Часть 2. (Благодарю за помощь моих подельников, лелю и фасту. Пинками и признанием, охотно поделюсь.)
Моисей Бюльбюлевич Зарбалиев, лучший проктолог города Баку, положил на стол ректоскоп, и пошел мыть руки.
На сегодня прием был закончен. Пора было ехать домой.
- 60 лет, это еще не старость, - думал Моисей, сидя в роллс-ройсе, - жить бы , да радоваться, но отчего такая тоска на душе? Откуда желание убежать, уйти от нынешней жизни?
Ведь все, что полагается добропорядочному еврею, в расцвете лет, знающему свое дело, у Зарбалиева было.
Парочка дорогих машин. Счета в своих, и зарубежных банках. Красивый особняк. Услужливая любовница, Лариса, приятная дама, лет 40.
Вот с ней, правда, в последнее время, Моисей подумывал расстаться. У нее в последние полгода началась какая то катастрофа в пределах квартиры. Полтергейст ломал в щепки мебель, разносил двери, и выламывал карниз. Да так, что тот обвисал на одном шурупе, вырванном с мясом , из стены.
Она в панике звонила своему зайчику, и он мчался на помощь. Все бы ничего, да только ремонтировать карниз, приходилось со стремянки, а зайчик с детства боялся высоты.
А потом, когда он, на подламывающихся ногах, спускался со стремянки, еще не отойдя от стресса, Ларочка накидывалась на него, не давая перевести дух. С криком "О мой тигр!", она буквально затаскивала его на кровать, и вынуждала к долгому и нудному соитию, изображая из себя женщину кошку.
При этом, Моисею , приходилось терпеть ее мерзкий костюм из латекса. Он пах горелой резиной, и сзади у него болтался хвост. Который постоянно мешался в самые ответственные моменты.
- все таки, позвоню завтра Ларисе, и скажу, что между нами все кончено, - решил он.
Моисей Бюльбюлевич устал. Он устал от женщины -кошки. Он устал от своей работы. Он устал от своей монотонной жизни, наконец! Ему хотелось вдохнуть полной грудью дух авантюризма и приключений. Он больше не хотел заглядывать в высокопоставленные задницы. Даже в те, что обеспечивали его благосостояние. Он хотел иметь свой маленький но прибыльный бизнес. И рассматривать не геморройные шишки в прямой олигархической кишке, а денежные банкноты, желательно в сейфе цюрихского банка. Много банкнот.
А что может быть лучше для порядочного еврея, чем правильный гешефт?
- жена! - вдруг зазвучал в голове Мойше, голос Розы Соломоновны, его любимой, и давно почившей в бозе, матушки, - вот что лучше! Моня! Тебе нужна работящая девушка, с большими перспективами, примерно 5 размера, и хорошим приданым! Слушай маму! Она плохого не посоветует! Посмотри на Софочку Рабинер, дочку нашего старого соседа Исаака! Какая грудь! Какие перспективы! И какое приданое за ней дают! А как она готовит! Девочке всего 18, а уже такая хозяйственная, Мосенька! Надо брать!
- мне нужна жена! В ближайшее время, - неожиданно подумал Мосенька, единственный и неповторимый котеночек Розы Соломоновны, которая уже пятый год следила за своим сыночком с небес. И даже оттуда, твердой рукой, направляла думы и помыслы своего сына.
- А для чего же еще нужна мать? Только она точно знает, что нужна ее дитя, и какая девушка будет ему доброй женой, а не какой то там злостной паразиткой. До сих пор ее котеночку попадались сплошь девки самого худшего их вида. Паразитки и охотницы за богатством. Естественно, чтобы женить, обобрать и выкинуть на улицу голого и босого сыночка, - Роза Соломоновна, облегченно вздохнула, и отошла от переговорной трубки, в прихожей своего райского домика, в райских кущах. Наконец то ей удалось достучаться, вернее докричаться до подсознания сына.
А сегодня, Розу пригласил в себе в гости, один хороший знакомый, ребе Левий, перекинуться в картишки. И Роза подумала, что уж один денек, Мосенька, вполне способен обойтись и без ее чуткого руководства.
- А не заехать ли мне на формулу 1, - задумчиво, барабаня пальцами по рулю, обтянутому позолоченной кожей комодского варана, - сказал сам себе Моисей.
Он очень любил этот запах бензина и горелой резины. Дух состязания и соперничества. Любил слышать рев мощных автомобильных двигателей. Любил момент появления из за поворота самих стремительных болидов. Любил напряжение момента финиша.
А возбужденные и потные лица пилотов, снимающих шлемы, приводили его в состояние экстаза. Мойше казалось, что это он, юный и полный надежд, с еще не поредевшей шевелюрой, смеется и перебрасывается шутками с друзьями. Вздохнув, Моисей еще раз подумал о том сколь скоротечно время, и сколь быстротечна юность.
Он припарковался около Девичей башни, вышел из машины, напряженно щурясь, от пронзительного света, бьющего в глаза.
Яркое полуденное солнце слепило, обволакивало своим жаром. Воздух стал тягучим и плотным . И только бока ярких болидов, оставались четко очерченными, наполненными энергией молодости и жизни.
Моисей шел, медленно раздвигая своим телом знойное марево, тяжело и грузно, как вдруг, пошатнулся, от налетевшего на него жесткого, костлявого тела.
- Антонио! Дорогой! Ты уже здесь! Как же я рада тебя видеть! Дай я тебя поцелую, милый! - с этими словами, странная фигура, со всей силы обхватила Моисея жилистыми руками.
Моня почувствовал, как холодный фаянс виниров впивается в его губы, и от неожиданности, открыл рот.
Через 5 минут продолжительного поцелуя, чем то похожего на последний поцелуй анаконды, ошалевший и слека помятый, Моисей был выпущен из смертельного захвата, и смог, наконец, рассмотреть таинственную незнакомку.
Перед ним стояла, слегка покачиваясь, и переминаясь, с ноги, на ногу, нескладная женщина лет 40. С желтоватым лицом, покрытым испариной, блестевшей на солнце, с несуразно длинными кистями рук и плоскими, тоже очень длинными, ступнями.
Одета она была в мужскую майку, грязно серого цвета, через которую остро торчали соски огромных, раздутых силиконом грудей, и очень драные джинсы, дырки в которых, казалось, проделаны Безумным кэрроловским шляпником. Завершали облик резиновые сапоги 44 размера.
В засаленном ореоле желтых волос, на него восхищенно взирали глаза, пронзительно чистого, болотного цвета жигулевского пива.
Конец 2 части .
Новые приключения эли. Или, ударим автопробегом и по кавказским горам и каспию. (Прочитано 2918 раз)