Второго свидания с Референтом М у меня не получилось. Когда я взялся за ручку двери уже знакомого ресторана, пришла смс:
«Срочно возвращайтесь в Санкт-Петербург. Поезд 006А, вагон 6, место 6. Отправление 22.50».
Без подписи. Просто время и место. Почему-то поезд. И на душе как-то сразу стало хреново и противно. И руки вспотели.
Я развернулся и поехал на Ленинградский вокзал. Где поужинал в привокзальном ресторане. А потом сел на поезд.
Симпатичная проводница проводила меня в купе. Принесла бельё, предложила чай. Бельё я взял, от чая отказался.
Сел у окна и стал смотреть на перрон. Который постоял-постоял, да и поехал назад. Колёса стучали на стыках: тук-тук, тук-тук.
Я выглянул в коридор. Вагон был полный. Кроме моего купе. В котором я ехал один. Послонялся по тесному помещению, сел.
Дверь со стуком открылась. Вошёл Главный. Маленький, седой. Глаза ослепительно василькового цвета. Строгий костюм, дорогие кожаные туфли. В руках светлое пальто и фетровая шляпа.
Он бросил пальто и шляпу на верхнюю полку. Сел напротив меня.
- Здравствуйте, - сказал я ему.
- Привет, - усмехнулся Главный, - мог бы для приличия и привстать, когда я вошёл.
- Да тут места мало, - промямлил я. - Куда тут вставать-то?
В дверь постучали. Вошла проводница. Поставила на столик два стакана с чаем в серебряных подстаканниках и удалилась.
Посидели, попили горячего чаю. Колёса стучали: тук-тук, тук-тук.
- Что случилось? - не выдержал я.
- Фроловы, - ответил Главный, - ты не закончил работу. В результате Игорь в глубоком запое, Аня с ребёнком у папы. Собираются разводиться.
- Позавчера же было всё нормально, - воскликнул я.
- А вчера Семён Семёныч устроил вечер по случаю своей помолвки, - начал рассказывать Главный, - на котором он споил зятя и спровоцировал того на пьяную драку. Свидетелем этих разборок были Аня и Алексей. У ребёнка психологическая травма. Он всю ночь не спал. Аня отпросилась с работы, Игорь не отпрашивался. Он просто пьёт и спит.
- Ну я же не могу всю жизнь за ними приглядывать, - огрызнулся я, - тем более у меня новое задание должно было поступить сегодня.
Главный как-то грустно посмотрел на меня, хлебнул из своего стакана. Помолчал.
- Шестой, ты Ангел-хранитель. Ты должен был довести дело до конца, - наконец-то сказал он, - а вместо этого ты срываешься на свидание с Референтом М. Я уже не говорю про то, что ты толком-то дело не изучил.
- Я изучал, - покраснел я, - честное слово.
- И что ты там изучил? - глянув мне в глаза, спросил Главный. - Что? Ты в курсе, что отец и дед Игоря были хронические алкоголики?
- Так он же не пил раньше, - сказал я.
- Раньше не пил, потому что всё было хорошо, - ответил Главный, - а как трудности начались, он сразу к бутылке потянулся.
Колёса стучали: тук-тук, тук-тук.
- А как ты с Семёном Семёнычем поступил? - продолжил главный. - Взял и женил на его собственной секретарше, отправив в путешествие на моря. Вместо решения проблемы с тестем ты просто убрал эту проблему на время. И потом свалил.
- Я думал... - начал было я.
- Мне плевать, что ты думал, - прервал меня Главный. - Ты не головой думал, а не пойми чем. Ладно, Референт М, она женщина. Но ты-то. Ты же, мать твою, Ангел.
- Её накажут? - спросил я. - Она не виновата, это я во всём виноват. Начал с шутки, а потом пошло-поехало.
Главный откинулся на спинку дивана и принялся разглядывать меня, как какое-то неизвестное науке насекомое.
- Я ему про срыв задания, а он мне про какого-то референта, - возмущённо сказал Главный, - выговор я ей влепил. И перевёл в другой отдел. Всё, забудь про неё.
- Хорошо, - выдохнул я, - а со мной что будет?
- Вначале косяки свои питерские разгребёшь, - прищурился Главный, - хотя там уже и разгребать нечего, судя по всему. Так что твоя задача по возможности объяснить каждому, что они делали неправильно, и попытаться как-то сгладить всё. А после этого ты отстраняешься от оперативной работы.
- Надолго? - спросил я. - И что я делать буду? Если не на оперативной.
- Надолго, - ответил Главный, - будешь методички составлять. Классификация мужчин и женщин. Их основные виды поведения. Расшифровка сокращений. А то даже я уже запутался в ваших РГМ и СДС. Сленг сплошной. Люди всё те же. Поведение всё то же. А слова новые.
- Эволюция, - тихо сказал я.
- Аха, ты мне ещё про Дарвина расскажи, - услышал меня Главный, - я посмеюсь.
Колёса где-то внизу всё так же стучали: тук-тук, тук-тук.
- Елена! - вдруг гаркнул Главный.
Дверь в купе открылась. На пороге стояла проводница.
- Остановите поезд, я выйду, - распорядился Главный.
Проводница кивнула и скрылась. Поезд начал замедлять ход.
- Всё, - сказал Главный, - я тебе задание дал. Выполнишь и доложишь. Потом лети в свою берлогу и пиши методички. И подумай, хорошенько подумай. Головой. А не другим местом.
Он встал. Поезд остановился. Я помог Главному надеть пальто.
- А у остальных моих подопечных всё в порядке? - спросил я, когда он был уже в дверях.
Главный повернулся ко мне.
- У остальных всё более-менее нормально, - сказал он, вздохнув. - Я, правда, был немного ошарашен, когда ты вдову к самоубийце отвёз жить. Ещё тогда тебя надо было одёрнуть. Но, на удивление, они нашли друг друга. Живут в любви и согласии. Об общем ребёнке вот задумались.
- Рад за них, - сказал я, - до свидания.
- До свидания, - буркнул Главный и потопал по коридору вагона на выход.
Я выглянул в окно. За ним было заснеженное поле. Вдали темнел лес. Светила луна. Поезд дёрнулся и начал набирать ход. Тук-тук, тук-тук, - застучали колёса.
Мы медленно проехали вдоль тёмной фигуры, стоящей около путей. Я помахал Главному рукой. Он махнул мне в ответ.
Утром я приехал на уже знакомый мне Московский вокзал. Злой и невыспавшийся.
Доехал до Поэтического бульвара на такси. Вошёл в подъезд. Поднялся на этаж.
Минут 15 колотил в бронированную дверь. Даже соседи напротив выглянули на устроенный мной шум и пообещали вызвать полицию.
- Вызывайте, - бросил я им через плечо, - заодно о конопле поговорите. О способах её выращивания в домашних условиях.
Соседи мгновенно захлопнули дверь. Зато та дверь, в которую я безуспешно ломился, внезапно открылась.
На пороге стоял Игорь. В трусах и замызганной майке. Из недавно отремонтированной квартиры несло вонью. Игорь был пьян.
- Шестой? - промычал он. - Ты какого тут?
Я схватил Игоря за грудки, шваркнул его о стенку и потащил в ванную комнату. На пороге которой поскользнулся на засохшей блевотине.
Засунул слабо сопротивляющееся тело в ванну, включил холодный душ. Игорь истошно заорал. И попытался выбраться из чугунного плена.
Но я его не пустил. Одной рукой держал за плечи, а другой поливал студёной водой. Игорь поорал-поорал и затих.
Я выключил воду, кинул Игорю полотенце.
- Жду тебя на кухне через минуту, - сказал ему, - если не появишься, вернусь и продолжу процедуру.
На кухне было более-менее чисто. Пил Игорь, судя по всему, в комнате.
Я сел за стол. Заглянул в чайник. Пусто.
Зашёл Игорь, вытираясь полотенцем. Сел рядом.
- Ты же обещал не пить, - сказал я ему.
- Это всё тесть, - хрипло сказал Игорь, - он меня всю дорогу задирал. А потом просто привязался. Выпей да выпей за здоровье сына.
- Заткнись, - прервал я его, - слушать противно. Все у тебя виноваты, кроме тебя одного. Тебе надо было просто не пить.
Игорь обхватил руками голову. Икнул.
- Я же Аню ударил, - вдруг выдал он.
- Сильно? - спросил я.
- По лицу, кулаком, - ответил Игорь.
Я откинулся на спинку стула. Сжал кулаки, чтобы в свою очередь не ударить сидящего рядом по лицу. Глубоко вдохнул, выдохнул.
- Поздравляю, - сказал я Игорю, - свою семью ты благополучно просрал.
- И ничего нельзя сделать? - спросил он жалостливо.
- Можно, - устало ответил я, - только всё бесполезно: она навсегда запомнит этот удар. Да и отец её никогда этого не забудет. Поэтому даже и пытаться не стоит. Всё без толку.
- И что мне делать? - вновь спросил Игорь.
- Пить бросать, в первую очередь, - сказал я ему, - в самую первую очередь не пить. Всё хорошее, что ты будешь делать, будет перечёркнуто одной выпитой рюмкой.
- Я брошу, - сказал Игорь.
- Я это уже слышал, - ответил я ему, - мне не надо повторять. Повторяй себе. И на будущее: если соберёшься заводить семью, подумай об ответственности. Ты не один.
- У меня есть семья, - попробовал возразить Игорь.
- Нет у тебя семьи, - сказал я ему, - закончилась она на днях. Всё. Дальше сам. Захочешь нормальной жизни - выберешься. Только попыток у тебя не так много.
Я встал. Вышел из кухни, потом из квартиры, потом из дома.
Дверь в квартиру Семён Семёныча мне открыла Аня. Под левым глазом у неё стоял синяк.
- Здравствуйте, - тихо сказала она.
- Привет, - ответил я, - одна дома? Можно войти?
Аня кивнула и посторонилась, пропуская меня.
Я вошёл. Аня провела меня в просторную комнату со стоящим посередине круглым столом. Сели напротив друг друга.
- Я к нему не вернусь, - сказала Аня всё так же тихо.
- А я тебя и не уговариваю, - ответил я, - глупо было бы с моей стороны что-то говорить в защиту твоего мужа.
- Что вы тогда хотите? - спросила Аня.
- Просто поговорить, - ответил я, - чтобы ты в будущем не наделала ошибок.
- Да какое будущее, - всхлипнула Аня, - всё рухнуло. Никакого будущего нет и не будет.
- Тебе всего 25 лет, - возразил я ей, - у тебя вся жизнь впереди. Время залечит твои раны. Главное, сделай правильные выводы из происшедшего.
- Какие? - спросила Аня. - Не выходить замуж за алкоголика? Это я уже поняла.
Я усмехнулся.
- Не выходить замуж за алкоголика - это понятно. Ты родителей его видела?
- Только маму, - сказала Аня, - она на свадьбу приезжала. И всё. Отец с ними не живёт.
- Так вот запомни, - сказал я, - всегда смотри на родителей. Дети вольно или невольно повторяют тех, кто их родил и воспитал. И по большому счёту мы проживаем не свою жизнь, а жизнь своих родителей. Мы поступает так же, как и они. Увидела бы ты испитое лицо отца своего будущего мужа, призадумалась бы.
- Это точно, - ответила Анна.
- И ещё совет, - продолжил я, - твой отец тебя любит. Но делает тебе только хуже, контролируя тебя и вмешиваясь в твою жизнь. Держи его на расстоянии. Не позволяй ему руководить тобой. Выйдя замуж, ты выходишь из зоны его влияния и ответственности. У тебя главным становится твой муж.
- Но мой папа защитил меня, - возразила Аня, - когда меня Игорь начал бить.
- Твой папа напоил твоего слабовольного мужа, - ответил я, - спровоцировал скандал. И добился того, чего хотел. Его дочка вновь живёт с ним.
- И, по-вашему, Игорь ни в чём не виноват? - спросила Аня. - Во всём виноват папа?
- Извечный русский вопрос, - усмехнулся я, - кто виноват и что делать? У каждого своя вина. У Игоря в том, что не сдержал слово, начал пить и ударил тебя. Вина отца в том, что лез в чужую семью со своим уставом. Ну а ты допустила конфликт отца и мужа. Поздно вмешалась.
- Да уж, вмешалась так вмешалась, - дотронулась до синяка Аня.
- До свадьбы заживёт, - пошутил я. Но, взглянув на побледневшую Аню, добавил: - Извини, брякнул не подумав.
- Вы же Ангел, вы должны помогать, - всхлипнула Аня.
- Никакой Ангел не поможет, если человек сам не захочет, - ответил я, - всё в ваших руках. Я могу только посоветовать и подсказать.
Помолчали.
- И ещё, - добавил я, - если Игорь захочет видеться с сыном, не препятствуй. Не надо. Женщины обычно манипулируют детьми. Разрешу - не разрешу. Не делай этого.
- Хорошо, - ответила Анна,
Я встал. Попрощался. Пошёл к выходу.
Когда выходил из квартиры, столкнулся с Семён Семёнычем.
- А ты чего тут делаешь? - спросил он меня. - Аня никуда не вернётся.
- Вот вы заладили про вернётся, - внезапно разозлился я, - никого я не уговариваю и уговаривать не собираюсь. Я своё дело сделал. Посоветовал, что делать и как себя вести. Ваш выбор - послушать меня или и дальше косяки пороть.
- Не кипятись, - подняв руки вверх, сказал Семён Семёныч, - тут два дня назад и так все переругались. Счас вот разгребаем. Думаем, как быть дальше.
- Живите, - посоветовал я ему, - просто живите. И думайте о последствиях ваших поступков. Кстати, как там ваша молодая жена?
- Отлично, - лицо Семёна Семёныча просияло, - она к тебе очень уважительно относится. Благодарна за то, что ты меня на ней женил.
- Ну, хоть одному человеку я помог, - вздохнул я, - простите, если что не так.
Попрощался. Вышел из подъезда. Вызвал такси. На котором доехал до Пулково-2.
Зарегистрировался на рейс. Заказал латте в местной кофейне. Сидел и ложечкой мелкими порциями откусывал белую пену. За окном шёл дождь со снегом.
На душе было пусто и противно. Под стать погоде.
Объявили рейс до Праги.
Я подвинул стул к запотевшему стеклу и указательным пальцем написал на нём:
«Живите, просто живите. Целую, Шестой».
Вадим Фёдоров
Шестой и Главный (Прочитано 902 раз)