Эрнест Хэмингуэй. Сын члена географического общества в Территэ. Короткий рассказ

[Миссис уксус]

2

Эрнест Хэмингуэй. Сын члена географического общества в Территэ. Короткий рассказ.

В буфете на станции Территэ было слишком тепло: буфет был ярко освещен, и чистенькие столики отполированы до блеска. На столиках стояли корзинки с соленым печеньем в бумажных пакетиках и лежали картонные подставки для пивных кружек, чтобы мокрые донышки не оставляли следов на дереве. Стулья были деревянные, резные, с залоснившимися от времени, но очень удобными сиденьями. На стене висели часы, в глубине комнаты была буфетная стойка, а за окном шел снег. За столиком под часами какой-то старик пил кофе и читал вечернюю газету. Вошел носильщик и сказал, что Восточно-симплонский экспресс идет из Сен-Мориса с часовым опозданием. К столу мистеры Гарриса подошла кельнерша. Мистер Гаррис только что кончил обедать.

- Экспресс на час опаздывает, сэр. Может быть, выпьете кофе?

- Если вам угодно.

- Простите? — переспросила кельнерша.

- Да, будьте добры, — сказал мистер Гаррис.

- Пожалуйста, сэр, — сказала кельнерша.

Она принесла из кухни кофе. Мистер Гаррис положил сахар в чашку, раздавил его ложечкой и, повернувшись к окну, стал смотреть, как падает снег на освещенную платформу.

- Вы говорите еще на каких-нибудь языках, кроме английского? — спросил он кельнершу.

- Как же, сэр! Я говорю по-немецки, по-французски и на местных диалектах.

- Какой язык вам больше всех нравится?

- Они очень похожи, сэр. Я не могу сказать, что тот или другой мне нравится больше.

- Хотите что-нибудь выпить- вина или чашку кофе?

- Нет, что вы, сэр! Нам не разрешается пить с посетителями.

- Может быть, сигару?

- Нет, что вы, сэр! — Она засмеялась. — Я не курю, сэр.

- Я тоже, — сказал Гаррис. — Я не согласен с Дэвидом Беласко.

- Простите?

- Беласко. Дэвид Беласко. Его легко узнать, потому что воротнички на нем всегда задом наперед. Но не согласен с ним. К тому же он умер.

- Я могу идти, сэр? — сказала кельнерша.

- Безусловно, — сказал Гаррис. Он наклонился вперед и стал смотреть в окно.

Старик, сидевший за дальним столиком, сложил свою газету. Он поглядел на мистера Гарриса, потом взял свою чашку с кофе и направился к его столу.

- Прошу извинить за навязчивость, — сказал он по-английски, — но мне пришло в голову — не состоите ли вы членом Национального географического общества?

- Присаживайтесь, пожалуйста, — сказал Гаррис.

Старик сел за столик.

- Может быть, выпьете еще чашку кофе или ликеру?

- Нет, благодарю вас, — ответил старый джентльмен.

- Тогда разрешите угостить вас рюмкой кирша?

- Пожалуй. Но только уж разрешите мне вас угостить.

- Нет, позвольте мне. — Гаррис подозвал кельнершу.

Старый джентльмен вынул из внутреннего кармана кожаный бумажник, перетянутый широкой резинкой. Сняв резинку, он вытащил несколько карточек, выбрал из них одну и протянул ее Гаррису.

- Вот моя членская карточка, — сказал он. — Вы знавали в Америке мистера Фредерика Дж. Русселя?

- Как будто нет.

- Я полагал, что он очень известное лицо.

- А откуда он? Из какого города?

- Из Вашингтона, конечно. Разве не там находится главный совет Общества?

- Кажется, там.

- Кажется? Вы не уверены в этом?

- Я давно уже не был в Штатах, — сказал Гаррис.

- Так, значит, вы не член Общества?

- Нет. Но мой отец состоит в нем много лет.

- Тогда он, наверно, знает Фредерика Дж. Русселя. Это один из руководителей Общества. Позволю себе упомянуть, что именно мистер Руссель рекомендовал меня.

- Очень приятно слышать.

- Как жаль, что вы не член Общества! Но ваш отец мог бы дать вам рекомендацию.

- Наверно, — сказал Гаррис. — Как только я вернусь, нужно будет заняться этим.

- Очень, очень вам советую, — сказал старик. — Журнал вы, конечно, читаете?

- Безусловно.

- Видали вы номер, посвященный североамериканской фауне, с иллюстрациями в красках?

- Да. Он у меня есть, в Париже.

- А номер с панорамой вулканов Аляски?

- Совершенно изумительно.

- Я с большим удовольствием смотрел там фотографии диких животных, сделанные Джорджем Шайресом-третьим.

- Да. Шикарные зверюги.

- Простите, как вы сказали?

- Превосходные фотографии. Этот миляга Шайрес…

- Вы зовете его “миляга”?

- Мы с ним старые друзья.

- Ах, вот как! Вы знакомы с Джорджем Шайресом-третьим? Вероятно, очень интересный человек?

- Еще бы! Таких интересных людей не часто приходится встречать.

- А Джорджа Шайреса-второго вы тоже знаете? Что, он такой же интересный человек?

- Нет, он не такой интересный.

- А я думал, что он, наверно, очень интересный.

- Представьте — нет. Знаете, даже странно. Он совсем не такой интересный. Я часто удивлялся, почему это так.

- Гм, — сказал старый джентльмен, — казалось бы, в этой семье все должны быть интересными людьми.

- А вы помните панораму пустыни Сахары? — спросил Гаррис.

- Пустыни Сахары? Да это было лет пятнадцать назад.

- Совершенно верно. Она особенно нравилась моему отцу.

- Разве более поздние номера ему меньше нравятся?

- Нет, наверно, не меньше. Но эту панораму Сахары он очень любил.

- Она была прекрасно выполнена. Но я нахожу, что ее художественные достоинства значительно превзошли ее научную ценность.

- Вот не знаю, — сказал Гаррис. — Этот песчаный вихрь, и этот араб со своим верблюдом, на коленях, лицом к Мекке…

- Мне помнится, араб там стоял, держа верблюда под уздцы…

- Ах, вы правы, — сказал Гаррис. — Я спутал с книгой полковника Люуренса.

- Книга Лоуренса посвящена как будто Аравии?

- Безусловно, — сказал Гаррис. — Араб мне напомнил о ней.

- Полковник, должно быть, очень интересный человек.

- Несомненно.

- Что он сейчас делает, вы не слыхали?

- Он поступил в Королевский воздушный флот.

- Зачем он это сделал?

- Захотелось.

- Вы не знаете, он состоит в Национальном географическом обществе?

- Вот этого не могу вам сказать.

- Он был бы очень полезным членом Общества. Как раз такие люди там нужны. Я с радостью рекомендовал бы его, если вы думаете, что его кандидатура встретит одобрение.

- О, я уверен в этом.

- Я рекомендовал одного ученого из Веве и одного своего лозаннского коллегу, и оба были избраны. Думаю, это встретит одобрение, если я рекомендую полковника Лоуренса.

- Превосходная мысль, — сказал Гаррис. — Часто вы бываете здесь, в станционном буфете?

- Я прихожу сюда пить кофе после обеда.

- Вы преподаете в университете?

- Я уже отошел от практической деятельности.

- А я жду поезда, — сказал Гаррис. — Еду сейчас в Париж, а потом через Гавр в Штаты.

- Я ни разу не был в Америке. Но мне бы очень хотелось туда попасть. Может быть, еще придется бывать на заседании Общества. Буду очень рад познакомиться с вашим отцом.

- Он, наверно, был бы в восторге от этого знакомства, но он умер в прошлом году. Застрелился, представьте себе.

- Весьма прискорбно слышать. Не сомневаюсь, что это была тяжелая утрата — как для семьи, так для научного мира.

- Научный мир стойко перенес эту потерю. Вот моя карточка, — сказал Гаррис. — Мои инициалы Э. Д., а его были Э. Дж. Я уверен, что он был бы в восторге от знакомства с вами.

- Это и для меня было бы чрезвычайно приятно.

Старый джентльмен достал из бумажника карточку и подал ее Гаррису. На карточке стояло:

__________________________________________________

Д-Р СИГИЗМУНД ВАЙЕР.

д-р Философии

Член Национального географического общества

Вашингтон, Колумбия, США

________________________________________________

- Я буду очень бережно хранить ее, — сказал Гаррис.