«А в ведь в вашей юности любовь была настоящей! Была такая романтика!» – восклицает знакомая девушка. Ей всего двадцать. И ей искренне кажется, что тогда все было красиво и романтично. Не то, что сейчас.
Я засмеялся. Я рассказал наивной девушке в подробностях, как там было «красиво и романтично».
Начнем с цветов. Любимым же надо дарить цветы. Мы уже давно привыкли, что они на каждом углу. Идешь на свидание, покупаешь, никаких проблем.
Я же задолго до свидания отправлялся из своего Люблино (окраина Москвы на Юго-Востоке) на «Белорусскую». Час езды. Дело в том, что именно там был рынок с хорошими цветами. Ассортимент скудный – в основном розы. Но хотя бы свежие. Я покупал штуки три, максимум пять, на большее у меня, студента, просто не хватало денег. Даже иногда занимал у мамы.
После чего ехал в Кунцево, это уже Юго-Запад Москвы. Там и жила возлюбленная. То есть чтобы просто вручить девчонке маленький букет – совершалась целая экспедиция, занимала часа три. Романтично, конечно.
Теперь о кафе и ресторанах. Девушку ведь надо куда-то вести, не только слоняться по улицам. То есть мы любили по улицам, но зимой это малоприятно, девушка мерзла. Целоваться долго на морозе – тоже не самое великое удовольствие. В этих унылых куртках и свитерах. Когда даже талию девушки не чувствуешь. Да и просто жрать хотелось нам, молодым и страстным.
Это сейчас – кофейни и всякие заведения повсюду, в них сидят влюбленные целыми вечерами. Возьмут по чашечке кофе и сидят, милуются, зайчики. В нашу пору еще надо было найти приличное. Не в столовую же вести девушку, где борщ-котлеты-чай и старая горчица на липких столах. А ресторан – ну слишком дорого. В рестораны из молодежи ходили только мажоры с фарцовщиками. Я не был ни мажором, ни фарцовщиком. Да, пару раз я водил девушек в рестораны, но это было тяжелое испытание для психики. Я знал, что у меня в кармане румяный червонец, последний, заветный. И что в этот червонец мы должны уложиться. Поэтому нервно подсчитывал: на сколько мы заказали.
Однажды девушке пришлось доплачивать три рубля, не хватило моих. Она кинула этот трояк довольно презрительно на стол. Ощущения у меня были скверные.
А еще из кафе, если ты больше ничего не заказывал, могли легко прогнать: «Так, ну хватит тут сидеть! Места занимать!»
Были рюмочные, их я любил: дешево и шумно. Только девушку в рюмочную не поведешь, на бутерброд со шпротами.
Тоскливое время. Дико тоскливое.
Теперь главное. Конечно, нам, молодым и страстным, хотелось не только есть. А сами понимаете, чего нам хотелось больше всего.
И вот это была проблема номер один. Это была вообще катастрофа.
«Ко мне нельзя, там родители» – главные слова тех чудесных времен.
Иногда мне удавалось договориться с мамой, она уходила в кино или в гости. То есть у нас было часа три на всё.
Мы вбегали и без особых прелюдий – сразу к делу. Потому что некогда выпить по бокалу шампанского, поговорить о чувствах и музыке Цоя. Нет, к делу. Быстро, четко, технично.
Обалдеть, как романтично, не так ли?
Однажды случилась накладка: мама вернулась из гостей раньше на час. С моей девушкой чуть не случилась истерика, я натянул штаны, выскочил в прихожую: «Мам, а тебе не надо в магазин?». Тем временем девушка, путаясь в одежде и чертыхаясь, надевала свитер задом наперед.
Такие случаи знакомы каждому, кто жил в советскую пору. Помните, кстати, фильм «Курьер»? Там пара влюбленных отправилась в подвал, взяв у друга ключи. А потом являлся водопроводчик, или кто-то в этом роде, их выгонял с позором из «рая». И это не дурацкий вымысел режиссера Шахназарова. Так все и было. Мне доводилось заниматься этой нелепой физкультурой в подвалах, где воняло кошками; на чердаках, где попадались алкаши; в парках, где нас вдруг обнаруживал случайный велосипедист.
Это было ужасно. Да, повторю: ужасно. То, что должно происходить на белоснежных тканях, под тихую музыку, с обязательным душем после и до – творилось впопыхах, суетливо, черт знает где и как. Не хватало только встретить дружинников.
Ни в какие гостиницы и мини-отели мы попасть не могли. Даже если бы деньги имелись. Нас бы просто никто не пустил, запрещено. Да и никаких мини-отелей с почасовой оплатой тогда просто не было. Иногда летом спасали дачи. В том смысле, что родители туда уезжали. Только загвоздка: никто точно не знал, во сколько «предки» вернутся, они не предупреждали об этом по мобильному. Мы прислушивались к каждому шороху за дверьми, как несчастные мышки
Позвольте уже не рассказывать о женском белье, о нем слагались анекдоты. Счастливы были те девчонки, кому удавалось купить что-то сносное, с кружевами, производства ГДР. Они чувствовали себя кинозвездами. А мы восхищались ими, конечно. Молодые наивные чуваки производства СССР.
Но о чем стоит немного, так это об эпиляции. Ноги брились папиным лезвием, со всеми вытекающими последствиями и кровью. Страданья и муки. Никакой восковой и лазерной эпиляции не было, никакого шугаринга, ни черта не было. Не бы-ло. Лезвия «Спутник» – на все случаи жизни. Комсомолкам не стоило думать обо всякой фигне, о белье, кружевах и блестящих ногах – только о докладе на ближайшем собрании, на тему «Буржуазные ценности – враг советской молодежи».
Помнится, как-то я провел рукой по голени возлюбленной. Та дернулась и сказала: «Не надо!». Нет, дело не в том, что ей не хотелось. Дело в том, что уже проступила мелкая щетина на ноге. Ну пару дней не брила, зимой было дело, когда все в теплых штанах.
Про «зону бикини» лучше даже не начинайте, а то я помру от смеха. «Зоной» тогда именовались совсем другие места, где колючая проволока, вышки, охрана.
…Все это я быстро и весело изложил своей глупенькой спутнице. Она была сильно расстроена. Я испортил ей прекрасную картинку романтичного прошлого. Наконец угрюмо спросила: «Но что-то же было хорошего?». Я ответил: «Конечно. Стихи. Мои стихи. Я писал их возлюбленной и отправлял». Знакомая уточнила: «По мейлу?».
Тут я снова захохотал.
Алексей Беляков
Golbis
«Ко мне нельзя, там родители». Вся правда о любви в СССР (Прочитано 998 раз)