Еще в середине декабря директор объявил нам на совещании, что 30 числа будет наш новогодний вечер, на котором каждый из отделов нашей компании подготовит какой-то музыкальный номер. Директор пояснил, что в этом году не намерен приглашать на корпоратив артистов, так как это дорогое удовольствие, а поэтому будем веселить себя сами.За оставшееся до Нового года время все были озадачены только одним желанием — «звездонуть» на корпоративном вечере, поэтому свои музыкальные номера держали в тайне, демонстрируя уверенность в победе своих коллективов.
И вот наступил долгожданный вечер. Дамы пришли в шикарных нарядах и придирчиво осматривали друг друга, опасаясь конкуренции. Мужчины были наглажены и наблещены, а поэтому держались с напыщенным достоинством. Стол в огромном зале ресторана ломился от яств и разнообразия напитков. Шеф предложил пройти всем за стол и первым произнес речь. Он говорил об успехах коллектива, о планах на предстоящий год, о значимости некоторых сотрудников, даже вспомнил ветеранов производства. После речи шефа остальные тостующие были сдержаннее в речах, но после каждого тоста мы не слабо выпивали, а алкогольных напитков было, как в хорошем супермаркете.
— Но пора бы перейти к развлекательной части нашего вечера. Я предлагаю посмотреть на наших заслуженных работниц планового отдела — произнес шеф, и все зааплодировали.
Работницы планового отдела были не столь заслуженными, сколь престарелыми. На их фоне участницы легендарного коллектива «Бурановские бабушки» выглядели розовощекими девчушками. «Плановички «чинно вышли в центр зала, встали полукругом и под музыкальное сопровождение мелодии, заранее скаченной из компьютера на диск, грянули хит уходящего года:— О Боже, какой мужчина!
Я хочу от тебя сына,
И я хочу от тебя дочку,
И точка. И точка.
Когда наши бабульки пели этот припев, то их глазки суживались и нервно бегали по залу, как бы в поисках желаемой жертвы. А мужики под их взглядами втягивали головы в плечи, показывая всем видом, что не желают быть биологическими отцами детей от «плановичек». По окончании песни молодые мужчины нашего коллектива дружно кинулись на перекур, видимо, опасаясь быть востребованными. Мы вновь выпили за пропетый хит, и директор произнес:— А чем нас порадует молодое поколение секретариата?
Из-за стола выскочили Светка и Кристина. Это молодые и стройные девочки, недавно работающие секретаршами у директора и его заместителя. Девочки были уже хорошо загашены, поэтому под первые звуки знакомого танца «Канкан» стали лихо трясти широкими юбками своих платьев. Но этого им показалось мало, и они вспорхнули на барную стойку, где в это время работал бармен Серега и восседал наш главный энергетик Иван Иванович. Девчонки, не обращая внимания на них, высокого задирали ноги в танце, поднимали свои юбки, забыв при этом, что на задницах у них одеты миниатюрные трусики стринги, а вместо колготок одеты ажурные чулки на подтяжках. Серега держался молодцом, он облокотился на барную стойку, устремив глаза вверх, и лишь изредка вытирал пот со лба. А вот Иван Иванович побледнел, дышал шумно и прерывисто, зрачки его глаз сошлись у переносицы и обратно уже не возвратились до конца нашего вечера.
После такого танца мужики выпили стоя и, конечно, за прекрасную половину человечества. Иван Иванович не выпил, он не смог взять в руки рюмку, конечности рук окостенели, но, возможно, окостенели и другие конечности.
— А теперь выступим мы — пробасил начальник отдела снабжения, и весь коллектив снабженцев выскочили в центр зала. Свободные стулья они поставили в форме лодки и, взгромоздившись на них, затянули «Из-за острова на стрежень, на простор речной волны». Пели громко, вдохновенно, а когда пели про несчастную княжну, начальник снабжения, изображая Стеньку Разина, схватил кладовщицу Люську и швырнул ее через плечо. Люська, пролетев метра полтора, шмякнулась всем телом о кафельный пол ресторана, и пока ее коллеги дотягивали песню, она недвижимой лежала на полу. Вскоре песня завершилась, и в это время приехали работники скорой помощи, которых кто-то успел вызвать, и Люську увезли в травматологическое отделение городской больницы.
Все вновь сели за стол, вновь подняли рюмки и фужеры и вновь выпили.
— Кто еще себя не показал?- игриво произнес директор.
— Я прошу поставить песню «Я вышла на Пикадилли» в исполнении Лаймы Вайкуле — громко объявила наша начальник АХО Лидия Сергеевна. Ее просьба моментально была исполнена.
Лидия Сергеевна буквально выплыла в центр зала. По ходу своего движения она позаимствовала посох у задремавшего за столом Деда Мороза. С этим посохом Лидия Сергеевна стала проделывать такие манипуляции, что за столом все перестали жевать и, не мигая, смотрели за движениями нашей коллеги. Она из рук в руку перекидывала посох, облизывала верхнюю его часть языком, елозила по посоху, держа его между ног. При этом она закатывала глаза, а своим языком облизывала верхнюю губу, отчего казалась странником в пустыне Сахара, умирающим от жажды. В завершении своего номера, Лидия Сергеевна оседлала посох, но со спины его вообще не было видно, так как он пропал между упругими ягодицами Лидии Сергеевны, а была видна только часть посоха, которая торчала между ее ног спереди, и это никак не вязалось с пышной прической и ярким макияжем танцующей дамы.
По окончании танца выпили не хило. Я думала, что все номера закончились, но я ошиблась. В центр зала двигался начальник службы транспорта с гармошкой в руках, а следом за ним шли несколько наших водителей. Степаныч растянул меха гармони, его пальцы ловко пробежались по кнопочкам музыкального инструмента, и грянула задорная русская плясовая. Ребята плясали хорошо, в танце они шлепали себя по груди, икрам ног, даже прошлись вприсядку. Сидящие за столами хлопали в такт лихой мелодии и заворожено смотрели на танцующих ребят, но в это время Степаныч затянул:
Я поехал милку сватать
На белой кобыле
Мы приданное забрали,
А ее забыли.
Это была самая приличная частушка из пропетых Степанычем. В остальных частушках приличными были только предлоги и междометия. Я прикрыла уши ладонями, но в это время увидела, что из-за стола встала наша главный бухгалтер Ольга Петровна, а за нею потянулись несколько работниц бухгалтерии.
— Спепаныч, давай цыганочку — скомандовала главбухша и со своими подчиненными тетками ринулась в пляс.
Когда Ольга Петровна двигала плечами, то они попадали в такт мелодии, но ее груди не успевали за этими движениями. Размер бюста главбухши был 8 или 9. Такие груди, объем которых был примерно по ведру, не успевали быстро менять амплитуду их колебаний. Мне казалось, что под их тяжестью порвется платье, или лопнет застежка бюстгальтера, и тогда, освободившиеся груди будут бить по спине, животу, щекам Ольги Петровны, а это могло быть травмоопасно. Но, слова Богу, все обошлось благополучно. После этого дикого танца вновь чинно сели за стол, выпили и не по одной, но директор вдруг вспомнил:
— А почему отдел управления персоналом ничем нас не порадовал? Давайте, девочки, порадуйте нас! — улыбаясь, произнес шеф.
И девочки порадовали… Они вышли в строгих платьях, с гладкими прическами и, казалось, намеревались исполнить какое-то классическое музыкальное произведение, но начальник отдела Ирина Олеговна объявила:
— Старинная песня «Ромашки спрятались» в современной интерпретации. И девочки затянули:
Ромашки спрятались, поникли лютики,От водки выпитой в глазах рябит.
Зачем вы, девочки, старперов любите,
У них от возраста член не стоит.
Сняла решительно бюстгальтер новенький,И стринги-трусики тоже сняла,
Увидев это все, сбежал Володенька,
А получается — я не дала!
Ромашки сдохли все, нигде нет лютиков,А в поле горькая полынь — трава.
Любите Толиков, Романов, Юриков,
Которым тридцать лет, иль тридцать два.
Как закончился этот корпоративные вечер, я не помню, как я добиралась до дома, я не знаю. Но проснулась я утром в своей квартире, по ходу моего движения от входной двери до дивана валялись шуба, шапка, сапоги, все остальное было одето на мне. Вспомнив нашу самодеятельность, я с радостью отметила для себя, хорошо, что юрист в нашем ОАО в единственном числе и по этой причине мне удалось избежать участия в демонстрации коллективного творчества. Однако, лежа на диване, я поняла, что поднять ногу, руку, а тем более голову я не могу, но в моей больной голове моментально родились строки собственного сочинения:
Проснувшись утром на своем диване,Я проклинала наступивший год,
И мысленно я обратилась к маме —
Как жаль, что ты не сделала аборт.
И как здорово, что этого моего «шедевра» творчества никто из коллег не слышал и я уверена — никогда не услышит и не прочтет!
Автор:svetnikif55
Скоро! На корпоративах всей страны! (Прочитано 2925 раз)