Никогда не идите «на слабо»Случилась эта история в 77м году в городе N*ске.
В небольшом городке жизнь бурлила активно и весело и лишь за шумом суеты городской, за фасадами тогда ещё современных зданий скрывал свои тайны старый деревянный 2х этажный домик с заколоченными ставнями и дверями. Про строение это давно забыли, да оно и не мешало никому, находясь в глухом дворике, окружённое двумя стенами домов и забором. Изредка местные алкаши захаживали в закуток справить свою нужду и лишь люди старшего поколения побаивались этого места, зная об одной малоприятной истории, когда в доме том при реконструкции и ремонте погибли сразу 4 человека от разрыва сердца, остальные рабочие категорически отказались там работать и заколотили ставни досками. Чтоб неповадно было другим туда попасть. Так и оставили, забыли.
Возвращаясь из других городов на летние каникулы, собралась весёлая компания, дружившая ещё со школы: 4 парня и 3 девчонки. Бойкая Сонька была душой компании, играла на гитаре, ходила в походы, ничего не боялась и всюду старалась быть первой.
Однажды, возвращаясь с танцев, компания шла как раз мимо тех мест, где находился деревянный дом. Молодые люди захотели справить нужду и зашли за угол. Вернувшись к ожидающим их подругам они рассказали, что все совсем забыли про заколоченный домик. Начались обсуждения, почему он заколочен, что там есть и вообще, а вдруг там можно погулять.
И тут один из мальчишек спросил:
- а слабо кому-нибудь провести целую ночь в этом домике?
На что бойкая Сонька ответила:
-А что ж в этом страшного? Все взрослые люди давно знают, что привидения – это детские выдумки и в этом доме боятся надо только крыс! И вообще, давайте завтра попробуем пробраться в него!
Весёлая компашка без раздумий согласилась и все разошлись по домам.
На завтра, вооружившись фонарями, молодые люди собрались в этой подворотне и стали искать малейшую возможность попасть во внутрь. Один из парней обнаружил, что дверь в погреб закрыта не прочно. С небольшим усилием мальчишки оторвали доски и распахнули двери. Вниз вела лестница, покрытая мхом, а из чернеющего проёма повеяло сыростью и холодом.
- Прям как в склепе Фараона! - Радостно подметила Сонька и зашагала первая.
Осветив жёлтым лучом света сырой пол и стены, компания нашла лестницу наверх. Поднявшись, они оказались на первом этаже забытого дома. Через просохшие щели забитых ставней еле-еле проникали лучи солнца, освещая оставленные некогда предметы – малярные кисти, вёдра с засохшими растворами, сгнившие по краям приплюснутые рулоны старых обоев, лежащих на столе, закрытую старыми газетами мебель.
- Ничего себе! Газеты за 58й год! – воскликнул один из парней.
-Пойдём наверх! - позвала с лестницы всех Соня. И компания дружной толпой затопала по скрипучей гнилой лестнице. На верху было 6 комнат, все остались с кое какой мебелью, а в одной был замшелый диван. Пока компания разглядывала содержимое шуфлядок шкафа, один из парней, а потом и все вдруг услышали топот на первом этаже. Будто бегает ребёнок. Не иначе, как кто-то пришёл сразу за нами! – задорно проговорила Сонька.
Всем ребятам начало становится не по себе, когда вдруг с чердака раздался оглушительный удар.
- Пойдём отсюда! – шёпотом сказал один из парней.
Но Сонька была как одержимая.
- Да что вы такие трусливые! Хотите, я сама вам докажу, что мне не слабо тут даже переночевать одной!
Настороженно оглядываясь, компания уже спускалась в подвал и к выходу, как вдруг прямо над их головами перекатилось что-то тяжёлое и с грохотом врезалось в стену. Молодые люди высыпали на улицу. Ярко светило солнце, глазам было больно от резкого перехода с темноты на свет.
Оглянувшись, все поняли, что не хватало Соньки.
- Ну и где она? – Спросил один из мальчиков.
- Сонь! Ну хватит шутить! – закричали в темноту девчонки.
Послышались шаги из темноты, радостно щурясь, из подвала выходила девушка, в руках несла красивую брошь с переливающимися камнями.
- Видали что нашла!? – с гордостью спросила Соня. – Вы когда спешили на улицу, я зацепилась кофтой за дверцу одного из шкафов и она открылась. Там на старом тряпье висела она! Правда красивая?
- Ты что, правда решила заночевать в этом доме? – как то настороженно спросил и у неё друзья.
- Я же сказала вам, что мне не слабо, а вот вы все суеверные трусишки. Ничего в этом доме нету, кроме крыс и старых тряпок, вот сегодня соберусь и пойду.
- Ну тогда мы будем тебя ждать снаружи.
Вечером компания встретилась около заброшенного дома. Сонька с рюкзаком за спиной была настроена решительно. Парни притащили откуда то из дворов целую скамейку и начали устраиваться ждать.
- Ну ты если что кричи, ладно?
- А что ж это такое «если что»? Всё будет нормально! Вот увидите! Ровно в 6 утра я выйду к вам весёлая и даже выспавшаяся! С этими словами Сонька скрылась в темноте подвала.
Ребята сели ждать на лавке. Ночи были жаркими, разговоров хватало, мальчики ещё и вина притащили, в общем ожидание было не таким и нудным.
К часам 3м ночи их разговоры вдруг прервал громкий грохот, будто бы в доме упал не иначе как шкаф. Но Сонькиного крика не было.
- Наверное от крыс отбивается – пошутила одна из девчонок.
И разговоры потекли дальше.
Вот уже светает, осталось 2 часа. Компания уже притомилась, между разговорами возникали длинные паузы тишины и улавливания хоть какого то шума изнутри дома.
Вот и 6 утра. 6:10. 6:15. Спит наверное?
- Давайте сами войдём – спросила одна из девчонок. А вдруг…
Скучковавшись ближе друг к дружке они пошли в дом. Тишина стояла такая, что, казалось, можно было услышать полёт бабочки.
Поднявшись из подвала на первый этаж, ребята сначала ничего не заметили, и лишь один из мальчиков осветил в углу свернувшуюся калачиком Соньку, всю растрёпанную, трясущуюся и заплаканную. Когда ребята подошли к ней, она не могла даже выпрямится, тело её пробирала крупная дрожь, одежда была изорвана, а на ней проступала кровь, лицо девушки тоже было в крови…
Сонька после этих событий год пролежала в психической лечебнице. После её выписки она ни с кем не разговаривала, только писала на листочках короткие ответы. Что с ней случилось в том доме, никто из компании не знает. Знают лишь то, что врачи насчитали на теле Соньки около 50 человеческих укусов, множество царапин и 2 выбитых зуба. После выписки из лечебницы девушка прожила 2 месяца, после чего покончила собой.
Что могло случится в доме, где не было ни единой человеческой, да и вообще живой души, компания друзей до сих пор не знает. Ведь когда Соньку вывели на улицу, парни побежали вызывать милицию и скорую. Милиция обыскала весь дом и никого, даже крыс, в нём не обнаружила, никто не замеченным выбежать не мог, выход там был один, остальные окна и щели остались заколоченными и нетронутыми.
Вот так бывает иногда не полезно идти «на слабо».
Историю рассказал весьма солидный и серьёзный человек 54х лет, который и являлся одним из участников тех странных событий
Гостеприимная хозяйка склепа повтор
Автор: Radmira
Эта история родом из маленького старинного украинского городка, первое упоминание о котором приходится на 1084 год. Случилось же это где-то в 68-70 году. За всю историю своего существования городок принадлежал то Австрии, то Польше, то России. Потом Сталин пожаловал его Украине. На его территории в советское время находились две воинские части — город наполовину состоял из военных.
Где молодой советский офицер тех лет мог уединиться со своей девушкой? Пойти в гостиницу — не женаты, а взятка не по карману. Снять комнатушку — тоже не по жалованью. Куда увести девушку подальше от людских глаз? В лесок? Да, лес обступал воинскую часть с двух сторон, туда в основном и ходили. Но с вечера пятницы по воскресенье лесок был переполнен парочками. А когда вся твоя рота пасется в этом лесу, младшему лейтенанту как-то не по чину... Но скучно молодому парню фланировать по улицам, даже если к его плечу льнет красавица подруга. Вот и присмотрели они с другом Витькой пустой склеп на старинном польском кладбище. Своих покойников поляки забрали с собой, поэтому почти все склепы были пусты и разрушены. А этот — нет. Этот склеп был пуст, цел, и даже кованые воротца были на месте. Камни стен за день прогревались, так что внутри было сухо и довольно тепло. К тому же располагался он весьма удобно — рядом с проломом в старой кладбищенской стене.
Подруги их, веселые девчата, не боялись ни черта, ни аборта, бесстрашно спускались по старым разбитым ступенькам под прохладные своды, и там, на мраморной полке, с набросанной на нее травой, предавались радостям редких встреч.
Свой странный приют друзья прозвали «дачей», и договаривались между собой о часах посещения. Постоянной подругой Олега была белокурая костюмерша из местного детского театра Оленька. Встречались они обычно у единственного кинотеатра, и, посмотрев очередную субботнюю картину, окультурившись, продвигались к «даче».
В ту субботу Олег добыл байковое одеяло, простыню и два граненых стакана. Так как они с Оленькой шли на «дачу» первыми, то их задачей было обустроить гнездышко. До встречи с Олей у кинотеатра оставалось время, поэтому он решил заскочить на кладбище и оставить пакет. Заглянул в церковь, чтобы купить свечей. Когда подошел к склепу, то, к величайшему удивлению, увидел там Ольгу. В длинном белом платье, красивая, как никогда, она поджидала его у решетки входа.
Времени у них было навалом — в часть он мог вернуться к вечеру следующего дня. Подруга его была не в меру грустна и задумчива, но он быстро разогнал ее печаль страстными поцелуями. Ольга отвечала ему не менее пылко. Вместо привычного крепковатого запаха дешевеньких духов, от нее шел изумительный аромат. Олег совершенно не узнавал подругу — в ласках она просто неистовствовала. Совершенно обессиленные, потрясенные взрывом чувств и ощущений, они уснули на солдатском одеяле, прикрывшись простыней.
Под утро Олег проснулся от неприятного ощущения — на шее лежала холодная Олина рука, тяжелая, словно изваянная из мрамора. Он привстал, склонился над подругой... Она была мертва. Ни дыхания, ни пульса. Может, у нее был порок сердца, и оно не выдержало накал страстей? Молодой человек заметался по склепу, не зная, что предпринять. Он уложил ей руки крест-накрест поверх простыни, поцеловал в холодный лоб. Решил найти Виктора. Он был в панике. Поднялся по разбитым ступенькам к резным воротцам. Но узорчатые створки заклинило! Ему показалось, что он останется здесь навсегда. Волосы под фуражкой зашевелились от ужаса. От накатившей безысходности прибавилось сил, и Олег с криком чуть не вынес дверцы с кованых петель. Молодой человек, дважды споткнувшись, вырвался на свободу в предрассветные сумерки. В одну секунду перемахнул через старинную ограду, игнорировав пролом в стене, и, всхлипывая, понесся в казарму.
Весь день до прихода Виктора Олег провел в страхе. Что делать? Идти в милицию? Скажут, что убил. Виктор все не шел, и он слонялся по плацу, заламывая руки. Он уже совсем было собрался сдаваться, как, наконец-то, появился его дружок, весьма довольный собой и жизнью. Весь день он провел на «даче» с Оксаной.
— Как на «даче»? Там же... Вы, что, ничего там не видели?
— Видели. Молодец, хорошо все обустроил. Да еще и свечи принес.
— А Оля?
Младший лейтенант поведал своему сослуживцу о своей беде.
— Ну ты даешь! Совсем со страху сдурел! Не было там никого! Проснулась да ушла. А ты опозорился.
— Может, вы не в тот склеп залезли спьяну?
— Да он единственный целый! А наши вещи? Да жива она! Но не простит, наверное.
Жива? В это так хотелось верить. Спать лейтенант не мог. Утром пережитые страхи немного сгладились. Надо было позвонить в театр, спросить ее... Но не хватало смелости это сделать. А вдруг скажут — умерла?
В пятницу его вызвали на КПП. Дежурный передал записку:«Куда ты пропал, что случилось? Буду завтра на «даче»». Идти туда не хотелось, но не идти нельзя. Главное — она жива! Неужели разыграла так?
В субботу, сгорая от стыда, вооружился кортиком, подаренным отцом. Отправился к месту свидания. Вошел через кладбищенские ворота, прошел мимо глумящихся над его трусостью изваяний ангелов. По заросшей тропинке подошел к проклятому склепу. Девушка в белом стояла на том же самом месте, что и в прошлую субботу. Оля. Она. Кто же еще? «Благоухает» неизменными противными духами.
— Что случилось? — спросили они одновременно.
— Я тебя целый час у кино прождала, потом к КПП ходила. А ты тут...
Она злилась. Но Олегу не хотелось спорить с ней, разубеждать ее, просить прощения. Хотелось уйти и забыть. Они разошлись в разные стороны и больше не встречались. Олег вскоре успокоился, но на «дачу» больше не ногой. Витька получил склеп в свое полное распоряжение.
Но незнакомка из склепа из головы уходить не хотела. Наверное, потому, что через две недельки после случившегося Витек, усмехаясь, спросил:
— Может, это тебя панночка Ядзя приголубила?
— Какая? Когда?
— В ту ночь. На входе в склеп табличка содрана, а вот внутри над плитой есть полустертая надпись: Графиня Ядвига Потоцкая. Она тебя и приласкала. Моя новая зазноба рассказала мне историйку, будь здоров.
Молодой граф Потоцкий слыл затворником со странностями. Имея дворец во Львове и в других городах, сидел в захолустье, ни с кем не общаясь. Люди были уверены, что он никогда не женится. На улице он не показывался, никуда не ездил вот уже 4 года. Но, как только умер старый граф, молодой тут же «выписал» себе невесту из-под Львова — панну Ядвигу Спивак — бедную сироту из не очень знатного рода. Но на свадебный поезд напали по дороге, панночка погибла. Месяц спустя молодой граф вызвал к себе священника с просьбой освятить серебряную крышку сахарницы. Вложил шарик от крышки в ствол пистолета и застрелился. Панночка же была похоронена на местном кладбище как Потоцкая.
В то, что с ним на «даче» была панна Ядзя, младший лейтенант не верил. Вернее, уговорил себя не верить. Но думать об этом было не страшно, а даже лестно: не посчастливилось молодой графине провести брачную ночь с любимым мужем, и она выбрала меня.
Прошло несколько десятков лет. Тропинки и дорожки некогда красивого и богатого польского кладбища заросли, почти не видны. Время ничего не щадит. Настоящий музей под открытым небом со своими памятниками, крестами, скульптурами и склепами практически ушел в небытие, остались одни намеки... И в пролом в древней стене, который стал гораздо больше, видна лишь обшарпанная стена старого склепа. А в утешение — упоительный запах белой акации, которой заросло все вокруг. Старое кладбище благоухает. А боковое зрение улавливает белый силуэт в конце аллеи старых каштанов.
Стеклянноглазые. Из историй, рассказанных на ночь
Автор: Виктор Солкин
— Зачем тебе это? — массивное, блестящее, словно натертое оливковым маслом, лицо Алисы негодующе склонилось надо мной. Её огромные глаза, казавшиеся светящимися на фоне темной, оттенка эбенового дерева, кожи, распахнулись совсем широко всей своей белизной. — Не занимайся этим, Виктор! Послушай меня, не занимайся!
На курсе Алису Кадежо боялись. Нигерийка, истинная дочь Африки, она напоминала собой архаичную статую праматери или палеолитическую Венеру — очень высокая, массивная, при ходьбе передвигавшая бедра словно нехотя, с невероятным взглядом — она казалась многим пугающей, непонятной, другими словами — слишком иной, чтобы попытаться подойти и понять. Сидя в одиночестве на одной из последних парт, она часто смотрела в сторону, куда-то сквозь стекло, далеко, в какой-то свой потаенный мир. Друзья у Алисы появились поздно, на старших курсах и только тогда многие выяснили, что она обладает большим сердцем и способна биться «за своих» изо всех сил.
Собственно, она подошла ко мне после лекции по культуре традиционной Африки, которую мне было поручено прочитать в обмен на зачет по курсу африканской истории. Политика была очень далека от меня, проблемы Нельсона Манделы меня совершенно не интересовали и, тяжело вздохнув, известная африканистка, которая читала курс, предложила мне подготовить материал на две пары — ведь сама она, как раз, по ее словам, совершенно не любила и не понимала все эти древние верования, обряды и ночные бдения вокруг идолов под пальмовым деревом. Несколько недель, проведенные в Ленинской библиотеке и беседы с увы покойным ныне О.К. Дрейером, одним из крупнейших отечественных африканистов, с которым была дружна моя семья, позволили мне немного прикоснуться к этому удивительному миру. И вот — те самые две пары, со ставшими вдруг объемными мирами в виде вращающихся тыквенных фляг-калебас, тонкими паутинками связей между ними, по которым посредником, меняя формы, поднимается и спускается дух Ананси-паука, мертвые и вечно живые предки и силы, силы, бесконечные силы духов, окружающие в ночи путника, бредущего по саванне. Яростная отповедь Алисы, несомненной части этого самого мира, вернула меня с небес на землю.
— Что, так плохо? — я устремил свой вопрос в ее широкую спину, пока она, как обычно, отвернулась к окну.
— Нет! Слишком хорошо! Я же сказала тебе: не занимайся этим! — обернувшаяся Алиса нервно курила сигарету и была готова почти испепелить меня негодованием: ее эмоции были столь же гипертрофированно велики, как она сама. — Больше ничего не скажу!
— Как хочешь.
Мой вспыхнувший было интерес был готов разбиться об Алису и ее недоговорки. Собственно, я и не собирался никогда заниматься тропической Африкой, к тому времени уже давно занимался египтологией и, пожалуй, всего-то чуть более подробно выполнил порученную мне задачу, что называется, «вложился». Алиса догнала меня в коридоре и рывком остановила за плечи.
Через несколько дней мы сидели с ней в ее комнате в общежитии, куда она не приглашала почти никого даже из сокурсниц. Почти спартанский быт, какие-то религиозные листовки — Алиса была баптисткой — книги по учебе, тетради, массивные африканские украшения из темного дерева, перламутра и каких-то странных, непонятных материалов. На столе дымился в чашках чай; хитрой улыбкой Алиса ответила на мой восторг, принеся на стол торт — коржи из банановой муки с каким-то фруктовым желе между ними. На мой вопрос о том, нигерийский ли рецепт, она покачала головой. Домингаш — миниатюрная, смешливая соседка по комнате из Анголы научила. Алиса придирчиво оглядела стол, поправила пеструю скатерть, как-то тяжело вздохнула и села в кресло.
Говорила она медленно, словно вдумываясь в каждое слово, взвешивая его, почти ощупывая его своими большими темными пальцами, прежде чем выпустить вовне. Мать Алисы, христианка, как-то пасла стадо и ушла дальше по полям от своей деревни, чем обычно. Где-то там, на берегу реки, в самом сердце Африки она встретила молодого человека, который тоже был пастухом из другой деревни, через реку. Молодые люди понравились друг другу, стал зарождаться роман и все было бы хорошо, если бы не одна деталь: юноша был из деревни колдунов.
— Ох, Виктор! — глаза Алисы становились все больше. — Это очень, очень страшно! — Алиса прихлебывала чай и словно отодвигалась от меня, продолжая рассказ.
Ее мать держала свою историю втайне и вскоре сбежала с парнем в город, ведь он не мог привести ее, христианку, в свою деревню. Они поженились, прошли годы. Парень оказался удачлив в бизнесе, девушка закончила колледж и родила двоих детей. Приблизительно к моменту рождения первого ребенка отношения с родственниками женщины у пары стали вновь налаживаться. Мать Алисы, напуганная рассказами и тем, что в их квартире стали появляться странные предметы, вещи, куклы, требовала у мужа принять христианство; после очередного натиска он вроде бы сдался, предметы исчезли.
Алиса была старшей дочерью пары, её особенно любил отец. И вот, впервые на десятилетие, Алиса стала получать от него дорогие, очень красивые подарки, которые были совершенно не по карману семье. На вопросы семьи он отвечал очень просто: бабушка, его мать, просила передать. Мать Алисы была просто в панике: подарки означали, что ее муж все же поддерживает связи с родовым гнездом. Он же убеждал ее не горячиться, и даже пару раз пытался ей объяснять, что его успех в бизнесе без связей с его деревенскими родственниками невозможен. Да, здесь следует отметить, что ни Алиса с сестрой, ни их мать не знали в точности, чем занимается их отец. Вроде бы доктор, работает в больнице, но где именно — никто не знал. Да и рассказов о рабочих радостях или неурядицах от отца по вечерам было не услышать. А мать и не спрашивала: была счастлива, деньги в семье были, что ей, простой женщине, еще нужно?
Все изменилось, когда Алисе стукнуло пятнадцать, и та самая бабушка, которую она никогда не видела, но на подарках которой выросла, пригласила ее в гости. Мать Алисы рыдала несколько дней. Отец — настаивал, просил уважать старушку, которой не так-то много и осталось. И вот, сначала разбитый автобус, потом долгая дорога через поля с маниокой, к той самой реке. Алиса бывала несколько раз здесь неподалеку, в деревне своей матери. Встретили девушку незнакомые, очень приветливые мужчины на лодке, представившиеся родственниками: бабушку Алисы, как оказалось, в деревне все очень любили и уважали и с сожалением говорили, что ее сын, отец Алисы, ушел — ведь им так нужен в их деревне молодой врач.
— Она такая, Виктор, такая! — Алиса вновь закурила сигарету. — Бабушка, знаешь, она красивая и молодая-молодая, седая только, и глаза, знаешь, как стеклянные, не как у меня. И вся — в украшениях: много-много! Добрая, Виктор! Я была так ей благодарна за подарки, а она встретила меня так, как будто знала все эти годы, во всей деревне был праздник. Я, говорили, на нее очень похожа, знаешь. — Алиса усмехнулась. Родственники обступили, говорили, что, мол, одни глаза, одни глаза! И вот тут, понимаешь, сидим мы все, смеемся, обедаем, а бабушка тихо так мне говорит, чтобы я ушла из деревни до захода солнца, туда, через реку, в деревню своей матери...
Естественно, Алиса засиделась. Когда стало понятно, что переправится до заката она не успеет, бабушка тихо, пока все были увлечены застольем и выпивкой, вывела ее на окраину, к небольшому сараю с узкими, как бойницы, окнами. Пояснив, что сама она должна ночью лечить какую-то больную в соседней деревне, велела ей ночевать в сарае, причем запереться изнутри на засов и ни в коем случае никому не открывать: деревня глухая, много странных людей, небезопасно. Только, мол, если сама она придет утром и окликнет ее, Алису, то тогда и можно снимать засов. Алиса безропотно закрылась внутри.
— Виктор! Ох, как было страшно, как страшно! — лицо Алисы все собралось в гримасу, она наклонилась на меня и продолжала, размахивая руками. — Всю ночь, Виктор, в сарай пытались ломать двери, кричали снаружи, что там, внутри, мол, живая кровь, пытались просунуть сквозь окна руки, чем-то стучали в стены, скрежетали, звали меня на разные голоса...
Руки Алисы дрожали, она машинально отирала пот со лба.
— Я не спала, Виктор, совсем не спала. И знаешь, там была бабушка, я слышала ее голос. Она хохотала со всеми и говорила, что кровь, внутри есть живая кровь! Но когда ее спрашивали кто там, она называла им какие-то другие имена, и они меня звали этими именами, а я молчала и боялась, Виктор! Утром бабушка пришла, позвала меня по имени, я открыла и, ох как я бежала, Виктор, переплыла реку и все бежала и бежала, ох, Виктор! Пока не добежала до деревни моей матери...
Словно оборвав рассказ на полуслове, Алиса отошла к окну с сигаретой. Потом резко развернулась: в ее глазах были слезы.
— И вот, Виктор, понимаешь, у моего отца и на пороге дома моей бабушки были такие же вещи, нкиси, как ты показывал, тогда, когда рассказывал... Не занимайся этим, Виктор, не занимайся!
Алиса еще долго содрогалась в плаче и все повторяла шепотом те слова, что слышала ночью, сидя в запертом сарае. Ее мать после возвращения Алисы домой развелась с мужем. Алиса позже не раз заглядывала к отцу и пыталась обратить его вновь в христианство, в изобилии находя в его квартире странные предметы, части тел животных и встречая там странных людей, как она говорила, «стеклянноглазых». Он, рассказывала Алиса, смеялся в ответ, уверял, что в деревне пошутили и уговаривал Алису вновь поехать к бабушке, потому что та именно ее, Алису, выбрала для продолжения их прекрасного рода врачей и любит ее больше, чем всех других своих внуков...
P. S. Все события переданы так, как они происходили на самом деле.
СестраАвтор: Ада Рдасова
Эту историю рассказала моя покойная бабушка. Родилась она в Волгоградской области, и детство ее пришлось на страшные тридцатые годы
. От голода тогда в их селе умерло очень много людей, не обошла беда и бабушкину семью.
Умерла старшая бабушкина сестра, лет тринадцать девочке было. И вот однажды, дней через десять после похорон, бабушкин брат Пётр, которому лет шестнадцать тогда было, шел вечером с рыбалки и увидел эту умершую сестру, стоящую на тропинке, ведущей к старой церкви.
Она поманила его, повернулась и пошла к церкви, оглядываясь на брата, будто хотела убедиться, что он понял ее и идет за ней. Потом брат рассказывал семье, что страха не чувствовал и будто даже не понимал, что сестра умерла, просто шел за ней быстрым шагом, но догнать никак не мог.
Призрак (или что это было?) прошел мимо входа в церковь и свернул за угол. Парень направился туда же, но когда зашел за угол, сестры не увидел. Зато он заметил несколько вывалившихся из стены камней у самой земли.
Мальчишеское любопытство заставило залезть в эту дыру. Пётр оказался под полом церкви и обнаружил там кучки пшеничной и овсяной шелухи вперемешку с зерном — когда большевики вывозили из села хлеб, они использовали церковь, как временное хранилище, ссыпая зерно на пол. Бабушкин брат нашел то, что просыпалось сквозь половицы.
Каждую ночь он ходил в тайник и приносил домой в рубахе понемногу драгоценной добычи. Варили похлебку тоже ночами, чтобы не вызвать интерес у соседей. Благодаря этому в семье больше никто не умер, все пережили страшные времена. Так погибшая девочка спасла свою семью от голодной смерти.
Верить в эту историю или нет, я не знаю. Мало ли, что от длительного голода может привидеться. А там, кто его знает?
БородавкиУ моей младшей сестрёнки лет в 7-8 на ручках стали появляться бородавки, очень много бородавок. Дошло до того, что она не могла полностью руки разжать. Врачи сделали анализы - причина появления наростов так и не была выяснена, однако уверили, что это не заразно. Затем нам сказали, что их нужно прижигать азотом. Представляете: жидким азотом прижигать девочке ручки!
Кто проходил подобную процедуру знает, что это больно, и потом остаются шрамы. Родители были против этого, но и не знали, чем помочь. Вычитали где-то, что причиной появления бородавок может стать резкое снижение иммунитета, и нас отправили в деревню на несколько дней.
Сестрёнка очень стеснялась своих рук и не ходила на площадку к другим детям, а только сидела во дворе. Я же, как старшая, за ней приглядывала и читала книжку.
Те, кому доводилось жить в деревне, знают, что между соседями принято запросто ходить друг к другу в гости. Вот и к нам как-то зашла соседка, тётя Оля. Вообще-то она зашла передать парного молока, а пока бабушка переливала молоко, да ополаскивала банку, присела на лавочку возле сестры. Я в то время валялась в гамаке и была погружена в чтение очередной найденной в сарае книжки, и поэтому не слышала, о чём они беседовали. Однако потом начала приглядываться и заметила, как сестрёнка протянула к ней свои изуродованные ручки, а тётя Оля достала из кармана потёртого халата катушку и, отмотав длинную нитку, начала обвязывать многочисленные бородавки. Параллельно она что-то тихонько приговаривала, но в ту пору, я не верила ни в какие гадания, наговоры и прочее и только с усмешкой следила за манипуляциями, проделываемыми этой странной женщиной. Покончив с завязыванием узелков, она осторожно сняла нитку и убрала её в носовой платок (уж не знаю, что она с ней потом сделала). Тут и бабушка с банкой подоспела.
Когда соседка ушла, я спросила у сестрёнки, что за ерунду она ей говорила, но та, к удивлению, ответила, что тётя Оля не разрешала рассказывать, а не то лечение не удастся. Она почему-то сразу поверила, что всё должно получиться, и как я не выпытывала, она не рассказала, о чём они говорили.
Хотите верьте – хотите нет, но когда через неделю родители приехали нас забирать, ручки у сестры были почти чистенькими, а в течение месяца от бородавок не осталось и следа!
ДругВсе говорили, что Миша неправильный программист: он не любил пиво и редко курил. Много работал. Не из жадности, а просто нравится человеку его работа. Бывает в жизни и такое. Мог сутками просидеть за компьютером, за ним же и поесть, и поспать. Хорошо, что по нужде надо было вставать, а то бы так и врос в свой стол с компьютером.
Но, если вам удастся вытащить Мишу из дома и повести на вечеринку, то вечер юмора и смеха вам обеспечен. Хоть и не пил Мишка, но всегда был весел и разговорчив. А анекдотов знал такое великое множество, что мы с ребятами иногда даже думали, что это он все шутки в интернет отправляет. А посмотрели бы вы, как он показывает интернетовские демотиваторы в лицах!..
В общем, замечательный человек.
В свои двадцать пять Мишу ни одна девушка еще не окольцевала. Нет, он симпатичный и приятный в общении, но как только девушка видела его компьютерный образ жизни, так сразу как-то исчезала из его орбиты возможных претенденток на роль спутницы жизни. Да Миша особо и не горевал.
Жизнь устроена так, что все хорошее когда-нибудь кончается. Так и Миша решил сменить страну обитания и переехал по программе переселения в славный город Калининград. Что характерно: держал все втайне от нас, и рассказал о своей миграции лишь на прощальной вечеринке. Мы огорчились, но скорее от собственного эгоизма. Друг наш дальше по жизни пошел, а нам грустно, что хороший человек будет теперь далеко.
Надо сказать, что, будучи еще в Ташкенте, Миша и основная часть нашей компании общались через местный сайт youface.uz. Внутри-то узбекской зоны интернета и скорость хорошая, и трафик не ест. А когда Миша переехал в Россию, то плотно перешел в «В контакте», но на нашем сайте аккаунт не удалил и продолжал общение с нами. Причем, я просил добавить меня и на этом ресурсе, но Миша отказался, мотивируя это тем, что новый аккаунт у него для общения с клиентами. Я еще подумал, как это так вести деловую переписку посредством интернета, хотя мало ли в мире чудес? Всякое может быть.
Время шло, у каждого из нас свои радости, свои переживания. Собираясь в компаниях мы, конечно, вспоминали Мишку. Иногда хотели позвонить, но никто не догадался спросить его телефон. А, собственно, зачем, если связь через соцсети и так имеется? Мы вывешивали свои фотографии в сети, и Миша всегда находил время, чтобы «лайкнуть» или прокомментировать их. Но сам Михаил свои фотографии не вывешивал. Это мы для себя тоже пояснили тем, что Миша без друзей вообще ушел в компьютер, и фотографировать его было некому.
А еще мы узнали, что Миша, сразу как приехал, познакомился с чудесной, по его словам, девушкой - Мариной. Мы, конечно, удивились, что нашлась на земле девушка, которую не пугает критический симбиоз человек-компьютер, но искренне порадовались за друга, и даже пропустили пару-три рюмочки за его здоровье и личное счастье.
Однажды лег я спать, и уже начал смотреть свои полубредовые сны, как мой телефон запиликал. С трудом разлепив глаза и поковырявшись в телефоне, я увидел сообщение на сайте от Мишки: «Как дела?» Хотел было уже ответить ему парой непечатных фраз, как в нос ударил противных запах. Газ. Сон как рукой сняло. Побежал на кухню – а газ-то я забыл выключить, пламя сбило, и квартиру медленно заполнял смертоносный метан. Ликвидировав потенциальную опасность, я написал Мише слова благодарности за его полуночное сообщение, спасшее мне жизнь. А Миша лишь отшутился: «Обращайся!»
На этом случай бы и забылся, если бы не один наш сотоварищ. На одной из встреч он рассказал нам, как шел с работы, и уже хотел переходить дорогу, как ему пришло на телефон, через сайт, сообщение от Миши: «Ты как там?» Наш друг, чтобы прочитать сообщение отошел чуть подальше от дороги, под фонарь, как тут же на бешеной скорости пронеслась машина, подпрыгнула на низком бордюре и врезалась в стену. Если бы наш общий друг не отошел, то быть бы ему насмерть зажатым между машиной и стеной.
Тут и я вспомнил про случай с газом. Алкоголь и странные стечения обстоятельств весьма возбудили нашу фантазию, что мы даже написали Мише: «Ты, что, там экстрасенсом стал?» В ответ лишь смайлики, и приветы шлет от себя и от своей подруги.
На днях один знакомый по делам отправился в Калининград. Там очень хотел повстречать Мишу, но тот, как назло, не выходил на связь. А времени мало, дела окончены, командировка подошла к концу. Искал, как мог, но не добился успеха. В расстроенных чувствах отправился он в аэропорт Храброво.
По дороге, вблизи от аэропорта, заметил наш друг небольшой кусок гранита с венком и свежими цветами. Сердце его часто застучало. Попросил таксиста остановить.
Две фотографии в рамочках заставили нашего друга пошатнуться и схватиться за сердце. С небольшого гранитного столбца смотрели добрые, искренние и веселые парень и девушка.
Таксист рассказал потом: Миша как прилетел, вышел на дорогу, чтобы поймать такси. Но никуда уже не уехал: он заметил, как какие-то ребята приставали к девушке. Миша бросился на выручку. Но пьяных подонков было больше…
Так вот и встретился наш Миша со своей девушкой. Так и остались они вместе навсегда.
Человек всегда остается человеком. В любом городе, в любой стране. А настоящий друг постарается помочь, даже когда вне досягаемости.
Источник:
интернет
Никогда не идите «на слабо» (Прочитано 2331 раз)
Похожие темы (5)
