Годовщина

[мишаня]

5

Годовщина



«Дорогая тётушка!

Ровно три года я томлюсь в плену у жуткого чудовища. Он называет меня своею женою и заставляет варить супы из храбрых рыцарей. На моих глазах погибло бесчисленное количество принцев, в том числе благородный Айвыпендренго, моя детская привязанность. Дракон считает меня, свободолюбивую принцессу, своей собственностью и сжигает любого, пришедшего на помощь. Его любовь не измеряется ни длинной ни массой. Она дальше неба и обширнее глупости Вашего кузена, дядюшки Луи. Недавно монстр выложил моё имя сердцами бывших возлюбленных. Благо, я девица любвеобильная и зовут меня по-длинному. Мне его, порою, жалко. Это ж как надо привязаться к принцессе, чтобы поставить на кон драконью жизнь. И не боится ведь ни драконоборцев ни гнева высших сил. Всё потому что я – его самая большая драгоценность. Еще он выдумывает какие-то глупые невменяемые праздники – День Амурина, День взятия Бастилии, День гнома и в мою честь совершает кровопролитные жертвоприношения. Будто я какая-то древняя богиня. Недавно придумал Международный день принцесс, неделю целую пропадал, а после вернулся уставший с гербарием. Да не с простым букетом цветов, а с охапкой засушенных рыцарей. Представляете, тетя? Не знаю, сколько выдержу вот так, в неволе, зная, что по моей милости гибнут ни в чем не повинные храбрецы. А сегодня у нас годовщина. Боюсь представить, что дикое животное подарит. На днях проболтался, мол, хочет презентовать целое королевство. Я ему говорю: «Да не надо так тратиться. Я согласна на небольшой городок с моими статуями в полный рост!». А он такой: «Нет! У моей принцессы должно быть всё самое лучшее».

Я знаю, что вы с придыханием ожидаете очередного письма. Все свои мемуары я собрала в сборник «История похищения» и опубликовала многомиллионным тиражом. Толкуют, будто я снискала славу, став первой принцессой, сочиняющей в неволе.

Вот такие дела, милая тетя.

В следующем письме я расскажу о том, как дракон, проявляя низменную подлость, заставил штопать его носки.

С надеждой,

Принцесса Маргарэт».

Принцесса отложила в сторону перо и внимательно прочла письмо, написанное красивым ровным почерком. Затем внесла некоторые правки, разбавив текст вычурными эпитетами типа: «жесткосердый», «змееподобный деспот», «чешуйчатоголовый ревнивец» и добавив новомодное словосочетание «жертва киднеппинга».

- Опять писульки сочиняешь? – в пещеру вошел недовольный дракон.

- О нееет, ты меня сейчас бросишь в темницу и продержишь там целую неделю? – всхлипнула принцесса.

- Нет! – отрезал чешуйчатый.

- А жаль, - погрустнела принцесса. – Я бы такую главу сочинила…

- Ха-ха, как смешно! – буркнул дракон. – Как будто в том, что ты описываешь, есть хотя бы доля правды.

- Есть, конечно, например, что ты меня любишь и боготворишь.

- Да ты еще и юмористка, - прыснул дракон.

- У нас, между прочим, годовщина. Мог бы проявить уважение, ведь ровно три года назад на тебя свалилось счастье!

- Видимо, у нас разные представления о счастье. Три года назад ты пришла ко мне и устроила истерику, мол, рыцари окаянные достали, сватаются, проходу не дают со своими банальными суповыми наборами. Просила перекантоваться месяц-другой. Я, конечно, проявил доброту, пожалел тебя. В итоге, ославила на весь мир этими своими историями о том, какой я ревнивец-тиран-деспот. Мне уже от драконов стыдно. Говорят: «Не, ну мы всё понимаем, у некоторых бывают принцессозависимости, но не до такой же степени!». Заставили психиатрическое обследование пройти.

- Это никогда лишним не бывает, - кивнула головой принцесса. – Тебе полезно.

- Мне полезно спокойствие и столетний сон, а не когда взбалмошные девчонки будят посреди ночи, зачитывая придумки о НАШЕЙ семейной жизни. Воображаемой жизни.

- Ты ничего не понимаешь в творчестве. А мне надо откуда-то черпать вдохновение.

- Вот и придумывай про абстрактных драконов и принцесс! Не впутывай меня!

- Я так не могу. Мне нужен порыв страсти, фонтаны эмоций, гейзеры чувств. Я не умею абстрактно. Только конкретные персонажи из жизни. Я – творческая личность, во мне живет великий драматург и автор авантюрно-любовных романов.

- Аферистка ты! И как я только повелся устроить фиктивную сцену ревности прямо на городской площади!?

- Дааа, - просияла принцесса. – Это было потрясающе. Из всех моих грандиозных афер – эта самая грандиозная! Ты был очень убедительным, когда сжег часовню. И не смей заявлять, что тебе это не нравится. Со мною твоя жизнь шагнула на новый уровень.

- Ты дуришь своих подданных, они ведь сочувствуют…

- Завидуют! Они завидуют нашей страшной любви. Точнее – твоей. Я как пленница жуткого чудовища лишь благосклонно принимаю дары. Например, королевство.

- Какое королевство? – испуганно переспросил дракон.

- Которое ты подаришь на нашу годовщину. Слушай, я всё придумала: назовем королевство Марголэнд, и повсюду, на каждой площади и в каждом городе будут стоять мои мраморные статуи в полный рост.

- У тебя уже есть королевство. Реальное.

- Ты зануда, - надулась принцесса. – Королевств много не бывает. После того, как ты извел столько рыцарей, неужели захватить государство – проблема для свирепого монстра?

- Кстати, хотел поговорить об этом, - вспомнил дракон. – Тебя не смущает, что Айвыпендренго умирал десять раз разными смертями. То я его сожрал, потом растоптал, зажарил огненным дыханием, и даже скинул со скалы. Живучий Айвыпендренго, однако.

- Ой, да кто имена этих рыцарей помнит? Их заморишься считать. Только в первой главе ты сорок три воина погубил.

- Помню. Это после того, как я в реальности поскандалил с твоим дружком, тебе пришла в голову сцена с геноцидом рыцарей, - вспомнил дракон.

- Это был мой брат! – рассерженно крикнула принцесса.

- У тебя нет братьев! Он вообще гоблин!

- А что, у дамы не может быть брата гоблина? Ты плохо знаешь мою родословную! Там всякое попадалось.

- Видимо, сумасшедшие тоже, - тихо молвил дракон и отвернулся.

- Ну, подумаешь, познакомила тебя с гоблином, которого выдала за своего брата. Мы с ним настолько похожи, что ты даже не догадался!

- Да, конечно. Когда тебя этот зеленый нес на руках, я думал, взаправду украли. Обрадовался избавлению. Но потом поспешил спасать на свою мудрую драконью голову. Оказалось, он тебя просто на руках носит! По-братски!

- Ты ревновал!

- Не ревновал!

- Нет! Ревновал! Иначе бы не стал с ним драться!

- А что изволишь делать, когда гоблин тебя тащит куда-то? Драконьи мемуары сочинять?

- А мог бы и сочинить.

- Я и начал сочинять, - раскраснелся крылатый и достал из тумбочки ворох почерканных листочков.

- Ну-ка, - принцесса с боем выдрала черновик из лап и быстро прошлась глазами:

«Дорогой дядюшка!

Вот уже три года эта сумасшедшая принцесса держит меня в плену! Истерическими выходками она заставляет подчиняться своей воле и творить бесчинства. Благодаря её манипуляциям я превратился в ревнивое чудовище, наводя страх на всю округу. Она пишет про меня гадкие пасквили, в которых порочит всё наше культурное драконье семейство. А ведь наш род никогда не выступал агрессором для смертных. Но эта принцесса возвела меня в статус зверя и всячески провоцирует на античеловеческие поступки. Пока я контролирую себя. Но боюсь, не выдержу и пойду по списку жертв, которых она указывает в своих опусах!

С надеждой,

Дракон».

- Что это за эпистолярные извращения? – Маргарэт подняла разъяренные глаза и зашипела, будто гадюка.

- Мои мемуары, - пояснил дракон, пятясь к выходу.

- Это же …правда! Зачем ты пишешь правду!? – взвыла принцесса.

- А что мне писать? Мне же надо откуда-то черпать вдохновение! Не придумывать же про дракониц, которые приходят меня спасать от твоего тиранства?!

- Уже отправил письмо дядюшке? – топнула ногой Маргарет и швырнула пергамент в драконью морду.

- Отправил.

- Как ты мог, чешуйчатая ты скотина, совершить подобный аморальный поступок?

- Успокойся. Это воображаемый дядюшка!

- Но всё равно, ты прекращай эту свою…деятельность. Страдания драконов нынче не модные, а вот плененные принцессы – реальная тема. Так что можешь даже не стараться. Смирись и подари мне воображаемое королевство на настоящую годовщину!

- Так ты хочешь подарок? – ухмыльнулся дракон, схватил принцессу и закинул на спину. – Будет тебе подарок.

- Эй! Поставь меня на место! Чудовище! – завизжала принцесса.

- Я дракон! И я тебя похищаю. По-праздничному. Как в куртуазных романах!

- Ты это…перестань! Я высоты боюсь! – кричала она.

Он взмахнул когтистыми крыльями и поднялся высоко в небо. Восхищение принцессы невозможно было измерить ни длинной ни массой. Оно дальше неба и обширнее глупости дядюшки Луи…

«Дорогой дядюшка!

Пока полоумная принцесса думает, что ты воображаемый, я продолжу нашу переписку. По твоему совету пытался бежать, но увы – некуда. Люди меня боятся, а драконы осуждают. До тех пор, пока Маргарэт не оккупировала пещеру, я жил в гармонии с миром. Как известно, у нас, драконов, нет никакого желания похищать принцесс. Мы пацифисты и чистейшие альтруисты. В душе, каждый дракон – тушканчик, хоть и вида опасного. Но гадкая принцесса всё переиначила. Слагает легенды о моем животном начале и глубочайшем помешательстве. Позорит драконий род. Все вокруг подхватили эту модную тему и теперь у каждой напудренной принцессы навязчивая идея – как бы поскорее похитил дракон, а рыцарь пришел на помощь.

Только представь, дядюшка, через какую-то тысячу лет нас будут знать не как мудрейших рептилий, а как похитителей принцесс. Никто не вспомнит про изобретение нами акведуктуса и внедрение демократии. Чужды станут наработки в горнодобывающей сфере и военном деле. Философия, поэзия, медицина – мелочь, по сравнению с дурновкусной ролью огнедышащих в развитии женской судьбы. И всё это Маргарэт! Гадкая своенравная принцесса с фантазией, подобной пьяным излияниям безумца.

Я, дядюшка, порою сам себя боюсь. Как прочту её очерки «История похищения», так охота броситься с обрыва. А ведь ты помнишь, я за двести лет и мухи не обидел. Теперь вот, расплачиваюсь за доброту. Она описывает меня безумно влюбленным ревнивцем и психически неуравновешенным убийцей. Такой имидж создала, что в приличном драконьем обществе стыдно появиться. А недавно принцессе пришла в голову идея о ребенке. Приемном ребенке. Собирается писать балладу о том, как я похитил младенца и заставил растить в духе зверских традиций. Видите ли, материнские инстинкты в ней играют. У ней инстинкты, а у меня – нервный тик хвоста разыгрывается.

В предыдущих письмах ты советовал её придушить и инсценировать несчастный случай. Мол, шла и случайно упала в драконью пасть. Боюсь. Её фанаты сразу панику поднимут и сожгут мою пещеру. Я хоть и атеист, но верю в божественные силы, которые спасут меня от припадочной девицы. Но если не сработает – придется убивать.

С верой,

Дракон».

- А что ты там пишешь? – принцесса нависла над драконьей тушей, но чешуйчатый успел спрятать письмо.

- Да так, когти расписывал, - непринужденно зевнул он.

- Целых три страницы? – подозрительно прищурилась Маргарэт.

- Чернила застоялись, вот и пришлось повозиться.

- А чего ты такой испуганный? – принцесса насторожилась и заглянула под стол.

- А каким мне быть, если ты из меня чудовище делаешь? – дракон бросился в словесное нападение и драматично схватился за голову.

- Опять за свое, - отмахнулась Маргарэт. – Я, собственно, чего пришла. Тут у меня идея назрела…

- Ребенка похищать не буду. Даже воображаемого. Это аморально! – отрезал дракон и нахмурился.

- Ой, дочки-матери сейчас не модно. Настоящая тема – это… – зеленые глаза вспыхнули ядовитым огоньком. – Триллер!

- Я не хочу болеть порочными болезнями, - дракон состроил пренебрежительную морду.

- Нуу…триллеры – это когда тебя качают эмоции, как галоп на хромой кляче, а потом возникает чувство тревоги, словно перед оплатой ежемесячных податей в королевскую казну. И таинственные убийства. Много таинственных убийств. Вот чего не хватает моим историям.

- У тебя и так, что не строчка, то убийства.

- Это не загадочно и не таинственно. А должно быть волнительно, - принцесса сделала два шага назад и внимательно осмотрела дракона. – Тебе нужна борода!

- Зачем борода? Какая борода? Я что, на гнома похож? – возмутился дракон.

- Фиолетовая борода. Да, фиолетовый цвет успокаивает.

- Ненавижу фиолетовый! – пробурчал огнедышащий ящер.

- А какой любишь?

- Синий. Небесный, - мечтательно пролепетал он.

- Отлично! У тебя будет синяя борода. И так, сюжет: ты – загадочный синебородый дракон с горами сокровищ, - пустилась в фантазии принцесса и заискрилась, будто огонь. - Похищаешь меня, то есть принцессу и дико ко всем ревнуешь.

- Это уже было.

- Нет, там по-другому. Принцесса, то есть я, живет в твоей роскошной пещере и гуляет по всем пятнадцати комнатам.

- Но у нас двухкомнатная пещера, - напомнил дракон. – Малосемейная, попрошу заметить. Ипотечная, под залог моей шкуры. Еще двести лет выплачивать, - пожаловался он.

- Вот слушай. Дракон, то есть ты, запрещает принцессе посещать одну таинственную комнатку.

- Почему?

- Так надо!

- Дурость какая-то, - хмыкнул чешуйчатый вдохновитель.

- Это не дурость, а фишка такая - фантазировать о том, что не соответствует действительности. Помнишь, я придумала брата гоблина? А вспомни, как навоображала, будто показываю пирату Сильверу свои портреты в неглиже? Ну и главный мой плод воображения – это надежды на тебя как на партнера по перу! – распалялась принцесса.

- Не вижу логики в сюжете, - не унимался дракон.

- Ты никогда в меня не верил! Я – творец, я так вижу! Что ты смыслишь в настоящей литературе!? Пишешь эти свои мудрые трактаты, а о страстях и знать не знал! Всё! Ухожу творить, пока ты не перебил настрой.

И Маргарэт, хлопнув дверью, удалилась в свои аппартаменты, где до глубокой ночи царапала страшилку о синебородом драконе-ревнивце и принцессе-жертве.

Когда дракон ложился спать, то слышал, как за стенкой ругается принцесса, комкая бумагу. Посреди ночи его разбудил истошный женский крик:

- Ах ты скотиииинаааа!!!!

Пробудившись от душераздирающего вопля, ящер подскочил чуть ли не до потолка и на всякий случай прикрыл голову.

- Ты что про меня пишешь, а?!!? Дядюшке!? Ты же говорил, что он воображаемый, - взревела принцесса и махнула кулаком.

- Что есть реальность? – пустился в философию дракон. – Согласно субъективному идеализму, все мы – лишь плод воображения друг друга, иллюзия…

- Я тебе сейчас эти воображаемые письма, - прошипела Маргарэт, - в воображаемую пасть засуну и заставлю воображаемо проглотить! А чернила я делаю из волчьих ягод! Так что посмотрим, как твой желудок столкнется с воображаемой диареей!

- А чего это ты шарилась по моей комнате? – дракон вновь применил излюбленный наступательный маневр. – Я запрещал заходить в мою комнату!

- Чернила закончились! К тебе в стол полезла. А там – целая переписка с дядюшкой, который советует меня извести! А еще ты снова пишешь правду! Кто тебе разрешал писать правду?

- Фишка у меня такая, - рассерженно рявкнул дракон. – Когда меня заточат в желтую башню безумцев, мир должен узнать истинную причину!

- Хам!

- Аферистка!

- Скучное существо без фантазии! Как таких вообще в драконы берут? Еще и латентный маньяк! А я-то не знала, что ты меня извести хочешь! Я-то думала - запрещаешь в комнату заходить из-за необходимости личного пространства! А ты от меня письма скрывал…Как это…по-триллерному! – радостно взвигнула принцесса. – Точно! И однажды принцесса открывает тайную комнатку синебородого дракона и видит: помещение заполнено трупами прекрасных принцесс, её предшественниц! Гениально! Настоящий триллер. Потом значит, зовет на помощь своих братьев, пишет им: «Горе горькое, муж мой, оказывается убийца-рецидивист!». Идеальный сюжет. Пойду писать, пока мысль не выветрилась.

И Маргарэт убежала в свою комнату – творить историю, которая вызывает эмоции, подобные галопу на хромой кляче; тревогу, словно перед оплатой ежемесячных податей в королевскую казну и наполненную опасностью, как связь дракона с неуравновешенной принцессой-писательницей!

©Маргарита Волкова, воображала и сочинякула!