Прошлой осенью мы с двоюродной сестрой собрались навестить могилу её отца, моего дяди. О его яркой жизни и загадочной, преждевременной смерти, я писала в истории «Поющие ведра». Похоронен дядя был на, ныне заброшенном кладбище, давно не существующей деревни, в которой я когда-то родилась и прожила до восьмилетнего возраста. Стояла самая любимая мною, золотая осень, самый разгар «бабьего лета». Ехать было недалеко, километров тридцать. Заросшее густым березняком, старое, почти заброшенное кладбище, встретило нас первозданной тишиной и покоем. Лишь только невидимые в ветвях деревьев птицы, разноголосо попискивали, не нарушая общей умиротворенности природы. Отдав почести дяде, я поднялась и путаясь в высокой, слегка увядшей траве, побрела по кладбищу. Запустение чувствовалось во всем. Кресты попадали, холмики частично провалились, все заросло крапивой и частым тонким березняком. И вдруг моему взору открылась картина, неожиданная для этого забытого всеми, пристанища мертвых. Три ухоженных, обнесенных общей, витой металлической оградкой, могилы. На каждой стоял почти новый крест, как и положено. Кто-то не забыл, все же, своих родных, приезжает, ухаживает. И, видно, не редко приезжает. Я подошла поближе, чтобы прочесть надписи. Может из знакомых кто? Могу же я кого-то помнить из детства. Фотографий на крестах не было На крайней - металлическая табличка с надписью: «Народная целительница Олимпиада. Год рождения ( прочерк). Год смерти – 1957». Сердце вдруг ухнуло куда-то вниз. Все завертелось перед глазами, и нахлынувшие воспоминания, оттеснили меня на много лет назад. Я уже знала, кто лежит в соседних могилах. И не ошиблась. «Кручинина Татьяна. Год рождения 1938. Год смерти 1957.» «Смирнов Алексей Федорович. Год рождения 1932. Год смерти 1958». Я знала их! Знала лично. Помню, еще маленькой девочкой, с завистью смотрела на ярко рыжие, густые кудри молодой «врачихи», смазывающей охлаждающей мазью мои разбитые коленки. Помню маленькую добрую бабушку Олимпиаду, лечившую меня от испуга после встречи с домовым. Я многое вдруг вспомнила:
Откуда в нашем селе взялась эта старушка, не помнили даже старожилы. Старики утверждали, что в годы их юности, она уже была старушкой. Ни детей, ни родных. И никто не знал, даже приблизительно, сколько ей лет. Говорят, что паспорта у Олимпиады, отродясь не бывало. Жила бабушка в землянке, хотя председатель колхоза не раз уговаривал старушку перебраться в пустующий домик. Бабушка Олимпиада кормилась тем, что занималась врачеванием. Она была самой настоящей народной целительницей, одной из тех самородков из народа, каких сейчас почти не осталось. Разве можно сравнить нынешних «магистров» околовсяческих чертовских наук с их купленными, липовыми дипломами и сертификатами, с настоящими народными целителями, которые вобрали в себя вековую практику и народную мудрость. Вот такой и была бабушка Олимпиада, слава о которой разошлась далеко за пределы области. Маленькая, сухонькая старушка умело вправляла вывихи, заговаривала зубную боль, лечила мужскую несостоятельность, заикания. Она помогала роженицам, лечила детские болезни, снимала порчу и многое, многое другое. Но никто и никогда не смог бы уговорить Олимпиаду навести порчу, сделать приворот или, наоборот, отворот. Даже неверного супруга вернуть законной жене, она отказывалась. Олимпиадушка, как звали её все жители небольшого поселка, говорила, что привороты и прочие нечестивые деяния – это все от нечистого. И что она, на старости лет, не хочет отдавать душу лукавому.
Лечила людские недуги старушка, исключительно при помощи молитв, заговоров и отваров из трав, которые она, до самой смерти, собирала сама. Каждую травку в свой срок. В селе, в котором все это происходило, до пятидесятых годов прошлого века, не было электрического света. Люди жили и работали в совхозе при керосиновых лампах. Но с приходом электроэнергии в село, всё изменилось. Построили клуб для молодежи, медпункт, открыли магазин. В медпункте появилась молоденькая фельдшерица. Её «распределили» в наше небольшое село, после окончания медучилища. Девушка была необыкновенной. Крепенькая, при теле, с хорошей, оформившейся фигуркой. Но главным её достоинством были совершенно золотые, густые, волнистые волосы, зеленые глаза и золотой, как и волосы, характер. А то, что характер у девушки действительно золотой, поняли сельчане очень быстро. Танюша, как звали фельдшерицу – практикантку, умела выслушать каждого. Доброжелательно и заинтересованно, не перебивая. Девушка оказалась круглой сиротой. Родителей своих не знала. В детский дом её отдали прямо из родильного отделения. За что, почему мать отказалась от неё? Эти вопросы навечно остаются без ответа в таких случаях. Танюша быстро привела в порядок свой небольшой фельдшерский кабинетик, вымыла, вычистила, побелила стены. Председатель колхоза выделил девушке, оставленный прежними хозяевами, домик. Односельчане помогли обустроиться. Так и появилась в нашем селе новая, красивая и добрая жительница Танюша Кручинина. Во времена Советской власти, народных целителей подвергали гонению, называли «шарлатанами». Запрещали заниматься лечебной деятельностью. Это сейчас времена веселые. Купил диплом, назвал себя магистром и «лечи» на здоровье. Главное, деньги в казну или куда - то ещё, отстегивай во время. Особенно усердствовали светила официальной медицины, пытаясь вытеснить гомеопатию, подменив её химией. Танюша оказалась совершенно не такой. Она удивительно быстро вошла в доверие подозрительной Олимпиады. Девушка искренне полюбила старую знахарку, помогала ей собирать травы, расспрашивала её о секретах траволечения. Видимо, два одиночества встретившись, настолько сильно потянулись друг к другу, что все недопонимания между старшим и младшим поколением полностью растворились в истинной заботе друг о друге. Олимпиада впервые в жизни, без опаски и оглядки, открывала перед будущим светилом медицины свои тайны, учила девушку своему непревзойденному искусству. Безродная знахарка полюбила Танюшку, как единственную и самую родную на свете, как внучку. Надо ли говорить, что такая дружба между старой целительницей и молоденькой фельдшерицей, приносили только пользу, как друг дружке, так и всем жителям села.
Прошло около года. В небольшое наше село, вернулся после срочной службы, гроза всех местных невест Алешка Смирнов. Парень был воспитан родителями в любви к сельскому труду и земле. Спустя всего неделю, Алексей уже сел на новенький трактор и занялся обработкой земли. Две его родных сестры, уже замужние, тоже жили и работали на земле. В селе заговорили, что мол, лучшей пары, чем Алёшка и Танюшка придумать невозможно. Так оно и произошло. Встретившись единожды, молодые люди сразу поняли, что предназначены друг для друга. Алексей отверг всех своих бывших подруг ради единственной и неповторимой Танюши. Танечка же, полюбила впервые в жизни. Страстно, самозабвенно. Круглая сирота, никогда не знавшая материнской ласки, она полностью растворилась в своем любимом. Визиты к бабушке Олимпиаде хоть и стали реже, но не прекратились совсем. Для неё, неожиданно открылась вся прелесть любить, быть любимой и нужной. Молодые люди встречались каждый вечер после работы, шли в клуб и, станцевав пару танцев, сбегали куда – ни будь на берег озера или за село. Алексей никогда не допускал лишних вольностей по отношению к невесте. Не принято было в те времена, завязывать более близкие отношения до свадьбы. Бывали, конечно, исключения, но не часто. Алексей слишком сильно любил свою Танечку и терпеливо ждал своего законного супружеского счастья с любимой после свадьбы. Олимпиада затосковала. Она не ревновала названную свою внучку к парню. Но отчего-то, болела душа, что-то точило её изнутри, не давало покоя, настораживало. Свадьба была назначена на Рождество. Мать Алексея, хоть и жила в Советское время, но в отличие от мужа и сына, придерживалась постов и ездила по выходным в район, в единственную действующую церковь во всей округе. Летняя пора не время для свадеб. Работы много. Осенью тоже не очень удобно. Пора уборок урожая. Да и скот не забьешь. А там и пост рождественский. Вот и получается, что самое удобное время для свадьбы – это Рождественская неделя. На том и порешили. Время шло. Молодые встречались, целовались, делились впечатлениями за день, поверяли друг другу самые сокровенные мечты и надежды.
Но однажды, все изменилось. В селе появилась новенькая. Тоненькая, как тростиночка, кареглазая красавица с модной, непривычной для тех времен, короткой стрижкой. А самое шокирующее - девушка была в такой коротенькой юбчонке, что вводила в краску, даже видевших все на свете, пожилых мужиков. Девушку звали Соней. Приехала она в село вовсе не из-за любви к деревенскому молоку или красотам природы. Она прибыла сюда «зализывать» сердечные раны. В этом селе жила престарелая, одинокая тетушка Сони, двоюродная сестра её матери. Соню бросил её парень. Перспективный и богатый жених, сын какого - то секретаря Крайкома. Бросил по настоянию отца, ради девушки «из своего круга». Снобизм бессмертен, как и мафия. Соня, в отличие от деревенских невест, позволяла своему парню абсолютно все. И сейчас она страшно переживала и злилась. О чудесной целительнице она слышала давно, еще от бабушки своей. И вот, потеряв завидного жениха, Соня решила вернуть его с помощью колдовства Олимпиады. Но знахарка, ни за какие блага не согласилась нарушить свое нерушимое правило: не заниматься неугодными Богу приворотами и ворожбой. Соня пробовала соблазнить старушку деньгами, разжалобить слезами, но все было напрасно. Во время этой сцены, в землянку впорхнула веселая, жизнерадостная Танюшка. Соня оглядела девушку недоброжелательным, завистливым взглядом. Не красоте её она позавидовала. Она и сама была не из уродин. Соне не понравилось, что старушка при виде Танюши вся засветилась, а ей, городской красавице, сердито указала на дверь. В голове капризной, избалованной девчонки, тот час же стал крутиться план мести. Дома, Соня разузнала от тетушки все, что её интересовало. Мстить знахарке напрямую, она не посмела. Но, напакостить её любимице Танюшке, это другое дело. А как той нагадить? Самый лучший способ, это отбить у Танюши парня. Соня взялась за исполнение намеченного мероприятия с особым рвением, присущим таким мстительным особам как она. Городская красавица пыталась приглашать Алексея на танец, но тот вежливо отказывался. Соня встречала его, как бы невзначай, после работы, заговаривала, заигрывала. Но парень был глухим и слепым к её, откровенным заигрыванием. Алексей любил свою Танюшку и никак не желал поддаваться на чары соблазнительницы. Но любой камень упорная вода точит. Прошло некоторое время. Соня, потеряв надежду соблазнить Алексея, засобиралась домой. Но природное самолюбие не давало девчонке покоя. Соня решилась на самый последний шаг. Она подкараулила Алексея поздним, осенним вечером, когда тот возвращался со свидания с невестой. У калитки дома, где жил Алексей, рос огромный многолетний тополь. Девушка, спрятавшись в его тени, ждала возвращения Алексея. Выскочив навстречу парню, как черт из табакерки, она просто бросилась на шею парню и притворно, бурно разрыдалась. Алексей растерялся, немного напугался даже. Соня прижималась к нему всем своим горячим телом, шептала ему о своей, якобы, безумной любви.
Алексей пытался разжать её руки, но все было напрасно. Дьявол соблазна толкал его в бок и парень не сдержал его натиска. Сонька сама тащила парня на сеновал. И тот потерял голову. После грехопадения, Алексея как подменили. Он сделался грустным, задумчивым. Парень стыдился поднять глаза на невесту, старался поскорее уйти домой, где на сеновале, зарывшись от осенней прохлады в душистое сено, его уже ждала коварная искусительница. Об измене Алексея, его жестоком предательстве, Танюшка узнала от самой же Сони, когда спустя неделю, та зашла к Танюше в «Медпункт». С пикантными подробностями, злорадно ухмыляясь, она рассказала несчастной об их встречах. Танюша пыталась закрыть уши руками, пыталась вытолкнуть за дверь неприятную посетительницу, но та ушла только тогда, когда вдоволь насладилась смятением и откровенным горем девушки. Таня старалась убедить себя, что это все неправда, что городская сплетница все врет. Но, в душе она уже понимала, что это все правда. Ведь состояние Алексея, его какая-то непривычная скрытность, все его изменившееся в последнее время, поведение, подсказывали Танюше, что Соня не соврала ей. Невозможно передать того жуткого душевного упадка, того ужаса, что испытывала бедная девушка. Утром, после совершенно бессонной ночи, с ввалившимися глазами, в которых даже свет, казалось, погас, Танюша, впервые за несколько месяцев их знакомства, сама пришла в дом Алексея. Был ранний вечер. Мать ее жениха доила корову, и в доме был только Алексей. Увидев вошедшую девушку, он от неожиданности потерял дар речи. Танюша была настолько скромной девушкой, что ни разу не осмелилась зайти к нему в гости, несмотря на многочисленные приглашения. Алексей, едва взглянув на Танюшу, понял все. Он что-то бессвязно бормотал, пытаясь снять с неё тоненький плащик, пытался оправдаться и даже шутить. Девушка молчала и только пытливо смотрела ему в глаза. Затем с трудом высвободив руку из его ладони, она молча ушла. Алексей не знал, что ему говорить, как оправдаться и решил пустить все на самотек, с надеждой: «Перемелится, забудется. Помиримся». Двое суток Танюша металась по своему кабинетику. Она заперла дверь и никого не впускала. Домой не уходила, сидела в не топленном помещении. Был конец сентября и уже похолодало. Но несчастная девушка не чувствовала ни холода, ни голода. Соню Алексей отверг, откровенно попросив больше к нему не приближаться. Но это обстоятельство мало её расстроило. Соня добилась, чего хотела, а продолжать отношения с деревенским парнем, в её планы не входило. Село гудело. Весть о падении Алексея, дошла до всех. Люди жалели Танюшку и осуждали изменника. Но, как и Алексей, все считали, что поплачет бедняжка, погрустит и простит. Танечка не смогла справиться со своим горем и наглоталась снотворного. Единственный стандарт этих таблеток не тронутым и не востребованным ни кем из деревенских, лежал в её медицинском шкафчике уже полгода.
Хоронили Танюшу солнечным сентябрьским днем. Все село вышло проводить свою фельдшерицу. Обезножившую в одночасье Олимпиаду, несли на самодельных носилках. На конной подводе ехать та отказалась. Ни Алексея, ни его родителей на похоронах не было. Алексей пил, запершись от родителей в своей комнате. Мать его уехала в район, отмаливать в церкви сыновьи грехи. А отец, от стыда подальше, - на осенние работы в поле. Перепуганная Сонька сбежала в свой город. На поминках, устроенных в колхозной конторе, Олимпиада с трудом поднялась на ноги. Она произнесла всего несколько слов своим едва слышным, детским голоском. Но слова эти прозвучали, как колокол среди тихого дня: «Пусть будет проклят тот, кто погубил душеньку мою». Какую душеньку имела она в виду. Единственно любимого по настоящему, ею человека, погибшего от человеческой подлости или свою душу. Ведь ни разу, за свои годы, она не позволяла себе произносить такие слова. Этой же ночью, Олимпиадушка, гордость и опора всех сельчан, тихо ушла вслед за своей Танюшей. Их похоронили рядышком. Село затихло, затаилось. Люди разговаривали полушепотом, с оглядкой. Все, как будто, чего-то ожидали, чего-то боялись. Проклятия Олимпиады не заставили себя ждать Вскоре, тетка Сони сообщила знакомым неприятную весть. Соня, возвращаясь с вечеринки от друзей, угодила в открытый канализационный люк и обварилась. Если бы не прохожие, то погибла бы точно . «Ниже пояса, все вкрутую» - округлив глаза, рассказывала соседям тетка – Операций уж сколько ей переделали. А что толку. Детей нельзя иметь. Да и кто возьмет её теперь замуж. Сестра пишет, что в психушку Сонечку нашу увезли». Весть быстро облетела все село. И люди, как будто сбросив с себя тревожное ожидание чего-то плохого, разом заговорили о проклятии Олимпиады. Алексей совершенно опустился. Он не выходил на работу, не показывается на улице. Старшая сестра проговорилась, что к нему постоянно приходит призрак Танюши. Девушка появляется перед ним и днем и ночью, тихо плачет и зовет к себе, жалуясь на холод. В 25 лет Алексей поседел полностью, похудел так, что остались одни кости, глаза провалились и потухли. А спустя ровно год со дня смерти Танюши, Алексей тихо, как и Олимпиада, умер в своей постели. Говорили, что от сердечного приступа. Его тоже похоронили рядом с Танюшей. А как иначе, ведь эта девушка забрала его из мира живых. Как ни странно, но родители умершего в расцвете сил парня, не проклинали Танюшу. Они, как будто бы смирились с неизбежностью. Они похоронили сына рядом с несостоявшейся невесткой и целительницей, которая единственный раз в жизни произнесла слово: «Проклинаю».
Из плена воспоминаний меня вывел голос сестры, зовущей меня к машине. Я собралась уж уходить и вдруг, увидела, проворно снующих по холмикам могилок, двух неправдоподобно зеленых, ящериц. Они гонялись друг за дружкой, словно играли. «Господи, да это же Таня с Алексеем!». Не знаю, почему эта мысль нагрянула в мою голову. Но ящерицы, словно услышав меня, остановились и уставились на меня своими блестящими глазами – бусинками. У меня сердце зашлось! И тут я увидела третью, более крупную ящерицу, почти черную. Она сидела на холмике Танюшиной могилки и вытянув длинную головку, наблюдала за двумя зелеными. Душа Олимпиадушки! Это она добрая, мудрая! Это она в теле этой ящерицы,! Она простила Алексея, как и простила свою любимую Танечку за грех самоубийства. Светлая душа Олимпиады вымолила прощение у высших сил для Танюши. И даже после смерти, она приглядывает за неразлучными Лешей и Таней. Я шла к машине, не видя ничего от слез!
Берегите любовь, люди. Не предавайте любимых своих. Ведь за всё отвечать придется. За все!
© Copyright: Сараева, 2014
Свидетельство о публикации №214101001017
источник интернет
Бабушка Олимпиада (Прочитано 1100 раз)
Похожие темы (5)
