Не нравится реклама? Зарегистрируйся на Колючке и ее не будет!

* Комментарии к новостям

1. "Это её первый котёнок и она его обожает" (В мире животных) от Лилу 2. Кайли Дженнер удалила силикон из груди ради Тимоти Шаламе (Музыка и новости шоу-бизнеса) от Галина84 3. Отзывы с маркетплейсов, которые читать смешнее, чем анекдоты (Юмор, болталка, флудилка, игровая) от Лека55 4. 19.03.2024: что важного мы отмечаем в этот день? (Праздники и поздравления) от ис 5. Суд взыскал с Джигурды и его жены 500 тысяч рублей (Музыка и новости шоу-бизнеса) от Агатах 6. Кристина Орбакайте объявила о большом туре по США и Канаде (Музыка и новости шоу-бизнеса) от Агатах
7. Владимир Данилец, Владимир Моисеенко: куда пропал украинский дуэт «Кролики» (Музыка и новости шоу-бизнеса) от Сонька 8. 😳 Маугли. Начало... (Разговоры обо всем. Отношения, жизнь.) от Cакура 9. «Похоронят в треугольном гробу»: Мусагалиев высмеял Волочкову в «Звездах» (Музыка и новости шоу-бизнеса) от кнопка 10. реклама - великая сила))) (Юмор, болталка, флудилка, игровая) от irinka5 11. «Едва не потерял слух»: 79-летний Юрий Антонов сообщил об инциденте во время вы (Музыка и новости шоу-бизнеса) от Агатах 12. Королевский дворец водит за нос весь мир, говоря о болезни Кейт Миддлтон: «Есть (Интересное и необычное) от Агатах

ТЭФФИ. Курортные типы.  (Прочитано 494 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Миссис уксус

  • Колючая команда
  • Герой
  • Сообщений: 81863
  • Имя: Лариса
  • Карма: 290725
5
ТЭФФИ.
 
Курортные типы.
 
 
Дожди. Холодно.
Чуть мелькнетъ голубой клочекъ между тучъ, чуть брызнетъ солнечный лучикъ, тотчасъ выбегаютъ изъ своихъ норъ ревматики, подагрики, неврастеники и склеротики и начинаютъ „пользоваться хорошей погодой".
Скучиваются около вестибюля санаторіи маленькими группами, — человека по два, по три, — и говорятъ вполголоса, а если кто проходитъ мимо, — смолкаютъ, потому что постороннія уши не должны слушать того, что говорится, когда „пользуются хорошей погодой".
— Слышали новость про мадамъ Шранкъ?
— Осторожно, она близко! А что?
— Влюбилась въ доктора Сандерса и целые дни реветъ.
— Чего-же реветь-то?
— Какъ чего? Отъ любви ревётъ.
— Глупости! Никогда не поверю.
— Какъ же вы не можете верить, когда это фактъ! Вчера за обедомъ, —
все слышали, — говоритъ: „Ахъ, какой докторъ Сандерсъ красавецъ!" А къ ужину вышла, — носъ красный, и глаза запухли. Нечего сказать, приготовила мужу сюрпризъ!
Среди беседующихъ вертится высокій, тощий, лысый и бритый господинъ не то сербъ, не то румынъ, не то венгерецъ. Онъ такъ долго и такъ разнообразно вралъ о своей національности, что под конецъ и самъ забылъ, кто онъ і решилъ стать парижаниномъ.
Онъ выделываетъ изъ себя „душу общества". Подмигиваетъ мужчинамъ, делаетъ приветственные жесты дамамъ, болтаетъ ногами. руками и языкомъ.
У него ревматизмъ въ колене, и, кроме того, нужно призанять у кого-нибудь деньжонокъ. У кого бы? Вотъ стоитъ какой-то толстый болванъ, должно быть, русскій.
— Мосье! — извивается около него парижанинъ. — Что вы делаете, чтобы такъ очаровывать женщинъ? Научите меня этому искусству. Позвольте представиться: Штавруль, парижанинъ.
Толстякъ смотритъ на него мрачно тупыми, серыми глазами.
Парижанинъ чуть-чуть спадаетъ съ тона.
— Нетъ, серьезно, вы ужасно всемъ симпатичны... Вы надолго къ намъ?
— Виноватъ, — вдругъ сердито отвечаетъ толстякъ по русски. — Я не по
нимэ. Нихтъ.
Поворачивается и отходитъ.
У парижанина въ глазахъ испугъ, но онъ радостно осклабляется, какъ будто услышалъ нечто чрезвычайно веселое и для себя пріятное, и бежитъ петушкомъ навстречу степенной немецкой чете, которой нетъ до него никакого дела.
— Видели? Видели этого чудака, который сейчасъ со мной разговаривалъ?
Чудеснейшій малый. Известный русскій бояринъ занимаетъ, въ настоящее время крупный постъ у большевиковъ и претендуетъ на престолъ. Большой оригиналъ! И представьте себе, ни на одномъ
языке не говоритъ, даже на своемъ собственномъ.
Немекцая чета, любезно поклонившись, проходитъ мимо. Парижанинъ
тоскливо оборачиваегся. Нетъ ли кого еще? Съ кемъ поболтать? Кого порадовать?
Все кислые, злые, малознакомые, неразговорчивые, и никто не хочетъ радоваться. А въ колене ревматизмъ...
Но что то такое еще есть пріятное, о чемъ онъ забылъ въ этой сутолоке,
въ этомъ водовороте жизни... Ахъ, да! завтра онъ поедетъ въ городъ и купитъ себе монокль.
— Монокль!
Онъ притихъ и несколько минутъ не чувствуетъ ни одиночества, ни боли въ колене, — онъ думаетъ о монокле.
Фрейлейнъ Кнопфъ въ розовомъ платье съ голубымъ бантомъ. Помпа-
дуръ. Чтобъ купить этотъ бантъ вся семья Кнопфъ, сидела целую неделю на одномъ хаберзупе.
Она имеетъ полное право и на это розовое платье, и на этотъ голубой
бантъ, потому что вчера на балу въ кургаузе херъ Вольфъ танцовалъ съ ней два танца подъ-рядъ, и когда наступилъ ей на ногу, то крепко крепко пожалъ руку. Эта одновременная боль въ ноге и въ руке вызвала тихую, сладкую надежду въ сердце фрейлейнъ Кнопфъ.
Она даже плохо спала ночью и думала, подаритъ-ли ей тетка къ свадьбе серебряный кофейникъ, какъ старшей ея сестре Берте...
Вотъ вдали мелькнули чьи-то серые брюки въ полоску.
— Онъ! — стукнуло сердце.
Фрейлейнъ Кнопфъ достаетъ изъ ридикюля зеркальце и третъ носъ пудренной бумажкой.
— Только бы не заблестелъ носъ!
Нетъ. Зеркальце говоритъ,_что носъ матовый. Она ждетъ. Выставляетъ ногу въ новомъ узкомъ башмаке
Мама зоветъ пить кофе. Фрейлейнъ улыбается дрожащими губами. О, да, съ удовольствіемъ! Она такъ любитъ пить кофе вдвоемъ съ мама. И никого ей больше не надо! Никого!
— Надругались надъ нами! Обидели насъ! — тихо шуршатъ ея розовое платье и голубой бантъ. — Ну, делать нечего, идемъ кофе пить.
Ольга Андреевна выдвинула кресло на самое видное место. Пусть все дуры лопнутъ.
Кресло низкое, сидеть въ нёмъ неловко. Модный корсетъ подпираетъ животъ вверхъ, а тотъ стремится занять отведенное ему природой место, и Ольга Андреевна, томно улыбаясь крашенными губами, тоскливо прислушивается къ этой борьбе живота съ корсетомъ.
— Дура! Дура! Старая баба! — волнуется животъ. — Напилась бы горя-
ченькаго кофейку со сливочками да съ крендельками сдобными, да соснула бы на диванчике полчасика. И кого ты корсетомъ удивишь, — старая рожа, ведь, тебе шестой десятокъ идетъ.
— Подбодрись! Подбодрись, нечего! — подпиралъ корсетъ. — Патти въ семьдесятъ летъ замужъ за барона вышла, Нинонъ де-Ланкло собственнаго внука погубила. Успеешь въ могиле належаться.
— Во-первыхъ, на что намъ паттинъ баронъ, — не сдавался животъ, — когда у насъ закопный Илья Петровичъ есть?
А въ могиле, матушка, кофею ни за какія деньги не достанешь. Все равно.
— Здравствуйте, Олыа Андреевна!- кланяется знакомый. — Да вы никакъ вздремнули?
Ольга Андреевна улыбается, складываетъ губки бантикомъ, грозитъ пальчикомъ.
Увы! — брюки свернули въ сторону почти передъ самымъ ея носомъ, несмотря на то, что онъ былъ матовый.
Чей-то басъ зоветъ ее по имени. Она вздрагиваетъ . оборачивается...
— Ишь, растряслась! — ворчитъ животъ.
— Браво, браво! Побольше темперамента! — поскрипываетъ корсетъ.
— Ахъ, вы, шалунъ! да, какъ вы смеете говорить, что я сплю! Вотъ я васъ
за ушко! Хе-хе-хеі
— Да что же тутъ особеннаго въ нашемъ возрасте? Очень даже кстати
после обеда всхрапнуть. Дома то, небось, спите?
Глаза Ольги Андреевны делаются злыми и острыми, но губы игриво улыбаются, потому что все должны видеть, что у Ольги Андреевны какой-то интересный и пикантный разговоръ.
— Ай! Какой вы злоЙ! Ай-ай-ай. Вотъ я васъ за ушко!
— Дождалась дура, что старухой назвали! — ворчитъ животъ.
— Валяй, валяй! — раззадориваетъ корсетъ. — Разговора вашего никто не слышитъ, и всякому покажется, что за тобой ухаживаютъ. По крайней мере, не станутъ говорить, что Ольга Андреевна въ этомъ году никакимъ успехомъ не пользовалась.
— До пріятнаго свиданія! — раскланивается собеседникъ.
Ольга Андреевна встрепенулась, только бы не ушелъ такъ скоро.
— Подождите, я хотела вамъ сказать... Какъ здоровье вашей жены?
— Благодарю вась. Сегодня какъ разъ получилъ письмо. Скоро надеется получигь визу и тогда сразу сюда.
— Хе-хе! — Она и не подозреваетъ, что вы тутъ шалите!
Она снова лукаво грозитъ пальчикомъ, но онъ, удивленно взглянувъ на
нее, отходитъ прочь.
— А знаете почемъ сегодня долларъ?
Кричитъ она вследъ чтобы остановить его. Но онъ уже не слышигъ.
— Ушелъ, ушелъ! — съ тоскливой злобой шепчетъ Ольга Андреерна. —
Кривуля несчастный! Ну, кому ты нуженъ, мочальная борода, идіотъ собачій.
Туда же и фамилія хороша: Купыркинъ!
— Купыркинъ-то Купыркинъ/а все-таки ушелъ! — злорадствуетъ животъ.
И Ольга Андреевна вдругъ вся отяжелела, распустила губы и, крякнувъ,
поднялась съ кресла.
— Пойду, отдохну.
Изъ толпы кто то кивнулъ ей.
— Анна Михайловна!
И снова губы подтянуты, глаза лукаво прищурены, корсетъ торжествуетъ победу.
— Анна Михайловна! Вы еще остаетесь? А я домой. Кое-кто (тонкая
улыбка) обещалъ заглянуть! И, кроме того, скажу откровенно: боялась, что этотъ Купыркинъ опять привяжется!
— А разве онъ такъ за вами ухаживаетъ?
— Ахъ, ужасъ! Прямо прохода не даетъ. Женатый человекъ. Жена въ
Россіи мучается, а онъ ... Возмутительно
Она вся розовеетъ, и уши ея съ восторженнымъ удивленіемъ слушаютъ, что говоритъ ротъ.
Потомъ отходитъ бодрой, молодой походкой и на протяженіи десяти ша-
говъ веритъ себе.
Но вотъ въ смутной тревоге, точно почувствовавъ какой-то обманъ, она пріостанавливается и вдрутъ съ сердитымъ и обиженнымъ лицомъ начинаетъ спускаться съ террасы, грузно и откровенно по-старушечьи нашупывая ступеньки одной ногой.
— На лежанку бы тебе, старая дура!
На лежанке лежать, да чай съ вареньемъ пить. Ду-ра!
 
Газета «Сегодня». Рига. № 174. 12. 08. 1923
/Искусство Серебряного Века/



Оффлайн разумова

  • Колючая команда
  • Герой
  • Сообщений: 61226
  • Карма: 240466
ТЭФФИ. Курортные типы.
« Ответ #1 : 18 Сентября 2021, 11:24 »
класс! :268: :flower3:

Оффлайн Миссис уксус

  • Колючая команда
  • Герой
  • Сообщений: 81863
  • Имя: Лариса
  • Карма: 290725


Теги:
 

Предупреждение: в данной теме не было сообщений более 120 дней.
Если не уверены, что хотите ответить, то лучше создайте новую тему.

Обратите внимание: данное сообщение не будет отображаться, пока модератор не одобрит его.
Имя: E-mail:
Визуальная проверка:


Размер занимаемой памяти: 2 мегабайта.
Страница сгенерирована за 0.062 секунд. Запросов: 42.