Здесь в тишине леса, рядом с братской могилой, кажется, слышишь сердцем отчаянный детский крик, доносящийся из осени 1942-го… С момента произошедшей на этом месте трагедии уже прошло много лет. В свое время на Нюрнбергском процессе над главными военными преступниками фашистской Германии фигурировал и акт расстрела детей Домачевского детского дома. Случившееся еще долго будет отзываться болью в памяти потомков
Этот акт в ноябре 1944 года составили жители тогдашнего районного центра Домачево Елизавета Грачева, Антонина Павлюк, Анастасия Усова и другие очевидцы расстрела. Некоторые из них в качестве свидетелей потом присутствовали на Нюрнбергском процессе. Работали над актом они долго, потому что слезы то и дело застилали глаза, неровно выводила строчки обычная школьная ручка с тонким перышком…
Вот о чем говорилось в этом документе: «23 сентября 1942 года к семи часам вечера во двор детского дома прибыла пятитонная автомашина с шестью вооруженными немцами в военной форме. Старший из группы Макс объяснил, что детей повезут в Брест, и приказал сажать их в кузов автомашины. Было посажено 55 детей и воспитательница Грохольская. Шахметова Тося, девяти лет, слезла с машины и убежала, а все остальные 54 ребенка и воспитательница были вывезены в направлении станции Дубица, в полутора километрах от деревни Леплевка. На пограничной огневой точке, расположенной на расстоянии 800 метров от реки Западный Буг, автомашина остановилась, дети были раздеты, о чем свидетельствует наличие детского белья в машине, вернувшейся в Домачево. Дети и их воспитательница были расстреляны…»
Кто же такая Полина Грохольская, не покинувшая своих питомцев и разделившая их горькую судьбу? Поля Грохольская — по сегодняшним меркам сама ребенок, ей всего 20. Она не должна была ехать, ее не брали, в машину посадили только детей, но Поля отказалась оставлять малышей и поехала с ними.
На Житомирщине, недалеко от Коростеня, есть село Купище. Здесь родилась, росла, училась украинская девочка Поля, которую все называли Павлинкой. В учительской школы сохранилась пожелтевшая фотография ее одноклассников, окончивших вместе с Павлинкой седьмой класс. Некоторые из них после военного лихолетья стали преподавателями. А вот самой Полине не довелось… Хотя после окончания семилетки она и поступила в Житомирское педагогическое училище. В мае 1939 года юная Полина вышла замуж за нового директора Купищенской школы Степана Козаченко. Через полгода им пришлось расстаться, потому что мужа призвали в армию и отправили на учебу в Ленинградское военно-политическое училище. Окончив его, Степан получил назначение в пограничный Брест.
15 июня 1941 года Полина выехала к мужу, но на границе ее застала война. Пробираясь от села к селу, молодая женщина собрала вокруг себя ребятишек, чьи родители погибли в первые дни войны. Она стала для них заботливой мамой. Находиться с детьми в Бресте было очень опасно, и Полина решила вместе с ними уйти из города. Голодные и измученные долгой дорогой они пришли в Домачево. Полина устроила ребят в детский дом, а сама осталась работать в нем воспитательницей. Но им не суждено было уберечься от беды…
Много лет на поляне на месте расстрела детей стоял лишь деревянный крест. Туда местные жители из года в год приносили цветы. В мае 2005 года на братской могиле был поставлен памятный знак, на гранитной плите которого выбиты имена погибших и воспитательницы Полины Грохольской. Он сооружен по эскизу девятиклассницы Домачевской средней школы Людмилы Шинкарчук.
Тема: Расстрелянное детство. (Прочитано 1832 раз)
