Маленькие заметки, касаемо первой брачной ночи представителей династии Романовых.
О ВОСПИТАНИИ.
Однажды, в 1835 году, посетив Санкт-Петербургскую Калинкинскую больницу, император Николай I обратился к дежурному ординатору Реймеру, сопровождавшему его при обзоре палат больницы, и сказал ему: «Я пришлю сюда своего сына, и ты покажи ему самые ужасные примеры сифилитической болезни на мужчинах и женщинах. Когда я был молод и еще не женат, мой доктор Крейтон тоже водил меня по военному госпиталю, и больные, которых я увидел, произвели во мне такой ужас, что я до самой женитьбы своей не знал женщин».
Почетный лейб-хирург Н. А. Вельяминов писал об императоре Александре III: «… до женитьбы Он был чист, как девушка (так утверждали самые близкие к нему люди), а сам Он был так стыдлив, что не любил чужих ему врачей только потому, что чувствовал непреодолимую стыдливость, когда Ему приходилось обнажаться для исследования при чужих».
* * *
Великая княгиня Ольга Фёдоровна очень заботилась о нравственном воспитании своих детей. В доме Великого князя Михаила Николаевича (младшего сына Николая I) и его супруги никогда не упоминалось даже слово «любовница» (до «инцидента» с княгиней Юрьевской), что уж говорить о более интимных вещах. По этой самой причине великий князь Александр Михайлович лишь став совершеннолетним и полностью самостоятельным, узнал сексуальную сторону жизни, до той поры скрытую от него стараниями матери.
Вот как он сам описывает это в мемуарах: «Моя невинность разжигала общее любопытство. Они имели обыкновение распространяться на эту тему с тех пор, как мы покинули. Россию. Но теперь, когда мне исполнился 21 год, это казалось им прямо невероятным. Они находили это противоестественным и очень опасались за состояние моего здоровья. Я никогда не был ни лицемером, ни недотрогой. Я просто не мог привыкнуть к их манере обсуждать открыто столь интимные вещи. <…> Но так или иначе, мой покой был нарушен. Ни один юноша моего возраста не мог бы противостоять сосредоточенным атакам моих искусителей-товарищей. Накануне нашего прибытия в Гонконг я выразил согласие принять участие в их похождениях. <…> и вот наступило время, когда меня оставили наедине с самой хорошенькой из трех. Она предложила мне, показать свою комнату — и то, что было неизбежно, произошло…»
ПОСВЯЩЕНИЕ.
Непосредственно перед первой брачной ночью с новобрачными проводился «взрослый» разговор. К примеру, в одном источнике указано, что с цесаревичем Александром Александровичем (будущим императором Александром III) разговор «весьма интимного характера» вел лейб-медик Н. Ф. Здекауэр. В другом источнике говорится, что новобрачных цесаревича Александра Александровича и цесаревну Марию Федоровну готовили к брачному ложу император Александр II и императрица Мария Александровна соответственно.
В более раскрепощенные времена Екатерины II такой разговор мог подкрепляться даже и практикой. По приказу императрицы ее любимого внука 16-летнего великого князя Александра Павловича незадолго до его бракосочетания «просветила» и на практике показала, в чем будут заключаться его супружеские обязанности, одна из многоопытных придворных дам.
Александр I сообщал об обстоятельствах своей первой брачной ночи в письме своему воспитателю Н. И. Салтыкову: «Ваше сиятельство, у нас дело изрядно шло. Я пробовал раза три впускать туды, а оно довольно глубоко входило, и ей больно немножко было, но еще не прорвало кожицу».
В этой записи нет и следа настоящего чувства, а есть отчёт о выполнении обязательного домашнего задания, да и то не очень успешном.
ПЕРВАЯ БРАЧНАЯ НОЧЬ.
Совсем по-другому об этом пишет будущий Александр III, который уже пережил расставание со своей первой платонической любовью – фрейлиной М. Э. Мещерской и которого отец буквально вынудил жениться на официальной невесте умершего старшего брата.
Итак, на следующий день после своей свадьбы, 29 октября 1866 г., Александр III прочувствованно писал в дневнике: «Папа и Мама остались одни. Тогда мы с Минни пошли раздеваться. Папа был у меня в кабинете, а Мама осталась с Минни. Когда я был готов и надел свой серебряный халат, то пошёл в кабинет. Сидел с Папа и разговаривал в ожидании конца туалета моей душки Минни. Такого чувства уже никогда не будет, как в этот вечер. У меня была совершенная лихорадка, и я насилу стоял на ногах. В 3/4 1-го Мама взошла в кабинет. Я встал, крепко обнялись с Папа, просил еще раз его благословения; потом обнялись с Мама, которая тоже со слезами на глазах благословила меня и сказала, что могу идти к Минни, что она готова, и все уже вышли. После этого, окончательно простившись с ними, пошёл к Минни и запер за собою дверь. В ее комнатах уже всё было потушено. Взошёл в уборную, запер дверь и потом взялся за ручку двери в спальню. Сердце просто хотело выскочить. Потом запер за собою обе двери в уборную и пошел к Минни, которая уже лежала в постели. Нельзя себе представить чувство, которое овладело мною, когда я подошёл к своей душке и обнялся с нею. Долго мы обнимали друг друга и целовали. Потом я помолился, запер дверь в кабинет на ключ, потушил свечку и пошёл к постели. Снял халат и туфли и лег в постель. Первое чувство было непонятное, когда я очутился в постели и почувствовал все члены моей душки на моем теле, которая так и обвилась кругом меня. Здесь дальше я не буду распространяться… Много и долго разговаривали. Много было вопросов и ответов с обеих сторон. И так мы ночь провели больше в разговоре и почти совсем не спали…».
Следует сказать несколько слов о легендарном халате, упомянутом Александром III (его вы можете видеть на фото вместе с туфлями в комментариях этой статьи - Л.В.). Это была традиционная одежда Великого князя для первой брачной ночи. Халат был сшит из серебряной парчи и был достаточно тяжелым.
Кстати, мать невесты – датская королева Луиза не приехала на свадьбу своей средней дочери Дагмар, будущей императрицы Марии Фёдоровны, супруги Александра III.
Тем не менее она сподобилась написать дочери письмо, которое Дагмар передали в день свадьбы, перед самой брачной ночью. Вот это письмо:
«Для Минни – прочесть при совершении вечернего туалета в день свадьбы. Скоро наступят самые важные часы в твоей жизни! А я так далеко от тебя, и могу только в письменной форме изложить это. Тебе предстоят трудные мгновения, и ты сочтешь их скверными, но притом, что всё это представляется непостижимым, нам следует воспринимать это как долг, возложенный на нас Господом, которому мы все покорны, предписывающим каждой из нас отдаться на волю своего мужа во всём и не противиться даже самым невероятным вещам, но внушать самой себе, что такова воля Господа. Ты испытаешь и телесные муки, но, моя Минни, мы все прошли через это, а я просила его (цесаревича Александра) поберечь тебя в это первое farignante (утомительное) время, когда тебе придётся собрать все свои силы, чтобы пройти через эти официальные торжества, когда все присутствующие будут с удвоенным вниманием смотреть на тебя! Господь да не оставит тебя! Ты начинаешь новую жизнь! Доброй ночи! Самые горячие молитвы за тебя возносит твоя Мама».
Судя по всему, мать переоценила незнание «вопроса» со стороны «Минни», поскольку писала, что невесте не следует противиться «даже самым невероятным вещам» и «отдаться на волю своего мужа во всем». Судя по записям цесаревича, это он боялся до дрожи в ногах («я насилу стоял на ногах»), а потому так медленно шел к невесте, тщательно закрывая все, какие только возможно двери. А волевая «душка Минни» моментально, ничего не боясь, «так и обвилась кругом» супруга. Так было положено начало самому прочному и любящему брачному союзу за всю 300-летнюю историю Романовых.
Вспоминает великий князь Александр Михайлович: «Нас оставили одних... Это было впервые со дня нашего обручения, и мы едва верили своему счастью. Может ли это быть, что никто не помешает нам спокойно поужинать! Мы подозрительно покосились на двери и затем... расхохотались. — Никого! Мы были действительно совсем одни. <...>
Мы расстались в час ночи, чтобы надеть наши брачные одежды. Проходя в спальную к жене, я увидел в зеркале отражение моей фигуры, задрапированной в серебряную парчу (тот самый халат! - прим. автора), и мой смешной вид заставил меня снова расхохотаться. Я был похож на оперного султана в последнем акте...».
А вот первая брачная ночь великой княгини Ольги Александровны была совершенно другой. Первую брачную ночь великая княгиня провела в слезах и совершенно одна во дворце своего мужа, принца Ольденбургского. Принц отправился к своим старым приятелям в клуб, откуда вернулся под утро. Ольга Александровна после вспоминала: «Мы прожили с ним под одной крышей почти пятнадцать лет, но так и не стали мужем и женой».
Императрица Александра Федоровна записала наутро после первой брачной ночи в дневнике своего супруга императора Николая II: «Я никогда не верила, что в мире может быть такое полное счастье – такое чувство общности между двумя смертными. Больше не будет разлук. Соединившись, наконец, мы связаны на всю жизнь, а когда эта жизнь закончится, мы встретимся снова в другом мире и навечно останемся вместе».
Источники:
Корф М. А. «Материалы и черты к биографии императора Николая I и к истории его царствования» («Николай I. Молодые годы», серия «Государственные деятели России глазами современников»).
Танаков А. «Как рожали русские царицы».
Великий князь Александр Михайлович «Книга воспоминаний».
«Государыня Императрица Александра Феодоровна Романова. Дивный свет (дневниковые записи, переписка, жизнеописание)»
Боханов А. «Судьба императрицы».
Йен Воррес «Последняя великая княгиня».
Исторический альманах
Маленькие заметки, касаемо первой брачной ночи представителей династии Романовых (Прочитано 1930 раз)
Похожие темы (5)
