Снежок

[Котюня]

17

 Снежок
Автор: Антон Швиндлер

Снега той зимой нападало много, и Игорь Петрович с Дартом зачастили в близлежащий парк, предаваться долгим прогулкам по сугробам. Игорь Петрович – средних лет крупный мужчина, одутловатый и одышливый, с прокуренными пшеничными усами, бывший сотрудник полиции, уволившийся из органов из-за конфликта с руководством. Ныне он работал старшим смены охранников. Стерёг он со своими подчиненными территорию бывшего завода, приютившую сейчас кучу всевозможных фирм и фирмочек, офисов, автосервисов и складов бог знает с чем. А Дарт – годовалый и не очень чистокровный ротвейлер, исчадие ада в глазах местных собачников, кровожадный дракон для всех окрестных бабушек с престарелыми болонками и пожиратель младенцев и детей постарше каждой молодой мамочки по соседству, но умница и красавец, по мнению самого Игоря Петровича.

Были у Игоря Петровича жена Людмила, мало интересовавшая его во всех смыслах полнотелая крашеная блондинка, и взрослый сын, давно уже перебравшийся на постоянное место жительства в Германию и с тех пор ни разу не навестивший родителей.

В тот день стоял лёгкий морозец, снег искрился и поскрипывал под подошвами валенок Игоря Петровича, Дарт солидно пыхал клубами пара справа от ноги хозяина, а все встречные-поперечные, особенно с собаками, привычно рассасывались по закоулкам. А вот и вход в парк, осталось только найти полянку попросторней, чтобы Дарту было где порезвиться. Будет ли свободна эта поляна, Игоря Петровича с Дартом беспокоило мало. Обычно приглянувшееся местечко быстро и незаметно очищалось само, поскольку связываться с агрессивным Дартом и его хозяином, самоуверенным бывшим полицейским, не хотелось никому. На счету Дарта было несколько сильно покусанных домашних собак, огромное количество разодранных в клочья футбольных мячей и множество напуганных до слёз малышей. Всё это сходило с рук Игорю Петровичу благодаря старым связям и нужным знакомствам в рядах доблестной полиции.

А вот и любимая поляна, ровная, просторная, укрытая пухлым и нетронутым снежным одеялом. «Пусто! Хорошо, но скучно… Давно Дарт не гонял никого…» – подумал Игорь Петрович. Ан нет, поляна не пустовала … На дальнем её краю виднелась знакомая фигурка. «Твою мать. Эта сук.а сумасшедшая здесь… Клавка, чтоб ей пусто было, дура больная!» - начал закипать экс-полицейский. Сумасшедшая попросту игнорировала его, и это раздражало.

Клава, Клавка, Клавдия, как её только не звали. Она была местной сумасшедшей и жила, скажем, где-то по соседству, поскольку точного её адреса не знали даже сверхосведомлённые корреспонденты агентства ОБС, те самые старушки на лавочках у подъездов. Клавдия, неопределимого возраста женщина, невысокая и худощавая, с коротко остриженными белоснежными волосами, была бы похожа на школьную учительницу или библиотекаря, если бы не одевалась в невообразимое количество драных юбок, мужские засаленные пиджаки и резиновые сапоги. Весь день она проводила на улице, бесцельно и хаотично шатаясь по тротуарам с блуждающей улыбкой, и напевая неожиданно приятным и звучным контральто, непонятно как умещающимся в тщедушном теле, старинные романсы. Она получала пенсию и с грехом пополам могла самостоятельно купить в близлежащей «Пятерочке» необходимый минимум самых дешёвых продуктов. Людей она не замечала, а люди старались не замечать её, хотя была Клавдия совершенно безобидной.

Когда ложился и не таял первый снег, Клавдия менялась. Дело было не только в валенках, приходивших на смену резиновым сапогам, и заношенном безразмерном мужском пальто, покрывавшем её худые плечи. Перемены наступали и в её поведении. Обычно отстранённое выражение лица становилось целеустремлённым и сосредоточенным, глаза начинали светиться радостью. Она вооружалась потрёпанным брезентовым собачьим поводком с ржавым карабином и целыми днями пропадала в парке, в самых дальних и укромных его уголках. Зимой в её жизнь приходил Снежок. До первых капелей Клавдия «выгуливала» Снежка по укромным аллейкам и заснеженным полянкам, стараясь не попадаться на глаза прогуливающимся людям. Лишь иногда кто-нибудь замечал мелькнувшие между голых стволов цветастые Клавины юбки или слышал, как она выкрикивает своим мелодичным контральто - «Снежок! Ко мне!!! Снежок, сидеть! Умница, Снежок!» - и что-то подобное.

Наверняка никто ничего не знал, но все сошлись во мнении, что много лет назад у Клавы была собака по кличке Снежок, а потом куда-то делась. Кто-то говорил, что пёс попросту сбежал от чокнутой бабы, кто-то считал, что Клавдия забыла его в квартире, и он умер от голода, а щедрые на шокирующие подробности подростки считали, что хозяйка сама то ли просто убила, то ли принесла Снежка в жертву Сатане, Чернобогу, Ктулху и бог весть кому ещё. Но факт остаётся фактом – Снежка у Клавы никто никогда не видел. Старшее поколение припоминало, что в одна тыщща девятьсот семьдесят каком-то, когда Клавка вроде бы появилась в этом районе, никакой собаки, кошки, лошади, а равно и свиньи при ней не было. Был только широченный и длиннющий потрёпанный поводок с ржавым карабином.

«Плевать! - думал Игорь Петрович, пробираясь по узенькой тропке к середине поляны. – Не хватало ещё нервы тратить на эту психованную. Что она есть, что нет её…» Обычно Клава старалась не пересекаться с другими собачниками и при виде их незаметно уходила подальше. Но не в этот раз. Игорь Петрович остановился и принялся было возиться с застёжкой поводка поскуливающего от нетерпения Дарта, как вдруг услышал голос Клавки.

- Нет! Нельзя!!! Перестаньте! Прошу вас! Снежок не на поводке!!! Снежок, фу! Не отпускайте собаку! – кричала Клавдия на бегу, оскальзываясь и взмётывая бессчетными своими юбками. – Я сейчас его уведу, только подождите!!!

- Чё ты орёшь, больная! – гаркнул во всю свою прокуренную глотку экс-милиционер. – Какой, нах, Снежок? Не видишь, я с собакой гулять пришёл, идиотка!

И освобождённый от поводка Дарт тяжеловесным галопом устремился пологой дугой к середине поляны. Клавдия с всхлипом осела в снег, закусив кулак. По её щекам потекли слёзы…
А дальше произошло вот что…. Перед самозабвенно несущимся Дартом вдруг взметнулся снежный вихрь, в котором на краткий миг мелькнуло нечто невообразимое, покрытое изжелта-белым косматым мехом. Игорь Петрович успел разглядеть только здоровую башку с неимоверно широкой пастью, полной треугольных зубов и пару маленьких жёлтых равнодушных глазок с вертикальными зрачками, притаившиеся среди завитков шерсти. Разлетевшийся во весь опор ротвейлер влетел в этот вихрь. К этому. Прямо в пасть. Раздался короткий собачий взвизг, потом приглушённый хруст, и всё кончилось. Поляна была пуста. Лишь только несколько алых капелек на снегу напоминали о произошедшем.

Игорь Петрович с хрустом захлопнул усатый рот, сбросил овладевший им ступор и побежал. Побежал так, как не бегал в детстве, полетел над снегом, чудом ни разу не поскользнувшись. Он бежал прочь, сжимая в руке поводок Дарта, оставляя за спиной страшную поляну и сидящую в снегу душевнобольную. Никогда ещё Игорю Петровичу не было так страшно.

В считанные минуты долетев до дома, он, как был, в бушлате и валенках, ввалился в квартиру и протопал на кухню, походя послав сунувшуюся было с расспросами Людмилу. На кухне он трясущимися руками распахнул холодильник, выхватил из него бутылку «Абсолюта» с заранее выдранным пластиковым клапаном и надолго приник к горлышку, всасывая и всасывая в себя обжигающе ледяную жидкость. Быстро опьянев, он отставил бутылку в сторону, сбросил верхнюю одежду на пол в прихожей, надёргал из холодильника всего, что могло сойти в качестве закуски, и отправился в свою комнату допивать водку. Пережитый стресс и голодный желудок сделали своё дело, и вскоре всклокоченный Игорь Петрович забылся хмельным сном на своей кровати, не успев даже раздеться. Снились ему кошмары: бегущий Дарт, раз за разом влетающий в снежный вихрь; собачий визг и брызги крови; страшная зубастая пасть и маленькие жёлтые глазки, внимательно изучающие самую суть Игоря Петровича. А от Клавки в снах был только голос, раз за разом кричавший: «Снежок, фу! Снежок, нельзя! Снежок, фу! Снежок, нельзя!»

***
Проснулся Игорь Петрович рано утром, мучимый похмельем, в потной одежде, вонючий и злой. Он был исполнен жажды мести и желания поквитаться с Клавдией. Наскоро ополоснувшись и переодевшись в чистое, Игорь Петрович вернулся в свою комнату и вытащил из ящика стола связку ключей. Плюхнувшись на кровать, он наклонился, просунул под неё руку и, немного повозившись, вытащил на свет продолговатый металлический ящик. Это был оружейный сейф, валяющийся, вопреки букве закона, на полу под кроватью. В сейфе хранился дробовик Бенелли с запасом патронов и инструментами и кое-что ещё… Нечто такое, за что не отделаешься штрафом. В уголке, завёрнутый в промасленную ветошь, лежал пистолет Макарова со спиленным номером. Этот ствол в сводках не числился, в баллистических экспертизах не участвовал и не был орудием убийства. Пока что не был. Это было табельное оружие Игоря Петровича, которое он, с помощью парочки дружков-полицейских, прихватил с собой, увольняясь со службы.

Через пятнадцать минут Игорь Петрович был готов. Вычищенный и заряженный Макаров удобно устроился подмышкой в уютной кожаной кобуре. В нагрудном кармане лежало служебное удостоверение, хоть и просроченное на несколько лет, но ткнуть его под нос не в меру ретивым пэпээсникам ещё вполне можно. В коридор из своей комнаты опять высунулась что-то взволнованно квохчущая Люда, но Игорь Петрович протопал мимо неё, буркнув на ходу: «Отвали. Не до тебя сейчас». Дело осталось за малым – найти Клаву. О том, что привиделось ему вчера в снежном вихре, господин милиционер старался не думать…

После получаса блужданий по заснеженному парку удача улыбнулась угрюмому и сосредоточенному отставному полицейскому. Хотя, кто знает, может, удача была и ни при чём, ведь Клавдия, судя по всему, и не думала скрываться. Она находилась в центре довольно обширной круглой поляны с плотно утоптанным снегом. Клава была счастлива, она кружилась в ворохе юбок, хлопала в ладоши, спрятанные в коричневые рукавицы, и заливисто смеялась, не замечая никого вокруг. Иногда так ведут себя собачники, когда их счастливый питомец носится по кругу, высунув язык набок и растопырив безумно-радостные глаза в разные стороны. От этих мыслей у Игоря Петровича защипало глаза и защемило сердце, ведь ещё вчера он был таким довольным собачником, а сегодня… И ненависть заклокотала внутри с новой силой.

Он в несколько широких шагов пересёк поляну, подскочил к сумасшедшей, схватил её за лацканы ветхого пальто и принялся трясти, как тряпичную куклу.

- Где Дарт, сук.а? Ты чё с ним сделала? Отвечай! Убью!!! – заорал полицейский, и на его шее вздулись вены. – Говори, твар.ь! Больная гадина!!! Дарт мой где? Чё это было?

Но Клава бессильно моталась в его медвежьей хватке, испуганно всхлипывая.

- Я не виновата! Я же вас просила… - тихо бормотала она. – Снежок же не любит кобелей… Мы никому не мешали… Перестаньте!

Тут полицейский разжал руки и Клава шлёпнулась на плотный снег. Она сразу спрятала ноги в поношенных валенках под юбками и испуганно прикрыла лицо рукавицами.

- Я те щас перестану, нах, я те щас так перестану… - Угрожающе прорычал Игорь Петрович, вынимая пистолет и умелым движением досылая патрон в ствол. – Вы у меня со своим Снежком за Дарта ответите, гниды…

И с этими словами он направил оружие на съёжившуюся Клаву. Она затихла и съёжилась, превратившись в слабо подрагивающий ворох разноцветных тряпок.

- Что примолкла? Зови Снежка своего, щас я сначала его свинцом накормлю, а потом тебя. До трёх считаю! – и бывший полицейский плавно повёл стволом вокруг себя, демонстрируя полную боеготовность. – Раз! Два!!!

- Не надо звать. Тут он! – раздался дрожащий, но звонкий Клавкин голос. – Снежок, взять!!!

И снежный вихрь взметнулся перед Игорем Петровичем на расстоянии вытянутой руки. Во всех смыслах слова бывший полицейский успел только раз нажать на спусковой крючок, прежде чем чудовищная сила вбила его крупное тело в утоптанный снег, моментально круша грудную клетку... Через краткий миг всё было кончено и эхо одинокого выстрела затихло, заблудившись среди голых веток и вспугнув пару озябших ворон, с карканьем закружившихся над парком.

***
Игоря Петровича не нашли, хотя искали очень тщательно. И поныне он числится пропавшим без вести. Единственным напоминанием о его существовании мог бы послужить пистолет, ржавый, изуродованный неведомой силой (от него осталась только рамка с рукоятью и сплющенным стволом), попади он в руки сотрудникам полиции. Но нашли останки оружия поздней весной вездесущие мальчишки, поигрались с ржавой железкой пару недель и выкинули в пруд, когда надоела.

Клаву тоже больше никогда не видели ни в одном из окрестных парков района, но справедливости ради стоит отметить, что никто её и не искал. И кто знает, в каком из многочисленных лесных массивов города можно теперь встретить хрупкую седоголовую женщину с потрёпанным собачьим поводком в руке, укутанную в поношенное мужское пальто и ворох разноцветных юбок? Кто знает, на какой из укрытых от постороннего взгляда полянок раздаётся мелодичное Клавино контральто, зовущее: «Снежок, ко мне!!!»

[Котюня]

Озарение
Автор: Валентина Карпова

Елена сидела за рулём своей машины не в силах расцепить побелевшие пальцы, сжимающие «баранку». Если бы не вставшее на пути дерево, её авто легко въехало бы в мерцающее лунными бликами озеро, находящееся практически в шаговой доступности… От того, что ещё мгновение назад она неслась со скоростью 120 км/час по ярко освещённому пустынному шоссе на встречу с собственной смертью перехватило дыхание и было сильно не по себе… Хотелось немедленно забыть, но подсознание с безжалостной настойчивостью подсовывало и подсовывало внутреннему зрению неутешительные картины того, что могло произойти, что было бы сейчас, если бы… Оно, это подсознание, словно упрекало в том, что «хозяйка», пренебрегая, не прислушивалась в течение означенного дня к тем «звоночкам», что посылались ей для отмены теперешнего вояжа… Перед глазами кадрами смонтированной киноленты мелькали отдельные эпизоды всей жизни, всех тридцати четырёх только что исполнившихся лет, предлагая вспомнить, как всё началось тогда когда-то, в детстве…

Давно, ещё в раннем подростковом возрасте, Леночка заметила в себе какую-то не поддающуюся объяснению особенность: болезненное ощущение приближения беды… Причём, самой настоящей, а не какой-нибудь чепухи вроде двойки по контрольной работе… Проявлялась эта способность как-то неожиданно обыденно: вдруг перед глазами возникала чёткая картинка того, что должно случиться с нею, или с кем-то ещё – неважно! Ярко и в деталях, которые не удавалось забыть и спустя годы. В первый раз она увидела смерть бабушки: железнодорожные пути, по которым почему-то шла баба Доня, а из-за её спины надвигается чёрная громадина паровоза… Ещё не зная, как реагировать на это, и не умея справиться со своими чувствами, девочка бросилась бежать домой, где, захлёбываясь слезами, подробно рассказала всё маме, отказавшейся верить в подобную «чепуху». Но, к сожалению, всё случилось именно так, как увидела дочь…

Время шло. Девочка подрастала, а провидческие мгновения повторялись, и повторялись… На первых порах она пыталась предупреждать тех, кого они касались, но очень быстро перестала это делать. Почему? А потому, что ни у кого не находилось вразумительного объяснения как это происходит. Даже после того, как предсказания сбывались, что она слышала в ответ? Накаркала…  И это самое безобидное! И тогда Лена замолчала. Но, взрослея, она научилась оберегать своих близких и друзей, как бы исподволь советуя, или не советуя сделать то, или иное, пойти куда-то, или лучше остаться дома. Настойчиво и упрямо, настолько, что, в конце концов, родители стали прислушиваться к речам дочери.

Иногда «подсказки» приходили по ночам, во сне. Как правило, просыпаясь, человек почти тут же забывает свои «ночные путешествия». Лена не была исключением, поскольку и сама не очень-то доверяла снам, которые порой казали и вовсе чем-то таким совсем уж из ряда вон… Но, как ни странно, спустя какое-то время сбывались и сны.

Училась Лена хорошо, рано определила для себя путь, то, чем хочет заниматься во взрослой жизни: журналистика! Много читала, замечательно писала, обладала врождённой (как говорили преподаватели) грамотностью, имела склонность к изучению иностранных языков. Но однажды, кажется ещё в седьмом классе, ей приснилось, что она сдаёт экзамен в медицинское училище, стоя на костылях, поскольку у неё сломана левая нога. «Вот, что за чушь? - первое, что пришло в голову – Какое медучилище? Полный бред…» Но… По окончанию десятого класса она вместе с подругой подала документы именно в медучилище, как предрекалось, сломала именно левую ногу, и сдавала химию на костылях, упросив врачей. На сдачу литературы уговорить их не удалось из-за подскочившей температуры… Вот тогда-то и вспомнился тот такой уже далёкий провидческий сон…

Цепочку примеров можно продолжать и продолжать… Кто-то там, «наверху» очень внимательно следил за каждым её шагом, помогая и остерегая по мере приближения опасности… Почему и за что? Ответа нет, но взять хотя бы этот, сегодняшний день, который, строго говоря, не заладился уже с раннего утра: приказала долго жить микроволновка… Ни с чего… Опоздала на работу, простояв больше часа в пробке, за что получила «косой» взгляд от шефа… Потом на привычной автозаправке не оказалось нужного ей бензина… Конечно, были и ещё какие-нибудь «мелочи», на которые она просто не обратила внимания, однако, как известно, дьявол в мелочах…

Сейчас она вдруг припомнила, как словно яркой вспышкой возникло недоумение по поводу того, что в том направлении, в котором двигалась её машина, на сколько хватало взгляда ни впереди, ни за спиною не было ни одного автотранспортного средства ещё – ни легковушек, ни автобусов, ни грузовиков, тогда как в противоположном направлении наблюдалась плотная вереница из всего только что перечисленного! «Странно!» - мелькнуло и исчезло… И, как оказалось, зря…

Погружённая в размышления о предстоящей встрече, она чуть было не пропустила, как из этой самой вереницы внезапно вывернулся огромный большегруз и устремился в лобовую атаку, явно намереваясь размазать её «черепашку» по асфальту… Ни за что… Просто так… Преднамеренно и неотвратимо… Потом уже в сводке новостей прошла информация о том, что таким образом «развлекались» «гостьи ближнего зарубежья» на наших дорогах… Но водитель той махины не мог знать с кем имеет дело. А в кабине у Лены время вдруг перестало быть величиной абстрактно-невидимой, перешло в конкретную и осязаемую фракцию, с которой можно было «работать»: сжимать и растягивать, ускорять и притормаживать всего на долю мгновения, которого оказалось вполне достаточно для того, чтобы избежать, увернуться, уцелеть, что, собственно говоря, Лена и сделала. Резко вывернув руль, увеличила скорость… Да, оказалась там, где оказалась, но осталась жива!

«У тебя очень сильный Ангел-хранитель, девочка! – резюмировала её рассказ настоятельница одного из монастырей, которые стала посещать Елена – Помни об этом, но не злоупотребляй!» - слова, которые стали первым шагом на совершенно новом для Елены пути, озарением, продвижением к пониманию…

[Котюня]

Девочки  ещё темы ссылка  ссылка 

[milori]

 

[glasha]

КОТЮНЕЧКА!!!Спасибо!!!

[Лиса]

Оленька спасибо!

[Роза4]

Котюня, 

[Котюня]

Милорик, Глашуня, Валюша, Роза   

[Татьяна]

Спасибо!!!!! 

[Катеринa 1970]

Котюнька спасибо 

Посмотреть

[Eva15]

Посмотреть

[мишаня]

Котенька! спасибо!

[Тома]

Котюнечка, спасибо! Интересно!!!

[Максима]

Котюня, 
Спасибо))

[Техас115]