Источник:
ссылка
После долгих мытарств в 1947 году Пельтцер наконец нашла пристанище в Театре сатиры, где задержалась на тридцать лет. Татьяна Ивановна уже была немолода, когда наступил расцвет этого театра! Пришел молодой Марк Захаров — чудак, интеллектуал, оригинальнейший для того времени режиссер-новатор. Стали ставить «Доходное место» по Островскому с Андрюшей Мироновым в главной роли. Татьяну Ивановну он ввел в спектакль на одну из главных ролей — Кукушкиной… И вот на одной из первых репетиций, когда Захаров вдохновенно расписывал концепцию спектакля, в тишине отчетливо раздался скрипучий голос Пельтцер: «Да что же это такое?! Как только человек ничего не умеет делать, так сразу норовит заняться режиссурой!» Для молодого Захарова это была «проверка на вшивость». Он удар принял. И с роли Пельтцер не снял. Уже был наслышан о нраве Татьяны Ивановны, которая перед спектаклем любила устроить «разминку», а проще говоря, маленькую перебранку с гримером или костюмером.
Это заводило ее, и на сцену она выходила с горящими глазами. И с ролью Кукушкиной она справилась великолепно! Грандиозный успех этого спектакля — в том числе и ее заслуга. Правда, говорят, и его быстрое закрытие — тоже. В роли Татьяны Ивановны была реплика: «Мы, говорит, не хотим брать взяток! Хотим жить одним жалованьем… Да после этого житья не будет!» Произносила она это с авансцены, глядя куда-то в зал. И как-то получилось, что в тот роковой вечер она встала прямо напротив Фурцевой. Министр культуры оскорбилась: «Что вы имеете в виду? На что намекает спектакль?» И «Доходное место» закрыли. Для актеров и режиссера это было настоящим горем, и это их сплотило. С Захаровым Пельтцер с тех пор подружилась и даже заступалась за него перед актерами. Говорила чуть что: «Не задавай режиссеру глупых вопросов! Он знает, что делает!» На всю жизнь у нее сохранилась вера в Захарова…
Когда Пельтцер сбежала от Плучека в «Ленком», к Захарову, который давно ее звал, Татьяне Ивановне было уже больше семидесяти лет. Молодые актеры сразу же дали ей прозвище — Карлсон. Шутили, что за спиной у нее есть маленький моторчик. Играя девяностолетних старух, она на самом деле была в отличной форме. Каждое утро начинала с зарядки и даже на гастролях этот ритуал не пропускала, возила специальный коврик. Если мы выходили на улицу, на Татьяне Ивановне всегда был хороший костюм, изящный шарфик, а то и меховая шубка, купленная «по блату». Удивительно, но в этой «бабушке» жила настоящая женщина! На моих глазах к ней подходили поклонники, делали комплименты мужчины… Но это не производило на нее должного впечатления, потому что она еще с юности была убеждена в своей «некрасивости».
Татьяне Ивановне было уже за 85, когда силы стали ее оставлять, и я был свидетелем невероятных усилий, которые она прилагала, чтобы хоть в каком-то качестве остаться в театре. В последние годы ее здорово поддержала дружба с молодым Сашей Абдуловым, который взял над ней шефство. Однажды на репетиции в отсутствие Татьяны Ивановны обсуждался вопрос: «Что делать с Пельтцер? Она совсем не помнит текст…» В спектакле «Поминальная молитва» у нее была крошечная роль, но ведь и ее надо было сыграть! И тут встал Саша Абдулов: «Не надо! Не убирайте Пельтцер из спектакля… Я буду говорить за нее текст». И действительно, Абдулову удавалось изящно все сделать, было незаметно, что она забывает слова. Между ними сложились трогательные отношения нежной дружбы, как между сыном и матерью — они так и говорили друг про друга: «сыночек», «мама». Татьяна Ивановна любовалась его красотой, робко восхищалась, болела за его неудачи и успехи…
Думаю, что Абдулов стал важной вехой в ее нелегкой жизни. Он спас ее от отчаяния. И на сцене он, игравший ее сына, спрашивал: «Мама, вы, наверное, устали?» И Пельтцер, собравшись с мыслями, отвечала: «Да, очень!» И тут же — овация. Так на нее реагировал зал. Зная, что Пельтцер появится в конце спектакля на несколько минут, ее выхода ждали. Ну а последние ее приезды в «Ленком» были без выходов на сцену. Она просто приезжала, чтобы посидеть в гримерке, подышать театральным воздухом, поздороваться с актерами. Как-то в один из таких приездов кто-то ей сказал: «Людям, наверное, кажется, что вы никогда не были молодой…» Она подумала и ответила: «А мне кажется, что я никогда не была старой…»
Александр Абдулов спас Пельтцер от отчаяния (Прочитано 2491 раз)