Неведомая тень

[серебро]

9

Эта маленькая история случилась года два назад.
 Живу я в девятиэтажном доме на 2-ом этаже. В моей комнате есть балкон, в нём стоят небольшие коробки, через которые в комнату светит фонарь от дома напротив. Кровать моя стоит возле стены, по середине, между балконом и дверью. Сплю я спиной к двери, ногами к балкону. Рядом с домом находится дорога и ночью, когда машины проезжают, на моей стене видны отражения от их фар. Я люблю смотреть, как движутся эти тени, меня это в каком-то роде расслабляет, и я быстро засыпаю. В одну холодную зимнюю ночь, повернувшись набок, почти лицом к двери, я увидела очередную тень от проезжающего автомобиля, но тут мой взгляд зацепился за что-то быстро перепрыгивающее с коробки на коробку. Оно было размером с кота. У меня есть дома кот, но он лежал рядом. У соседей тоже есть кот, но он ни как не мог пробраться, потому что балкон хорошо заделан и пробраться может быть могла если только мышка... На улице 40 градусов мороза, балкон зимой не открывался. Моё сердце забилось очень сильно, у меня началась паника, за долю секунд в голове столько мыслей промелькнуло. Я подскочив, включила свет и посмотрела на балкон – ничего. Простояв там минут 5, так ничего и не увидела. Пролетающим пакетом мимо окна это тоже не могло быть, я отчётливо видела, как оно бегает по коробкам. Что это могло быть?

[attach=1]

[серебро]

Эта история основана на реальных событиях.
 У нас есть в городе большой Дом Культуры. Там много всего: и ресторан, и бассейн, и тренажёрный зал, и парикмахерская и много всего другого. Всего 12 этажей разных развлечений. Бассейн и тренажерный зал были в подвале.
 Там была раздевалка и много зеркал напротив. Я записалась на воскресенье с подругой с 9 и до 10 часов утра. Мы пришли за час, что бы походить везде, а бассейн открывается только в 9. Мы пошли в ресторан попить кофе, потом естественно захотели в туалет.
 Он был на 1 этаже, а мы на 11. Пошли к лифту, спустились. Всё хорошо. В выходные Дом культуры экономил на электричестве, и свет горел не везде. В туалете была только включена бра над раковиной. Темно, мы испугались.
 Но нужда нас переборола.
 — Насть, давай ты иди, а я подожду за дверью кабинки.
 — Окей, только не уходи! — Хорошо... Я стала смотреть в даль, там было штук 10 кабинок, а в конце ничего не видно. Что-то я засмотрелась, и не заметила, что прошло уже минут 10 — 15.
 — Насть, ты скоро я тоже хочу!
 Но в ответ была лишь тишина... Настя любила пошутить, и вполне могла пролезть под кабинками в последнюю и испугать меня. Я подумала об этом и резко выбежала из туалета и начала ей звонить, но ни кто не брал трубку. Я позвала охранника проверить кабинки, мы никого не нашли.
 В полном недоумении я отправилась в раздевалку бассейна, считая все же что подруга каким-то образом опять пошутила надо мной.
Захожу и вижу Настю.
 — Зачем ты убежала? Мы же договаривались, меня чуть инфаркт не хватил! – говорит она мне.
 — Ты о чём, это ты не отвечала из кабинки. вот я и выбежала…
 — А ты мне что-нибудь говорила?
 — Вообще-то да!
 — В тот момент я подумала, что она опять прикалывается. Так и не разобравшись, что произошло, мы закрыли эту тему, но я вспоминаю все это с ужасом. Автор: Фобия

[серебро]

Реально произошедший случай около 10 лет назад.
 Мы с бывшей теперь женой купили себе дом у, мягко выражаясь, странных людей, о чём красноречиво говорили интерьер и внешний вид здания. Но нас это мало беспокоило — стены, крыша и фундамент были очень крепкими, а цена вполне демократична.
 Прежние владельцы буквально обезобразили дом и прилегающую территорию какими-то несуразными конструкциями — нечто вроде коридоров или туннелей, что ли... Они, немыслимо извиваясь, шли по всему периметру, и однажды поглотили в себя гараж, сарай для угля, и прочее.
 Сляпано это «чудо архитектуры» было из фанерок, картонок, обломков досок, автомобильных номеров, и прочего хлама, который прежние жильцы в изобилии стаскивали со всего города. Они использовали всего одну слабенькую лампочку, которую перекручивали из патрона в патрон, по мере продвижения по дому.
 Но и её они забрали с собой, съезжая из дома. В этих лабиринтах и развернулись события следующего вечера.
 В течении дня мы пытались навести порядок, и хотя бы сносно подготовить дом к нашему в нём пребыванию. Неприятным сюрпризом стало то, что большую часть проводки пришлось демонтировать из соображений пожарной безопасности, её прежние хозяева, наверное, тоже нашли на свалке. Итак, основным средством освещения стали обычные фонарики...
 К вечеру зарядил нудный осенний дождь. Я закрыл наружную дверь, и поужинав, мы собрались спать — других развлечений программа вечера, увы, не предусматривала. Вдруг снизу, как мне показалось тогда, из-за веранды, мы услышали шаркающие шаги, переходящие затем в звук, как если бы кто-то не высоко подпрыгивал.
 Я пошёл посмотреть, что происходит. Спустившись по ступенькам, и обогнув веранду, я подошёл к входу в бесконечные «туннели», и тут из темноты стал отчётливо слышен хриплый стон. Мне доводилось слышать такой лишь однажды: мы с другом перекладывали тело умершего родственника, и остатки воздуха (ну или может какого другого газа) вышли через горло покойника, вероятно задев голосовые связки. Ситуация была та ещё! Сине-жёлтый покойник на наших руках начал вдруг омерзительно стонать и чем-то булькать внутри! Друг тут же сбежал, оставив меня наедине с не в меру «разговорчивым» трупом. Позже он назвал это «крик мертвеца».
Но сейчас-то откуда взялся этот звук?! Я всеми силами старался не подать жене вида, что мне страшно в моём собственном доме, но блин!
Я реально испугался! Сказав ей, что пошёл за фонариком, я спешно ретировался в жилую часть здания. Через пару минут снова «прыжки» в низу! Хочешь — не хочешь, а надо идти туда — я хозяин дома.
 Выйдя из дверей, я вздрогнул от неожиданности, и застыл как парализованный, а от макушки в самый низ поползла волна холодных «мурашек». В горле застрял ком, и я смог только по-дурацки хрюкнуть себе в нос. Боковым зрением, буквально краешком глаза, у входа пристройку я увидел нечто серое. Рост около метра, слегка наклонившись, существо с бешеным проворством юркнуло в щель между дверью и стеной пристройки, издав тихое и резкое шипение, как при открывании бутылки газировки. Преследовать визитёра было выше моих сил. О случившемся мы никому и ничего не сказали, боясь прослыть психами среди новых соседей.
 На себя обращают внимание следующие детали: если бы это были, например соседские кошки, устроившие возню, то они обязательно оставили бы на полу мокрые следы, как и любой пришедший с улицы – повторяю, в тот вечер шёл сильный дождь. Наружная дверь была крепко заперта. И, наконец — двум разным людям не может одновременно мерещиться одно и тоже. Что это было? Ответа нет до сих пор.

[серебро]

Это произошло давно, и многое выпало из моей памяти.
Теперь, когда я вспоминаю этот ужас, я сожалею, что не носила серебряный крестик...
 Я с детства любила слушать страшные истории, но не верила в них. Они казались такими ненастоящими, но потом, когда услышала от своей бабушки, что нечисть всегда живет рядом с нами, стала носить с собой серебро: цепочки, браслеты, кольца и сталь.
 Чистую, не запятнанную Тьмой, сталь: булавки, милые брелки на сумке. И самое главное — я считала это нормальным. Но это всё равно не спасло меня от поцелуя Тьмы... Мне было 17, на носу ЕГЭ, постоянно засиживалась в библиотеке допоздна, благо в апреле уже не так быстро темнеет, как зимой.
 А в этот день, 11 апреля, я решила зайти в книжный, купить пару книжек жанра Horror. Немного задержалась, было поздно, квартира на другом конце города, и тут пришло спасение — я увидела свою одноклассницу, которая громко спорила с продавцом, уверяя его, что книги, которые он ей предлагал — б/у. Я подошла к ней и спросила, не будет ли она против, если я у неё переночую. Она согласилась. Я предупредила родителей, и мы пошли к ней. По дороге ей позвонил её парень, она разговорилась с ним и отстала. Она отдала мне ключи и сказала, чтобы я шла вперёд. Взяв ключи, я пошла, так как прекрасно знала, где она живёт. На улице было тихо и пусто.
Вдруг я услышала шорох, странный какой-то. Умом я понимала, что в этом нет ничего страшного, но тело думало по-другому. Адреналин взрывался в крови, ноги в кедах прочно уперлись в землю, правая рука автоматически потянулась к ножнам под курткой, в них всегда лежал хорошо заточенный охотничий нож (сказывалось воспитание в обществе отца и братьев). Левая рука сжалась в кулак. Но тут ощущение опасности исчезло, адреналин перегорел.
 Я огляделась: вокруг никого, тишина. «Хм, странно» — подумала я. И прикрыла глаза. А когда открыла, передо мной оказался белый кот, который копался в... МЕШКЕ! Я удивилась, ведь до этого мешка не было, а кот такой большой пакет не мог бы притащить. Но тут снова раздались шаги, а тело хоть и было вымотано предыдущей вспышкой и долгим днем, всё равно напряглось, но это оказалась моя подруга. Она удивленно на меня посмотрела. — Ты что всё еще здесь? — Ничего — ответила я, понимая, как глупо себя повела. Мы с ней поднялись в квартиру, но перед тем как зайти в подъезд, я из любопытства глянула на то место, где был кот. Но ни кота, ни мешка там не было!
Я решила, что всё это мне показалось, но потом меня ждало жестокое разочарование... В школе мы изучаем психологию, и я решила, что раз это «галлики», то они из подсознания, как предупреждение. «Прогуглила» свою галлюцинацию, и чуть не упала, натолкнувшись на эзотерический форум, на котором прочитала, что белый кот с мешком — это ужасная  божье создание , которая в своём мешке носит расчлененные трупы своих жертв. Ложась спать, я одела несколько стальных цепочек, и серебряное кольцо, под подушку положила охотничий нож, потом я уснула. Зря... надо было бежать домой, запереться в комнате, взять у бабушки святую воду, крестик, включить везде свет и шептать молитву.
 Но тут сказалась моя тупая привычка не верить до последнего... Я неожиданно проснулась, часы пробили час ночи, значит, уже 12 апреля.
 Где-то рядом раздавалось глубокое, часто дыхание, похожее на кошачье. Уж я-то знаю, как дышат кошки — дома до сих пор живет черный кот. Но тут меня пронзило: у Марины (так звали одноклассницу) нет животных! Я сунула руку под подушку за ножом... И тут меня охватила паника — там его не было! Я очень тяжело задышала, по венам побежал адреналин, мозг сковала паника, но тело всё делало на автомате: рука рванулась к фонарику, который висел на шее (походная привычка), я нажала кнопку и завизжала от ужаса: передо мной стояла тень белого цвета и с головой кота! Я как будто очнулась, быстро сняв с пальца кольцо, я кинула его в  божье создание .
 Кошачьеголовое существо завизжало, как будто его разрывали на части, моя рука наткнулась на что-то. Нож. Прекрасно! Теперь я расчленю  божье создание .
 Но не тут то было. Нож опалил меня огнем. Было ужасно больно, как тогда, когда я нечаянно попала локтем в огонь костра. Но от огненного прикосновения к ножу следов не осталось. Потом бабушка мне объяснила, что это моя душа горела от прикосновения к заклейменному Тьмой предмету.
 Я тихо сказала: «WTF? Что за психосоматика, черт возьми?» Непонятно от чего это существо закричало, но тут моя психика сломалась: под действием страха и адреналина я метнула жгущий меня нож в  божье создание . Раздался смех. На меня повеяло холодом, и я «отрубилась»...
Я проснулась около полудня. Маринка удивленно на меня посмотрела. — Ты че всю ночь орала как резаная? — Я? Ты что, не видела эту  божье создание ? — Какую, черт возьми,  божье создание ? Тебе все приснилось, дурочка. — Знаешь, Марин, пойду-ка я домой... — Ну хорошо... Только с моими соседями сама объясняйся... — В смысле? Что случилось? — Сама сейчас всё увидишь.
 Я вышла в подъезд... на лестничной клетке валялась доска, на ней был распят белый кот. О, мой Бог! В его сердце торчал мой охотничий нож! А на доске кровью было написано: «Тьма вернётся». Черт! Я быстренько ссыпалась с лестницы вниз и выбежала на улицу.
 Доехав до своей родной квартирки, в которой я жила с родителями и бабушкой, я быстренько поела, переоделась и позвонила «Витаминке» (нашей классной руководительнице), объяснив, что я сегодня чуть не попала под машину и что у меня шок, и так далее...
 Потом просидела весь день дома, так как надо было готовиться к экзаменам, и меня одолевал страх. Я никому ничего не рассказала. Стемнело. Бабушка уже спала, папа еще не вернулся со второй смены, мама ушла на ночную. Я была почти одна, не считая кошки и бабушки. Я посмотрела в окно — новолуние. Черт! Помня то сообщение на доске, я взяла в руки кухонный нож, фонарик, церковную свечку.
 Включила в комнате свет. Кота отдала на один день соседям, я его слишком любила и боялась, что эта  божье создание  его заберет. Свет мигнул и погас, я быстро включила фонарик, зажгла свечку. Нож был смочен в святой воде. Теперь я знала, чего ждать. Но мне явилось лишь бледное подобие. Оно ничего не могло сделать. Я посмотрела на часы — половина двенадцатого. Чем ближе подкрадывалась полночь, тем слабее оно становилось. Я не выдержала. Вонзив в него свой нож, я схватила свечу и поднесла к тени. Тень слабела на глазах, становилось все бледнее. — Психосоматика… — прошептали мои губы.
 Но прежде чем исчезнуть из моей жизни навсегда, эта  божье создание  стала маленьким белым котиком, и ткнулось мне в губы своей мордой. Это было прикосновение самой Тьмы. До сих пор мне снятся кошмары, до сих пор Маринка поглядывает на меня косо, до сих пор я боюсь белых котов, и до сих пор я боюсь оставаться дома одна, хоть с тех пор прошло почти 5 лет...

[серебро]

Произошло это два года назад, в мае.
 Было воскресенье, яркое и уже теплое солнце переливалось в небе. К нам пришли гости, родители накрыли стол на веранде, и все были там увлеченные своими разговорами. Я сидела на диване в зале и смотрела телевизор.
Тут из детской вышел мой младший 6 летний брат Димка и плюхнулся на диван рядом со мной. Я спросила его о чем-то, но в ответ услышала невнятное бурчание. Потом он вскочил на диван, продолжая бормотать, начал размахивать руками, и едва не ударил меня по лицу. Я встала с дивана и крикнула ему: «Перестань! Ну, Димка!».
Тут снова открылась дверь детской, и из неё вышел второй Димка... — Чего? — спросил он. — Я играю. — Димка, это ты?- У меня подкосились колени. — Иди сюда. – Шепотом сказала я.
 Не понимая что происходит, я машинально схватила его в охапку, и рванула к входной двери. Сзади всё так же что-то хрипело и бормотало. Все испугались, когда я выскочила на веранду с братом на руках, и стали спрашивать, что случилось. Сознание медленно начало возвращаться, мне стало немного не ловко, и я соврала что-то. Успокоившись, я почти убедила себя в том, что мне показалось, и заставила себя войти в дом. Конечно же, там никого не было. Тут ко мне подошел Димка и, указывая на диван, спросил: «А кто там был?»…

[серебро]

Тогда мне было девять лет, а моей подруге двенадцать. Я гостила летом у бабушки. Её в этот день не было дома и мы решили кого-нибудь вызвать, но так как нам было страшно вызывать, например, Пиковую даму или прочие ужасти, подруга предложила вызвать котёнка.
 Как сказала она, если он придёт, то загаданное желание должно исполниться. Закрыв все окна в комнате шторами, мы взяли маленькое зеркальце, нанесли на него детскую зубную пасту, у меня была «Дракоша», и повторяли что-то вроде: «Котёнок приди, котёнок появись» 13 раз.
 Такую процедуру мы повторяли раза два, так как моя подружка сама тыкала в зеркальце отпечатки, и я её на этом ловила. На третий раз я снова намазала зеркальце пастой, взяла подругу за руки, чтоб уж наверняка. И так, зажмурившись, мы произнесли нужные слова, и в конце загадали желание, посидев ещё меньше минуты в тишине, мы открыли глаза... На зеркальце мы увидели маленькие кошачьи отпечатки от лапок!
Мы, в общем-то, и не надеялись что-то увидеть, я в такое даже не верила, просто было интересно, но эти лапки, мы были в шоке. Я была полностью уверена, что подруга не могла ничего сделать, ведь я её крепко держала за руки на расстоянии от зеркальца. А загадывала я тогда велосипед, и через пару недель он у меня был. Сейчас мне 22 года и я до сих пор верю в «Котёнка».

[серебро]

В последнее время я плохо сплю по ночам. Чувствую, как призрак из далекого прошлого подбирается все ближе и ближе. Краем глаза я стал замечать, как в темных углах шевелятся тени. И шепот, это противное навязчивое бормотание; оно звучит в доме уже почти круглые сутки, но особенно отчетливо — в темный предрассветный час. Моя бедная жена не находит себе места. За этот месяц она будто бы постарела на несколько лет. Умоляет бросить все, уехать отсюда как можно дальше. Но я упрям. И что-то подсказывает мне, что от этой напасти не убежать, не скрыться. Как бы то ни было, я хочу поведать свою небольшую историю.

Случилось мне в начале лихих девяностых одно время обретаться в небольшом поселке на северном Урале. Назывался он как-то в исконно советском духе, Ленинский или Октябрьский, уже и не упомню. Поселок был городского типа, с одной стороны примыкал к местному райцентру, а с противоположной — касался вековечного дремучего леса, простирающегося на сотни километров на север и восток. На краю того леса стояла военная часть, в лучшие свои годы служившая одним из столпов противовоздушной обороны почившего Союза, а ныне почти полностью покинутая и использующаяся в качестве какого-то склада. Личного состава при ней было человек пятнадцать — командир с парочкой офицеров и прикомандированные к части солдаты-срочники для охраны и ведения различных хозяйственных работ.

Командиром части тогда служил отец моей жены, старый полковник. Редкой, замечательной породы он был человек — пока все, кто имел хоть даже самую мелкую власть, окрыленные эйфорией от краха социалистического колосса, «приватизировали» все, что можно и что нельзя, старик просто выполнял свой долг — охранял вверенное ему военное имущество, не воровал сам и не позволял другим. Такие до последнего вздоха помнят, что значит слово «честь». Собственно, жили мы с женой тогда как раз у него — в добротном двухэтажном доме на краю поселка. Старик приходил домой далеко не каждый день, часто ночуя прямо в части, а если и заявлялся, то обычно ближе к ночи.

Однажды, в конце мая 93-го года, полковник неожиданно приехал домой утром часов в восемь. Он был до крайности взволнован и озабочен, искал какие-то документы и делал много телефонных звонков. Сквозь закрытую дверь его «кабинета» было слышно, как он дрожащим голосом, то и дело срываясь на крик, объяснял что-то неведомым собеседникам. Наконец, очень громко послав оппонентов на три буквы и бросив трубку, он вышел из комнаты с кипой бумаг и направился было к выходу, но я успел его перехватить.

— Петр Саныч, все в порядке? Стряслось что? — спросил я у него.

— Да полкараула пропало, пять человек, с АКСами, — горько махнул рукой он. — Ночью по тревоге куда-то подорвались, кто в караулке был, да и исчезли с концом. С третьего и первого постов ничего не видели, не слышали. Со второго часовой сам пропал. В округ пока не звоним.

— Блин, дела. Могу я помочь? — сначала я хотел было пошутить про затянувшийся поход за водкой, но, взглянув на мрачное выражение лица старика, передумал.

— Помочь? Да чем ты, Вовка, поможешь? Я всем «соседям» уже звонил, просил людей на поиски — хоть бы кто отозвался. У всех же «служба», мать их. Зато как надо в Округ, так сразу ко мне на поклон с шампанским — скажите, мол, за меня словечко. Тьфу, — сплюнул он через порог. — Придется самим, в полтора рыла по всему огромному лесу ползать.

— Петр Саныч, я мужиков вмиг соберу. Все же по домам нынче сидят.

— Спасибо, Вова. Будет очень кстати, — старик хмуро улыбнулся. — Только умолчи про масштабы, уж будь добр.

Полковник хлопнул дверью и направился к ждущему его «УАЗику».

Надо сказать, я был обязан старику — ведь он без раздумий приютил нас с женой, бежавших от опасного хаоса и голодной неопределенности большого города. Он не дал нам опуститься, подняв связи и устроив на какую-никакую работу. Хоть мне и жутко не хотелось лазить по лесу, пользующемуся среди местных дурной славой, через четыре часа я в компании пяти человек (все — безработные и злоупотребляющие «беленькой», мои знакомые и приятели) стоял у караульного поста, с которого ночью все и началось. Здесь же находились и все оставшиеся военные. Командир части давал краткий инструктаж.

— Пойдем веером от части, если что, сразу докладываться по рации. По три человека. Петренко — в сторону реки.

— Есть, — ответил грузный капитан, стоящий под вышкой и мрачно смотрящий на негостеприимный лес.

— Лейтенант Василевский — на запад. Я — в сторону города. А вы, мужики, прогуляйтесь на север, с меня ящик «хорошей».

— Хрена я в Могильник сунусь, гражданин начальник. У меня тетка там пропала года два тому назад, — возмутился мой приятель Толик, работавший некогда в поселковом клубе и посему знавший много местных легенд и сплетен. — Места там больно нехорошие, вам любой человек здесь скажет.

Надо сказать, что Могильником называлась у местных глухая чащоба километрах в десяти в глубине леса, приметная тем, что в ней много мертвых деревьев, а еще там якобы часто видели блуждающие огни, да и любую пропажу людей местные списывали на это нехорошее место. Почему чаща так называлась и откуда это пошло, никто уже и не помнил, но определенно одно — еще деды нынешних стариков знали про дурное место и рекомендовали обходить его стороной. А однажды, на заре эпохи социализма, в эти места даже была организована какая-то научная экспедиция, но уехала она вроде как ни с чем.

— Я понимаю. Но людей искать надо. Вы до Могильника просто не ходите, Анатолий. Будем надеяться, что они если пошли на север, то не ушли так далеко.

Полковник, много повидавший на своем веку, не верил в «тонкий мир» и его проявления, и поэтому его внезапное согласие с Толиком заставило меня почувствовать себя несколько неуютно.

— Хорошо, людей как-никак жалко. До Могильника — и обратно, — сказал Толик.

— Спасибо. И будьте осторожны — мало ли, времена нынче неспокойные. Вполне возможна диверсия.

На том и порешили. Один из солдат раздал тяжелые черные рации, по одной на группу. Проверив связь и пожелав друг другу удачи, все разошлись по своим направлениям, условившись вернуться до темноты.

Километра три мы прошли вшестером. Не найдя ничего интересного, решили разделиться. Группа Толика должна была сделать «крюк» на запад и прийти к юго-западной границе нехорошей чащи, а мы, соответственно, к юго-восточной. Прошли еще несколько километров с нулевыми результатами. В тот момент мне даже нравилась наша вынужденная прогулка по лесу — май, ласковое солнце пробивается сквозь ветви деревьев, даря нам свое тепло, звуками выдают своё присутствие невидимые обитатели леса — то заведет свою песенку какая-нибудь птица, то зашуршит кустарником хитрый лис или засопит недовольно в траве еж... Идиллия, одним словом.

Еще пара километров на север. Начали появляться первые сухие деревья, выдавая приближение Могильника. Решили сделать привал. Гриша, один из моих напарников, отошел к кустам, чтобы справить нужду. Я сел на поваленный ствол и начал разворачивать бутерброд, сделанный заботливой женой.

— МУЖИКИ, МУЖИКИ! СЮДА! — завопил Гриша так, что я уронил бутерброд наземь. — НАШЕЛ!

Мы вскочили и с волнением побежали к нему. Гриша показал на невысокий куст, на котором висела солдатская коричневая фляжка. Приятная прогулка закончилась, дело приобретало неприятный оборот. Они были здесь — на самой границе «запретной зоны». Тогда я еще не слышал про «закон Мерфи», но на ум пришла схожая мысль. Все худшее обязательное рано или поздно случается. Надо было сказать остальным, что мы нашли зацепку и что искать стоит на севере.

— Прием, прием. Как слышно? — взывал я к товарищам посредством рации. Безуспешно. После нескольких попыток я неизменно слышал шипение рации. Слишком далеко, наверное. Надо было возвращаться обратно и сказать всем, чтобы начать совместные поиски уже завтра, если солдаты так и не объявятся. Да и приближение вечера уже чувствовалось.

Мы шли обратно. И тут начало смеркаться прямо на глазах. Ну, то есть еще минуту назад светило солнце, а сейчас уже наступили сумерки. И это в мае! Наверное, мы слишком устали и потеряли счет времени. «Такими темпами через несколько минут будет уже ночь», — невесело подумал я. И, как будто услышав мои мысли, тьма не заставила себя ждать, опустившись на наши головы. Мы были застигнуты врасплох — одни во тьме посреди глухого леса.

Делать нечего — мы хмуро побрели в сторону части, да и глаза спустя несколько минут привыкли к темноте. Невесело шутили, то и дело спотыкаясь о корни деревьев. Меня не покидало чувство неестественности происходящего, но я не рискнул заговорить об этом: по лицам товарищей и так видно было, что они думают о том же самом, и накалять обстановку не было смысла — мы и так были на нервах.

И тут началось то, что лучше не вспоминать перед сном. Краем глаза я заметил какое-то движение меж двух ближайших деревьев сбоку. Мы повернулись. Не помню, кто закричал первым — я или кто-то другой. Меж деревьев было нечто бесформенное, отдаленно напоминающее силуэт человека в балахоне, но как бы состоящее из клубящейся тьмы. Знаете, как в свете ночного фонаря двигается мотылек — неясно, размыто и как бы «дергано»? Вот так же двигалось и оно, и двигалось к нам. Двигалось тихо, без звука. Эта штука, это видение — оно как будто источало какую-то неземную, могильную жуть. Стало тошно, по щекам покатились слезы, захотелось лечь и умереть, все потеряло смысл. В мире не осталось места ничему светлому, доброму и вселяющему надежду. Казалось, что это был конец.

Но, к счастью, сработал самый замечательный и полезный спасительный механизм — страх. В панике мы бросились врассыпную. Помню, что я бежал без оглядки, бежал, куда глаза глядят. Помню, что выдохшись, спрятался под корнями огромного дерева. Я сидел и жадно глотал воздух, вне себя от ужаса. Я пытался дышать как можно реже, стараясь не шуметь. Затих и забился под земляной холмик так глубоко, как это было возможно. Тишина. Шли минуты (или, может, быть, часы?). И тут я услышал далекий, протяжный человеческий крик, полный боли и отчаяния. Послышался какой-то шорох в кустах. Ужас с новой силой захлестнул меня, я сорвался с места и побежал куда-то.

Дальше как в тумане. Бегу, перепрыгивая коварные древесные корни. Стоит мне запнуться, оступиться — и меня настигнет что-то жуткое, что-то, сулящее страшный и неестественный конец. Вокруг все больше мертвых, сухих деревьев. Безмолвный ужас почти наступает на пятки. Но тут я увидел огоньки. Они блуждали где-то за деревьями, на самой периферии зрения. Плясали похоронный танец, двигаясь в каком-то жутком ритме. Кажется, меня вырвало прямо на бегу. Я все бежал, а огни все танцевали. Только вперед, лишь бы не останавливаться… Впереди замаячил какой-то холм. Я уцепился за его образ, как за спасительную соломинку. Побежал к нему. Вот уже я почти у самого его подножия… В замедленном темпе увидел перед собой какой-то темный провал. Яма? Овраг? За ту секунду, пока я осмысливал это, мою тело взлетело в бессмысленном рывке в попытке перепрыгнуть это слишком поздно осмысленное препятствие… И вот я лечу вниз.

Конец, с каким-то облегчением подумал я в ту секунду. И провалился в бездну небытия.

Когда я очнулся, было очень холодно. Я лежал на какой-то гладкой поверхности в чем-то мокром и липком. Не мог вспомнить, где я и что происходит. Попытался встать, но тело отозвалось резкой болью. Попытался еще раз, безуспешно. Пока оставил попытки. Начал осматриваться; постепенно глаза привыкли к темноте. Сверху, сквозь дыру в потолке какого-то каменного сооружения, было видно ночное небо. Из «крыши», подобно зубам, торчали гнилые деревянные балки. Я провалился в какую-то могилу, в курган!

С ужасным открытием пришло и понимание происходящего. Я тихонько заплакал, а через минуту снова провалился во тьму.

Вынырнул из омута забытья я уже ближе к рассвету. Серый мягкий свет освещал окружающее пространство гораздо лучше лунного. Где-то сверху робко защебетала птица. Я снова попытался осмотреться. Коридор, длинный каменный коридор. Со множеством боковых ходов. На полу грязь, листья и мелкие кости животных. В стенах то и дело зияли какие-то углубления ромбовидной формы. Вдоль коридора кое-где был сломан «потолок», впуская неяркий свет и освещая отдельные участки. Слева был глухой завал.

В дыру сверху не вылезти, слишком уж высоко. Остается только искать выход из Могильника (так вот почему это место так назвали, с мрачным удовлетворением подумал я). Ощупал голову, обнаружил здоровенную шишку на лбу. Голова сильно болела. Болела и левая нога, но перелома вроде как не было. С трудом встал, и опираясь на стену, двинулся к ближайшему источнику света.

Коридор был очень длинным. Из темных провалов дул теплый, спертый воздушный поток. А еще оттуда пахло угрозой. Но я был настолько изможден, что страху просто не осталось места, были лишь какой-то фатализм и безразличие. Хуже уже не будет, думалось мне. Перевел дух у маленькой дырки в потолке. До следующей было далеко, метров сто, и под ней… что-то было? Я не мог толком различить. Интуиция вспыхнула красным светом, снова начала накатывать жуть. Но делать нечего — сзади тупик. По мере приближения все отчетливее становились очертания объекта. Это была тонкая и неподвижная фигура, сидящая на каком-то подобии каменной скамейки под самым провалом, хорошо освещенная. Я замер, не в силах двинуться и молясь всем богам, чтобы это была всего лишь статуя или мертвый, истлевший скелет. Прошло несколько минут, фигура не двигалась. Осторожно, держась за стену, я подошел поближе. Фигура была одета в истлевший белесый балахон. На голове была почерневшая от времени деревянная маска необычайно искусной работы, вся в резьбе и причудливых завитках. На месте глаз были два черных провала. На коленях лежали белые костяшки кистей. И все-таки это всего лишь труп, с облегчением подумалось мне. Я невольно залюбовался маской, так она была красива в сером неуверенном свете.

Внезапно вспышка боли рассекла мое сознание подобно молнии, начинаясь в поврежденной ноге и отдаваясь по всему телу. От неожиданности я вскрикнул, и крик мой гулким эхом отдался в коридоре, умножаясь и искажаясь. Шума я наделал изрядно, и если тут был кто-то кроме меня, он тут же узнал об этом. Я замер в ужасе, не в силах пошевелится. Смотрел на маску, просто не мог оторвать взгляд. Она… притягивала.

И тут ее обладатель поднял на меня взгляд, дернув головой и уставившись в меня пустыми провалами глазниц. Поднял так неестественно резко, что я даже не успел испугаться. Вперился в меня невидимым взглядом. От ужаса у меня потекли слезы и застучали зубы. Я был парализован страхом, мыслей в голове не осталось, была только тьма этих бездонных глазниц. Шли мгновения, а мы все смотрели друг на друга, живой человек и навье, пришедшее из ужасных, липких кошмаров. Смотрели и не двигались. Почему он не убьет меня, не пожрет мою душу? Чего ждет? Казалось, что игра в гляделки с древним ужасом будет длиться вечно, и я обречен стать таким же как он, истлевшим призраком прошлого. Но тут ужасное безмолвие было прервано гулким звуком из глубин кургана. В глубине как будто упало на каменный пол что-то металлическое, звонко отозвавшись эхом в окрестных коридорах. И тут навье пошевелилось второй раз, повернув голову на источник звука. Его взгляд на мгновение отпустил меня, и я страшно закричал. Поток теплого воздуха из глубин принес аромат тлена. Я услышал тихий шепот. Вспомнилась сущность, чуть не погубившая меня в лесу.

В следующие мгновения все происходило очень стремительно. Призрак снова повернул голову-маску ко мне, схватил меня за руку, а второй резко указал на один из пяти ближайших проходов. Ужас отпустил, я вырвался и что есть сил побежал туда, куда указывала мертвая рука. Какой-то голос внутри говорил мне, что так надо. Коридор шел под небольшим уклоном вверх, и воздух в нем был свежее, чем внизу. Пробегая вверх, я отстранённо отметил, что в расширении коридора на одном из каменных столов аккуратно лежали пять автоматов, а рядом с ними покоились тронутые ржавчиной тусклые клинки. Над столом было что-то вроде истлевшего гобелена.

Вверх! Показался тусклый свет, дохнуло утренней свежестью. Еще несколько мгновений, и я был на свободе. Восходило солнце.

Меня нашли через несколько часов где-то на границе Могильника. Говорят, я смеялся и все упоминал какого-то ангела-хранителя. Двух моих друзей, бывших со мной, так и не нашли. Моему рассказу поверили почему-то сразу и безоговорочно, свернув поиски. Поклялись никому не рассказывать о произошедшем.

Дальше были два года психиатрической больницы. Ночные кошмары. Освобождение. Обычная человеческая жизнь, с ее радостями и горестями. Двадцать самых обычных лет.

Сейчас май 2013 года — ровно двадцать лет с момента тех событий. Пока я писал этот текст, шепот стал громче. Едва ощутимо пахнет тленом. Утром на полу спальни я обнаружил землю. Тени перестали стесняться меня и зажили своей жизнью. Тогда, двадцать лет назад, я оставил в том кургане свою кровь. Долго же ты меня искал, жадно, со свистом всасывая в мертвый череп ночной воздух, пытаясь уловить тот самый волнующий аромат. Но я не боюсь тебя, ночной морок. Нет, уже нет.

[серебро]

Сразу скажу, что я не свидетель этой истории, но в силу определенных обстоятельств не сомневаюсь в её правдивости.

Началась история в одной из квартир Якутска. Четверо парней и две девушки обсуждали только что увиденный фильм «Ведьма из Блэр. Курсовая с того света». Одни придерживались мнения, что все увиденное — чушь, а другие говорили, что такое вполне реально могло произойти. Все на том бы и закончилось, если бы один из «защитников» фильма не предложил снять свой фильм на подобную тему. Мол, «нечистых мест» и в Якутии полно — может быть, они, в отличие от ребят из фильма, по-настоящему снимут всяких монстров и призраков.

Идея всем понравилась. Сразу стали обсуждать техническую сторону проекта. А когда расходились, была уже образована «экспедиция» со своим бюджетом, с двумя видеокамерами и участниками, полными энтузиазма. Единственное — никто не знал по-настоящему страшного места. Но решили, что с этим проблем не будет, поскольку у них был знакомый, выходец из деревни, который несколько раз в разговорах упоминал, что в его родных местах есть проклятые места.

Но тут возникла проблема: знакомый ни за что не соглашался везти ребят в эти самые места. Он верил в проклятья и жутко боялся. Многочисленные уговоры не имели результата. Он сказал, что если они такие придурки, чтобы добровольно рисковать жизнью, пусть делают это без его помощи. По якутским поверьям, проклятие духов может сказаться на судьбе, а если проклятие пошлет кто-нибудь (или что-нибудь) могущественный, то и на всем будущем потомстве.

Отказ знакомого еще больше раззадорил ребят. Поскольку не было достоверной информации, начали искать место сами. Николай, Роман, Павел и Миша решили довести начатое дело до конца.

Решили поехать в тот улус, откуда был родом их знакомый, и там узнать про места обитания духов. Сказано — сделано. Через неделю они были уже на пароме, плывущем в сторону Нижнего Бестяха. Пункт назначения находился где-то в 200 километрах от города. Добравшись до деревни N, ребята, назвавшись студентами-историками, переночевали у местных жителей.

Девушки, назовем их Верой и Надей, которые ночевали у одной бабки, утром пришли к парням с новостью о том, что знают места, где нечисть кишмя кишит. Бабка, у которой они ночевали, оказалась весьма уважающей горячительные напитки и намекнула девчатам, что неплохо бы ей бутылочку поставить за гостеприимство. Что девчата и сделали. Охмелевшая бабка оказалась на редкость болтливой и между рассказом о муже, помершем двадцать лет тому назад, и жалобами на местного главу администрации, упомянула о местности, где есть старое заброшенное жилище («ётёх»), где обитают злые силы.

Итак, место съемок было найдено. Оставалось найти проводника. Снова проблема — никто не хотел наниматься проводником. Бабка же уговаривала девушек не ехать туда, каялась, что рассказала им про это жилище, тем самым вызвав ростки сомнения у девушек, но ребята быстро вернули им настрой. Кстати, все это время один из них постоянно записывал происходящее на камеру, копируя фильм «Ведьма из Блэр».

Вечером около сельмага к ребятам подошел мужик с довольно потрепанным жизнью лицом и предложил свои услуги в качестве проводника за 15 бутылок водки. Ребят удивил чрезмерно крупный размер гонорара, и они начали торговаться. Парень, представившийся Васей, после уговоров согласился на десять бутылок, но потребовал аванс в размере пяти бутылок немедленно.

Эта субботняя ночь была страшнее любого ужастика. Вся мужская часть населения деревушки перепилась, и улица напоминала арену, где происходила драка по правилам «все против всех». Съемочная группа не спала всю ночь: боялись за себя и за проводника, который прибегал к ним за новой бутылкой весь в крови и с разорванной майкой. В общем, страхи начались задолго до появления духов.

Утром проводник Вася сказал, что передумал, объяснив свой отказ тем, что старики запретили ему содействовать «в этом греховном мероприятии». Экспедиция оказалась на грани краха. Некоторые начали склоняться к мысли о возвращении в город. Это, казалось, было единственным выходом из создавшейся ситуации. Как потом говорила одна из участниц проекта, и самым правильным...

Собирались обратно, и вдруг ситуация резко изменилась. Опять пришел Вася со словами «В гробу я видел всех этих старых хрычей» и «Наливайте скорей, пока не передумал». Как оказалось, старики обещали ему заплатить, если он откажется от этой затеи, и, видимо, не сдержали слова.

Через пару часов были уже в пути. Сильно донимали комары, несмотря на обильно намазанный на кожу репеллент. Вася все время прикладывался к бутылке и требовал, чтобы лучше запоминали путь, потому как ребятам придется возвращаться самим. Настроение у всех было приподнятое, парни шутили, девушки смеялись, один лишь Вася был мрачнее тучи и изредка матерился в адрес стариков. Видимо, его мучила совесть.

Через четыре часа открылся вид на поляну («алас») с небольшим черным пятном посередине, который и был тем самым «ётёхом». Здесь Вася попрощался со всеми, забрал остаток своего «гонорара» и ушел.

В жилище было чисто и нетронуто. Судя по слою пыли, никто не заходил ещё со времён Октябрьской революции. На трехногом столе-сандалы стоял чайник, на нарах лежали растрескавшиеся берестяные посудины «чабычах». Картину можно было назвать скучной, но никак не страшной. Девушки начали убирать пыль, парни пошли за дровами и водой. Через некоторое время ётёх принял вполне обжитой вид: букет цветов на столе, огонь в печке, из магнитофона слышалась музыка. Вечерело.

Когда один из парней решил покормить огонь по якутскому обычаю, ему посоветовали не делать этого, мол, пусть духи обидятся. Из этого же соображения увеличили громкость магнитофона, поставив там танцевальную музыку. Вскоре заметили, что все молчат и вслушиваются в звуки музыки в странном гипнотическом оцепенении. Начали было громко разговаривать, но как-то быстро снова умолкли. Разговор не клеился. Неожиданно раздался визг:

— Выключите музыку!

Кричала Вера. Зажав уши, она в истерике каталась по земляному полу. Надя попыталась ее успокоить, но безуспешно. Неожиданно музыка затихла сама собой: пленку в магнитофоне зажевало.

Легли спать, но никто не мог заснуть. Где-то через час за стеной послышались шаги. Кто-то обогнул, спотыкаясь, жилище, но не вошел, а пошел еще раз по кругу. Было такое ощущение, что этот «кто»-то ищет дверь, но не может её найти.

— Кто там? — спросил Коля, но никто не ответил.

— Вася, это ты? — Павел вспомнил про проводника. Ответом ему тоже было молчание.

После третьего круга шаги удалились в сторону леса. Рома, взяв камеру, направился к выходу, но тут девушки начали кричать, чтобы он не открывал дверь. Вера была вновь на грани истерики. Тем не менее, Рома с камерой вышел, и дверь за ним захлопнулась.

Оставшиеся внутри начали обсуждать, что делать дальше. Решили покормить огонь и попросить прощения у духов. Начали готовиться к ритуалу, но тут дверь со стуком распахнулась, и на пороге возник Рома: «Я снял его, оно за мной гонится!». При этом он как-то странно скалился и дико таращил глаза. «Я снял его, я снял его...» — беспрерывно бормотал он. Девушки начали плакать.

Что дальше было, никто толком не помнил. Обрывки воспоминаний, которые сохранились у членов экспедиции, расходятся...

Вернулись они в деревню вечером следующего дня. У Романа разболелся живот, кружилась голова. Ребятам дали успокоительного и отправили автобусом до Нижнего Бестяха, а Роман остался в местной больнице. Вся видеопленка была размагничена, одна видеокамера оказалась сломанной.

В городе прежде очень дружная компания распалась, они больше не собирались вместе. Роман через полгода попытался повеситься, а сейчас состоит на учете у ПНД. Николай, прежде очень общительный парень, стал замкнутым. Проводник Вася, по слухам, скончался через месяц после того случая.

[серебро]

История эта подлинная и происходила со мной, да и сейчас повторяется, раз в год или реже.

Деревня Устрека Мошенского района Новгородской области. Расположена эта деревенька в местах красивых (на любителя) — озера да большие болота кругом. Валдайская низменность, как-никак. Жили у меня там бабушка с дедушкой, ну и меня каждое лето отдавали им на присмотр да на парное молоко. Став старше, сам начал туда ездить каждое лето, и сейчас езжу, места для рыбалки там благодатные.

Пребывал там в свое время любопытный персонаж «Коля-дурачок». Раньше не буйных помешанных люди не спешили сдавать в «дурку», приглядывали за своими родными по мере сил и возможностей. Вот и Коля частенько посиживал на лавочке в палисаднике родного дома да изредка бродил по улицам без всякой цели. Колоритен он был до невозможности — абсолютно седая взлохмаченная грива, седые брови, и даже, казалось, ресницы седые. В хлам разношенные кирзовые сапоги и нечто, похожее на пиджак.

Самые ранние воспоминания о нем относятся к детству, лет мне было 10-12. Что про его возраст — в детстве оно как? Те, кто старше тебя на год-другой, уже старшие, а те, кто старше тебя лет на 10-15, уже пожилые. Мне он казался пожилым, но с высоты теперешних моих лет я понимаю, что ему в те времена было лет 35 или, может, чуть больше. В глаза я ему заглянул лишь раз, и до сей поры сожалею об этом. Если это зеркало души, то ее там, похоже, не было — наверное, это как заглянуть в глаза покойника; хотелось быстренько отвернуться.

Знакомство мое с ним произошло при следующих обстоятельствах. Дети — довольно-таки жестокие существа, и развлечением деревенских детей служило издевательство над Колей. Любимое занятие — это бегать вокруг, обзывать дурачком и просить показать «лошадку». Нас, приезжающих на лето, приглашали на это «шоу» в качестве зрителей для демонстрации местной достопримечательности. Сходил я один раз и больше не мог из-за острого чувства брезгливой жалости, да и взгляд его этот... Причем «лошадку» в его исполнении я увидел через месяц-полтора, и то совершенно случайно. Между просьбой детей, чтобы он показал «лошадку», и исполнением не было никакой связи. Видимо, это был своеобразный припадок, и случиться он мог где угодно и когда угодно. В тот злополучный день я просто проходил мимо его дома. Со стороны это действо действительно напоминало «лошадку». Это когда взрослые сажают детишек на плечи, держа их за ноги, и, слегка подпрыгивая, издают всякие «ржания» и «иго-го». Только вот звуки, которые Коля издавал, могли вызвать истерику у впечатлительных натур. Человеческие голосовые связки на такое просто не способны. Во всяком случае, я почувствовал, как кожу стягивает на затылке, и вдоль позвоночника шествуют мурашки величиной с кулак. Потом я его дом обходил третьей дорогой.

Кстати, недавно смотрел по телевизору снятый любительской камерой обряд, проводимый попом-экзорцистом (не постановка). Бьющаяся в истерике женщина издавала нечто подобное: ржание, рычание, визг, похожий на свист, истерический смех и какая-то тарабарщина, похожая на неизвестный язык.

Ну а теперь то, что происходило и происходит. Первый раз это произошло, когда мне было 17 лет. Отловив «по вечерней зорьке» рыбы, вернулся домой. Вечер, телевизора в доме нет, жвачка для мозгов по радио и в городе надоела, а посему уселся читать книгу. Тишина в деревне — если бывали, то знаете. До ближайшего города Боровичи 55 километров, а до более-менее крупного села — пятнадцать.

Где-то после часа ночи слышу: зовет меня кто-то с улицы негромко так, протяжно окликают по имени, и вроде как прямо под окном. Выглянул — в свете из окон никого не увидел. И главное — по голосу не пойму кто, непонятно даже, мужчина или женщина. Естественно, спросил, кому приспичило посреди ночи. В ответ тишина, потом опять начинают звать. Ну, думаю, варианта два: либо кто из друзей-подружек прикалывается, либо местные мужички пришли «стрельнуть» на бутылку. Первый вариант отпал — друзья-подружки уже успели разъехаться по городам и весям, так как был конец лета. Вариант второй тоже не особо подходил: «стрелки» подгребают либо к девяти вечера «на завтрашнее утро», либо к девяти утра, то есть ко времени начала работы магазина, но мало ли. Денег давать не хотелось (про долг тут как-то быстро забывают), так что я не вышел, хотя звали долго. Только тогда, когда светать начало, перестали.

Поутру рассказал бабушке, мол, приходили на бутылку стрельнуть, да так настойчиво, и пьяные, похоже, в хлам, потому как кроме имени ничего сказать не могли, до утра спать не давали. Расспросив подробности, бабуля моя побледнела и метнулась за печку, достала икону, поставила на стол и давай креститься. Сказать, что я обалдел — это ничего не сказать. Первый раз увидел, как она крестится, да и про то, что в доме есть икона, не знал. До этого уходила она всячески от вопросов веры (коммунисты в здешних местах лихо порезвились в свое время, церкви, часовни разносили и иконы изымали — только треск стоял), а тут такое. Естественно, у меня появилась масса вопросов, но бабуля долго отмалчивалась, только просила не выходить ни в коем случае, если ночью с улицы зовут. На вопрос, что же раньше не предупреждала, ответила, что давно этого не было, уже и не думала, что опять начнется: «Последний-то случай, почитай, лет двадцать назад был, а до него-то в старые времена частенько». Информации кот наплакал — в общем, достал я ее расспросами, ну она и рассказала.

Рассказ начала с вопроса: «Колю-дурачка помнишь?». Да блин, разве такое забудешь?.. Оказывается, не всегда он был дурачком, до описанных ею событий нормальным парнем был. А вот когда было ему 20 лет, раз ночью сказал, что на улицу выйдет, вроде зовут его. Родные сами и не слышали ничего, хоть и в одной с ним избе были, отговаривать не стали — дело, как говорится, молодое. Вышел да и пропал. Подняли на следующий день знакомых и друзей, но никто не в курсе, где он и что с ним. Только на четвертый день подключилась милиция, но следов никаких...

Недели через две бригада колхозников в очередной раз выехала на делянку, а сама делянка находилась километрах в шести от деревни, в месте под названием «Дальняя ухожа». Приехали, а там Коля меж пней да срубленных сучьев скачет, демонстрируя ту самую «лошадку». От одежды лохмотья остались, исцарапанный весь, живого места нет, худющий как скелет, обуви нет, ноги в кровь, и уже белый до бровей...

— Так, — сказала бабушка, — и появился у нас в деревне «Коля-дурачок».

Я, конечно, допрос продолжил — что, мол, с ним приключилось? И на свой вопрос получил странный ответ:

— Знамо дело что, покатались на нем ЭТИ.

Кто такие ЭТИ, и что значит «покатались», так ответа и не добился. Дальше-то что было, спрашиваю.

— А что дальше? Привезли, отдали родным. Какой он, сам видел, безобидный, в общем. Одно плохо: по ночам все выйти из дома норовит, но дверь запрут — он успокоится и спит себе смирно.

Любопытство не порок, а большое свинство, как говорится. Стал я допытывать, как бы мне его увидеть — может, что узнаю из обрывков фраз и того бормотания, что он произносил, когда был не в припадке.

— Как же ты его увидишь? — сказала бабуля. — Он ужо года три как пропал. Родственники за дверью не проследили, он и ушел в ночь. Искали долго, и наши мужики, и из соседних деревень, и милиция, только следов никаких. Так и закрыли дело. Такая, видать, у него судьба. После того случая все одно, он меченый был — ЭТИ до него все равно бы добрались.

[veta76]

Предпоследняя история очень правдоподобная, слышала подобные рассказы раньше. Спасибо.

[Ницца]

все такое интересное,люблю такие истории,все в закладочки и перечитываю.спасибо.

[Катеринa 1970]

Серебрушечка спасибки с чистой совестью ложусь спать