Гитлер всегда был Гитлером?

[Миссис уксус]

6

Бытует в этих ваших интернетах один исторически неоднозначный оборот речи: иронично именовать Адольфа Алоизовича по фамилии бабки — Шикльгрубером. Некоторых пользователей, знающих историю не только по интернетам, таковой риторический приём раздражает, воспринимаясь как попытка профана заявить о своей осведомленности, при полном отсутствии таковой. Давайте же попробуем разобраться, что такого неоднозначного в этом именовании, стоит ли его употреблять, и в чём же, на самом деле, состоит ирония.

Строго говоря, Адик никогда, ни будучи маленьким, ни будучи юным художником, ни будучи ефрейтором не носил фамилию бабки, и всегда именовался Гитлером. Не стоит путать его с нашими революционерами, менявшими подлинные фамилии на вымышленные в целях конспирации или благозвучия. Однако же, на этом вопрос мы не закрываем, а только открываем, поскольку отец его фамилию Шикльгрубер носил, и далеко не безосновательно. Давайте разберёмся.

К сорока двум годам крестьянская дочь Мария Анна Шикльгрубер являла собой типичный и весьма прискорбный пример старой девы. Тем не менее, в 1837–ом году ей удаётся совершить лучший ход, который только остаётся у неё в её положении (если учесть возраст и отсутствие мужа — практически, житейский подвиг) — родить неведомо от кого. Получившегося таким чудесным образом мальчика называют Алоиз, а вот с фамилией у него образовывается понятная и ожидаемая сложность: поскольку никто из окрестных мужиков не спешит объявлять о своём деятельном участии в финте Марии и быстренько узаконивать ребёнка, носить ему приходится фамилию матери, что само по себе, по тем временам, весьма позорно.

Через пять лет феерическая женская удача посещает Марию ещё раз — на ней женится некий подмастерье мельника Иоганн Георг Гидлер. Казалось бы, папаша, хоть и с неслабым запозданием, но таки обнаруживается, а любящие сердца воссоединяются — в конце концов, что ещё, как не старая любовная связь, могла подтолкнуть Георга к тому, чтобы взять в жёны 47–летнюю даму, ославившую себя на всю деревню весьма пикантным образом и остающуюся с бастардом на руках... А вот нет! И в момент женитьбы, и вообще до самой своей смерти Георг отказывается признавать Элоиза своим, даже несмотря на то, что с репутационной точки зрения ему было бы выгоднее прикинуться отцом, даже таковым не являясь.

После того, как в 1847–ом году Мария умирает, десятилетнего Алоиза отдают на воспитание брату отчима — Иоганну Непомуку Гидлеру (или Гюттлеру — небольшие расхождения в написании фамилии нормальны уже на этом этапе). Совершенно не ясно, что двигало Непомуком: возможно, он взял мальчика из чисто человеческих соображений добра и сострадания — в конце концов, особой любви отчим к пасынку не испытывал, да и чисто материальных возможностей по содержанию сироты у зажиточного Непомука было значительно больше, чем у Георга, а возможно — настоящим отцом мальчика был, как раз, женатый на момент его рождения Непомук, а не Георг, и оба брата Гидлера об этом прекрасно знали. Многие историки, как раз, склоняются к этой версии, поскольку она разом объясняет как отношение Непомука к Алоизу, так и прикрытие в виде женитьбы Георга на Марии.

Так или иначе, отношения между мальчиком и "сводным дядей" складываются теплые, а Непомук даёт ему воспитание и кое–какое образование. Тем не менее, Элоиз большую часть жизни носит фамилию Шикльгрубер и только в 39 лет начинает подписываться Гитлером, тогда же затевая процедуру собственного узаконивания. Георг к тому времени давно умер (хотя, как будто бы, на смертном одре признал ребёнка своим, но у него, что важно, уже не переспросишь), а Непомук овдовел, что, возможно, тоже было фактором, обусловившим оттяжку времени. Однако, несмотря на мутное происхождение отца, Адик на тот момент ещё не родился, и формально Шикльгрубером никогда не был.

Таким образом, каждому, кто употребляет ироничное ФИО Адольф Элоизович Шикльгрубер, следует помнить, что тем самым он указывает, в первую очередь, на ублюдочную (в прямом смысле слова) родословную сабжа во втором поколении.

Однако, есть у этой иронии и ещё одна сторона. Для русского языка фамилия "Шикльгрубер" звучит категорически еврейским образом и, соответственно, шутники отсылают таким образом к многочисленным теориям на тему еврейского происхождения германского фюрера. Проблема только в том, что для русского уха почти любая немецкая фамилия звучит, как еврейская, и я не могу однозначно ни доказать, ни опровергнуть характерность этой фамилии для евреев, но не для австрийских немцев.

Да, слова "Schickl" в словарях немецкого не значится, в то время как "Gruber" без труда идентифицируется как "копатель ям". Да, "шикль" очень похож на "шекель", и на ассоциативном уровне картинка выстраивается вполне определённая.

Однако, помимо этого, мне доводилось читать и ещё одну версию: будто бы "Schickl" в каком–то диалекте немецкого являет собою вариант для "Scheisse" ("дерьмо", слово для немецкого языка крайне важное, краеугольный камень, можно сказать), и фамилия таким образом начинает отсылать ко вполне расово–верному "копателю выгребных ям". Тут я ничего сказать не могу — это вопрос к знатокам многочисленных немецких диалектов в их состоянии на середину XIX–го века.

Итак, историю вопроса и подлинный смысл популярного выражения я показал, а продолжать ли его употреблять — решать вам.

© Dirty