тёмная, и неподвижный тёмный силуэт явно выделялся на фоне ночного пейзажа. Силуэт не двигался. Человек бегом бросился к палатке и юркнул в мешок. Опасаясь насмешек, никому ничего не сказал. Прошёл день. На следующую ночь около 4 часов утра ситуация повторилась. Первый же взгляд в сторону — тёмный силуэт неподвижно стоял на своём месте, как бы глядя на лагерь. Парень вполз в палатку и нещадно затормошил друга. «Видишь?» — «Да!». Долго копать не пришлось. На глубине около полуметра, свернувшись в позе эмбриона, в остатках обгоревшего промасленного комбинизона, в шлемофоне, лежал советский танкист. Видимо, горящему парню удалось выскочить из подожжёного танка.

Бывает, наоборот, начинаешь копать в окопе и возникает такое неприятное чувство, будто могилу кого-нибудь раскапываешь на кладбище, даже копать дальше перестаешь. Если такое ощущение присутствует, то часто дальше точно кости идут.

Отдельная тема — поведение природы, когда бойца поднимаешь. Весь день светило солнце, и тут, откуда не возьмись, дождь. Очень локально, над тем куском местности, где работаешь. Потом снова ясно. Однажды даже град пошёл, когда танкиста собирали. У танка башню сорвало, и его взрывом выбросило. Собрали, что осталось, и только вроде закончили, как сыпануло градом. А дождь — так это вообще обычное дело. Думаешь, всё, обратно по мокрой колее не выедем, а смотришь — дальше сухо всё, никакого дождя и не было. Вроде как вода последние следы человека с земли смывает...

[серебро]

Прошлым летом я встречался с одной девушкой. Позвала она как-то раз к себе по ночевать. Я, естественно, согласился. Дом у неё находился в пригороде, частный и немножко жутковатый. Всё было хорошо — мы попили чаю и легли спать.

Часа в три ночи просыпаюсь оттого, что кто-то зовёт меня по имени, причём очень чётко и ясно. Сначала долго не мог уразуметь, откуда меня зовут, потом вдруг понял, что голос доносится из-под кровати (!). Сначала сильно испугался, но потом решил, что ребёнок залез под кровать (у подруги был семилетний ребёнок). Решил посмотреть, свесился с кровати и поднял простыню. Оттуда на меня смотрело лицо. Не человеческое (хотя было похоже) — это, скорее, был какой-то манекен. Он ничего не говорил, хотя по-прежнему я слышал своё имя. Потом лицо стало приближаться ко мне, из темноты выползли чёрные конечности (по крайней мере, мне так показалось). Меня сковал дикий ужас, я не смог даже губами пошевелить. Я потерял сознание, когда оно почти добралось до меня.

Ближе к утру подруга проснулась и нашла меня на полу всего в холодном поту и ужасно бледного. Выяснилось, что бабка её, которой раньше принадлежал дом, была ведьмой или чем-то в этом вроде, и в этом доме иногда происходят странные вещи.

Этот жуткий образ являлся мне во сне где-то три дня, после чего я просыпался с криком. Потом это прошло. Больше я не возвращался в тот дом.

[серебро]

Эту историю рассказала мне моя тетя — женщина 55 лет с высшим образованием, к сочинительству не склонная, в колдовство не верящая. Отец мой — ее родной брат — был свидетелем произошедшего, хотя по прошествии многих лет он пытается списать сие на что-то рационально объяснимое, поскольку сам тоже весьма скептически относится к сверхъестественному. Но говорить об этом случае не любит.

Случилось это, когда я был еще полуторагодовалым ребёнком, в деревенском доме тетки: они с мужем начали по ночам слышать тяжелые шаги на чердаке. Как будто кто-то степенно меряет шагами крышу, громко хрустя камнями, которые обычно сыплют в такие места для утепления. Сперва они подумали, что на чердак забрались воры. Муж влез туда, осмотрел все углы, но ничего не обнаружил, даже кошки. Что могло издавать такие звуки, непонятно. Решили списать все на мышей или крыс, но сами были в этом не уверены, потому что они слышали раньше, как шуршат грызуны на крыше. И шуршали они совсем иначе, намного тише. Шаги же были явственными и четкими, как будто там разгуливает человек. Проверить, кто или что там, они пытались неоднократно, но всякий раз чердак оказывался пуст.

Поначалу это было слышно изредка, только ночью. Потом — все чаще и чаще. «Гуляка» — так они назвали это существо — перестал «стесняться» и начал давать о себе знать даже днем. Продолжалось это около года.

Тетя с мужем боялись, спрашивали совета у знакомых, но поделать ничего не могли. В принципе, это существо вроде бы больше и не проявляло себя никак — лишь с каждым днем все громче и громче топало.

Как-то раз к ним в гости зашел мой отец и начал посмеиваться, называя сестру суеверной. Не успел он отсмеяться, как вновь сверху раздались громкие шаги. Отец, посерьёзнев, сделал то же, что делали все — полез посмотреть. Чердак встретил его темной и пыльной пустотой, без единой живой души.

В конце концов, тете надоели прогулки невидимого соседа, и она решила воспользоваться советом своей матери (моей родной бабушки) — расставить по углам чердака церковные свечи и прочесть молитву от нечистой силы. Сделала она это днем, легла спать, а вот наутро началось самое страшное. В ту пору у них гостил старший сын с невестой. Тетя пошла готовить завтрак, а невестка сидела в зале, смотрела телевизор. Не прошло и пяти минут, как невестка вбежала в кухню и дрожащим голосом заявила, что в зале кто-то стонет.

И действительно, в комнате в углу за телевизором раздавались явственные утробные хриплые стоны — от одного рассказа тети мне стало жутко, когда я представил себе, каково это было слышать вживую. Это был явно голос живого существа, но он, скорее, походил на предсмертные стоны скотины, чем на человеческий. Хриплый, с надрывом — казалось, существо умирает и стонет от бессильной злобы. Звук доносился как будто из стены. Тетя с сыном проверили прилегающую комнату, подвал, чердак, но так никого там и не обнаружили. Спрашивали даже у соседей, может, у кого корова при смерти — но куда там. Тем более, если бы эти звуки издавало соседское животное, его было бы слышно и на улице, а эти стоны раздавались только в доме. Все то время, что моя родственница с сыном пытались найти источник звука, невестка находилась в доме и утверждала, что стон даже не думал замолкать.

Через несколько дней стон пропал, а за телевизором на обоях появилось жирное пятно, напоминающее человеческий профиль. С тех пор шаги на крыше и прочие звуки прекратились.

[серебро]

Лес начинался прямо по берегу озера, примерно в километре от деревни. Чтобы не заблудиться, я все время держал озеро в поле зрения — оно было слева от меня. Шагая по лесу, поглядывая на озеро, я обошел подряд три заливчика — полукруглые, заболоченные, с березками по берегам, очень похожие друг на друга, каждый метров по пятьдесят шириной. Корзинка была уже тяжелая, день — жаркий и безоблачный, комары и слепни гудели громко и уныло, и я решил искупаться. Быстро разделся на каменистом берегу, отмахиваясь от кровососов, вошел в темную воду и нырнул головой вниз.

Глубина начиналась от берега сразу, вода была теплой только на поверхности, а внизу — ледяная. У меня зазвенело в ушах, и вдруг я услышал, как под водой кто-то поёт. Песня была без слов, но это была песня. Голоса под водой звучали так неожиданно и страшно, что я пулей вылетел на поверхность. Над водой никто не пел, лес смотрел на меня мрачно и неприветливо. Я оделся, стараясь не смотреть по сторонам, и поспешил в сторону дома.

Ощущение тревоги не проходило. И деревья, и озеро, и синее небо без облачка — все стало каким-то нехорошим. Довольно быстро я достиг первого заливчика, обошел его почти бегом, спотыкаясь о торчавшие между кочек березовые корни, за ним — еще два заливчика. Дальше должна была начаться прямая дорога к деревне — по берегу. Но на пути возник еще один заливчик — четвертый. Я проскочил его, не думая, и уперся в пятый. В легкой панике обогнул и его и, выйдя к шестому, понял, что это — второй. Я узнал его по высохшей березе, свисавшей над самой водой. Меня прошиб холодный пот.

Озеро все время маячило с одной стороны (теперь, на обратном пути, справа), и хождение кругами исключалось. Это было страшно, может быть, особенно потому, что необходимые элементы мистики и ужаса — полная луна, косматые туманы, вой ветра и уханье филина — отсутствовали напрочь. Я был я, в полном сознании и абсолютной трезвости, и часы на руке показывали четверть второго пополудни.

Я полез на дерево. Затея дурацкая с учетом того, что я не мастер лазать по деревьям, к тому же в северном лесу все деревья практически одной высоты. Я ободрался об иголки, измазался в смоле, чуть не свалился вниз и ничего не увидел. И тогда я стиснул зубы и решил следовать логике — идти вперед, держа озеро справа, сколько бы глупостей на пути мне ни подкинули. Обошел проклятый заливчик с березой, потом еще один, и вдруг они кончились, кончился лес и замаячила вдали родная деревня.

Выглядел я, наверно, интригующе — мокрый, растрепанный и возбужденный невероятно. Рассказ мой восприняли с недоверием, но я настоял, чтобы мы немедленно отправились в заколдованное место и установили истинное количество заливчиков.

Их, конечно же, оказалось три.

[серебро]

Я раньше часто в метро ездила ночью, но перестала после одного случая. Однажды я возвращалась с Рижской — мне нужно было ехать до Полежаевской. А на Полежаевской есть платформа дополнительная, кто не знает. Я выхожу из вагона, иду к эскалатору и вижу, что на той платформе кто-то стоит и провожает меня взглядом. На станции всего человек десять, мне стало неприятно. Человек по той закрытой платформе идет за мной, и тут я замечаю, что он как-то странно двигается — как будто рывками, и такое ощущение, что у него сочленения суставов не в тех местах, где у нормальных людей. Он двигается всё быстрее, и тут я понимаю, что на выходе с эскалатора мы с ним столкнемся, а к эскалатору иду я одна, все остальные идут к другому выходу. Оглядываюсь и вижу, что голова у него какая-то странная, деформированная, как из пластилина... Я бегом на дикой скорости бросилась к противоположному выходу. Там лестница, я по ней на одном дыхании взлетела, выбежала на дорогу. Там обычно такси стоят, я залезла в одну из машин и кричу: «Поехали, поехали, заплачу!». Водитель решил, что за мной маньяк гонится, и быстро тронулся с места. С тех пор я по ночам в метро — ни-ни.

А вот как-то вышла вечером из последнего вагона на станции Семеновская. На платформе никого не было, и тут меня сзади очень чётко позвали по имени. За секунду в голове пронеслись разные версии — кто меня тут знает? Я же последняя вышла, никого рядом не было, неужели кто-то из тоннеля вышел? Я обернулась — а на платформе никого. И тут мне снова почти в ухо произнесли мое имя. Как я побежала...

И ещё, вы видели когда-нибудь людей мертвецкого вида в метро? Я, например, видела однажды на синей ветке. Стою, жду поезда, людей полно рядом, день... И вдруг чувствую — что-то воняет, как тухлятиной. Оборачиваюсь и вижу деда — он идет мне навстречу, одет, как будто только что из деревни: ситцевая рубаха, борода лопатой... Не сказать, что он похож на бомжа — смотрится, если можно так сказать, вполне прилично. Но при этом сам выглядит как труп: весь серый, покрыт фиолетовыми пятнами, на руках и шее вены вылезли, глазами не моргает, а трупный запах просто жуткий... Я на людей рядом смотрю, но его, кажется, никто не видит. От греха подальше отхожу в сторону, чтобы не сесть с ним в один вагон, буквально через несколько секунд оборачиваюсь, а он пропал, хотя поезд не подходил...

[серебро]

роизошло это, когда было мне лет 14-15. Пришел я как-то домой выпивший и быстро лег спать, чтобы родители не узнали. Проснулся посреди ночи непонятно отчего. На душе было гадко — такое ощущение, что, напившись, я то ли очень кого-то расстроил, то ли рассердил. И мысли бредовые в голове — даже не мысли, а мерзкий внутренний голос. Кстати, и до этого за всю жизнь он у меня появлялся пару раз, и всегда, когда совершал что-то необдуманное или что-то, о чем потом жалел. Может, у кого-то такое тоже бывало. Голос звучит в голове, вроде мой, но тон какой-то мерзкий и издевательский. Как его слышал, всегда тошнило и страшно становилось.

И вот этот голос упрекает меня — дескать, как можно быть таким дураком, чем я думаю и зачем мне это все нужно. Кое-как я отогнал эти навязчивые мысли и начал засыпать, как чувствую, душит что-то меня. Я в панике начал руками размахивать. Руки препятствий никаких не встретили, удушье пропало, но перед этим два стука раздалось: первый звонкий, а второй глухой (сразу почему-то представилось, что карлик упал). Меня охватил страх, сердце стучало бешено. Схватился рукой за шею, а её обвивает какая-то веревка. Я её с шеи сорвал и засунул под подушку. Быстро напридумывал себе объяснения, что и присниться это могло, или просто веревка в кровати лежала, а я сам дёргался и запутался в ней. Кое-как удалось уснуть.

Утром проснулся в хорошем настроении, о ночном кошмаре ничего не помня. Повалялся в кровати, а потом, руку под подушку засунул и нащупал там ту самую верёвку, которую ночью с шеи сорвал. Вытащил — оказалась гитарная струна. Настроение резко ухудшилось, страх навалился снова. Гитара стояла в другом конце комнаты, и первой струны на ней не было, хотя ещё вчера все струны были на месте. А возле кровати лежала табуретка опрокинутая, непонятно каким образом оказавшаяся не на кухне, а в моей комнате.

После этого голос в голове еще пару раз появлялся. И каждый раз у меня возникало ощущение, что тот, кто говорит со мной, меня искренне ненавидит и убил бы меня, но что-то его останавливает...

[серебро]

Учился я тогда на втором курсе, был панком — пил водку гекалитрами и ел димедрол пластами. И вот однажды, наевшись этой отравы, я понял, что в моей квартире в стенах живут четыре… не знаю, как назвать… человека? тени? Двое «мужчин» и двое «женщин». Я очень хорошо помню до сих пор их плоские очертания на светлых стенах. Тогда я о чём-то разговаривал с ними. Проснувшись наутро, я ужаснулся: дверь в комнату была забаррикадирована, вся мебель перевернута, а мои руки и тело были изрезаны поварским ножом — вся кровать была в крови. А сам нож торчал из задней стенки перевернутого шкафа. Я несколько дней приходил в себя, списывая все на мощные галлюцинации и расшатанную водкой и дешевыми наркотиками психику.

Спустя месяц ко мне зашел один мой друг. Я все это время с того дня не употреблял ничего крепче пива и вообще старался не гулять. А тут он пришел и предложил употребить димедрол. Я отказался, а он сам всё равно употребил. Потом улегся на матрас у стены, а я занимался своими делами. И тут он внезапно вскочил и выбежал в коридор, надел ботинки и куртку и ушёл из моей квартиры.

Пришел снова только через два дня и рассказал мне так знакомую мне историю. Я ему, да и вообще никому, об этом раньше не рассказывал... Впоследствии ни он, ни я никогда не травились фармакологической химией.

Прошел год. Меня исключили из университета, и я отправился доблестно защищать Родину с лопатой и метлой в руках. Так прошло еще два года. После армии жизнь помотала еще немного, и в итоге я все–таки вернулся в свою квартиру. К тому моменту я не помнил уже ни о тех существах, ни о тех временах, считая их собственным позором.

И вот однажды это случилось вновь. Я лег спать и засыпал, лежа на животе. В армии я научился очень быстро засыпать. И вот, когда почти уже отключился окончательно, вдруг почувствовал, что надо мной на кровати кто–то стоит. Я чувствовал, как справа и слева от моего тела натягивается мое одеяло и мнётся кровать под руками и коленями этого «кого–то». Я чувствовал, как кто–то дышит надо мной. Я уже не спал, но боялся открыть глаза. Внезапно я услышал шепот: «Мы скучали». Это был такой тихий звук, что я сначала принял его за дуновение ветра в шторах. Но он повторился. Мне все страшнее было открыть глаза, но я знал, что должен это сделать. Когда мне показалось, что надо мной раздался тихий смешок, я резко открыл глаза и перевернулся. Я успел почувствовать прикосновение к моей щеке чьей-то руки, услышал тихий шепот: «Мы скучали», — и увидел, как нечёткий силуэт удаляется в стену, сливаясь с тенями от штор… Это была она — одна из тех четверых. И я был уверен, что и остальные трое были рядом.

Больше я не мог там жить. Каждый раз, приходя домой с работы и зажигая свет, я шарахался от всех теней. Я боялся спать один в темноте, ибо все время чувствовал их присутствие. Кончилось тем, что я продал квартиру и съехал. Но до сих пор иногда слышу в тот самый момент, когда просыпаюсь, тихий шепот рядом с собой: «Мы скучаем…».

[серебро]

Одна моя родственница 20 лет проработала в судмедэкспертизе. Когда я была маленькая, я ее спрашивала: «Не боишься с покойниками работать?». Она мне всегда отвечала, что нужно бояться живых, а не мертвых. Но был один случай, когда она была в замешательстве.

Дело было в начале июля 90-го года. Привезли к ним на вскрытие ребенка полутора месяцев. Мать была деревенской, часто бегала к скотине и на огород, а ребенок, видно, шевелился и с подушки сполз, а чепчик завязанный на шее натянулся. Когда она пришла, лицо у ребенка уже было синим, признаков жизни не подавал. Вызвали «скорую» — пока она из города до деревни добиралась, прошло много времени. Ничего сделать не могли, констатировали смерть.

В это же время у нас у одной «шишки» утонул сын на Волге. Весь город на ушах стоял, искали его несколько дней, не могли найти. Отец каждый день ходил на берег и сидел там часами. И вот однажды сидит, в воду смотрит, и прямо перед ним сын всплыл. Достали и привезли на вскрытие, а день был выходным. Утопленник уже вздутый весь, пахнет, мясо отваливается, ну этот шишка главврачу позвонил, чтобы сегодня же вскрыли, а утром похоронят. Пока мою родственницу и врача нашли, пока на работу их привезли, уже темнеть стало. Заплатили им, чтобы после вскрытия тело обработали, обмыли, вещи оставили, чтобы сразу переодели.

И вот как она рассказывает: «Замотали мы головы простынями, одни глаза остались (потому что бывает невозможно вскрытие делать из-за запаха). Врач вскрывает, я помогаю и сразу пишу. Ночь уже на дворе, но деньги заплачены и начальству отказать нельзя. Вдруг слышу, как ребенок плачет из соседней комнаты. Одним глазом смотрю на врача, реакции у него никакой. Ну, думаю, показалось. Через какое-то время опять плач — уже громче, врач голову поднимает и на меня смотрит, я на него. Не сговариваясь, шагаем в соседнюю комнату, открываем холодильник. Этот ребенок полуторамесячный лежит с открытыми глазами и открытым ртом. Страшно было, но достали его и осмотрели — мертв, никакого летаргического сна. Глаза закрыли и опять в холодильник положили. Пошли дальше вскрытие доделывать. Через какое-то время опять плач ребенка, и все громче и громче. Испугались мы сильно, переоделись и ушли оттуда. Решили рано утром прийти, вскрытие доделать. Я одна домой боялась идти, и врач меня проводил до самой квартиры. В пять утра пришли на работу, надели халаты, фартуки клеенчатые, на головы простыни — и сразу к холодильнику. Открываем, а там ребенок этот опять с открытыми глазами лежит. Вытащили, еще раз осмотрели — нет, он мертв уже более суток...

Потом, когда вскрытие заканчивали, врач говорил, что бывают в практике такие случаи, когда у покойных наблюдаются рефлекторные реакции — сжимание и разжимание конечностей, век глаз и так далее. Все по-научному по полочкам разложил. А я не спорю, головой киваю, а про себя думаю — ну глаза, бывает, что у покойников открываются, монеты даже кладут, и рот иногда за подбородок к голове привязываем, чтобы не открывался, но плач?!».

[серебро]

Сперва краткая предыстория. Я курсант, и мы вдвоём с одногруппником снимаем двухкомнатную квартиру. Квартира нам попалась такая, что был бы я верующим, давно бы кликал по всем церквям батюшку, чтобы квартиру святой водой окропить. Самое колоритное в нашем житии то, что этажом ниже живёт сумасшедшая женщина — бывший главврач больницы, два высших образования. Сия личность имеет обыкновение кричать во всё горло фразы вроде: «Мерзость, не касайся темени кирзовым сапогом! Мерзость, прекрати топталки и скрипелки! Мерзость, мне больно!». А то и просто: «А-а-а-а!». Причём голос — дай Бог, а понятия «день» и «ночь» для неё чужды. Но это так, к слову.

В общем, происходят в нашей квартире странности. Сплю я как-то ночью в своей комнате (сосед в другой комнате) и просыпаюсь оттого, что в комнате кричит кто-то. Сначала думал, что женщина эта опять разоралась, но слышу, что голос явно не её, да и звучит он не извне, а внутри комнаты, вроде бы из противоположного угла — голос такой, словно женщина в припадке истерики пытается запеть что-то. Потом всё кончилось, стало тихо. Наутро я спросил у соседа, не смотрел ли он ночью кино какое на компьютере. Тот сказал, что спал. Да и мне не приснилось вроде, так как просыпался, долго слушал, свет включал, смотрел время на часах...

Недели через две после случая с голосом в квартире произошло вот что. Кровать моя стоит у стены напротив двери в другую комнату. У изголовья кровати, в углу, стоит стол с компьютером, а на системном блоке у меня будильник стоит. Опять же сплю и вдруг просыпаюсь от осознания того, что меня вроде как кто-то настойчиво будит. Открываю глаза и в темноте вижу, что у кровати кто-то стоит и указывает рукой на компьютер. Я решил, что мы проспали и меня будит сосед. Вскакиваю, включаю свет, хватаю будильник — три ночи; спросонья думаю, может, с компьютером что-то случилось, смотрю — всё нормально, и только потом понимаю, что в комнате никого нет. Не знаю, может, и приснилось, но выглядело очень реально. Кстати, тот голос я тоже слышал в три часа ночи (специально время посмотрел).

Ещё нам часто кто-то звонит на телефон и молчит. А иногда, когда не спится, лежу в кровати и явно чувствую, будто по ногам у меня идёт кошка (у кого кошка дома есть, тот знает), но у нас-то кошки никакой нет.

[Катеринa 1970]

Серебруша  спасибо  интересные истории 

[Kluha]

с удовольствием читала, Спасибо!   

[мишаня]

Серебрушенька, спасибо!!!

[glasha]