Русалочий гребень

[Котюня]

22

Русалочий гребень
Автор - kittymara.

Похоронку на мужа Настасья получила в сентябре сорок третьего года. А где-то за две недели до печального известия ей стал сниться один и тот же сон. В нем Иван неподвижно стоял на коленях у озера. Босой, в одних штанах, голова и плечи опущены долу. И вокруг мертвая тишина. Не колыхались ветви деревьев, не слышно было плеска воды, пения птиц и жужжания мух. Лишь солнце безжалостно палило с выгоревшего неба. Настасья сидела на пригорке, внимательно рассматривала кудрявый затылок, россыпь родинок на шее, потом скользила взглядом по широким плечам, по загорелой спине и ниже. В траве неподвижно белели пятки, по ним деловито сновали крупные рыжие муравьи. С мыслью, что надо их согнать, иначе искусают, она медленно вставала и начинала спускаться к озеру. Сердце в груди тяжело билось и зачем-то рвалось наружу. Руки и ноги холодели, отказывались слушаться. Голова наливалась свинцовой тяжестью. В горле скребло ржавым гвоздем, и хотелось разодрать его ногтями, чтобы вздохнуть полной грудью. Настасья приближалась, заглядывала через плечо и видела, что Иван полощет свою праздничную рубаху. А вода в озере была ярко-красная с черными кровавыми сгустками.
— Ваня, зачем ты? Почему меня не позвал? — страдальчески изламывая брови, тихо спрашивала Настасья. — Не мужское это дело. Дай, я прополощу.
— Нет, Настя, твое время еще не пришло. Тебе пятерых детей поднять надо. Уходи пока что, — глухо отвечал он, поднимал голову и смотрел на нее.

В этот миг она вздрагивала и просыпалась от собственного крика. Вскакивала с кровати и бежала успокаивать Дашу и Гришу. Когда они снова задремывали, сбрасывала насквозь мокрую ночную рубашку, быстро одевалась, повязывала платок, обувала сапоги и бежала доить корову. После дойки выгоняла ее на пастбище, заносила в дом ведро с молоком, переливала его в кувшин и тогда уже будила всех остальных. Выставляла на стол скудный завтрак. Обычно это был хлеб из лебеды или из крапивы и немного вареной картошки. Давала детям задания по хозяйству и шла в колхоз на работу. Целый день вертелась, как белка в колесе. Обязательно надо выработать минимальную норму трудодня, или лишишься земельного участка, а то и под суд пойдешь. Для семьи это голодная смерть. На обеденном перерыве обсуждала деревенские новости с бабами, ругалась с бригадиром из-за начисления рабочих часов, украдкой прихватывала с поля пшеничные колоски и прятала в карманах. Вечером возвращалась домой. Дети ждали ее с нетерпением. Они садились за стол, быстро съедали бедный ужин и выходили в огород собирать картошку. Ваня уже копал землю наравне с ней. Совсем взрослый стал. Через год, когда исполнится двенадцать лет, он получит трудовую книжку, начнет работать в колхозе и будет помогать семье. Остальные дети шли за ними и собирали картофельные клубни в мешки. Порченые и сгнившие откладывали отдельно на грядку. Они первым делом пойдут в пищу. К концу дня болело все тело, скручивало судорогой ноги, очень хотелось есть, но Настасья держалась из последних сил. Кормила детей, укладывала их спать, переплетала косу и только тогда ложилась в холодную постель. И сразу накатывало страшное воспоминание, которое в течение дня удавалось изгонять из мыслей. В ее сне у Ивана было сплошное кровавое месиво вместо лица.

На исходе второй недели почтальонша Зинаида наконец решилась вручить ей серый прямоугольный конверт. Оказалось, все это время он лежал в ее брезентовой сумке. Накануне ночью тоскливо завывал пес в соседнем дворе, и Настасья увидела другой сон. Она сидела у озера, а Иван стоял рядом в черном пальто, с которого ручьем текла грязная вода.
— Ваня, зачем ты так тепло оделся? — радуясь, что сейчас у него нет ран на лице, удивленно спросила она.
— Так надо, — сказал он и сунул руки в карманы. — Теперь у меня есть только это черное пальто, тебе же будет другой подарок. Ни в коем случае не отказывайся. И радость у тебя еще случится, а мы с тобой встретимся позже. Пока же прощай. — Он поднялся на пригорок, обернулся и настойчиво сказал: — Возьми подарок хотя бы из-за детей. — И ушел.
Настасья проснулась в отличном настроении. Домашняя работа в руках спорилась, и на сердце было беспричинно радостно. А все потому, что во сне не было крови и ужаса.
У калитки ее встретила Зинаида, неразборчиво пробормотала приветствие, пряча покрасневшие глаза, быстро вручила конверт и убежала прочь. Настасья осела на сырую землю и тихо без слез завыла. Вспомнилось ей, как они начали встречаться, и Иван провожал ее домой после танцев. Как целовались в жаркие летние ночи. Как гуляли на шумной свадьбе. Как родила она в поле первенца, и Иван бережно вез их на телеге домой. Как однажды пришел домой пьяный, и они поругались. Он ударил ее, а потом стоял на коленях, вымаливал прощение и клялся, что больше пальцем не тронет. Как провожали всем селом его и остальных призывников на фронт. Как получала от него редкие письма с большой задержкой. И теперь ничего не будет. Больше он ее не поцелует, не обнимет, не ударит. Никогда.

С соседнего двора прибежала агрономша Галина, увидела конверт-похоронку и всплеснула руками.
— Ну-ка, вставай. Не сиди на холодной земле, а то застудишься.
Она помогла Настасье подняться, завела обратно в дом и уложила на кровать. Дети настороженно притихли, а Даша расплакалась.
— Ох, горе какое, — бормотала Галина, энергично растирала ее ледяные руки и советовала: Настя, ты поплачь, поплачь, и сразу полегчает. Ваня, видишь, матери плохо. Идите, побудете у нас. Пусть она полежит, не беспокойте ее.
Ваня, сдерживая слезы, кивнул, взял Дашу и Гришу за руки и увел их. Яша побежал следом, а Полю Галина остановила.
— Посиди с матерью, воды поднесешь или за помощью сбегаешь, если совсем худо станет. Настя, — обратилась она к Настасье, — пойду я на молотилку. Ты никуда не ходи: отлежись, приди в себя. Бригадиру я скажу. И знаешь... — Галина помолчала. — Может, ошибка вышла, всякое случается. Пишут, что человек погиб, а потом от него письмо приходит. И ты не забывай, что у тебя дети. На кого их оставишь?
— Не бойся, ничего я с собой не сделаю, — устало ответила Настасья и закрыла глаза. — Ты иди, а то за опоздание Иваныч сожрет с потрохами. Спасибо за все, Галя.
— Было бы за что, — с горечью сказала та, поднялась, одернула юбку, глядя на сжавшуюся Полю, покачала головой и быстро вышла прочь.

Настасья лежала и слушала, как на стене тикают ходики. Рядом висела свадебная фотокарточка в золоченой рамке. Лица и одежда на ней были грубовато раскрашены. Тогда они отпросились у председателя на целый день, чтобы съездить в город. В фотоателье щеголеватый мужчина долго усаживал их на стулья, смотрел в объектив аппарата, бегом возвращался обратно и поправлял воротник или менял положение рук. Потом приколол на ее платье брошь и дал букет из искусственных цветов. Снова отошел, удовлетворенно кивнул, нырнул под черное покрывало и сделал снимок.
Настасья тяжело вздохнула и надорвала конверт. Мелкий печатный текст расплывался перед глазами. Она сжала бумагу в дрожащих руках и поднесла ближе к лицу. В сухих официальных строчках сообщалось, что рядовой Иван Силантьев погиб смертью храбрых при форсировании реки Псел. Где-то на Украине. Вот и все, что осталось от их счастья. Официальное письмо и фотокарточка, с которой Иван смотрит строго и немного надменно. И на могилу не сходишь, чтобы поплакать, потому что нет ее и не будет.
Раздался судорожный всхлип, и Настасья медленно повернула голову. Поля сидела на табуретке рядом с кроватью и тихонько плакала. Дети... Как она могла забыть? Ваня, Поля, Яша, Гриша и Даша. Что теперь с ними будет? Все это время она жила с мыслью, что муж вернется, и станет легче. А сейчас надежды похоронены вместе с ним в далекой стороне. Настасья спустила ноги с кровати, поднялась, погладила Полю по волосам и поправила платок.
— Я пройдусь немного, подожди меня здесь.
Поля подняла заплаканное лицо и кивнула.

Настасья, не разбирая дороги, брела через лес. Юбка порвалась, когда она продиралась через кусты, платок сбился с головы, сапоги заляпались в грязи. Сначала ее душили сухие рыдания, в горле стоял ком, потом пролились слезы, но они не принесли облегчения. Все вокруг заволокло тьмой. Тьма была внутри и снаружи. И никакого просвета в будущем не предвиделось.
Неожиданно раздался звонкий смех. Настасья огляделась и увидела, что стоит по колено в воде. Она и не заметила, как зашла в озеро. На большом камне, с которого летом любили нырять дети, сидела русалка в белом свадебном платье и расчесывала длинные спутанные волосы. Настасья застыла, не в силах двинуться с места. Нет, не может быть. Конечно, старики постоянно рассказывают про лесную и водяную нечисть. Мол, русалками становятся девушки и дети, умершие и утонувшие на русальной неделе*, просватанные девушки, не дожившие до свадьбы, и младенцы, умершие некрещенными. Но все прогрессивные люди давно знают, что такие россказни не более, чем сказки. Еще до войны в деревню приезжал лектор и очень убедительно, на примерах доказывал невозможность их существования.
— Воешь? — русалка откинула волосы назад и зябко передернула плечами.
С бледного прозрачного лица смотрели темные неживые глаза, а на груди сверкал комсомольский значок. Настасья дернулась, как ошпаренная, и в ужасе прикрыла рот ладонью, приглушая рвущийся наружу крик. Это была Василиса. Она умерла еще до войны, сгорела в одночасье от лихорадки, и хоронили ее в наряде невесты. Люди поговаривали, что такая внезапная смерть за неделю до свадьбы случилась неспроста. Якобы какая-то соперница навела порчу, а жениха приворожила. И действительно, всего через месяц Степан женился на библиотекарше Александре, которая была вдвое старше его, и уехал с ней в город. Тогда всякие сомнения в злом умысле окончательно отпали.
— Значит, потеряла мужика, — скрипуче сказала русалка и снова засмеялась.
— Чур меня, чур, — бормотала Настасья и позабыв, что неверующая, быстро крестилась и пятилась назад.
— Ладно, будет тебе какой-никакой жених, — вздохнула русалка. — Правда, с небольшим изъяном, но в бедственном положении и такой сгодится. — И бросила гребень, которым расчесывала волосы, на берег. — Возьми, в нем твоя новая судьба, — указывая на него длинной бледной рукой с синими венами, приказала она.
Настасья в ужасе уставилась под ноги. Она с детства знала, что нельзя подбирать гребень, найденный на берегу реки или в лесу. Ведь ночью нечисть обязательно придет за своим добром прямо в дом.
— Бери же! — Русалка поднялась, выпрямилась во весь рост, глянула рассерженно, взмахнула руками, и поток ледяного воздуха сшиб Настасью с ног.
Она упала на колени, неожиданно вспомнила, о чем говорил Иван в последнем сне, и схватила гребень. Присмотрелась. Самый обычный. Костяной, с резным верхом, потемневший от времени, с обломанными крайними зубьями. Над озером пронесся облегченный вздох, и снова стало тихо. Русалка исчезла, а на камне сидела лягушка**. Посидела-посидела, громко квакнула и прыгнула в воду. Настасья опять перекрестилась, спрятала гребень за пазуху и бросилась домой.

Там она положила гребень в шкатулку и до поры до времени забыла о странном происшествии. Тем более, что забот хватало. Работа, дом, хозяйство, дети — все требовало внимания. И погоревать об утрате некогда. А через полгода к ней на двор пришел колхозный счетовод Петр Илларионович Гаврилов и сунул в руку измятый тетрадный листок. На одной стороне были какие-то расчеты, а на второй предложение выйти за него замуж. Вот тогда Настасья снова вспомнила про наказ Ивана, про русалочий гребень с обломанными зубьями и сильно удивилась. Потому что счетовод был видный мужчина: образованный, культурный, непьющий, только глухой, и потому его не призвали на фронт. Вспомнила и дала согласие. В ее нынешнем положении выбирать не приходилось, а мужские руки в хозяйстве требовались, да и детям без отца было плохо. Тем же вечером она поставила свечки за упокой души раба божьего Ивана и рабы божьей Василисы, поблагодарила их за подарки и за новую жизнь.

На озеро Настасья больше никогда не ходила. И при виде лягушек у нее начиналось сильное сердцебиение, горловое удушье, а на душе становилось очень тоскливо — хоть волком вой. Еще Петру Илларионовичу строго-настрого запретила покупать черное пальто. Он не стал противиться и купил ей трофейное платье и оренбургский платок. Этот интеллигентский поступок вызвал большой ажиотаж. После недолгого обсуждения бабы единогласно постановили, что Настасье очень повезло со вторым мужем, и сказали много хороших слов. Когда в следующую русальную неделю ей снова приснился Иван, она с удовольствием пересказала их похвалы. И, кажется, ему было приятно это слышать.

* Русальная неделя — неделя до или после Троицы.
** По народным поверьям русалки могут превращаться в белок, рыб, крыс, лягушек, сорок.

[Котюня]

Болезнь
Автор:Щавелев Иван

     Эта  история началась так же неожиданно, как и впоследствии закончилась. У меня есть младший брат. В тот момент он был совсем маленьким и только совсем недавно научился складывать отдельные слова в предложения. То есть, вы примерно представляете, с чем и с каким удивлением и шоком столкнулась наша семья.

     Мы жили в двухкомнатной квартире. У родителей была своя комната, а вторая, в которой я благополучно жила в одиночку четырнадцать лет постепенно превращалась в детскую. Отец уже купил кроватку для брата, какие-то шкафчики, лесенки, в общем, постепенно перестраивал моё жизненное пространство. Я, впрочем, не протестовала, отлично понимая, что после окончания школы уеду поступать в университет, осяду в большом городе. Держаться за эту комнату, ругаться, трепать нервы себе и родителям, да, ещё и маленькому брату смысла не было. Хотя родители первое время переживали… иногда мне кажется, что в тот момент нашей совместной жизни, они думали, что когда-нибудь ночью я обязательно придушу младшего брата подушкой.

     Мы спали в одной комнате, спали всегда тихо и спокойно. Брат никогда меня не беспокоил, более того, спал так тихо, что подчас мне казалось, что он вовсе и не дышит – повернётся к стеночке и сопит до утра. Тем неожиданней была его выходка, его пробуждение среди ночи:
  - Кристина, мне к жене надо, - пропищал над моим ухом брат.
  - Что?!
     Так меня не будил ещё никто, поэтому сообразить что к чему не представлялось возможным.
  - Жене плохо. Я пропал.
  - Тебе, наверное, что-то плохое приснилось, - я сгребла в охапку брата и вернула его в постель.
     Засыпать он толком не хотел, вертелся, потел. Нервничал.
     Всё-таки хорошо, что я была значительно старше него, мне хватило сил, чтобы обездвижить его. Он ещё возмущённо посопел, а минут через пятнадцать вроде бы заснул. По крайней мере, мне так показалось. Жаль, только что мне толком поспать в ту ночь не удалось…

     Утром брат вёл себя как обычно, поэтому я ещё больше убедилась в том, что с ним ничего страшного и странного не произошло, просто увидел дурной сон. Наверное, насмотрелся телевизора, да, и наши соседи не стеснялись громко выяснять свои отношения и проявлять всевозможные чувства и эмоции.
     Но, как оказалось, радовалась я рано. Через два дня ситуация снова повторилась. Брат снова разбудил меня среди ночи. Теперь я узнала, как зовут его «жену»:
  - Отведи меня к Верочке?
  - К кому?!
  - К жене. Плохо ей.
     На этот раз мне пришлось его укладывать полчаса. Наверное, в ту ночь я впервые увидела своего брата злым…
     На утро я всё-таки решилась на разговор с мамой. Может, его стоит сводить к доктору. Мало ли, вдруг я такой же была в его возрасте, ну, и это нормально для детей. Мама, конечно, выслушала меня, но обеспокоенности я в её словах не почувствовала. Наоборот, показалось, что я её развеселила, рассказала анекдот или историю, только что сочинённую:
  - Это всё телевизор виноват!
  - И соседи, - добавила я.
  - И соседи, - согласилась мама.
  - Думаешь, всё нормально? Ко врачу не надо?
  - Уверена!
     Что ж, мне тоже хотелось верить в то, что происходящее самая обыкновенная случайность, совпадение. Наверняка дети в этом возрасте, как диктофоны, записывают, повторяют и запоминают всё, что им посчастливилось услышать.  Наверное, брат просто воспроизводил сцену из какого-то сериала, но…. Но на душе почему-то всё равно скреблись кошки.

* * *

     Наверное, всё бы благополучно забылось: поведение брата мама бы списала на тлетворное влияние телевизора, который не умолкал ни на минуту, стоило лишь папе вернуться домой, мою обеспокоенность и возбуждённость объяснила бы переходным возрастом и игрой гормонов. И я бы с ней даже не спорила, если бы не случай, который уже было сложнее уложить в канву удобной теории.
     Папа любил гулять с братом. Откровенно говоря, он всегда мечтал о сыне, поэтому появление именно брата привело его в состояние эйфории, которое доселе было мне неведомо. Нет, конечно, он любил и меня и я не имею права ни на что жаловаться, так как имела всё, что можно было позволить в нашем маленьком провинциальном городке. Просто сын, притом долгожданный… это уже совсем другое!

     В тот день они гуляли в парке, недавно отреставрированном и приведённом, наконец, в божеский вид. Играли в мяч, кормили уточек на пруду, всё было как всегда, если бы не одно «но». Лестница. Старая лестница, которая, казалось, была здесь до появления не то, что парка, но и самого города.
  - Всё-таки починили Пьяную лестницу! – расплылся в улыбке брат.
  - Починили…
     Отец опешил уже от этих слов. Откуда? Откуда этот ребёнок знает не то, что про лестницу, но и про её народное название?
     Пьяной эту лестницу назвали неспроста. Она была спроектирована и построена неудачно, её ступени были настолько крутыми и маленькими, что не только пьяницы, но и вполне трезвые люди неоднократно с неё падали. Наверное, каждый житель нашего города хоть раз, но слетал с неё. Скатиться кубарем со ступенек – это обряд инициации, только после этого можно было считать себя полноправным жителем нашего города. Были даже люди, которые пытались отстоять это несуразное архитектурное сооружение. Они ходили в мэрию, писали письма, вроде, даже губернатору, но толком у них ничего не вышло. Лестница никакой архитектурной и исторической ценности не представляла.
  - А я ведь с неё однажды так упал…. Верочка смеялась, - продолжал мой брат.

     Отец у меня человек основательный, любит дело, словами просто так не бросается. Дело приняло дурной оборот. «Наверное, заболел», - подумал он в те секунды и, не теряя напрасно драгоценное время, забыв про уток и футбол, потащил брата домой отпаивать чаем.
     Уже дома, предварительно напоив чаем и накормив вареньем и мёдом, мы решили устроить допрос сыну:
  - Кто такая Верочка? – начала мама.
  - Жена моя! – уверенно ответил брат.
  - Из детского сада? – неуверенно подхватил отец. Он всё ещё думал, что это какая-та игра.
  - Нет!
  - Ну, может, из старшей группы?
  - Нет! Мы в школе вместе учились…
     Я решила пойти от обратного, подыграть брату. Может, он просто познакомился с какой-нибудь первоклашкой, а всё остальное воображение и богатая фантазия.
  - А где живёт твоя Верочка?
     Вы бы видели моих родителей в ту секунду! Не удивлюсь, если они подумали в тот момент,  что у их детей коллективное помешательство.
  - Садовая улица, дом пятнадцать, квартира двадцать восемь… Что-то я спать хочу, - зевнул наш маленький ангелочек.
  - Конечно! Давно пора! – не сговариваясь, и практически в один голос выдохнули с облегчением родители.

* * *
     Как-то утром, когда я собиралась в школу, отец остановил меня и поманил за собой в кухню. Когда он вызывал побеседовать тет-а-тет, это значило, что случилось что-то серьёзное. Либо надо придумать подарок маме на день рождения.  Но до дня рождения было ещё очень далеко…
  - Хочешь прикол? – улыбнулся папа.
  - Прикол? – удивилась я. Ради приколов он меня ещё ни разу не вызывал к себе.
  - А я ведь проверил тот адрес…по службе… ну, ты понимаешь…
Отец всегда краснел и сбивчиво мысли излагал, стоило ему начать разговор о работе.
  - Понимаю. И что?
  - А то… Там живёт одна гражданка… Сергеева… Вера Дмитриевна… Сорока восьми лет. С недавних пор вдова.
  - С недавних, это с каких?
  - Два с половиной года…

     Наверное, это был первый случай в нашей жизни, когда проблема отцов и детей перестала существовать, все рамки внезапно стёрлись. В те самые мгновения, на той самой кухне мы думали об одном и том же.
  - Мама знает?
  - Знает. Потому мы и решили тебе рассказать.
  - Но, может, это просто совпадение? Газета…
  - Ага, в два с половиной года! – перебил меня отец.
  - Ну, не знаю… вы же всё время в этом парке гуляете… от бабок услышал что-то… - я всё ещё пыталась и старалась найти в этой истории какую-то логическую нить. Пыталась заставить себя верить в это. Пыталась убедить в этом отца, хотя это не прокатывало даже со мной.
  - Услышал точный адрес, и даже запомнил номер телефона…
  - Номер телефона?!
  - Да… смотри, что он вчера написал.

     Отец все важные бумаги хранил на холодильнике. И в тот раз он полез туда, чтобы достать самый обыкновенный детский рисунок, который бы там ни за что на свете не оказался. Более того, родители выкинули бы его незаметно в урну, ибо брат рисовал очень много, и для его художеств не хватило бы даже Третьяковской галереи. Но вот цифры, эти каракули, выведенные в левом верхнем углу:
  - Только не говори мне…
  - Да, это номер этой Веры Дмитриевны!
  - Но как?!
  - Дочь, я не знаю…
  - Может, его ко врачу сводить?
  - А что он скажет? Ребёнок абсолютно здоров.
  - Но, по-твоему, это нормально?
  - Нет, это… скажем так… странно. Мы вчера ночью с мамой подумали…. Ну, знаешь, бывает же люди… с разными там способностями…
  - Экстрасенсы?
  - Ну, типа того… Тем более, у меня прабабушка, вроде как, ведьмой была… ну, знаешь, бывает, что это через поколения передаётся…
  - А почему же тогда мне не передалось? – это было одновременно смешно и страшно.

     Мой папа, человек отслуживший в армии, работавший в милиции, который не то, что в Бога, даже в самые обыкновенные приметы не верил, который всех этих целителей считал шарлатанами и мошенниками, вдруг пытается убедить меня в том, что его сын экстрасенс. И ведь сложно спорить… Ну, откуда такой маленький ребёнок может знать домашний адрес и телефон человека, который с нашей семьёй никаким боком не связан?
  - Откуда я знаю…
  - Тогда и ко врачам нельзя. Заберут…
  - Заберут…

* * *
     Если бы все люди на белом свете молились об одном и том же, то это бы обязательно случилось. Наверное, эта истина сработала и с нами. Как бы это ни было странно, но мы всё равно продолжали считать, что ничего мистического в нашей семье не происходит – наш мальчик просто-напросто заболел. Он бредит, у него жар, всё, что угодно, но только не злые духи и прочая потусторонняя чушь.
     Хотя папа, как он тогда сказал «на всякий пожарный случай», положил мне под подушку свисток.
     Наверное, случись эта история где-нибудь в Америке, мы бы могли сделать на нашем брате деньги, прославиться, в конце концов. Наверное, тамошняя публика уже давным-давно готова ко всему на свете, будь то необычный ребёнок или высадка инопланетян. Там, где люди делают деньги, мы думаем о совести, своём лице и моральном облике. Мы боялись, поэтому мечтали о том, чтобы эта «болезнь» как можно скорее отпустила брата. Мы тряслись ещё полгода. Но всё закончилось самым обыкновенным вечером.

     После работы отец затащил нас на кухню. Было уже поздно, брат мирно спал в своей кровати.
  - Эта Вера… в общем, она умерла…. Сегодня туда на вызов ездил.
  - Как?! Что случилось?
  - Да, ничего особенного… просто сердце…
  - Думаешь, наш… - мама не смогла договорить.
  - Будем смотреть. Делаем всё, как обычно, как будто ничего не случилось. Я на кухне покараулю.
  - Чего?
  - Не знаю… чего-нибудь…
     Ночь прошла спокойно. За ней и следующая.
     Через три дня отец подозвал к себе братика и как можно миролюбивее спросил:
  - Ну, как там Верочка?
  - Какая Верочка?
  - Ну, подружка твоя!
  - Я с Леной дружу. И с Максимом. И с Женей. И с Сашей.
  - А с Верочкой?
  - А с Верочкой нет. Нет у нас такой девочки!
  - Ну, вот и дружи со своими ребятами! – впервые за полгода улыбнулся папа. Да, и мы тоже.

     Прошло уже много-много лет. Но мы так и не можем объяснить, что это было и с чем было связано. Переселение душ? Путешествия во времени? Не в меру болтливые старушки в парке и восприимчивая детская память?
     Я рассказывала брату про это, хотя родители мне строго-настрого запрещали, полагая, что в памяти может что-то вспыхнуть и эта «болезнь» вновь вернётся. Но брат никак не реагировал на мои рассказы, видимо, думая, что я выдумала эту историю на ходу, чтобы его напугать и позлить.
     Всё у нас, вроде, хорошо и, вроде, наладилось, правда, с Верами стараемся не связываться и общих дел не иметь…

[Котюня]

Девочки  ещё тема ссылка 

[veta76]

Котюня, где ж ты пропадала? Обожаю твои темы! 

[glasha]

Котюня, спасибочки!!! перед сном почитаю... 

[ЛенкаБелка]

Котюня,  спасибки 

[Котюня]

Вета, Глашуня, Лена, девочки 
я ж не насовсем пропадаю, стараюсь пару раз в неделю темы носить  (если ток не форс-мажор )

[Катеринa 1970]

Котюнечка спасибо 

[Алисачудес]

Котюнечка   

[Сычик]

  Котюня, спасиииибо!

[saimonson]

Спасибо!!!

[мишаня]

Котенька!

[Eva15]

Посмотреть

[Василина]

Котюнечка! Спасибо! Как всегда с интересом прочитала

[Техас115]

Посмотреть