Ночной гостьАвтор: Анна Чугунекова
Моя жена часто работает в ночь дежурной медсестрой, и я практически ее не вижу, так как работаю днем. Мы очень любим друг друга несмотря ни на что, хотя часто бывает так, что мы даже выходные не можем провести вместе.
Вот и в этот вечер нам не удалось побыть вдвоем. Я как обычно расслабленно сидел на диване, пил пиво с чипсами ( при жене я бы пил его только на кухне), смотрел телевизор, как вдруг раздался звонок в дверь.
Я взглянул на часы. Пол второго ночи. Кто может прийти так поздно? Я подошел к двери и на всякий случай посмотрел в глазок. Никого.
-Кто там? — спросил я, одновременно смотря в глазок.
В ответ тишина. На лестничной площадке по прежнему никого не было.
«Наверное, кто-то балуется», — подумал я, повернулся и хотел было уходить, как вдруг опять раздался звонок.
-Да кто там? — снова спросил я, уже со злостью в голосе.
-Это я, — ответил за дверью звонкий голос.
-Кто я? — я посмотрел в глазок и снова никого не увидел.
-Васька, сослуживец твой, кто ж еще. По голосу уже не узнаешь, брат. Совсем ты меня позабыл.
Совершенно ничего не понимая, я открыл дверь и сразу же загнулся от тошнотворного запаха. За дверью стоял мой бывший сослуживец в военной форме и широко улыбался.
Я закрыл лицо рубашкой, так как запах от открытой двери шел невыносимый.
-Пустишь к себе? — спросил меня Васька, все еще улыбаясь. Он был одет в военную камуфляжную форму, что было очень странно, но еще страннее было то, что он самолично явился ко мне домой.
-Конечно, — ответил я. — Какими судьбами? Почему не позвонил?
— Да не получалось никак, — ответил он и перешагнул порог.
— Хоть бы предупредил, — подстегнул я его и хлопнул по плечу. — Проходи в зал, я тут пиво пью. И дверь закрой, а то такое чувство, что в подъезде кто-то сдох.
Я пристально посмотрел на него и почему-то по моему телу пробежали мурашки. Мы не виделись с ним года три, и он очень изменился с тех пор. Лицо бледное, глаза впалые, как будто не спал неделю, да еще темно-коричневые синяки под глазами. Он был одет в военную форму, на голове фуражка.
-К чему форма? — спросил я, ощущая странное беспокойство.
Вася посмотрел на меня пустым взглядом и ничего не ответил.
Я прошел в зал. Через какое-то время пришел Вася, он ничего с себя не снял, даже солдатские берцы. Я удивился, но не стал ничего спрашивать. Только ощущение беспокойства нарастало.
-Как твои дела? Почему ты пришел так поздно ночью? Что -то случилось? — слова полились из меня потоком, потому что я начинал нервничать. Мой друг никогда не навещал меня лично, в последние годы мы вообще перестали даже созваниваться.
— Всё в порядке, — ответил он, не поворачивая головы.
Я ждал, что мой сослуживец продолжит говорить, но он молчал. От паренька, который когда-то своими шутками мог повалить всю роту не осталось и следа.
— Может пива? — спросил я его.— Я сейчас за кружкой сбегаю, замутим как раньше.
Вася не ответил и продолжал сидеть. Я быстро побежал на кухню. Что-то здесь было не так. Во всем этом. В его необычном молчании, в запахе, который от него исходил, во взгляде, да и вообще какой друг является ни с того ни с сего посреди ночи, после трехлетней разлуки? Я дрожащими руками взял кружку. Зазвонил домашний телефон.
Я невольно вздрогнул. «Наверное, это Марина», — подумал я и пошел в коридор. Это действительно была Марина, моя жена, и голос у нее был уставший.
-Как ты там, солнце? Как обычно пиво пьешь на диване? — ласково спросила она.
-Да...— начал было я, но Марина не дала мне договорить.
-Где твой сотовый? — спросила она меня.
-Не знаю, на диване, наверное, а что?
— У меня плохие новости, милый. Мне звонила жена Васька, ну тот, помнишь, твой сослуживец. Она и тебе звонила, но ты недоступен.
-Да. — только и сказал я. К горлу подкатывал огромный комок.
— Ну так вот. Он умер, дорогой. Завтра будут похороны, нужно билеты покупать, все таки Сургут это не Подмосковье, ты сможешь... — дальше я совершенно перестал понимать, что говорит мне жена.
-Он сидит у нас в зале, на диване, — как на духу выпалил я. Ноги подкашивались, и я почувствовал головокружение.
Тишина в трубке.
-Кто сидит?
— Вася, — выдавил я. — Он недавно пришел.
-Олег, прекрати! Это совершенно не смешно! Как можно шутить такими вещами, вы же служили вместе. -недовольным голосом проговорила Марина.
-С чего бы мне шутить, Марина? Вон он сидит на диване, дать ему трубку? — спросил я, чувствуя, что скоро сойду с ума.
— Олег. Прекрати меня пугать. Вася погиб, дорогой. — прошептала Марина. — Его жена мне позвонила недавно, просила тебе сообщить, так как она не смогла до тебя дозвониться. Похороны завтра будут, говорю же.
-Марина, — сказал я, опираясь на стену рукой, так как стоять было невыносимо. — Он сидит у нас в зале, на диване. Он жив.
-Ладно, дай ему трубку, раз он там. — спокойно попросила Марина. — Ты же можешь перенести трубку туда?
-Хорошо,— ответил я, хотя сердце сковало ледяным страхом. Почему-то не хотелось идти в зал, где сидит ОН. Но ведь он жив. Хотя запах... а еще его не было видно в глазок.
Наконец, логика победила. Мертвецы не ходят и не разговаривают, здесь наверняка какая-то ошибка.
Я вошел в зал. Вася сидел в той же позе и, не двигаясь, смотрел на экран телевизора.
— Эмм... Вась, брат, сможешь поздороваться с моей женой? Я сказал, что ты зашел в гости, поздороваешься?
— Конечно, — неожиданно бодрым голосом, ответил мой друг и улыбнувшись повернулся ко мне. Увидев эту знакомую мне Васькину улыбку, я вздохнул с облегчением и дал ему трубку.
— Здравствуйте! Я Василий, друг Олега по армейке, а вы его жена? — бодрым голосом начал Василий.
Марина видимо что-то отвечала, Вася просто держал трубку у уха и улыбался. Тут я заметил кое-что. По волосам и шее моего друга медленно ползла струйка алой крови.
— Так и есть. И ваш муж составит мне компанию, — ответил он на какой-то вопрос Марины. — Хорошо, я передам ему трубку.
Он передал мне телефон. Я взял его, не спуская глаз с алой полоски на его шее.
-Олег, уходи оттуда.— закричала Марина не своим голосом. — Не знаю, кто это, но это не Вася. О Господи! Олег, умоляю тебя, уходи, я сейчас позвоню в полицию.
Мое сердце ухнуло в пятки, я не мог произнести ни слова. Марина продолжала кричать что-то в трубку, но я уже не слушал ее. По шее моего друга потекла другая струя крови шире и темнее чем первая.
— Что с тобой? — спросил у меня Вася, совершенно не замечая, что с его головы стекает кровь.
-Вася, у тебя кровь там... на шее, — прошептал я. Телефонная трубка выпала у меня из рук.
-Правда? — спросил он удивленно и потрогал шею. Кровь размазалась по его ладони. Меня затошнило.
— Тебе нужно в ванную, — сообщил я ему не своим голосом. Казалось, я вылетел из своего тела и говорил как бы со стороны, настолько я был напуган.
— Хорошо, — сказал он и встал с дивана, сняв фуражку.
Я посмотрел на его голову и застыл от ужаса. Верхушка головы вместе с частью мозга отсутствовала, на этом месте было лишь кроваво-черное месиво. Вася прошел мимо меня, заледеневшего от ужаса, и через минуту я услышал, как в ванной заурчала вода. Через мгновение в моих глазах стало темнеть и я почувствовал как отключаюсь от реальности.
Очнулся я от сильного удара по щекам.
— Очнись, Олег! — это была Марина и она плакала, сидя на коленях передо мной.
Я резко вскочил.
-Где он? — спросил я у жены.
-Здесь никого не было, полиция сейчас допрашивает соседей, — ответила Марина, поглаживая меня по щеке.
-Он был здесь. — сказал я. Как никогда сильно захотелось закурить. — У него не было половины головы, Марина. Половины головы.
Марина страшно побледнела и обняла меня за шею. Я заплакал.
-Это хорошо, что ты упал в обморок. — проговорила Марина, обнимая меня. — Слава Богу, что это произошло. Если бы ты не отключился, он бы забрал тебя с собой. Знаешь что он мне ответил, когда я сказала ему, что его жена сообщила мне о его смерти? Сказал, что так и есть и что ты составишь ему компанию.
Я промолчал. Уравновешенный, всегда уверенный в себе, логичный и практичный. Это больше не про меня. Впервые после армии, я захотел закурить и больше никогда не бросать.
Полиция в тот день опросила всех соседей, никто никого не видел, больше они ничего сделать не могли, да и не хотели. На самом деле они вообще сомневались в том, что кто-то приходил и смотрели на меня как на сумасшедшего, когда я в который раз рассказывал им все подробности.
Когда я перешел к части, где у моего сослуживца под фуражкой был виден мозг, они переглянулись, извинились и ушли. Марина была в шоке и тоже не могла ничего сказать. Сейчас у меня руки дрожат так, что я не могу ничего делать. За эти два дня я чуть не поседел от ужаса. Снова начал курить и не знаю, как жить дальше.
Меня все время мучает только один вопрос: «Почему я?»
Завистливая соседкаАвтор: Елена Кармен
По роду моей деятельности я практически каждую неделю узнаю много самых разных историй, но ни одна из них не имела мистического подтекста... до сего дня.
Рассказала мне эту историю женщина, назовем ее Юлией. Далее история пойдет от ее лица.
Есть у меня соседка Маша (настоящее имя тоже изменено), и эта Маша такая завистливая. Раньше меня это только смешило или удивляло, но со временем стало пугать.
Начиналось все еще с детства. Жили мы - наша семья и Машина - в одном доме, наши квартиры напротив находились на одной площадке. Наша семья чуть побогаче была, Машина победнее. Но семьи наши подружились и, соответственно, мы с Машей тоже.
Однажды мне купили новую куклу - красивую, в нарядном платье. Естественно, я показала ее Маше, тогда реакция ее меня удивила... Дословно смысл слов ее не помню, но сводилось к тому, чтобы я эту куклу сломала или потеряла. Не прошло и недели, как кукла куда-то подевалась. Как не искали, так и не нашли. И так было со всем, что Маше нравилось из моих вещей. Платье новое купили, только надела - облилась чем-то, что и не отстирать, потом велосипед купили - упала с него, руку сломала, отдали велосипед... Потом уж в школьные годы сумку мне подарили, так домой когда возвращалась, украли, а воров не нашли. Тогда я еще не связала это с Машиной завистью.
Дальше - больше. Я была красивая, а Маша не очень. Соответственно, мальчики всегда у меня были, но как-то раз понравился Маше тот же мальчик, что и мне. И что вы думаете? У меня на следующий день все лицо прыщами покрылось, и мальчик со мной перестал встречаться.
Школу закончили. Я с серебряной медалью, а Маша с троечным аттестатом. Я в институт поступила, а она в ПТУ.
Как-то в гости зашла ко мне, а я уже на третьем курсе училась. Чай пить стали, а она и говорит: "Хорошо тебе, Юлечка. Институт закончишь, работать устроишься, денежек много будешь получать, а я вот ПТУшный диплом получу и за копейки вкалывать буду". Я ей со смехом говорю: "Да разве в деньгах счастье?", а она фыркнула, чай допила и ушла.
Через неделю я заболела, экзамены на носу, а у меня температура под сорок. Положили в больницу, а что за болезнь - не знают. Но все хорошо вдруг стало, поправилась быстро, из больницы выписалась домой, а дома новость: Маша в Питер уехала с мужчиной каким-то, даже ПТУ не закончила.
Институт я с красным дипломом закончила, на работу устроилась, а от Маши ни слуху, ни духу. Я уже тогда понимать стала, что от нее зло шло. "Ну, - думаю, - уехала и больше не встретимся". Но увы...
Встретила я своего будущего мужа, стали к свадьбе готовиться. Я как на крыльях летала.
Однажды возвращаюсь домой с работы, а из подъезда Маша выходит с ребенком. Как сейчас помню - сердце в груди заныло, но подошла и говорю: "Привет, Маш. Вернулась? А это дочка твоя?", а она так зыркнула на меня и говорит: "Да, вернулась. Муж козлом оказался, бросил. А ты, мне родители сказали, замуж собралась?". Я аж похолодела вся, но улыбаюсь, виду не подаю, что боюсь ее, говорю: "Да, свадьба скоро". Маша вся потемнела и говорит: "Гроб у тебя будет вместо свадьбы!", ребенка схватила и унеслась.
Как я до квартиры добралась - не помню. В себя пришла уже на кухне, мама рядом хлопочет, кружку мне с чаем в руки сует, спрашивает, что случилось. Я ей все рассказала, думала, она не поверит, она у меня трезвых взглядов. Но она мне поверила, посоветовала пышную свадьбу не играть, а расписаться скоренько и из города переехать. Мало ли. Так мы и сделали.
Муж мой умер через пять лет после свадьбы от инфаркта, детей у нас нет. Стало мне самой что-то плохо со здоровьем, пошла в больницу. Обследовали и сказали, что у меня рак и оперировать нельзя. Ну, продала я квартиру и к маме вернулась, папы к тому времени тоже не было. Маша по-прежнему живет напротив, ее дочь умерла в тот же год, как я переехала - сбила машина. При виде меня Маша ехидно улыбается, но ничего не говорит.
Верить в эту историю или нет - решать вам. Я лишь записала то, что было мне рассказано.
УкрашенияУ моего знакомого, пожилого человека, не так давно умерла жена. С помощью соседок, с которыми покойная дружила всю жизнь, вдовец справил достойные поминки. А за три дня до сорокадневных поминок Николай Иванович увидел необычный сон: будто бы жена его, Анна, сидит возле дома на скамеечке, перебирает свои серебряные украшения, до которых при жизни была большая охотница, и ласково говорит мужу: «Коля, когда справишь сорок дней, деньги моим подругам милым не давай. Лучше подари Наде вот эти сережки, Вере — цепочку, а Ольге — перстенек». Все утро и весь день вдовец искал украшения жены — перерыл весь дом, но так и не смог найти. Делать нечего, оставил все как есть.
Накануне поминок женщины приготовили кутью, развели квас, сделали заготовки для горячих блюд, чтобы на рассвете приступить к приготовлению поминального обеда. Николай Иванович попытался предложить им деньги за работу на кухне, но те категорически отказались, чуть ли не с обидой на него смотрели. Вечером он лег спать; крутился на постели, глаза не закрывались, в итоге задремал только под утро.
Вдруг слышит голос жены: «Что же ты, Коля? Смотри, вот они». Со скрипом открылась дверца антресолей на шифоньере, и оттуда вылетел белый марлевый сверток. Перелетев через всю спальню, опустился возле кровати Николая Ивановича. Трясущимися руками вдовец развернул его — в нем лежали украшения жены. Последние годы Анна часто болела и украшений не носила, вот и убрала их подальше.
После поминок Николай Иванович рассказал женщинам о своем сне, отдал им украшения и попросил, чтобы они их носили.
Дозвалась (повтор
)
Автор: December
Со слов моего деда, эти события произошли в середине 1970-х годов, в его родной деревне, что находится на юге Сибири. Деревня и поныне населена и исчезать с лица земли не собирается. Мой дед, зовут его Андрей, в ту пору работал мотористом в колхозе. Работы хватало за глаза, особенно в пору посева и сбора урожая, деньги платили очень хорошие, хоть и приходилось в буквальном смысле жить в полях.
Поздней сухой весной бригада, где трудился мой дед, заканчивала работы на отдаленном поле. Работали без выходных уже почти две недели, но никто и не подавал виду, что устал, никто не позволял себе схалтурить или уйти с поля раньше коллектива. Быт был организован здесь же: легкий деревянный навес, под ним большой общий стол с лавками, пара умывальников. Недалеко стояли бытовки на колесах, где все и ночевали. Поле соседствовало с густым лесом, который постепенно переходил в непроходимую тайгу. Так вот, однажды, когда они всей бригадой после долгого трудового дня сели за стол ужинать, к ним из леса вышла женщина. Дед описывал ее как высокую и худую, с необычными чертами лица: «Вроде лицо и красивое, нос, глаза на месте, ямочки на щеках, улыбается, но смотришь на нее и понимаешь, что будто не человек это». Одета она была в серую длиннополую одежду из какого-то грубого домотканого сукна. «Такой одежи я уж лет 30 не видывал, это ж еще при царе наверно так одевались, тяжело жилось, видать, тогда» — говорил дед.
Вся бригада словно оцепенела, все разом отложили ложки и уставились на незнакомку. Та постояла немного в тени сосен и подошла прямо к столу. Кто-то из ребят молча подвинулся и предложил незнакомке присесть, другие гостеприимно налили полную миску борща и поставили к освободившемуся месту. Но незнакомка даже не посмотрела на предложенное угощение, она громко вскрикнула и направилась к одному из тракторов. Тут оцепенение, видимо, прошло, так как бригадир, беспокоясь за сохранность казенного имущества, сказал ей: «Куда это ты, милая моя, лыжи-то навострила? Смотри мне, не озоруй, а то знаем мы ваших. Ходят, мол, дай дядя за рулем посидеть, а сами по карманам в спецовке шарют».
Далее буду описывать события словами деда Андрея.
Мы тогда еще посмотрели на старшого, мол, ну что с тебя, убудет что ли, пусть ходит, не унесет же она этот трактор в подоле. Но Иван Савельич разошелся: «Уходи, — говорит, — отсюда! Ты с какой деревни? Вот на тебя напишу жалобу, что мешаешь людям работать!». А она даже не глянула на него, подошла к трактору и давай нюхать его. Ну, вот прямо картина, стоит деваха, нос свой к двигателю прислонила и нюхает. Ну, мы прямо заржали тогда все разом, словно отпустило нас что-то. Кто-то закричал ей: «Глупая, ты ж солярки-то щас нанюхаешься, потом блевать будешь. Уйди, дура безмозглая!». Ну, в общем, давай ее по-всякому, и про еду забыли, и про все на свете.
А девка-то постояла так, словно и не слышала она нас, потом подняла голову и в поле сиганула бежать, да так быстро, что даже ног не видно было. Мы все повскакивали с лавок и бегом к трактору, а ее и след простыл, даже травы примятой не видно. Только Арсеня наш, с Ивановской который, разглядел у пруда уже ее. Как и не бежала будто, стоит себе и на нас зыркает. Ну мы чот поорали ей, да за ужин обратно сели. Как сели, так и ахнули: борщ весь скис, аж зеленой плесенью покрылся. Хлеб в черных пятнах, аж брать страшно. Кто-то в голос на повариху давай орать, той аж дурно стало, унесли несчастную в бытовку. Стоим вот всей ватагой вокруг стола и чешем репы, что за чертовщина такая. Тут кто-то из наших и спрашивает: «А Иван Савельич-то где?». Оглянулись — и правда, нету бригадира.
Давай звать его, сбегали к поварихе до бытовки, нету там его. Вот только недавно с нами был, орал на эту дуреху и словно сквозь землю провалился. Трое парней кинулись по ближайшим кустам, может, живот прихватило от борща у старшего, но и там тоже нету. Орали, орали, все без толку. Ну прикинули уж, что сам найдется, не маленький чай. Борщ, само собой, на землю вылили, хлеб в костер поскидывали. А жрать-то охота, весь день, считай, на работе. Из продуктов только картошка осталась. У поварихи натурально отшибло весь разум, только лежит да охает. Залили в нее 100 грамм водки и оставили отлеживаться.
Ну, посовещались мужики, да и решили до деревни съездить за харчами, километров 12 в одну сторону, на тракторе часа за полтора-два управиться можно, да заодно фельдшера для поварихи привезти. Вроде решить-то решили, но чего с бригадиром-то делать — не понятно, пропал ведь человек. Ну, тут я, вроде как самый старший после Савельича, и решаю: в общем, езжай, Арсеня, на моем тракторе, а мы тут останемся, да бригадира дожидаться будем. Отцепили плуга, завели трактор, сел, значит, Арсеня в кабину и тут же выскочил оттуда весь белый. Ноги говорит. Ноги из-под трактора торчат, с другой стороны. Там как раз тень от деревьев, только с кабины и разглядишь.
Подбегаем: точно, лежит кто-то под трактором. Кинулись ближе — бригадир наш там. Мы его за ноги давай дергать, мол, Савельич, вылазь оттуда, потом взяли втроем да вытащили его волоком. Бледный весь, лицо все маслом машинным закапано, но вроде живой, дышит. Мы водой его давай плескать, по щекам бьем, не приходит в себя. В бытовку, к поварихе отнесли, а Арсеня тут же по газам в деревню, за фельдшером и участковым.
Про бабу эту чудную и забыли уже все, потом спрашивал своих — никто не помнит, стояла она так же в поле, иль нет. Прошло наверно с полчаса, выходит из бытовки бригадир, очухался, значит. Лицо все отекшее, словно с попойки. Мы, значит, сидим все за столом, смотрим на него, молча курим. Савельич подходит к нам и говорит: «Уезжать надо отседа, мужики. Место тут плохое, беда будет». Мы ему: «Иван Савельич, шли бы вы обратно, отлежались бы в тенечке, щас вот Арсеня фельдшерицу привезет, посмотрит вас». Про милиционера как-то промолчали все, мало ли чего. Так он хвать сразу первого попавшегося за грудки, Сенька это был, Валерки твоего другана дед, да закричит ему в лицо: «А ну, тать твою растак! Собирай железяки, да бегом отседа, в колхоз. Все!!» У меня аж душа в пятки ушла, никогда таким не видел старшого.
Ну, мы поглядели друг на друга, папироски потушили, да давай вещи собирать. Кто-то полез навес разбирать, так Савельич закричал: «Брось его! Давайте соляру забирайте всю и технику».
Я к нему подхожу и спрашиваю так негромко, мол, чего случилось-то? Он посмотрел на меня и снова: «Беда будет, уходить надо».
Какая беда, где, когда — ничего от него не добился, молчит, да по сторонам зыркает. Потом и вовсе побежал к полю, как раз к тому месту откуда эта баба убежала. Постоял, значит, поглядел вдаль, в сторону пруда, потом к нам вернулся. Мы уже к тому времени были готовы выдвигаться. И тут-то все увидели тучу! Шла она сперва медленно, со стороны леса. А потом ветер налетел такой хлесткий, ну точно быть урагану. Подумали — уж не про эту ли беду говорит наш бригадир? Ну да, радости мало, навес сорвет, да одежду забытую пораскидает по всем гектарам, но ведь не в первой же это. Тех, кто в страду работал не первый год, этим не испугаешь.
А тут еще трактор, который баба та нюхала, не заводится. Уж все завелись, на дорогу потихоньку выползать начали, а он ни в какую. Дергают, дергают его, значит, он только чихает и все. Уж не помню чья была машина-то. Савельич, значит, подбежал и кричит снова: «Бросай его, ехать надо!». Схватил того мужика за шиворот и потащил к дороге. Ну, уж никто и тут спорить не стал, да и надоел этот балаган всем, домой так домой! А трактор потом заберут, никуда не денется.
Ветер уже сильный был, уж подлесок к земле начинал пригибаться, и туча эта все ближе и ближе — вот-вот хлынет. Это мы уже порядком отъехали, километра три-четыре, как вдруг запахло дымом. Вот так резко и сильно, а потом смотрим — глазам не верим, снег повалил. Я назад-то оглянулся, а там все красно! Тайга горит за нами, а то не снег, а пепел валит! Ой, что тут началось, все по газам дали, справа-то поле целинное сушняка, а слева-то лес стоит, вот как догонит нас пожар, тут и останемся. Смотрю, повариха в прицепленной бытовке крестится и на поле показывает, а там тоже огонь скачет — отрезает, значит, нам дорогу.
Ну, выехали, значит, мы уже к реке, там огню не достать уж нас. Трактора поближе к воде подогнали, моторы не глушим, а сами из кабин повыскакивали, смотрим на это зарево и бригадира давай выпытывать — откуда узнал про пожар? Ведь ни дыминки не было.
Ну, он уже успокоился, беда миновала, стало быть, и рассказать можно.
«Погубить, — говорит, — она нас хотела ведь, девка-то эта. Уж и не знаю, кто это такая, ведьма иль дух какой злой, но не получилось у нее ничего».
Мы все рты пооткрывали, слушаем его, значит, дальше.
«Пошел я к ней, значит, разобраться, кто она такая, и чего ей надо. Убежала-то она от нас далеко и прытко, даже и не видел никто, как так вышло. Пошел я через поле, она все машет и машет мне рукой, зовет, видимо. Я ей кричу, мол, иди сама сюда, не злимся мы на тебя. Она не обращает внимания и все тут, машет и машет, потом давай в меня пальцем тыкать и чего-то прикрикивать, видимо, что б торопился, шел к ней. Прибавил я шагу, сам иду и чувствую, на сердце тяжело становится, будто кто-то изнутри меня начинает потихоньку сдавливать. Тут мне и страшно стало, и уж решил плюнуть на нее, да назад повернуть, но не могу, словно тащит она меня к себе. Ни головы повернуть назад, ни рукой помахать уже не могу. Только ноги сами передвигаются. А баба эта, смотрю, заулыбалась так страшно, рукой своей все сильнее замахала и клокочет что-то про себя. Лицо жуткое, словно из бумаги мятой большой комок вместо головы. Рот огромный и круглый стал, вроде как у рыбы какой, глаза серые, мутные, словно из слюды — вот так уж близко к ней подошел я. От страха давай вспоминать молитвы да заговоры, да ни помню ни одной, хоть и крещеный. В голове только «Господи, спаси, убереги от нечистого», да матушку свою покойницу вспомнил, она у меня набожная была, начал в памяти перебирать, как мы в церковь ходили, какие слова там говорили. Уж как давай я все эти слова церковные про себя повторять, потом уж и молитву «Отче наш» вспоминать начал, забубнил ее шепотом.
Чувствую, как тяжесть уходить-то начала, ноги подкосились, упал я аккурат на колени и давай тут же крестится. Уж как я только не крестился, и слева-направо, и наоборот, и руками обеими по очереди. И помогли молитвы со знаменьем — завыла чудище и в пруд кинулась, там и пропала, даже рябь по воде не пошла. А я все стою на коленях, в себя, значит, прихожу, и тут слышу гудит сзади, как будто огонь в печи, и дымом пахнет. Встал я на ноги, обернулся назад, а там горит наш балаган, вместе с техникой, поле горит, тайга полыхает! И меня тут же огнем накрыло. Ничего не помню потом. Как уж под трактором очутился, ума не приложу. Как в себя пришел и понял, что живой, то долго думать не стал, не зря мне видение это явилось. Стало быть, не зря!»
Уж мы тут и креститься, и молиться давай, бригадира хлопаем по плечам, спаситель наш. Не знаю, сколько времени мы там на берегу стояли, уже и с других полей подъехали бригады, увидев зарево-то наше. И Арсеня с подмогой из колхоза прикатил. А пожар долго еще бушевал, весь лес выгорел, поля и наш балаган начисто сгорели, только груда железа от брошенного трактора осталась, до сих пор тама стоит, никто даже на металлом не утащил — боятся.
Уже позже, знающие люди предположили, что баба эта была дух злой, вроде как полуденница называется. Раньше предкам нашим всячески вредила эта нечисть, поэтому и пахали, и сеяли по древним правилам, в самый зной не трогали поля — знали, что это самое время для духов полуденных. Уживались раньше предки наши с духами и жителями лесными, а с приходом новой власти подзабыли небось, вот и пыталось «это» нас прогнать иль сгубить. Видать, уж сильно мы ей докучали.
Но самое страшное, что не спасли молитва да крест Ивана Савельича от злой полуденницы. Поле это, хоть и сгорело начисто, и засеивать его не стали, но на следующий год колхоз его все-таки прибрал к хозяйству. Я уже в этот год работал помощником главного механика на базе МТС, а Иван Савельич все так же бригадирствовал. Так вот, мужики говорят, проснулись утром, а его нету, пол дня искали — нашли в пруду том, утонул, бедолага. Будто ночью полез купаться и утоп, а пруд-то — куры ноги полощут в нем. Дозвалась, видать, полуденница!
Колечко, колечко, кольцо...Автор: V.V.Pukin
Примерно, два года назад всё началось. Семён (имя водилы) так же, как и ныне зарабатывал свой хлеб насущный извозом. Вот как-то поздним вечером получает от диспетчера заявку – забрать клиента с онкодиспансера на Широкой речке и доставить через весь город в посёлок Балтым. Поехал.
Добрался быстро. Машин мало, пробок ночью нет. Да и место довольно безлюдное. Когда подъезжал к назначенному месту, ещё издалека заметил одинокую высокую фигуру, стоящую у больничных ворот. Женщина. В длинном чёрном пальто и таком же чёрном платке.
Когда подкатил, дамочка открыла дверь и села на заднее сиденье. Молча. Семён уточнил адрес, клиентка только кивнула в ответ.
По дороге мужик изредка бросал короткие взгляды в зеркало заднего вида, рассматривая молчунью-пассажирку. Сразу бросалась в глаза неимоверная худоба и бледно-жёлтое измождённое лицо женщины, с ввалившимися щеками и тёмными кругами вокруг лихорадочно блестящих глаз.
«Бедняжка,- мысленно пожалел пассажирку Семён, - не повезло горемычной, тяжёлая хворь к ней прицепилась!»
Общительный по жизни мужик попытался несколько раз шутками-прибаутками разговорить худышку, но та в ответ либо кивала, либо просто глядела в окно, не произнося ни единого слова. В конце концов водила отстал и включил радиоприёмник, чтобы как-то развеять полнейшую тишину. До места добирались, примерно, с час. В полном молчании. По дороге Семён успел хорошо рассмотреть странную женщину. Она была прежде, наверное, очень красива. Правильные черты лица, огромные тёмные глаза, которые болезнь сделала ещё больше. Длинные чёрные волосы, выбивавшиеся из-под платка…
Но страшный недуг уже наложил такой ужасный отпечаток на эту красоту, что мужику было не по себе. И поглядывая на женщину в зеркало, он старался не встретиться с ней взглядом. Да та и не смотрела в его сторону, а сидела, уставившись отрешённо в боковое окно.
Когда докатили до посёлка, женщина молча указала на один из частных домов и протянула деньги. У Семёна, чувствовавшего себя и так неуютно, пробежал холодок по спине – рука пассажирки была больше похожа на кисть скелета, чем на женскую ручку.
Взяв протянутую крупную купюру, таксист начал было отсчитывать сдачу, но высокая дама, не дожидаясь, вышла из машины и быстро зашагала в темноту. Порядка ради Семён крикнул ей вдогонку, чтобы взяла обратно лишние деньги, но та даже не обернулась.
«Ну, ладно, хоть поездка окупилась по двойному тарифу», - удовлетворённо подумал водила. Всё равно из этих пампасов порожняком придётся возвращаться.
Больше в ту ночь продолжать извоз он не стал, потому что вдруг почувствовал сильную усталость. И жутко хотелось спать. Добрался домой, припарковал машинёшку. По привычке открыл заднюю дверь, проверить салон после пассажиров. И тут неожиданно заметил блеснувший на сиденье предмет. Взял блестящую штуковину в руки… Кольцо!.. Вернее, перстень. Массивный, тяжёленький, с тёмно-красным крупным камнем в сложной изящной оправе. Откуда оно здесь взялось?!..
Мужик сунул кольцо в карман и направился к своему подъезду, размышляя по пути: «Явно обронил кто-то из сегодняшних пассажиров. Потому как вчера я также всё проверял – кольца не было. А сегодня за смену столько народу перебывало. Но скорее всего это кто-то из последних, долго бы драгоценность неприкаянная не пролежала! Любой бы этакую красоту прибрал к рукам с превеликим удовольствием!.. Неужели это дамочки последней вещица?! Да, скорее всего. Видать, соскользнуло с исхудавшего пальчика…»
Звонить диспетчеру о находке Семён не стал. Если хозяйка хватится пропажи, то сама объявится. А не объявится, и не надо. С тем и лег спать, предварительно сунув дома перстень в шкатулку с безделушками.
К приятному удивлению Семёна хозяйка кольца не объявилась с поисками ни на следующий, ни в другие дни. Уже на правах полноправного хозяина драгоценной вещицы снёс её в ювелирную мастерскую, чтобы прицениться. Там мужика обрадовали: золото настоящее, к тому же высокой пробы. И камушек – натуральный красный гранат, очень редкого красивого оттенка. Ещё сообщили, что вещица довольно старая, скорее всего даже дореволюционная, но отлично сохранившаяся. Без царапин и иных повреждений. Видно, что её берегли и тщательно ухаживали. Прозрачность только камушек начал терять.
А по стоимости в разных мастерских и скупках предлагали разные цены. Методом дедукции Шерлока Холмса мужик прикинул, что можно смело запросить за вещицу тысяч сто пятьдесят, а то и больше. Удачно так дамочку подвёз, однако!
Жил на ту пору Сёма один. Но была у него потенциальная кандидатка на руку и сердце. Звали женщину Лидия. Они встречались уже около года, но официально зарегистрировать отношения таксист всё не решался. А тут вот так удачно и колечко подвернулось! В общем, дальше оттягивать приятный для каждой женщины момент Семён не стал и в один прекрасный день сделал Лидии предложение. При этом вручив в качестве обручального подарка золотой перстенёк с гранатом, как символ любви и сердечных чувств.
Счастливая женщина с радостью приняла и подарок, и предложение стать законной супругой. Тут же, недолго думая, подали заявление в ЗАГС. Записались на летний месяц, чтобы съездить в свадебное путешествие по теплу, да не очень дорого.
Но, к сожалению, жизнь внесла в радужные планы счастливой пары свои коррективы. Лидия вскоре серьёзно заболела. Как обычно, медицина долго не могла поставить правильный диагноз. А когда поставила, он прозвучал как приговор…
Больная женщина угасала буквально на глазах. Химиотерапия поначалу дала небольшой эффект, но кратковременный. Опухоль лимфоузлов с новой силой продолжила распространяться по организму. На цветущую прежде Лидию было теперь страшно смотреть. Она не вставала с постели и превратилась в обтянутый желтушной кожей скелет. О свадьбе не было уже и речи. Но со свадебным подарком Семёна Лидия не расставалась ни на миг. Хоть кольцо сваливалось с иссохших пальцев, женщина сжимала руку в кулак и не давала его снимать. До последнего момента она надеялась на выздоровление… Но чуда не произошло.
После похорон постаревшая от горя мать Лидии сунула Семёну подаренное им когда-то кольцо с гранатом со словами: «Это ты виноват в её смерти!.. Забери свой проклятый подарок!»
Но мужик брать кольцо назад наотрез отказался. К тому же виноватым себя никак не считал. И причём тут его подарок?!
Только вернувшись домой обнаружил злосчастный перстень у себя в кармане куртки! Видно, кто-то всё же засунул незаметно, по просьбе обезумевшей от горя матери Лидии. Ну, не выбрасывать же такую дорогую вещь! Оставил у себя. В той же шкатулке с безделушками, где она первоначально и лежала. К тому же во все «бредни» о проклятии и порчах он не верил никогда.
Так прошёл, наверное, год. Семён познакомился уже с другой женщиной. Причём, её тоже звали Лида! Но только дарить то колечко всё же не решился. Даже не показывал никогда.
А буквально на днях произошло событие, которое здорово поколебало материалистическое мировоззрение убеждённого атеиста и реалиста Семёна-таксиста.
Сидел он вечером перед телевизором и во время рекламы стал переключать каналы один за другим. И тут на одной картинке его что-то остановило… Тележурналистка брала интервью у женщины, которая показалась Семёну до боли знакомой! Он с минуту присматривался к стройной высокой фигуре, длинным, вьющимся чёрным волосам, ухоженному красивому лицу с большими роковыми глазами… И тут внезапно вспомнил! Это же она!! Та ночная молчунья-пассажирка, которую подвозил от больнички почти два года назад!!!
Но теперь от измождённости, крайней худобы, впалых щёк и провалившихся в тёмные круги лихорадочных глаз не осталось и следа. Женщина излучала силу и красоту. Приятный грудной голос звучал спокойно и уверенно. Движения плавные и женственные. А руки! Теперь это были не костлявые клешни, а нежные мягкие кисти с музыкальными пальчиками! На одном из которых посверкивало очень знакомой формы колечко с красным камушком! Неужели у неё второе такое же было?!..
Семён не мог поверить своим глазам. Мысленно он ещё тогда похоронил горемычную больную, а оно эдак как обернулось!
Пока таксист гонял в голове суматошные мысли, интервью с загадочной красоткой закончилось. О чём говорила и вообще кто она такая, Семён так и не понял. Но потрясение осталось надолго. Как могло выйти, что смертельно больная женщина выздоровела, а его несостоявшаяся невеста, никогда не жаловавшаяся на здоровье, лежит во сырой земле?! Не связано ли всё это и впрямь с загадочным кольцом, случайно оставленным тогда на его заднем сиденье? И случайно ли оставленным?..
Такие вопросы водила Семён задавал, пока мы с ним тряслись в дороге. Видно было, что мужик всё это не выдумал. И на самом деле заморочился тем злополучным золотым кольцом с гранатовым камнем.
Я посоветовал просто его продать от греха подальше. Хотя, говорят, цацки с гранатом приносят любовь и удачу…
Источник:
интернет
Ночной гость (Прочитано 2260 раз)